— Он не имеет права так с тобой обращаться. Ни одна женщина не заслуживает таких унижений.
Василий произнёс это шёпотом, сидя на полу рядом с Галиной. Кухня была погружена в полумрак, и только свет луны падал на её заплаканное лицо. После той ужасной ссоры, где Дмитрий впервые за всё время брака крикнул «Хватит!» так, что задрожали стёкла, Галина чувствовала себя совершенно разбитой.
— Он меня ненавидит, — выдохнула она, сжимая в руках кружку с мятным чаем, который Василий как всегда заботливо приподнёс ей. — Я стала для него обузой.
— Не говори так, — его голос звучал мягко и убедительно. — Ты — лучшая часть его жизни. Просто... Димка стал другим. Помнишь, как он раньше тебе цветы каждый четверг приносил просто так? А сейчас... Сейчас он другие вещи ценит.
Он помолчал, давая ей впитать эту мысль.
— Знаешь, он как-то рассказывал, ещё когда я только переехал, хвастался... Говорит, половина его успеха — это умение обводить вокруг пальца даже самых близких. Я тогда подумал — шутит. А теперь смотрю... — Василий искусно сделал паузу. — В прошлый четверг, когда он задерживался на «совещании», я видел его в том ресторане у офиса. С какой-то рыжей женщиной. Они... довольно близко общались.
Галина замерла. Рыжая... Это могла быть только Катя, его новая ассистентка. Та самая, про которую Дмитрий говорил с особым теплом в голосе.
— Ты уверен? — её голос дрогнул.
— Может, я ошибся, — тут же отступил Василий, играя в беспомощность. — Не надо мне верить. Просто... береги себя, Галочка. Ты слишком добрая.
С этого дня «утешения» стали системой. После каждой ссоры Василий находил способ подлить яду в её душу. Как-то раз, помогая Галине разбирать старые вещи на антресолях, он «случайно» наткнулся на коробку с её девичьими фотографиями.
— Ого, — тихо произнёс он, рассматривая снимок, где двадцатилетняя Галя с сияющими глазами сидела на плечах у такого же молодого Дмитрия. — Какая ты была… живая. Огонь. А он… смотри, каким весёлым был. Не то, что сейчас.
Галина грустно улыбнулась, принимая из его рук пожелтевшую фотографию.
— Время меняет людей, — вздохнула она.
— Не время, а приоритеты, — поправил её Василий. — Он, помнится, рассказывал, как в прошлом году на корпоративе с ассистенткой своей, Катей, всю ночь в покер играли, пока ты с больным Антоном дома одна была. Говорил, вот, мол, азарт настоящий, не то что с семьёй.
Он произнёс это легко, как нечто само собой разумеющееся, и тут же перевёл разговор на старую куртку Дмитрия, которую пора бы выбросить. Но семя было брошено в почву. Галина замерла с фотографией в руках. Какой корпоратив? Какая Катя? Почему Дмитрий никогда об этом не рассказывал? Василий, не глядя на неё, продолжил копаться в коробке. Он прекрасно помнил, как Дмитрий за рюмкой коньяка полгода назад хвастался, как здорово провёл время с друзьями, играя в покер. Ассистентки Кати там и близко не было. Но правда была ему не нужна. Ему нужна была реакция.
— Галя, не подскажешь, это не твой платок? — как-то утром Василий протянул ей шёлковый алый платок. — В машине у Димы между сиденьями нашёл.
Галина побледнела. Она никогда не носила красного. И платок был дорогой, французский... Именно такие любила та самая рыжая Катя.
— Нет... не мой, — выдавила она, чувствуя, как подкашиваются ноги.
— Странно, — Василий сделал озадаченное лицо. — Может, клиентка забыла? Хотя... вряд ли клиентки оставляют такие вещи в личной машине. Ладно, не обращай внимания, наверняка есть простое объяснение.
Но простого объяснения не последовало. Когда Дмитрий вернулся домой, его встретила ледяная тишина и разъярённая жена с алым платком в руках.
— Это что?! Объясни!
Дмитрий смотрел на платок с искренним недоумением.
— Откуда я знаю? Может, клиентка забыла, может...
— Не врать! — крикнула Галина. — Василий видел вас вместе в ресторане! И ты ещё смеешь...
Василий в этот момент стоял на лестнице, слушая их ссору. Уголки его губ дрогнули в лёгкой улыбке. Платок он купил днём ранее в дорогом бутике. Игра шла как по нотам.
Ссоры становились всё жёстче и болезненнее. Галина уже не просто плакала — она кричала, бросала вещи, обвиняла Дмитрия во всех смертных грехах. А Дмитрий, человек прямолинейный и не привыкший к подобным сценам, терял контроль над собой.
Однажды вечером, когда Галина в очередной раз устроила сцену ревности из-за того, что Дмитрий «слишком долго» задержался на работе, он не выдержал.
— С тобой невозможно говорить! — рявкнул он, с силой ударив кулаком по столу. — Ты живёшь в каком-то выдуманном мире! Может, тебе к своему Василию переехать, раз он такой понимающий?
Это была последняя капля. Галина выбежала из спальни с таким видом, будто он ударил её по лицу.
Дмитрий, чёрный от ярости, хлопнул входной дверью так, что с полки упала фарфоровая статуэтка — подарок Галины на их первую годовщину.
Она сидела на полу в гостевой комнате, вся трясясь от рыданий. В дверь постучали.
— Войди, — прошептала она, зная, что это он. Всегда он.
Василий вошел. Он не говорил ничего. Просто сел рядом, обнял её за плечи. И в этот раз его объятие было другим — крепким, властным, мужским.
— Всё кончено, — рыдала она, прижимаясь к его груди. — Я не могу больше...
— Ты заслуживаешь лучшего, — прошептал он ей в волосы. Его руки скользнули по её спине. — Ты заслуживаешь любви. Настоящей.
Она не сопротивлялась, когда он поднял её с пола. Не отстранилась, когда его губы коснулись её шеи. В её разбитом сердце не осталось места для мыслей о последствиях — только жгучая потребность чувствовать себя желанной, любимой, нужной.
Их близость в той самой гостевой комнате, где он спал все эти месяцы, была страстной, отчаянной, полной слёз с её стороны и искусной нежности с его. Для Галины это было спасением от кошмара её брака. Для Василия — лишь тактическим ходом, очередной пешкой в его игре.
Утром она проснулась с чувством стыда и вины. Но, когда позже он заглянул к ней, принеся кофе в постель, она улыбнулась ему, а он нежно поцеловал её.
— Всё будет хорошо, — прошептал он. — Я позабочусь о тебе.
В следующие дни Василий стал ещё внимательнее. Он приносил ей кофе в постель, помогал по дому, проводил с детьми, освобождая ей время. Но вместе с заботой приходили и новые «предостережения».
— Галя, — сказал он как-то вечером, когда они остались одни на кухне. — Я сегодня случайно услышал, как Димка разговаривал с кем-то по телефону. Говорил что-то про переоформление документов... про то, что нужно «обезопасить активы на случай развода». Может, я неправильно расслышал, но...
Галина похолодела.
— Что? Но мы же не...
— Конечно, нет, — поспешно сказал Василий. — Наверное, я ошибся. Просто... будь осторожна. Ты же знаешь, как он бывает резок в решениях.
Через несколько дней, когда первая страсть немного улеглась, Василий завёл осторожный разговор. Они сидели на кухне, Дмитрий был в отъезде.
— Галя, я беспокоюсь о тебе, — начал он, держа её руку в своей. — И о детях. Димка... он становится непредсказуемым. Ты видела, как он в последний раз на Антона прикрикнул? А если... если он решит всё забрать? Бизнес-то наполовину твой, но ты же в бумагах не разбираешься.
Галина нахмурилась. Она действительно никогда не вникала в юридические тонкости их общего бизнеса. Дмитрий всегда говорил: «Не волнуйся, я всё беру на себя».
— Что ты предлагаешь?
— Давай я помогу, — Василий сжал её ладонь. — Я сейчас вник во все процессы, помогал Диме с отчётами. Мы можем переоформить часть активов на меня временно. Номинально. Как страховку. Чтобы Димка в порыве гнева ничего не смог сделать. Чтобы ты и дети были защищены.
Галина смотрела на него широко раскрытыми глазами. Это звучало так логично... Так заботливо.
— Но Дмитрий... Он же...
— Он ничего не узнает, — мягко прервал её Василий. — Это будет наш с тобой секрет. Наша страховка. Я же тебя люблю.
Последние слова перевесили все сомнения. Она кивнула, чувствуя, как сердце замирает от смеси страха и надежды.
— Хорошо, — прошептала она. — Я доверяю тебе.
Он улыбнулся той мягкой, обезоруживающей улыбкой, которая свела её с ума с самого начала.
— Сегодня же подготовлю первые документы. Ты только подпишешь. Для нашей безопасности.
Когда он отошёл к столу, чтобы налить ей чаю, его лицо на мгновение исказилось торжествующей ухмылкой. Первая ласточка. Первый шаг к тому, чтобы сделать своим всё то, что так глупо доверил ему его троюродный брат. Впереди была самая сложная часть — убедить её подписать документы на перевод крупных активов. Но он был уверен в успехе. Ведь он знал все её слабые места.
Спасибо, что дочитали эту часть истории до конца.
Продолжение уже завтра, не пропустите
Вот ещё история, которая, возможно, будет вам интересна
Загляните в психологический разбор — будет интересно!
Психологический разбор
Эта глава — как учебник по манипуляции. Василий использует классические приемы газлайтинга: он систематически заставляет Галину сомневаться в своей реальности. Подбрасывая "улики" и искажая факты, он медленно разрушает ее доверие к мужу. А в моменты ее полной эмоциональной уязвимости предлагает простое решение — себя как спасителя.
Галина — не глупая женщина. Она — жертва эмоционального истощения. Когда человек долго находится в стрессе и не чувствует поддержки от близкого, он становится легкой добычей для манипуляторов. Ее измена — это не поиск удовольствия, а отчаянная попытка найти хоть каплю тепла и понимания.
Самый страшный момент — когда она соглашается подписать документы. В этот момент она жертвует не только браком, но и безопасностью своих детей. И все это — под сладкий шепот "я тебя люблю", "я о тебе забочусь".
А вам приходилось сталкиваться с такими манипуляторами в жизни? Как бы вы поступили на месте Галины? Поделитесь в комментариях — ваш опыт может помочь другим!
Поставьте лайк, если история задела вас за живое, и сделайте репост — возможно, она предостережет кого-то из ваших друзей от ошибки.
Подпишитесь на мой Телеграм-канал — там мы говорим о сложных эмоциях и чувствах простыми словами. Подарок за подписку — книга "Сам себе психолог".
Вот ещё история, которая, возможно, будет вам интересна