После того, как в конце прошлого сезона я познакомилась с работой режиссера Шерешевского, , то поняла, что мне нужно посмотреть и другие его постановки – настолько мне стало интересно.
Одна из недавних премьер МТЮЗа (первый спектакль был показан в январе этого года) - его «Улитка на склоне» по книге Братьев Стругацких. Постановка стала лауреатом II Московской Премии театральных блогеров в номинации «Лучший спектакль большой формы».
Не представляю, какие впечатления можно получить, не читая книгу, решила, что обязательно сначала должна ознакомиться с лит. источником, потому что с фантастикой у меня сложные отношения: что-то пойму, что-то нет.
В паре со спектаклем, как я надеялась, пазл точно соберется, потому что если режиссеры делают пьесу по литературному материалу, не предназначенному для сцены, то хочется верить, что влюблены в материал и берутся за него не просто так.
Я все правильно сделала. Хотя все сложилось немного в другом: книгу и так в целом поняла, просто порой продиралась сквозь текст, не все мне нравилось именно в авторской подаче.
Немного о содержании. Существует Лес – огромная, плохо изученная территория, весьма оригинальная экосистема, населенная странными существами, растениями и даже людьми, но иными, со своими привычками и законами. Непосредственно около леса находится Управление по делам Леса – настолько бюрократизированное учреждение, что порой кажется, его сотрудники сами не знают никаких правил, ибо эти правила не систематизированы, изменчивы и абсурдны. Перец - филолог, который становится временным сотрудником Управления. Мы не знаем историю его появления там, все начинается в день, когда он понимает, что пора покинуть это место и оставить мечту о том, чтобы попасть в Лес. Однако и уехать из учреждения у него никак не получается: система Управления чинит ему всякие препятствия, заставляет проходить непонятные бюрократические квесты, морочит голову, сотрудники только еще больше запутывают Переца своими ответами на его вопросы.
Параллельно идет линия Кандида – ученого-биолога, который в свое время направляясь в Лес, попал в катастрофу: его вертолет потерпел крушение.
В Управлении все и думать забыли про Кандида, сочтя его погибшим, но он выжил. Странные обитатели деревушки смогли выходить его. В голове у него непорядок: память стала очень избирательной, от прошлой жизни остались какие-то обрывочные сведения, но упрямое заклинание «выйти к биостанции» не оставляет его сознание. Окрепнув, Кандид (он же Молчун, так его назвали жители деревни) решает выйти из Леса любой ценой.
В книге главы о двух центральных персонажах перемежаются, читатель попадает то в один непостижимый мир, то в другой. Что Управление живет по каким-то странным правилам, что Лес: человек не может ничего сделать ни с системой власти, ни с законами природы. Но некоторые все-таки «ползут», пытаются что-то осмыслить, чаще всего безнадежно, такие вот маленькие улитки.
Книга, если честно, меня угнетала. В ней очень много важных вопросов, интересных тем, но сложилось впечатление, что братья Стругацкие не могут преодолеть какие-то собственные обиды и вытащить занозы – так явственен в ней дух худших черт совдепии, что хотелось произведение «проветрить».
Повесть имела сложную судьбу: первый вариант был написан еще в 1965 году, далее многократно перерабатывался, подвергался цензуре, печатались отдельные главы в разных журналах, в 1972 году « УНС» вышла в эмигрантском издательстве и, наконец, только в 1988 году ее полностью напечатал журнал «Смена».
Думаю, все это сказалось на общем настроении произведения, фактически повести самой пришлось «ползти», натыкаясь тут и там на препятствия она могла потерять «свежесть», пообтерлась. Больше 20 лет пути: тут и сами авторы состарились, и потенциальные читатели сменились, и обстоятельства, сейчас читать и воспринимать актуально кое-что из текста мне показалось сложноватым
Вот бывает в иной книге есть определенное время действия, но главная мысль настолько ясна, что понимаешь: ничего не меняется, только повозка с волами или газовый фонарь сменились трактором или LED – лампой.
Тут же, если не знать исторического контекста и каких-то деталей жизни авторов, новому читателю можно недоумевать.
Вот, к примеру, тема Леса универсальна, вне времени. Если взять ее - можно и экранизацию забацать любопытную или компьютерную игру. А уж на что в итоге эта тема вышла - матриархат и партогенез (??? до конца не верю в это) в Лесу - это вообще тянет на создание вселенной по мотивам, очень эпичный замах. Мне крайне неприятно было читать этот фрагмент, мизогинный и, не удивлюсь если связанный с какими-то обидами, однако с точки зрения полета мысли – это талантливо.
А с ультра-бюрократией прямо-таки перебор. Душнилово.
К тому же в тексте очень раздражали имена героев как будто бы из совершенно разных весовых категорий. Фельетонные и героические, выдуманные и реальные, воровские и архетипичные. Перец ( причем, в родительном падеже – нет «Переца»), Тузик, Домарощинер, Алевтина, Нава, Колченог, Беатриса итд. Почему-то меня это очень коробило, так и хотелось спросить: зачем такой замес?
Кстати, вот Нава – идеальное имя для фантастики, да и какой персонаж! Совсем юная девочка, живущая в лесной деревне, сирота необразованная, но какая в ней энергия, какие крепкие нервы. Какой дух жизнеспособности, понимания своей роли, чего-то корневого, племенного, все четко: опасно-безопасно, можно идти-нельзя идти, я сделаю это – ты сделаешь другое, ты меня охраняй – я тебя покормлю. Наву определили в жены Кандиду/Молчуну жители деревни, но женой на самом деле она ему так и не стала из-за юности, скорее он относился к ней как к дочери. Пожалуй, она - мой любимый персонаж в книге. Да и Кандид тоже хорош.
А еще в повести есть огромный потенциал для раскрытия темы Леса и машин (тех, которые появляются ближе к концу, общающихся между собой, чему невольно становится свидетелем Перец).
Причудливые существа Леса – экзотические цветы, мертвяки, земля с разными вкусами, «щенки» болотистой клоаки, прыгающие деревья - возможности этой вселенной визуально очень велики, художникам есть где поработать.
А машины на складе, их уничтожение – как это волнует, я этот фрагмент читала со щемящим чувством - такое фактически уже рядом с нами сейчас!
В «Улитке на склоне» словно бы заложено немало мыслей о хрупкости, беззащитности, необходимости заботы о чем-то или ком-то, но это не подчеркивается, не развивается. Авторы маскулинны: они предпочитают отдать несколько страниц описанию половых приключений шофера Тузика или типичного мужского бытования на болотах, с каким-то даже презрением отзываясь о любопытной флоре и фауне.
И вот я прихожу на спектакль – и с самых первых моментов на сцене я понимаю, что Петр Шерешевский открыл форточку.
Его постановка в моем восприятии как раз освободила текст от излишней духоты, привязки к советской системе и вывела сюжет повести в какое-то универсальное поле. Как будто бы отсечено все, что можно было бы отсечь без потерь смысла.
Я бы назвала это сценическое воплощение : «Улитка на склоне» гуманиста. Шерешевский очеловечил порой жестковатую и недобрую ко всем историю, стер пыль с иронии Стругацких, убрал гнетущее чувство, убогость, желчь.
Темные энергии, что-то зловещее , что-то непознаваемое при этом осталось. Не то, чтобы в спектакль есть надежда, но как будто бы в этом воплощении персонажи могут вдохновить других ползущих улиток.
Даже ужасные Воспитательницы-мужененавистницы в финале выглядели не так жутко, как на страницах книги, видимо, ПШ и к женщинам более лоялен.:)))
Как поставить такое невообразимое произведение на сцене? Шерешевский смог. Его метод с камерами тут очень пригодился: укрупненные маленькие объекты смотрелись дополнительными реальностями. К тому же с самого начала на сцене появляются Сочинитель А и Сочинитель Б ( суть Братья Стругацкие, актеры -А. Коршунов, С. Волков) они иллюстрируют свои мысли параллельно происходящему там же, на сцене.
К примеру, завязка сюжета. Перец ( Д. Агафонов) сидит на краю обрыва, за которым начинается Лес. Как это показать?
Герой просто сидит, к нему, как и положено, подходит Домарощинер ( С. Погосян), заводит разговор, а в объективе второй камеры Сочинители сажают крохотного рукотворного человечка на краешек маленького обрыва, сооруженного над чем-то вроде зеленого одеяла. Крупным планом складки этого одеяла – и вот уже зеленая огромная субстанция, считай, воспроизведена. Гениально! Или порой для произнесения каких-то неприятных слов и истин лицо говорящего смотрит сквозь стеклянную банку, становится деформированным, уродливым, это тоже выводится отдельным крупным планом – очень здорово.
Отчасти это напомнило мне времена изоизоляции в Фейсбуке, в ковид, когда люди, запертые в четырех стенах искали и находили выразительные средства среди того, что есть вокруг них и талантливо воплощали или пародировали знаменитые полотна.
Шерешевский великолепно использовал возможности такого аналога изоизоляции. Спектакль полон классных находок!
А какие актеры классные! Как буквально каждый из них попал в точку! Дмитрий Агафонов – отличный Перец, такой пугливый интеллигент, который тем не менее верит в то, что сможет. Шикарный Домарощинер Сергей Погосян – въедливый, с бегающими глазками, с обостренным чутьем, как надо действовать в интересах системы. Поразила София Сливина в роли Алевтины, особенно после роли зашуганной Марии Стюарт – тут это просто женщина-бомба, пес режима в шкуре кокетливой козочки, доминатрикс бюрократического учреждения.
Хороши, с попаданием в образ были и Тузик (И. Шайхутдинов), и Комендант (В.Платонов) и другие актеры небольших ролей, некоторые из них играли по паре персонажей – из Леса и из Управления. Нельзя не отметить Марину Зубанову, которая играет сквозного, придуманного персонажа – женщину-прислугу с меняющимся именем (буфетчица ли в доме литераторов, где обретаются братья-сочинители, уборщица ли в общежитии управления и пр). Очень зажигательная женщина, с ее появлением на сцене жди веселого хулиганства или абсурдных комментариев. Они же ярче всех танцует на поклонах.
В целом все прекрасные, но особо отмечу еще Илью Созыкина ( Кандид) и Аллу Онофер (Нава) – как персонажи меня впечатлили в книге, так и на сцене эти двое были очень гармоничны в своих образах. Просто супер!
Спектакль длинный, с двумя антрактами идет 4 часа, но я не заметила, как пролетело время. Ближе к финалу плотную, тревожную атмосферу произведения позитивно нарушали фирменные для Шерешевского абсурдистские музыкальные номера.
Пожалуй, все, что в сценических возможностях возможно было транслировать – сделано. Да, немного не хватало той самой линии странных существ и машин, но, пожалуй, в театре это пока и невозможно было бы реализовать.
Все, что свойственно людям из «Улитки на склоне» же показано на высшем уровне на мой взгляд.
Спасибо режиссеру и классным актерам МТЮЗа за этот спектакль.