Меня зовут Елена, мне шестьдесят лет. Всю свою жизнь я прожила с одним горем: я была бесплодна. Мы с мужем, Виктором, прошли всех врачей. Вердикт был один: «Необъяснимое бесплодие». Я не могла стать матерью. Это сломало меня. Я превратилась в тихую, увядшую тень.
Мой муж был святым. Он не упрекнул меня ни разу. Он держал меня за руку, утешал. «Леночка, мы — семья. И без детей, — говорил он. — Я люблю тебя».
Единственным человеком, который, казалось, страдал больше меня, была моя мать. Она была одержима моим здоровьем. Она возила меня по знахаркам, заставляла пить какие-то горькие отвары. «Пей, доченька, — говорила она. — Это „боровая матка“, она поможет». Я пила. Годами. Я верила ей.
Мужа не стало три месяца назад. Сердце. Я осталась одна, наедине со своей матерью и со своей пустой жизнью. Разбирая его бумаги, я наткнулась на старую, запертую на ключ банковскую книжку. Я никогда ее не видела. Я нашла ключ в его старом бумажнике.
Я пошла в банк. Девушка-оператор долго смотрела в компьютер, а потом распечатала мне выписку. Я смотрела на нее, и у меня темнело в глазах. Каждый месяц, на протяжении сорока лет, с этого счета переводилась крупная сумма. На счет моей матери.
Я ничего не поняла. Зачем? За что? Он тайно содержал ее?
Я вернулась домой, как в тумане. Мама сидела на кухне и заваривала мне свой «фирменный» травяной чай. — Мама, — сказала я, и мой голос дрожал. — Откуда у тебя деньги? Она замерла с чайником в руках. — Что ты имеешь в виду, доченька? Я живу на свою пенсию. — Я видела счета, — сказала я. — Виктор платил тебе. Сорок лет. За что?
Она уронила чайник. Горячая вода хлынула на пол, но она не замечала. Она смотрела на меня, и в ее глазах был не испуг. В ее глазах был ужас. — Он… он обещал, что ты никогда не узнаешь, — прошептала она. — Узнаю что? — Прости меня, Лена! — она рухнула на колени. — Я не хотела! Он заставил!
И она рассказала. Рассказала то, во что мой мозг отказывался верить. До нашей свадьбы у Виктора была другая. Он любил ее безумно. Но она была бесплодна. И он бросил ее, чтобы жениться на мне. На «здоровой». Чтобы я родила ему наследника. А я… я не беременела. Год, два, три.
Он сошел с ума. Он решил, что это я «бракованная». Что я обманула его. — Он пришел ко мне, — рыдала мать. — Он сказал, что если я не помогу ему „решить проблему“, он убьет меня и тебя. Он сказал, что я должна сделать так, чтобы ты никогда не смогла иметь детей. Никогда. Чтобы у него был повод с тобой развестись.
— И ты… ты согласилась? — У меня не было выбора! — кричала она. — Он был монстром! Он приносил мне эти порошки. А я… я подмешивала их тебе в еду. В твои „лечебные“ чаи.
Я сидела на кухне, и меня трясло. Мой муж. Мой святой, мой заботливый муж. Он не утешал меня. Он наслаждался. Он сорок лет смотрел, как я пью яд из рук собственной матери. Он не просто лишил меня детей. Он превратил мою мать в мое проклятие, а мою жизнь — в пустыню.
