Меня зовут Елена, мне шестьдесят пять. Я — вдова гения. Мой муж, Дмитрий, был художником. Непризнанным, как я думала. Он был тихим, замкнутым человеком, который целыми днями пропадал в своей мастерской. Он презирал «продажное» искусство. Но мы жили хорошо. «У меня есть пара тайных коллекционеров в Европе, — отмахивался он. — Они ценят настоящее искусство. Они платят хорошо». Я верила.
Он умер год назад. Он оставил мне скромную квартиру, немного денег и свой последний «шедевр». Картину, которую он писал десять лет. «Это, Леночка, — сказал он мне перед смертью. — Наша страховка. Если будет совсем туго, отнеси ее к знающим людям. Они оценят».
И вот, мне стало туго. Я взяла эту картину, тяжелую, в массивной раме, и поехала в лучший аукционный дом города. Я ожидала, что мне дадут за нее приличные деньги.
Меня встретил седой, интеллигентный искусствовед. Он долго, молча, с лупой в руках, изучал картину. — Невероятно, — прошептал он. — Да, — сказала я с гордостью. — Мой муж был гением. — Вы не поняли, — он посмотрел на меня поверх очков. — Ваш муж был не просто гением. Он был Леонардо да Винчи нашего времени. Я не поняла. — Это — подделка, — сказал он. — Но это… это лучшая подделка, которую я видел за сорок лет работы. Это — „Святой Иероним“ да Винчи. Картина, которая считается утерянной. Это не она. Но это… это мог сделать только он. „Маэстро“.
Я слушала, и не понимала. — „Маэстро“? — Это легенда, — сказал искусствовед, и его глаза горели. — Самый разыскиваемый, самый гениальный фальсификатор последнего столетия. Никто не знал его имени. Он подделывал утерянные шедевры и продавал их за миллионы, обманывая лучшие музеи мира.
Я сидела в его роскошном кабинете, и земля уходила у меня из-под ног. Мой муж. Мой тихий, мой скромный гений. Он не был непризнанным. Он был самым разыскиваемым преступником в мире искусства. Все его «тайные коллекционеры» были подпольными дилерами. Вся наша тихая, обеспеченная жизнь была построена на его аферах.
Я вернулась домой. Я зашла в его мастерскую. Я смотрела на его краски, на его кисти. И я видела не инструменты художника. Я видела инструменты вора.
