Стою в очереди в магазине. Жара страшная. Народу полно. И тут слышу за спиной знакомый голос.
«Олька, это ты? Вертухина?»
Обернулась. Женщина лет сорока пяти, крашеная блондинка, в обтягивающем платье. Смотрит на меня и улыбается. Я её сразу не узнала. Потом только дошло - Светка Комарова. Одноклассница.
«Светка? Привет.»
«Ой, Оль, не узнала бы тебя! Ты так изменилась. Похорошела прямо.»
Я усмехнулась. Ещё бы не похорошеть за двадцать лет. В школе я была толстой прыщавой девкой с жирными волосами. Очки носила. Одевалась ужасно - мама покупала всё самое дешёвое, какое найдёт. Надо мной вся школа смеялась. А Светка была в первых рядах.
«Спасибо. Ты тоже ничего.»
«Да ладно. Я располнела жутко. Муж бросил, стресс заедаю. А ты? Замужем?»
«Была. Развелась.»
«Дети есть?»
«Двое. Сын и дочь. Уже взрослые.»
Мы поболтали немного. Светка всё пыталась выяснить, где работаю, сколько зарабатываю, где живу. Я отвечала коротко. Не хотелось рассказывать ей про свою жизнь. Она и так узнает, если нужно. Городок маленький. Все всё про всех знают.
Расстались мы быстро. Я домой пошла. Живу в своём доме. Небольшой, но мой. После развода купила на деньги от продажи квартиры. С огородом, садом. Мне нравится. Спокойно.
Вечером позвонила дочка Катя.
«Мам, ты представляешь, я сегодня твою одноклассницу встретила. Комарову Светлану.»
«Я её утром видела. В магазине.»
«Она мне такое рассказывала про тебя! Говорит, ты в школе страшненькая была. И все тебя дразнили.»
«Ну да. Было дело.»
«Мам, а почему ты мне никогда не рассказывала?»
«А зачем? Прошлое есть прошлое. Не люблю я про это вспоминать.»
«Но мне всё-таки интересно. Расскажи.»
Я вздохнула. Села поудобнее. Рассказала. Про то, как меня дразнили. Как смеялись над моей внешностью. Как Светка с компанией однажды подстроили мне гадость - пригласили на день рождения, а когда я пришла, все заржали и сказали, что это розыгрыш. Что с такой рожей, как у меня, только картошку копать. И выгнали.
«Боже, мам. Как ты это пережила?»
«Пережила. Закончила школу с золотой медалью. В институт поступила. Переехала в другой город. Там и осталась. Пока замуж не вышла и сюда не вернулась.»
«А почему вернулась?»
«Муж отсюда был. Захотел на родину. Ну я согласилась.»
Помолчали.
«Мам, а ты на них не злишься? На Светку эту и остальных?»
«Злиться? Зачем? Столько лет прошло. Я уже другая. И они другие стали.»
«Но всё равно обидно же было?»
«Было. Но я благодарна им даже. Если бы не их издевательства, я бы, может, не стала так стараться. Не училась бы хорошо. Не поступила бы в институт. Не переехала бы. Они мне дали толчок, можно сказать.»
«Мам, ты у меня молодец. Я бы на твоём месте до сих пор обижалась.»
Положила трубку. Села у окна. Вспоминала. Правда, обидно было тогда. Очень. Я плакала потом дома целую неделю. Не ходила в школу. Сказала, что заболела. Мама ничего не понимала. Спрашивала, что случилось. Но я не могла рассказать. Стыдно было.
Потом взяла себя в руки. Решила - хватит. Буду учиться. Уеду отсюда. Начну новую жизнь. Где меня никто не знает. Где я смогу быть другой.
И уехала. В институте никто не знал про моё прошлое. Я похудела. Прыщи прошли. Линзы купила вместо очков. Одеваться научилась. Стала нормально выглядеть. И жизнь наладилась. Появились друзья. Потом встретила мужа. Родила детей. Всё было хорошо.
Пока муж не захотел вернуться на родину. Здесь у него родители были. Старенькие. Хотел рядом с ними быть. Я согласилась. Переехали. А через пару лет он от меня ушёл к другой. Говорит, разлюбил. Вот такая история.
Но я не жалею. Дом купила. Работу нашла. Дети выросли. Живу спокойно. Никого не трогаю. Меня не трогают.
Прошёл месяц после встречи со Светкой. Как-то сижу во дворе. Помидоры обрываю. Слышу - звонок в калитку. Пошла открывать. Стоит мужик. Лет пятидесяти. Худой. Небритый. В старых джинсах и мятой рубашке.
«Здравствуйте. Олю Вертухину можно?»
«Это я.»
Он смотрит на меня внимательно.
«Не узнаёшь?»
Я присматриваюсь. Что-то знакомое в лице. Но не пойму что.
«Нет. А кто вы?»
«Витька Соколов. Мы в одном классе учились.»
Я аж замерла. Витька Соколов. Самый красивый парень в школе. Все девчонки в него влюблялись. И он был главным, кто надо мной издевался. Придумывал обидные прозвища. Смеялся громче всех. Это он тогда сказал про картошку. На том злосчастном дне рождения.
«Ах да. Помню. Что тебе нужно?»
«Можно поговорить?»
«О чём?»
«Ну... пустишь? Или тут постоим?»
Я подумала. Пустить его? Зачем? Но любопытство взяло верх.
«Проходи.»
Провела его в дом. Посадила на кухне. Чай поставила.
«Слушаю.»
Он сидит. Молчит. Крутит чашку в руках. Потом поднимает глаза.
«Олька, я извиниться пришёл.»
«За что?»
«За школу. За всё, что было тогда. Я мерзавцем был. Мы все были мерзавцами.»
Я молчу. Не знаю, что сказать.
«Я понимаю, ты меня простить не обязана. Но мне нужно было это сказать. Меня это грызёт уже много лет.»
«Почему вдруг сейчас?»
«У меня дочь. Ей пятнадцать. На днях плачет приходит. Говорит, в школе её травят. Дразнят. Смеются. И я вспомнил про тебя. Про то, что мы с тобой делали. И стало так мерзко. Так стыдно. Я понял, что мою дочь точно такие же Витьки Соколовы сейчас унижают. И мне захотелось найти тебя. Извиниться. Попросить прощения.»
Он замолчал. Я смотрела на него. Вот он сидит передо мной. Постаревший. Измученный. Совсем не похожий на того красавчика из школы. Жизнь его потрепала, видно. И я чувствую - злости нет. Совсем. Одна жалость.
«Витя, я тебя прощаю.»
«Правда?»
«Правда. Я давно простила. Всех простила. Мне легче так жить.»
Он закрыл лицо руками. Плечи задрожали. Плачет. Мужик под пятьдесят сидит на моей кухне и плачет.
«Спасибо. Я не заслуживаю этого. Но спасибо.»
Мы помолчали. Он успокоился. Вытер лицо.
«А ты хорошо устроилась. Дом красивый. Ухоженный.»
«Спасибо. Сама всё делаю. Огород, сад. Нравится мне.»
«Муж помогает?»
«Нет мужа. Развелись давно.»
«Понятно. У меня тоже жена ушла. Года три назад. С другим. Говорит, устала от меня. Что я неудачник.»
«Дети есть?»
«Дочка. Ну я про неё уже говорил. Живёт со мной. Мать видеться не хочет. Говорит, у неё новая семья теперь.»
«Тяжело, наверное.»
«Да. Но справляемся. Я стараюсь для неё. Работаю на двух работах. Чтобы она ни в чём не нуждалась. Но этого мало. Ей мама нужна. А мамы нет.»
Он ещё посидел немного. Рассказал про свою жизнь. Про то, как после школы пошёл работать. Не учился нигде. Женился рано. Родилась дочка. Жили нормально. Потом жена изменила. Ушла. Он остался с ребёнком.
«Знаешь, Олька, когда я вспоминаю школу, мне так стыдно становится. Я думал тогда, что самый крутой. Что мне всё можно. А оказалось - я никто. Жизнь меня на место поставила. Хорошо поставила.»
«Витя, не надо так говорить. Ты не никто. Ты отец, который один воспитывает дочь. Это многого стоит.»
«Ты думаешь?»
«Знаю. У меня тоже муж ушёл. Тоже пришлось одной. Тяжело было. Но мы справились. И ты справишься.»
Он посмотрел на меня благодарно.
«Спасибо, что выслушала. И простила. Мне правда легче стало.»
«Обращайся, если что. Может, с дочкой твоей поговорить нужно будет. По душам. Я через это прошла. Знаю, как тяжело.»
«Правда можно?»
«Конечно. Приводи.»
Он ушёл. А я осталась на кухне. Сидела. Думала. Вот как жизнь устроена. Тот, кто унижал меня больше всех, пришёл просить прощения. Сломленный. Несчастный. И я его простила. Без злорадства. Просто простила.
Через неделю Витя пришёл с дочкой. Худенькая девочка. С короткими волосами. В очках. Одета просто. Смотрит в пол. Боится.
«Знакомься. Это Настя.»
«Привет, Настя. Проходите. Чай будете?»
Сели за стол. Девочка молчит. Витя молчит. Я наливаю чай. Достаю печенье.
«Настя, папа рассказал, что в школе проблемы?»
Она кивает. Глаза опускает.
«Тебя обижают?»
Снова кивает.
«Знаешь, я через такое же прошла. В твоём возрасте. Меня тоже дразнили. Смеялись. Говорили обидные вещи.»
Она подняла глаза. Смотрит удивлённо.
«Правда?»
«Правда. Я была толстая. С прыщами. В старой одежде. Очкарика. Надо мной все смеялись. Особенно вот твой папа. Он был главным обидчиком.»
Настя посмотрела на отца. Он опустил голову.
«И что вы сделали?» - спросила она тихо.
«Решила, что не дам им меня сломать. Стала хорошо учиться. Закончила школу с золотой медалью. Поступила в институт. Уехала отсюда. Начала новую жизнь. Похудела. Привела себя в порядок. Нашла друзей. Вышла замуж. Родила детей. Живу хорошо.»
«Но как вы смогли? Когда все против тебя?»
«Я поняла одну вещь. Они надо мной смеялись, потому что им так легче было. У многих из них дома были проблемы. У кого-то родители пили. У кого-то денег не было. А меня обижать - это отвлечься от своих проблем. Понимаешь?»
Настя задумалась.
«То есть они несчастные сами?»
«Да. Те, кто обижает других, обычно сами несчастные. Им плохо. И они пытаются это скрыть, унижая других.»
«А что мне делать?»
«Не давай им видеть, что тебе больно. Учись хорошо. Занимайся тем, что любишь. У тебя есть любимое занятие?»
«Я рисую.»
«Отлично. Рисуй. Развивайся. И когда закончишь школу, уедешь отсюда. Поступишь в художественное училище или институт. Найдёшь людей, которые тебя поймут. И будешь счастлива. Поверь мне.»
Настя улыбнулась первый раз.
«Спасибо. Мне правда стало легче.»
Они ещё посидели. Настя рассказывала про свои рисунки. Показывала фотографии на телефоне. Талантливая девочка. Очень талантливая.
Когда они уходили, Витя остановился у калитки.
«Спасибо, Оль. Ты не представляешь, как мне стыдно. Я делал с тобой то же, что сейчас делают с моей дочерью. И ты меня простила. И ей помогла. Я в долгу перед тобой.»
«Не нужны мне долги. Просто будь хорошим отцом. И научи дочь быть добрее, чем были мы.»
«Научу. Обещаю.»
С тех пор они стали заходить регулярно. Настя приносила рисунки. Я их смотрела. Хвалила. Давала советы. Не то чтобы я в этом разбиралась. Но ей нужна была поддержка. И я давала.
Витя помогал по хозяйству. Забор починил. Крышу подлатал. Дрова наколол на зиму. Говорит, в долгу перед мной. Я не против. Вдвоём веселее.
Однажды Настя прибежала радостная.
«Ольга Петровна! Я на конкурс работу послала! Детский областной конкурс рисунка! И меня отобрали!»
«Молодец! Я всегда знала, что ты талантливая!»
Витя стоял рядом. Улыбался. Гордый такой.
«Это благодаря вам. Вы в неё веру вселили.»
«Глупости. Это её заслуга. Она молодец.»
Настя выиграла конкурс. Получила грамоту и денежный приз. Теперь собирается после школы в художественное училище поступать. В областной центр. Говорит, будет искусствоведом. Или художником. Ещё не решила.
А Витя всё ходит ко мне. То дрова принесёт. То в магазин сходит, если мне нужно. То просто заглянет - чай попить, поговорить. Я привыкла уже. Даже странно, если долго не заходит.
Как-то сидим на крыльце. Вечер. Тепло. Чай пьём.
«Оль, я вот думаю. А ты никого не встретила? После развода?»
«Нет. Да и не нужен мне никто. Привыкла одна.»
«Но ведь скучно же?»
«Бывает. Но я занята. Огород. Дом. Работа. Внуки скоро будут. Катя замуж собирается.»
«Понятно.»
Помолчали.
«А я встретил, - вдруг говорит он. - Хорошую женщину. Добрую. Умную. Которая простила мне прошлое. И дочери моей помогла. И мне помогла стать лучше.»
Я на него смотрю. Он улыбается.
«Витя, ты о чём?»
«О тебе. Оль, я хочу, чтобы мы были вместе. Я давно это понял. Просто боялся признаться. Думал, ты меня пошлёшь. После всего, что было.»
Я молчу. Не знаю, что сказать. Витя Соколов. Который унижал меня в школе. Который назвал меня страшной. Который сказал, что мне только картошку копать. Вот он сидит рядом и говорит, что хочет быть со мной.
«Витя, это странно как-то.»
«Почему?»
«Ну... прошлое наше.»
«Прошлое есть прошлое. Мы изменились. Я изменился точно. Стал другим. Научился ценить людей. Особенно таких, как ты. Которые умеют прощать. Которые помогают, не требуя ничего взамен.»
«Мне нужно подумать.»
«Конечно. Думай. Я подожду.»
Он ушёл. А я осталась на крыльце. Сидела до темноты. Думала. Витя Соколов хочет быть со мной. Смешно даже. Если бы мне это кто-то в школе сказал, я бы не поверила. Засмеялась бы.
Но сейчас он другой. И я другая. Мы оба прошли через трудности. Через боль. Через потери. И стали мудрее. Добрее.
Может, стоит дать шанс? Не прошлому. А будущему. Нашему новому будущему. Где нет места обидам и злости. Где есть только понимание и прощение.
Утром я позвонила Вите.
«Приходи вечером. Поговорим.»