П.Т. Андерсон, кажется, нашел идеальный рецепт, как снять самый дорогой и самый едкий фильм в своей карьере: взял щедрую порцию политической сатиры, добавил мерную ложку абсурда, приправил всем этим историю отцовства и подал под соусом из черного юмора. «Битва за битвой» - это сатирический взгляд на то, как революционный пыл с годами выцветает до состояния потертого клетчатого халата, а идеологические баталии уступают место единственной по-настоящему важной битве - за собственную дочь. И если уж стареющий бунтарь , мастер взрывных устройств в прошлом, а сейчас - пьяница в облаке травяного дымка Боб - Леонардо Ди Каприо - не может вспомнить пароль для вызова старых товарищей, впадая в классическую для себя истерику с руганью, то что уж говорить о самой революции?
Она давно сменилась затишьем, затуманенным парами алкоголя (и не только) , осталась до поры до времени только доверенная до абсурда конспирация.
Леонардо ДиКаприо в роли Боба - это герой, который сломался. От былого пыла революционера не осталось и следа - он пьяница и наркоман, но у него есть единственное сокровище - его дочь. Он же еще - самый заботливый в мире отец-одиночка. Он бегает по крышам, падает с них, как мультяшный персонаж («прыгай как Тому Круз в Миссии» - подгоняет его Дель Торо. Получается у Боба больше как у Чаплина ил.) . Его любовь к дочери - единственное, что осталось нетронутым в его опустошенной жизни. ДиКаприо виртуозно , показывает, что настоящий героизм — не в умении стрелять, а в готовности ползти на дне, но все же пытаться быть отцом.
На фоне идеологического похмелья особенно ярко вырисовывается фигура полковника Стивена Локджо ( его фамилию можно перевести как «Столбняк») Шона Пенна. Это, пожалуй, самый отвратительный и в этом - незабываемый персонаж в его исполнении: солдафон со вздутыми, как дохлые броненосцы, бицепсами и патологической страстью к унижению. Пенн играет эту внутреннюю борьбу с каменным лицом, но подергивающимся время от времени глазом, его походка напоминает движения робота, а в глазах - смесь ненависти, похоти и самоотвращения.
Стремление Локджо вступить в «Клуб Рождественских Авантюристов» - тайное общество белых националистов - заставляет его начать охоту за беззащитной девушкой , чтобы скрыть доказательство своего «расового преступления».
Локджо - это гибрид служаки-садиста и тайного субмиссива , который получает эротическое удовольствие от унижения. Пенн играет эту внутреннюю борьбу с каменным лицом: его походка напоминает движение робота. Сатира на ханжество и лицемерие воплощена в образе, лишенном какой бы то ни было харизмы, кроме харизмы абсолютной пустоты и - неожиданного для меня - актерского таланта Шона Пенна. И если ДиКаприо в фильме - это трагикомическая фигура «папы-одиночки», который так и не научился заплетать дочери волосы (хотя и очень старался), то Пенн предстает прямой его противоположностью — человеком-монстром, готовым уничтожить человеческое, что у него, казалось бы, где-то еще теплится.
Если персонажи ди Каприо и Пенна - это противоположности во всех возможных их проявлениях, то Серхио Сан-Карлос Бенисио Дель Торо - это идеальный противовес безумию и эмоциональным качелям. Персонаж дель Торо проходит через фильм с невозмутимым спокойствием и почти балетной грацией (да-да!), будто исполняя свой авторский танец посреди хаоса. Его персонаж - моральный стержень картины, напоминающий, что сопротивление злу может быть не только громким и взрывным, но и тихим, методичным и основанным на любви, заботе, последовательности и спокойствии .
Музыкальное сопровождение Джонни Гринвуда становится в этой истории отдельным персонажем, который не просто комментирует действие, а язвительно над ним смеется. Композитор создал саундтрек, который мечется между маниакальным перебором представьте ксилофон, с кофеваркой, почти оперными синтезаторными всплесками и джазовым фортепианным ритмом. Неистово тревожная и одновременно ироничная музыка часто работает как контрапункт: одновременно заряжает энергией и вызывает тревожное ощущение надвигающегося
коллапса. Музыка, на мой взгляд, идеально отражает внутреннее состояние Боба — память, прожженную травкой и выпивкой. Музыка будто подчеркивают общую паранойю, которая захватывает социум в целом, не только главных героев.
Кульминационная сцена погони, разворачивающаяся на извилистой дороге в Боррего-Спрингс - это отдельно взятый шедевр. Ее величие - в простоте и метафоричности: рельеф с резкими слепыми подъемами и спусками превращает преследование в головокружительную метафору жизни, где никогда не видишь, что ждет за следующим поворотом. ПТ Андерсон доводит абсурдность и напряжение погони до предела, где она уже перестает быть просто трюком и становится ключевым высказыванием фильма. Четыре машины, кто-то преследует, кто-то убегает, кто-то ищет, чтобы спасти. Сердце готово выскочить от головокружительных и бесконечных подъемов и спусков со слепыми зонами.
О чем для меня этот фильм? О надежде, но надежде без розовых очков. Андерсон не верит, что борьба между идеологиями и человеческий фанатизм когда-либо может закончиться. . «Будь осторожна», говорит Боб, осваивая, наконец, мобильный телефон и селфи съемку. «Ты же знаешь, я не буду», - бросает ему дочь на прощание. Революция и следование каким бы то ни было идеологическим сентенциям - обречены в итоге на поражение. И единственное, что нам остается, это держаться единственного, что помогает нам быть живыми - любви и заботе друг о друге. А вокруг продолжается «Битва за битвой».