Дождь барабанил по жестяной крыше его убежища с монотонным упорством, словно пытался вбить в голову Антона простую истину: ты – ничто. Он лежал на продавленном матрасе, вглядываясь в потолок, где сырость расписывала причудливые, ни на что не похожие узоры. Когда-то он видел в таких пятнах целые миры – летящих драконов, фантастические замки, лица далёких красавиц. Теперь это была просто плесень, медленно, но верно пожирающая последнее место, которое он мог назвать домом.
Его звали Антон Селезнёв. Когда-то, целую вечность назад, это имя гремело на всю страну, сияя неоновыми буквами на афишах, его произносили с придыханием тысячи зрителей. «Волшебники нового века» – «Селезнёв и Денисов». Дуэт. Братство. Магия.
Теперь от того Антона осталась лишь тень, перебивавшаяся с хлеба на воду. Он подрабатывал, где мог: показывал простенькие фокусы с картами за копейки в недорогих кафе, развлекал детей на днях рождениях, которые могли себе позволить только такие же, как он, неудачники. Его пальцы, когда-то ловкие и уверенные, порой подрагивали, выдавая внутреннюю дрожь – дрожь человека, который слишком многое проиграл.
Самый болезненный проигрыш случился восемнадцать лет назад. Олег. Олег Денисов. Его друг, его напарник, его вторая половинка на сцене. Их последний, грандиозный номер «Исчезновение в водовороте». Сложнейший трюк с резервуаром воды, замками, цепями и потайными люками. Что-то пошло не так. Вспышка света, клубы дыма, крики… и Олег не появился в предназначенной ему точке. Нашли только разорванную цепь и пустой резервуар. Следствие говорило о несчастном случае, о вероятной гибели в бурных водах специально построенного для шоу канала. Тело так и не нашли.
Антон не просто потерял напарника. Он потерял часть себя. Их магия была построена на абсолютном доверии. Олег ловил его в падении, Антон подставлял ему своё плечо для прыжка. Они читали мысли друг друга без единого слова. И эта связь порвалась в один миг, оставив в душе Антона зияющую, незаживающую рану. Шоу рухнуло, слава растворилась, как дым от их сценических гранат. Антон пытался выступать один, но это было не то. Это была пустая оболочка, лишённая души. И вот он – конец пути. Заброшенный склад на окраине города, пропахший пылью и отчаянием.
Он встал, и его кости заныли в унисон с завыванием ветра в щелях. Нужно было идти в круглосуточный магазин за хлебом и самой дешёвой докторской колбасой. Ещё одна бессмысленная точка в маршруте его жизни.
Магазин был ярким, неестественным оазисом в сером, спящем мире. Антон, опустив голову, направился к отделу с хлебом. Его взгляд машинально скользнул по стойке с газетами. И тут время остановилось.
Он не читал газеты годами. Новости чужого, успешного мира не интересовали его. Но лицо на первой полосе делового журнала, приложенного к свежему номеру газеты, заставило его кровь застыть в жилах.
Это был он. Олег.
Старше, с проседью на висках, в идеально сидящем дорогом костюме, с уверенным, чуть надменным взглядом человека, привыкшего повелевать. Но это был он. Без тени сомнения. Те же ясные глаза, тот же разрез губ, та же родинка чуть левее подбородка. Под фотографией крупным шрифтом было выведено: «ОЛЕГ ДЕНИСОВ: НОВЫЙ ВИТОК ИМПЕРИИ «ДЕНКОР».
Антон схватил газету дрожащими руками. Он не дышал. Статья рассказывала об успешном предпринимателе, основателе крупной корпорации «Денкор», занимающейся высокими технологиями. О его приезде в город для открытия нового филиала. О его блестящей карьере, начавшейся примерно пятнадцать лет назад.
Пятнадцать лет. Три года спустя после его предполагаемой гибели.
Мир поплыл перед глазами. Антон прислонился к стойке с чипсами, чувствуя, как подкашиваются ноги. Звон в ушах заглушил все звуки. Олег жив. Все эти годы он был жив. Он не погиб, не стал жертвой трагической случайности. Он сбежал. Инсценировал свою смерть. Бросил их шоу, бросил их дружбу, бросил его, Антона, на произвол судьбы. И стал процветать.
Первой волной была всепоглощающая ярость. Горячая, слепая, бешеная. Он сжал газету так, что бумага смялась в его кулаке. Он хотел кричать, рвать, метать. Все эти годы нищеты, тоски, самоуничижения – а Олег строил свою империю. На каком-то «Денкоре».
За гневом пришла леденящая душу пустота. Зачем? Почему? Что заставило Олега пойти на такой чудовищный обман? Они же были братьями. Делили всё – и сцену, и бутерброды в гримёрке, и мечты о будущем.
Кассирша, встревоженная его бледным видом, спросила, всё ли в порядке. Антон что-то пробормотал, бросил на ленту хлеб и смятый номер газеты, сунул ей несколько потрёпанных купюр и выбежал на улицу, под холодный, пронизывающий дождь.
Вернувшись на склад, он расстелил газету на ящике, служившем ему столом, и стал читать, впиваясь в каждое слово. Корпорация «Денкор». Разработки в области виртуальной реальности и оптических технологий. Офис в самом престижном деловом центре города. Приём по случаю открытия филиала – завтра вечером.
Завтра.
Сердце Антона заколотилось с новой силой. Он должен был быть там. Он должен был посмотреть Олегу в глаза и спросить: «Почему?» Это был единственный вопрос, который имел значение.
Но как? Он – бродяга, пахнущий бедностью и отчаянием. Его не пустят и на порог того блестящего мира. Нужен план. Нужен пропуск. И тут до него дошло. Пропуском должна стать… магия. Его старая, забытая магия.
Он отодвинул ящик и достал из-под груды тряпья старый, запылённый чемодан. Кожа была потрескавшейся, замки заедали. Он щёлкнул их, и воздух наполнился запахом нафталина и прошлого. Здесь лежали остатки его былой жизни: сложенные шёлковые платки, колода карт Таро с позолотой, несколько пар наручников, набор для мысленных фокусов, связки разноцветных колец, несколько дымовых шашек и – самое главное – его дневник.
Толстая, в кожаной обложке тетрадь, испещрённая его почерком и чертежами Олега. Здесь были зарисованы все их трюки, все их иллюзии. От простых карточных фокусов до грандиозного «Водоворота». Антон с трепетом провёл рукой по пожелтевшим страницам. Это был свод законов их братства. Их общее детище.
Он начал читать. Сначала медленно, потом всё жадно. Пальцы сами собой начинали повторять забытые пассы, тело вспоминало давно отточенные движения. Он достал колоду карт. Пассе, двойной подъём, веер – всё выходило неуклюже, неловко. Руки не слушались. Он уронил несколько карт. Раздражение подкатило комом к горлу.
«Соберись, старый дурак, – прошептал он сам себе. – Ты должен это сделать. Ради него. Ради себя. Ради правды».
Он тренировался всю ночь. При свете одной тусклой лампочки он заставлял свои стареющие, уставшие руки снова стать ловкими. Он репетировал простейшие трюки, вспоминал, как управлять вниманием толпы, как отводить взгляды. Это была не просто тренировка навыков. Это было путешествие во времени. Каждое движение, каждый жест возвращал ему кусочек самого себя. Он вспоминал Олега – его смех, его сосредоточенное лицо, когда он работал над механизмом, его восторг, когда трюк удавался.
На следующее утро, измождённый, но с горящими глазами, он отправился в публичную библиотеку, чтобы найти всё, что можно, о «Денкоре» и Олеге Денисове. Статьи, интервью, официальные сообщения для прессы. Он узнал, что «Денкор» начинал с производства высококачественных оптических линз и зеркал, а затем переключился на технологии виртуальной реальности. В одном из интервью Олег говорил: «Мы не создаём иллюзии. Мы создаём новые реальности». Эта фраза резанула Антона по живому. Новые реальности. Как та реальность, где он был мертв?
Вечером настало время действовать. У него не было приглашения, не было дорогого костюма. Но у него было кое-что другое. Он надел свой единственный более-менее приличный пиджак, почистил его щёткой, насколько это было возможно. В карман он положил колоду карт, шёлковый платок и маленькое, специально подготовленное зеркальце – старый инструмент для трюков с исчезновением мелких предметов. Это был его пропуск. Его оружие.
Деловой центр «Башня Орион» взмывал в небо ослепительным кристаллом света. У подъезда, залитого софитами, толпились люди в вечерних нарядах, подъезжали роскошные автомобили. Антон почувствовал себя мышью, забредшей на пир львов. Он сделал глубокий вдох, вспомнив всё, что повторял ночью. Он должен был сыграть роль. Не нищего иллюзиониста, а… кого? Может, чудаковатого артиста? Или старого друга?
Он подошёл к входу, где рослый охранник с серьёзным лицом проверял приглашения.
– Ваше приглашение, сэр? – вежливо, но твёрдо спросил охранник.
Антон улыбнулся своей самой загадочной улыбкой, той, что когда-то сводила с ума поклонниц.
– Я – часть развлекательной программы, – сказал он, и его голос, к его собственному удивлению, прозвучал уверенно. – Сюрприз от господина Денисова.
Охранник скептически осмотрел его поношенный пиджак.
– Меня нет в списках, – парировал он.
И тут Антон решился. Он достал из кармана колоду карт.
– Позвольте продемонстрировать. Выберите карту, любую.
Охранник нахмурился, но любопытство взяло верх. Он вытащил карту – десятка червей.
– Запомните её, – сказал Антон, ловко вправляя карту обратно в колоду. Несколько быстрых движений, пасс, веер – и он поднёс к лицу охранника свою руку, держащую ту самую десятку червей. – Это ваша карта?
Глаза охранника округлились. Он кивнул.
– А теперь, – Антон щёлкнул пальцами, и карта исчезла. Он указал на нагрудный карман пиджака охранника. – Посмотрите туда.
Охранник, не веря своим глазам, полез в карман и достал оттуда десятку червей. Он смотрел на Антона с новым, почтительным интересом.
– Проходите, господин…
– Просто Селезнёв, – улыбнулся Антон и шагнул в сияющий холл.
Он был внутри.
Зал был огромным, заполненным блеском и гомоном. Женщины в вечерних платьях, мужчины в смокингах, звон хрустальных бокалов, тихая музыка. Воздух был густ от запахов дорогих духов и роскоши. Антон почувствовал приступ клаустрофобии. Он был чужим на этом празднике жизни.
И тогда он увидел его.
Олег стоял в центре зала, окружённый толпой восторженных слушателей. Он был воплощением успеха. Дорогой костюм сидел на нём безупречно, седина на висках делала его только солиднее. Он жестикулировал, что-то рассказывал, и все вокруг ловили каждое его слово. Он улыбался – той самой, открытой, заразительной улыбкой, которая когда-то завоёвывала сердца зрителей.
Антона будто ударило током. Все эти годы он представлял себе Олега по-разному – больным, несчастным, попавшим в беду. Но он никогда не представлял его таким – самодовольным, процветающим предателем.
Ярость снова закипела в нём. Он стал пробираться сквозь толпу, не замечая удивлённых взглядов. Его цель была теперь прямо перед ним.
Олег заметил его, когда Антон был уже в нескольких шагах. Сначала его взгляд скользнул по нему без интереса, как по очередному гостю. Потом вернулся. Узнал. Улыбка застыла на его лице, а затем медленно сползла, уступив место шоку, замешательству и… страху. Да, Антон ясно увидел в его глазах мгновенную, животную панику.
– Антон? – тихо произнёс Олег, и его голос, обычно такой уверенный, дрогнул.
– Привет, Олег, – голос Антона прозвучал хрипло и неестественно громко в наступившей вокруг тишине. – Долгих лет жизни. Я слышал, ты их провёл с пользой.
Гости замерли, чувствуя накаляющуюся атмосферу. Олег быстро овладел собой. Маска успешного предпринимателя снова легла на его лицо.
– Господа, прошу прощения, старый друг, – он сделал шаг к Антону и схватил его за локоть с такой силой, что тому стало больно. – Пойдём, поговорим наедине.
Олег почти силой провёл его через зал в небольшой, роскошно обставленный кабинет и захлопнул дверь. Звук вечеринки мгновенно стих.
– Что ты здесь делаешь? – прошипел Олег, его глаза метались. – Как ты нашёл меня?
– Ты стал знаменитостью, Олег. Твоё лицо в каждой газете, – Антон вырвал свою руку. – А я… я все эти годы думал, что ты мёртв. Я винил себя. Я не мог выступать. Моя жизнь пошла под откос. А ты… «Денкор». Новая реальность, да?
Олег отвернулся и подошёл к бару, налил себе в стакан воды. Рука его слегка дрожала.
– Ты ничего не понимаешь, Антон.
– Объясни мне! – крикнул Антон. – Ради чего всё это? Ради денег? Ради этой… этой империи? Ты мог просто уйти! Зачем было инсценировать смерть? Зачем было ломать мне жизнь?
Олег обернулся. В его глазах была странная смесь вины и упрямства.
– Я не хотел тебя ломать. Я хотел освободиться. От всего этого. От сцены, от фокусов, от этой вечной погони за аплодисментами. Наша магия… она была ловушкой. Мы были рабами иллюзий, которых сами же и создавали.
– Мы были богами! – возразил Антон. – Мы дарили людям чудо!
– Мы их обманывали! – резко сказал Олег. – И в конце концов я понял, что самый большой обман – это моя собственная жизнь. Я ненавидел эти трюки. Ненавидел этот балаган. Я хотел создавать нечто настоящее. Нечто долговечное. Технологии. Будущее. А не исчезать в клубах дыма по десять раз на дню.
Антон смотрел на него, не веря своим ушам. Всё, что было для него смыслом жизни, для Олега оказалось тюрьмой.
– Но почему смерть? Почему ты не сказал мне?
– Потому что ты никогда бы не понял! – Олег ударил кулаком по столешнице. – Ты был самым талантливым иллюзионистом из всех, кого я знал. Ты дышал этим. Ты жил этим. Ты уговорил бы меня остаться, и я бы остался, и сгнил бы заживо в этом цирке. Мне нужен был чистый лист. Полный разрыв. Исчезновение. Самый грандиозный трюк в моей жизни.
«Исчезновение в водовороте». Тот самый трюк. Олег использовал его не как иллюзию, а как побег. Он всё спланировал. Подстроил поломку, использовал потайной люк, который знал только он, и скрылся, пока Антон в ужасе искал его в мнимых бурных водах.
– Ты использовал нашу дружбу, – тихо сказал Антон, и в его голосе была такая боль, что Олег невольно опустил глаза. – Ты использовал моё доверие. Ты сделал меня соучастником своего побега. И все эти годы я носил в себе твою «смерть». Это был самый жестокий фокус, Олег.
Вдруг дверь кабинета открылась, и на пороге появилась молодая женщина. Высокая, элегантная, с умными, проницательными глазами.
– Папа, всё в порядке? – спросила она, бросая на Антона настороженный взгляд. – Гости спрашивают.
Папа.
Антон посмотрел на неё, и у него перехватило дыхание. Ей было лет семнадцать. И в ней с пугающей точностью угадывались черты Олега – его глаза, его улыбка. И… что-то ещё. Что-то, что заставило сердце Антона сжаться.
– Лиза, всё хорошо, – поспешно сказал Олег. – Вернись к гостям. Я сейчас.
– Но…
– Сейчас, Лиза!
Девушка нехотя кивнула и вышла, закрыв дверь.
– Дочь? – прошептал Антон. – У тебя есть дочь.
– Да, – Олег тяжело вздохнул. – Ей семнадцать. Её мать… мы встретились через пару лет после моего «воскрешения». Она не знает о моём прошлом. Никто не знает.
И тут в голове у Антона всё сложилось в единую, ужасающую картину. Возраст девушки. Время, когда Олег начал строить свой бизнес. Его слова о «новой реальности». И самое главное – её глаза. Они были не просто глазами Олега. Они были глазами… его сестры. Марии. Тихой, болезненной девушки, которая часто приходила на их репетиции и с восторгом смотрела на них. Марии, которая умерла от редкой, неизлечимой болезни как раз в тот год, когда они готовили «Водоворот». Олег был сломлен тогда. Он пропадал в больнице, был сам не свой.
– «Денкор», – медленно проговорил Антон, глядя на Олега с новым пониманием. – Это не просто аббревиатура. Это «Денисовский Корпус»? Или… «Денисов и Компания»? Нет. Это её имя. Мария Денисова. Твоя сестра.
Олег замер. Все краски сбежали с его лица. Он молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
– Ты не просто сбежал от магии, – продолжал Антон, складывая картину за картиной. – Ты сбежал от боли. От памяти. Ты не мог спасти её. И наша магия, которая была для меня спасением, для тебя стала напоминанием о твоём бессилии. Ты хотел создать что-то настоящее. Что-то, что могло бы… я не знаю… изменить мир? Победить болезнь? Твои технологии виртуальной реальности… это ведь не просто бизнес. Это попытка обмануть саму смерть, да? Создать мир, где её нет. Где она жива.
Олег медленно опустился в кресло. Он выглядел вдруг постаревшим и беззащитным. Маска окончательно упала.
– Они нашли лекарство, – тихо сказал он. – Через пять лет после её смерти. Пять лет! Я не мог смириться с этим. Я ненавидел всё – больницы, врачей, нашу беспомощность. И наши фокусы… они казались мне таким жалким, таким детским лепетом перед лицом настоящего горя. В ночь перед тем трюком я сидел у неё в палате и смотрел, как она угасает. И я понял, что не могу больше притворяться волшебником. Я должен был стать кем-то, кто может бороться с реальностью, а не убегать от неё в иллюзии.
Антон смотрел на своего бывшего друга, и его ярость начала таять, уступая место сложной, горькой жалости. Он видел перед собой не успешного предпринимателя, а того самого мальчишку, который плакал в гримёрке, прижавшись лбом к холодному зеркалу. Он видел его боль, его отчаяние. Олег не просто предал его. Он сбежал от самого себя. И все эти годы он строил не империю, а гигантский, сложный памятник своей боли и своему чувству вины.
– Ты мог сказать мне, – снова повторил Антон, но теперь без упрёка, а с печалью. – Мы могли пройти через это вместе.
– Я был слаб, Антон, – прошептал Олег. – Я сломался. И я знал, что ты сильнее меня. Ты бы выстоял. И я бы тянул тебя на дно. Мне было стыдно за свою слабость.
Они сидели в тишине, которую нарушал лишь приглушённый гул вечеринки за дверью. Два старых друга, разделённые не годами, а бездной невысказанного горя и одного, самого страшного обмана.
– Лиза, – наконец сказал Антон. – Она похожа на неё. На Марию.
Олег кивнул.
– Да. Каждый день. И я делаю всё, чтобы её мир был безопасным. Чтобы никакая болезнь не могла до неё дотронуться. Мои технологии… да, отчасти это попытка создать щит. Глупое, тщеславное желание.
Антон встал. Ему больше нечего было здесь делать. Правда оказалась горькой и сложной. Это не была история о злом гении и невинной жертве. Это была история о двух людях, сломленных одним горем, но по-разному на него отреагировавших.
– Я ухожу, Олег.
– Антон, подожди, – Олег поднялся. В его глазах была мольба. – Я… я могу тебе помочь. Деньги, работа…
– Нет, – Антон покачал головой. – Ты уже однажды предложил мне роль в своём новом шоу. Я отказался тогда, не понимая почему. Теперь понимаю. Мне не нужна твоя жалость. И мне не нужна новая иллюзия.
Он повернулся и вышел из кабинета. Он прошёл через сияющий зал, не глядя ни на кого. Он вышел на улицу, под холодный, очищающий дождь.
Он не нашёл того, что искал. Он не получил извинений, которые, как ему казалось, заслуживал. Он не восстановил свою дружбу. Но он нашёл нечто иное – понимание. И часть самого себя.
Вернувшись на склад, он снова открыл свой старый чемодан. Он достал дневник и долго смотрел на чертежи их с Олегом трюков. Это была не просто магия. Это была летопись их дружбы, их молодости, их общих мечтаний. Олег был прав в одном – они создавали иллюзии. Но эти иллюзии были наполнены настоящими эмоциями – радостью, доверием, братством.
Антон достал колоду карт. Он не стал делать сложных пассов. Он просто перетасовал её, чувствуя привычную, успокаивающую тяжесть в руках. Затем он медленно, тщательно начал строить карточный домик. Карта на карту. Угол на угол. Это был простой, немудрящий трюк, требующий не ловкости, а терпения и равновесия.
Домик рос. Этаж за этажом. Он был хрупким, несовершенным, но он стоял. Как и его жизнь. Как и память о его дружбе с Олегом. Её нельзя было восстановить в прежнем виде. Слишком много было сломано. Но из обломков можно было построить что-то новое. Может быть, не такое грандиозное, но своё.
Он достроил последний этаж и откинулся назад, любуясь своим творением. Впервые за долгие годы в его душе воцарился не покой, а тишина. Тишина после бури.
Он был Антон Селезнёв. Бывший иллюзионист. Человек, переживший самое большое разочарование в своей жизни. Но глядя на хрупкий, но стойкий карточный домик, он понимал, что магия никуда не делась. Она просто ждала своего часа. Не для того, чтобы обманывать, а для того, чтобы напоминать: даже из пепла можно сложить что-то прекрасное. Нужно только знать, как это сделать. А он знал. Он всегда знал.