Анна считала, что знает своего мужа как самого себя. Они прожили вместе пять лет — пять лет, наполненных утренним кофе с корицей, совместными походами в кино по пятницам, смехом над глупыми шутками по телевизору и тихими вечерами, когда каждый был занят своим делом, но в воздухе витало комфортное, тёплое чувство близости. Алексей был её опорой, её тихой гаванью. Он был человеком с ясными глазами и спокойными руками, который никогда не повышал голос и всегда знал, как починить протекающий кран или развеять её тревоги.
Именно поэтому тот дождливый субботний день должен был стать таким же, как и все предыдущие. Уютным, ленивым, предсказуемым. Алексей уехал по делам, обещая вернуться к ужину, а Анна решила навести порядок на антресолях. Там, в пыльном углу, лежал его старый портативный компьютер, древний, потрёпанный агрегат, который он не использовал уже лет четыре, с тех пор как компания выдала ему новый, мощный.
«Надо бы проверить, не осталось ли там чего-то важного, перед тем как выбросить», — подумала Анна, спуская тяжёлую коробку на пол.
Она включила его. Жёсткий диск зашумел, как старый мотор, и через несколько минут на экране загрузилась знакомая заставка. Анна бегло просматривала папки: старые рабочие документы, несколько папок с фотографиями (они их уже давно перенесли на внешний накопитель), коллекция цифровых книг. Ничего интересного.
И тут её взгляд упал на папку с неприметным названием «Старое». Внутри неё была ещё одна — «Институт». Анна улыбнулась. Алексей редко рассказывал о своей студенческой поре. Говорил, что было скучно: учёба, подработка, никаких безумных вечеринок. Ей стало любопытно посмотреть на его молодое лицо на фотографиях.
Она открыла папку. Фотографий было мало, и все они были какими-то размытыми, невыразительными. Но рядом лежал файл «Переписка.txt». Сердце Анны почему-то екнуло. Она щёлкнула по файлу.
Открылся простой текстовый документ. Даты, имена, сообщения. Это была переписка Алексея с девушкой по имени Лиза. Анна начала читать. Сначала это были невинные студенческие обсуждения занятий, домашних заданий. Но постепенно тон менялся. Сообщения становились всё более личными, нежными.
«Лиза, я сегодня видел тебя в библиотеке, и у меня перехватило дыхание. Ты была так красива в луче света от окна».
«Алексей, без тебя всё теряет краски. Жду нашей встречи завтра».
Анна чувствовала, как по её спине бегут мурашки. Она знала, что у Алексея были отношения до неё, он никогда этого не скрывал. Но читать эти слова, такие поэтичные, такие страстные, было больно. Её собственный Алексей, который сейчас покупал продукты в универмаге и выбирал самый свежий хлеб, когда-то писал это другой.
Она прокручивала дальше. Переписка становилась всё интенсивнее. Они строили планы. Говорили о путешествиях. Обсуждали, как назовут детей. Анна не могла оторваться, её сердце колотилось где-то в горле. Это была не просто юношеская влюблённость. Это выглядело как большая, настоящая любовь.
И потом, ближе к концу файла, тон резко изменился. Сообщения Лизы стали полны боли и недоумения.
«Что случилось, Алексей? Почему ты не отвечаешь на звонки?»
«Мы же всё обсуждали! Что я сделала не так? Просто скажи мне!»
«Я тебя больше не узнаю. Ты как будто подменился. Исчез».
Последнее сообщение от Алексея было сухим и отчуждённым: «Лиза, нам нужно прекратить наши отношения. Это не работает. Прошу, не пытайся меня найти. Желаю тебе всего наилучшего».
И на этом всё оборвалось.
Анна откинулась на спинку стула. В комнате было душно. Это было непохоже на Алексея. На её Алексея. Он был тактичным, чутким человеком. Он никогда бы не оборвал отношения вот так, грубо, не объяснив причин. С его бывшей женой, с которой он расстался до Лизы, они, по его словам, сохранили дружеские отношения. Эта история с Лизой не сходилась с образом человека, которого она знала.
Ревность, острая и едкая, зашевелилась в её душе. Но это была не столько ревность к прошлому, сколько страх перед непонятным, тёмным пятном в биографии самого близкого человека. Почему он так поступил? Что стояло за этим резким разрывом?
Мысль созрела внезапно, но была непреложной, как приказ. Она должна найти Лизу. Она должна узнать правду.
Анна провела вечер в нервном, лихорадочном ожидании. Алексей вернулся, принёс продукты, пошутил над тем, как она перекопала антресоли. Он был таким же, как всегда — спокойным, любящим. Но теперь Анна смотрела на него и видела не только мужа, а ещё и того юношу, который разбил сердце девушке по имени Лиза.
Она не сказала ему о находке. Вместо этого, как только он уснул, Анна взяла свой планшет и начала поиск. Информации о Лизе из переписки было мало — имя, фамилия (Соколова), примерный возраст и город, где они учились. Анна полезла в социальные сети.
Поиск занял несколько часов. Она просматривала профиль за профилем, отсеивая не тех девушек. И вот, наконец, она нашла. Елизавета Соколова. Фотография — женщина с умными, немного грустными глазами и тёмными волосами. Город проживания совпадал. В профиле было указано место работы — она была руководителем художественной галереи в небольшой частной галерее в соседнем городе, всего в двух часах езды на поезде.
Сердце Анны забилось чаще. Это была она. Та самая Лиза.
В течение следующей недели Анна жила как в тумане. Она вынашивала план. Неделя была заполнена работой, бытом, разговорами с мужем, но внутри неё всё кричало. Наконец, в среду, она сообщила Алексею, что в пятницу ей нужно съездить в соседний город по рабочим вопросам — встретиться с потенциальным клиентом. Алексей кивнул, пожелал удачи, и даже в голову ему не пришло усомниться.
И вот она сидела в скоростном поезде, и её руки были ледяными. За окном мелькали поля, перелески, маленькие станции. Анна повторяла про себя заученную легенду: она исследователь, пишет книгу о судьбах выпускников их университета, и хотела бы взять у Лизы интервью. Глупо? Да. Но лучшего оправдания для своего визита она придумать не могла.
Галерея «Вернисаж» оказалась небольшим, но уютным пространством в старом центре города. Стеклянная дверь, за ней — белые стены, на которых висели абстрактные картины, и тихая, торжественная атмосфера. За стойкой сидела молодая девушка-администратор.
— Мне нужно увидеть Елизавету Соколову, — сказала Анна, стараясь, чтобы её голос не дрожал. — У меня нет записи, но это очень важно.
Девушка ушла вглубь помещения и через минуту вернулась в сопровождении той самой женщины с фотографии. Лиза. В жизни она выглядела старше, на её лице лежала печать какой-то усталой мудрости.
— Я могу вам чем-то помочь? — вежливо спросила Лиза.
— Меня зовут Анна, — начала она, сбивчиво повторяя свою легенду про книгу и университет.
Лиза слушала внимательно, её взгляд был изучающим. Когда Анна закончила, она мягко улыбнулась.
— Конечно, я помогу. Но только не здесь. Пойдёмте в кафе через дорогу. Там спокойнее.
Через пять минут они сидели за столиком в тихом, почти пустом кафе. Аромат свежесваренного кофе витал в воздухе, но Анна не могла сделать ни глотка. Её колени подрагивали под столом.
— Знаете, Анна, — начала Лиза, помешивая ложечкой капучино, — ваша история про книгу очень мила, но я чувствую, что это не совсем так. У вас слишком нервные руки. Вы приехали сюда не ради интервью. Говорите прямо, зачем вы меня нашли?
Анна почувствовала, как её щёки заливает краска стыда. Она не ожидала такой проницательности. Защита рухнула в одно мгновение.
— Хорошо, — выдохнула она. — Вы правы. Я приехала из-за Алексея. Алексея Орлова.
Она произнесла имя мужа и увидела, как лицо Лизы резко побелело. Женщина отодвинула чашку, и её рука дрогнула.
— Что? — прошептала Лиза. — Что вы сказали?
— Алексей Орлов, — повторила Анна, уже испугавшись реакции. — Он мой муж. Я… я случайно нашла вашу старую переписку. Мне стало интересно, почему вы расстались. Это было так внезапно. Я не хотела вас беспокоить, просто… мне нужно было понять.
Лиза смотрела на неё широко раскрытыми глазами, полными неподдельного ужаса.
— Ваш муж? — медленно проговорила она. — Алексей Орлов… ваш муж?
— Да, — кивнула Анна, чувствуя, как по телу разливается ледяная волна. — Мы живём вместе уже пять лет.
Лиза закрыла лицо ладонями, её плечи затряслись. Сначала Анна подумала, что это рыдания, но через мгновение она поняла — Лиза смеётся. Это был горький, истеричный, лишённый всякой радости смех.
— О, Господи, — выдохнула Лиза, опуская руки. На её глазах выступили слёзы, но это были слёзы отчаяния, а не веселья. — Бедная вы моя. Бедная, глупая девушка.
— Что вы имеете в виду? — Анна почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног.
— Анна, — Лиза посмотрела на неё прямо, её взгляд был полон бесконечной жалости. — Тот человек, с которым вы живёте, не Алексей Орлов.
Время для Анны остановилось. Звуки кафе — тихая музыка, звон посуды — слились в один оглушительный гул.
— Что? — это было всё, что она могла выжать из себя.
— Тот человек, с которым вы живёте, — сказала Лиза, чётко выговаривая каждое слово, — его зовут не Алексей Орлов. Его настоящее имя — Дмитрий Воронов. А настоящий Алексей Орлов… мой жених. Тот, с кем я должна была выйти замуж.
Анна смотрела на неё, не в силах понять.
— Я не… Я не понимаю.
— Давайте по порядку, — Лиза глубоко вздохнула, словно готовясь к тяжелому рассказу. — Я познакомилась с Алексеем Орловым на втором курсе. Мы полюбили друг друга с первого взгляда. Это была та самая любовь, о которой пишут в книгах. Мы были молоды, счастливы и строили планы на всю жизнь. Он был замечательным парнем — добрым, умным, с прекрасным чувством юмора. У него был лучший друг — Дмитрий Воронов. Они были неразлучны с детства, как братья. Дмитрий был… другим. Более замкнутым, сложным. В нём всегда чувствовалась какая-то тьма, но Алексей его защищал, опекал. Дмитрий завидовал Алексею. Завидовал его лёгкости, его популярности, его отношениям со мной.
Лиза сделала глоток воды, её рука всё ещё дрожала.
— За неделю до нашего выпуска мы с Алексеем поехали за город, отпраздновать. Возвращались поздно. Алексей был за рулём. На пустой дороге нас обогнала другая машина, резко подрезала. Алексей не справился с управлением… Мы врезались в отбойник.
Она замолчала, глотая слёзы.
— Алексей… он погиб на месте. Я отделалась лёгкими ушибами и шоком. Это был самый страшный день в моей жизни.
Анна слушала, онемев. Она не знала об этой истории. Её муж — Дмитрий — никогда не рассказывал о такой трагедии.
— Дмитрий, — продолжила Лиза, — был уничтожен. Мы оба. Мы поддерживали друг друга в горе, как могли. Но через несколько недель после похорон Дмитрий начал меня избегать. А потом он… исчез. Перестал выходить на связь. Сначала я думала, что горе его сломало. Пыталась его найти, но безуспешно. А потом, через несколько месяцев, я получила то самое сообщение, которое вы, наверное, читали. От «Алексея». Оно пришло с его старой электронной почты. Я поняла, что это Дмитрий. Он получил доступ к аккаунту Алексея. Он написал мне от его имени, чтобы оборвать все связи, чтобы я его не искала. Чтобы «Алексей» якобы уехал и начал новую жизнь. Это было жестоко, безумно, но в тот момент я подумала, что он просто сошёл с ума от горя. Я пыталась противостоять, но потом смирилась. Решила, что так будет лучше. Что Дмитрий, или тот, кем он стал, просто не вынес моего присутствия — напоминания о том, что он потерял.
Лиза посмотрела на Анну, и в её глазах стояла неподдельная боль.
— И вот теперь вы говорите мне, что он… что Дмитрий живёт с вами. Что он взял имя своего мёртвого лучшего друга. И выходит за него замуж. Живёт его жизнью.
Анна сидела, не двигаясь. Её мир, такой прочный и надёжный ещё час назад, рассыпался на миллионы осколков. Алексей — не Алексей. Он — Дмитрий. Дмитрий Воронов. Человек, который украл личность своего погибшего друга. Человек, который жил огромной, ужасающей ложью. Пять лет. Пять лет её жизни были построены на обмане.
— Но… зачем? — прошептала она. — Почему?
— Я не знаю наверняка, — тихо сказала Лиза. — Но я могу предположить. Зависть. Отчаяние. Боль. Дмитрий всегда жил в тени Алексея. Алексей был всем, чем Дмитрий хотел быть, но не мог. И когда Алексей погиб, Дмитрий, возможно, не выдержал. Он не просто украл его имя. Он украл его личность. Он попытался стать им. Начать ту жизнь, которую, как он считал, должен был бы прожить Алексей. А я… я была частью той, прошлой жизни. Напоминанием о его преступлении, о его боли. Поэтому он сбежал. Поэтому он оборвал все связи и начал всё с чистого листа. С вами.
Анна встала. Её ноги были ватными.
— Мне… мне нужно идти.
— Анна, — Лиза дотронулась до её руки. Её прикосновение было тёплым и живым, единственной точкой опоры в этом рушащемся мире. — Будьте осторожны. Вы не знаете, на что способен этот человек. Он не тот, за кого себя выдаёт. Он живёт в мире фантазий, построенных на костях моего любимого.
Анна кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Она вышла из кафе, и солнечный свет ударил ей в глаза, показавшись кощунственно ярким. Два часа в поезде обратно пролетели как один миг. Она сидела у окна и смотрела на мелькающий пейзаж, не видя его. В её голове проносились обрывки воспоминаний.
Их первая встреча в кофейне. Он представился: «Алексей Орлов». Его спокойная улыбка. Рассказы о своём детстве — смутные, общие фразы, без конкретных деталей, без фотографий. «Все альбомы остались у родителей, они живут далеко». Его нежелание общаться со старыми друзьями. «Мы разошлись по жизни». Его паспорт… Она видела его паспорт! Но она никогда не всматривалась в него пристально. Он всегда лежал в ящике стола, и она не имела привычки проверять документы мужа.
Теперь все эти мелочи, на которые она не обращала внимания, складывались в единую, ужасающую картину. Он выстроил вокруг себя крепость из лжи, и она, Анна, жила внутри этой крепости, думая, что это её дом.
Она вернулась домой поздно. В прихожей горел свет. Алексей — нет, Дмитрий — сидел на диване в гостиной и читал книгу. Он поднял на неё глаза и улыбнулся своей обычной, спокойной улыбкой.
— Ну как, удалось встретиться с клиентом?
Он выглядел таким нормальным. Таким родным. Таким… Алексем.
Анна остановилась посреди комнаты, не в силах сделать ещё шаг. Она смотрела на него, и теперь видела всё: лёгкую неуверенность в глазах, которую она раньше принимала за застенчивость, жёсткую складку вокруг рта, которую она считала признаком сосредоточенности. Она видела не Алексея Орлова. Она видела Дмитрия Воронова. Незнакомца.
— Анна? Что-то случилось? — он отложил книгу и встал, его лицо выражало искреннюю озабоченность.
И в этот момент что-то в Анне надломилось. Вся боль, весь шок, весь ужас вырвались наружу.
— Я была не у клиента, — тихо сказала она. Её голос прозвучал хрипло и непривычно. — Я ездила в галерею «Вернисаж». Я встречалась с Лизой Соколовой.
Эффект был мгновенным и пугающим. Все краски разом сбежали с его лица. Он побледнел так, что стал почти серым. Его глаза, всегда такие ясные, расширились от чистого, животного ужаса. Он отшатнулся, словно получил удар.
— Что? — это был не вопрос, а хриплый, перекошенный страх выдох.
— Она рассказала мне всё, Дмитрий, — продолжила Анна, и имя, чужое имя, обожгло её губы. — Всё об Алексее. О твоём лучшем друге. О том, как он погиб. О том, как ты украл его имя.
Он молчал, застыв в одной позе. Его дыхание стало частым и прерывистым. Казалось, комната наполнилась электричеством.
— Анна… — наконец прошептал он. — Ты не понимаешь…
— Что я не понимаю? — её голос сорвался на крик. — Что ты живёшь со мной пять лет под чужим именем? Что ты построил нашу жизнь на костях твоего друга? Что ты лгал мне каждый день, каждую секунду? Что ты за человек?
Он медленно опустился на диван, уронив голову в ладони. Его плечи содрогнулись.
— Я… я не мог, — его голос был глухим, изломанным. — После его смерти… всё рухнуло. Я был ничем. Алексей был всем. Он был светом, а я — его тенью. И когда его не стало, тень должна была исчезнуть. Но я не хотел исчезать. Я видел, как на него смотрят, как его любят. И я… я хотел этого. Хотел быть им. Хотя бы на немного.
Он поднял на неё глаза, и в них стояла такая бездонная боль, что у Анны перехватило дыхание.
— Сначала это была просто мысль. У меня был доступ к его документам… мы были похожи, знаешь ли. Не как близнецы, но… Я просто попробовал. Получил кредит на его имя. Потом снял квартиру. Это было так легко. Быть им было так легко. Люди улыбались мне, помогали. Как будто я наконец-то надел правильную кожу.
— А Лиза? — спросила Анна, с трудом выговаривая слова. — Почему ты так с ней поступил?
— Я любил её, — просто сказал он. И в его голосе прозвучала такая искренняя мука, что Анна невольно поверила. — Но она любила Алексея. Настоящего Алексея. Она смотрела на меня и видела его. А я… я был всего лишь Димой. Его неудачливым другом. Я не мог вынести этого. Каждый её взгляд был напоминанием о том, кем я не был. О том, что я украл. Я должен был бежать. И я написал ей… от его имени. Чтобы она ненавидела его. Чтобы она отпустила его. Чтобы она никогда не искала. Это было подло. Я знаю. Но я не видел другого выхода.
Он смотрел на Анну, и его глаза умоляли о понимании, о прощении.
— А потом я встретил тебя. И впервые в жизни я был не Дмитрий Воронов, неудачник из серого района. Я был Алексей Орлов, перспективный молодой человек с хорошей работой. Ты полюбила меня. Меня. Не его тень. А меня.
— Но это был не ты! — вскричала Анна. — Ты солгал мне о самом главном! О своём имени! О своей сути! Вся наша любовь, наш брак… всё это построено на лжи!
— Нет! — он резко встал. — Любовь была настоящей! Всё, что я чувствовал к тебе, было правдой. Имя не имеет значения!
— Имеет! — её слёзы наконец хлынули потоком. — Потому что имя — это начало. Ты не сказал мне правды о своём прошлом, о своей боли. Ты спрятал всё это за маской другого человека. Ты не позволил мне полюбить тебя настоящего — Дмитрия, с его болью, его ошибками, его тёмной стороной. Ты предложил мне красивую сказку про Алексея. И я в неё поверила.
Она смотрела на него, на этого человека, которого она, как ей казалось, знала лучше всех на свете, и видела совершенно незнакомого человека. Изломанного, отчаявшегося, жившего в мире собственных фантазий.
— Я не могу, — прошептала она, отступая к двери. — Я не могу быть с тобой. Я не знаю, кто ты.
— Анна, подожди! — он сделал шаг к ней, но она резко отшатнулась.
— Нет! Не подходи ко мне! Я… мне нужно время. Мне нужно подумать.
Она выбежала из гостиной, ворвалась в спальню и захлопнула дверь, повернув ключ. Она слышала, как он зовёт её за дверью, умоляет, стучит. Но его голос уже звучал для неё как голос незнакомца.
Анна опустилась на пол, прислонившись спиной к двери, и зарыдала. Она плакала по Алексею Орлову, которого никогда не существовало. Она плакала по Дмитрию Воронову, которого никогда не знала. И она плакала по своей собственной жизни, которая в одно мгновение превратилась в руины, осколки чужой лжи и чужих скелетов, выпавших из старого, пыльного шкафа.
За дверью стихли его шаги. В квартире воцарилась тишина. Гробовая тишина, в которой медленно умирала правда о пяти годах счастливого брака, который оказался всего лишь тенью, отброшенной призраком из прошлого.