Солнечный луч, пойманный в хрустальный кувшин с лимонадом, играл на стене зала радужными зайчиками.
В воздухе витал сладкий аромат домашнего бисквита, только что извлеченного из духовки, и пряный запах запеченного окорока с медом и розмарином.
Анна, вытирая руки о фартук, с удовлетворением окинула взглядом накрытый стол.
Он ломился от угощений: салаты в изящных креманках, тарелка с румяными пирожками, сырная тарелка, нарезка из лосося, огромный торт, украшенный сахарной фигуркой скейтбордиста — увлечения ее двенадцатилетнего сына, Кости.
Сегодня был его день рождения. Все было готово к приему гостей. В гостиной уже толпилась шумная ватага одноклассников Кости.
Слышался взрывной смех, треск разрываемой упаковки, восторженные возгласы.
Костя, сияющий, в новом свитере, который ему так настойчиво вручила бабушка утром, показывал друзьям новый скейт.
Его счастье было таким полным, таким громким, что Анна невольно довольно улыбнулась.
В этот момент мелодично прозвенел звонок в дверь. Анна вздрогнула. Она знала, что пришла свекровь.
— Людмила Петровна, проходите, — невестка распахнула дверь и улыбнулась, стараясь, чтобы ее улыбка выглядела естественной.
Людмила Петровна вошла, как входит ревизор в казенную палату. С порога ее пронзительный взгляд оценивающе скользнул по прихожей, потом перешел в гостиную.
Она была в своем обычном строгом костюме, волосы уложены в тугую бабетту, от нее пахло духами и пирогами.
— Костик, внучек, с днем рождения! От меня тебе еще один подарок, помимо свитера! — она направилась к имениннику, отстраняя на его пути одного из мальчишек. Ее объятие было быстрым. — Вот, носи на здоровье.
Она протянула ему плотный пакет. Костя, стараясь быть вежливым, развернул его.
Внутри лежали два томика классической литературы — "Война и мир" и сборник задач по физике для углубленного изучения.
Мальчик сдержанно поблагодарил, но Анна увидела, как потух его взгляд. Он мечтал о новой коллекционной карточке для настольной игры, о чем неоднократно говорил.
— Спасибо, бабушка, — проговорил мальчик и, отложив книги в сторону, снова погрузился в обсуждение скейта с друзьями.
Людмила Петровна на мгновение застыла, наблюдая за этой сценой. Ее тонкие губы сжались.
Затем она повернулась и направилась к столу. Анна почувствовала, как по спине пробежал холодок.
Свекровь медленно обошла стол, ее пальцы с дорогим маникюром то и дело тянулись к тому или иному блюду, как будто проверяя его на прочность.
— Накрыли, нечего сказать, — начала женщина презрительным тоном. — Прямо как для бояр каких-то...
Анна подошла поближе к Людмиле Петровне, почувствовав, как учащается ее пульс.
— Мама, это же праздник. Хочется, чтобы детям было вкусно...
— Детям? — Людмила Петровна фыркнула, взяв в руки нож для нарезки сыра и изучая его рукоятку. — Этому сброду? Анна, ты с ума сошла? Зачем двенадцатилетнему ребенку на день рождения дорогие продукты покупать? Икра, лосось, этот сыр с плесенью… Они что, гурманы? Они это есть даже не будут. Чипсы бы купили и "Колу", они бы были счастливы.
Анна почувствовала, как кровь неожиданно прилила к лицу.
— Я не хочу кормить детей чипсами. Это вредно. А Костя как раз любит и красную рыбу, и сыры. Мы с ним вместе меню составляли.
— Вместе составляли, — передразнила невестку свекровь, положив нож на место с таким видом, будто он был ей противен. — Он в свои годы должен уроки учить, а не в деликатесах разбираться. И зачем столько? Половина выброшена будет... Деньги на ветер...
В гостиной наступила неловкая тишина. Ребята перестали шуметь, почувствовав напряжение. Костя посмотрел на бабушку испуганными глазами.
— Бабуля, все нормально, — попытался вставить он, но Людмила Петровна его не услышала.
— И самое главное, — она понизила голос, сделав его ядовитым, но так, чтобы все равно было слышно. — Ты подумала, какие подарки эти его друзья принесли? Посмотри на них. Одни в поношенных куртках, у того, рыжего, кроссовки дешевые, китайские. Подарки их, наверное, тоже нищие. А ты тут пир на весь мир устраиваешь. Они, может, в жизни такого не видели...
Это была последняя капля. Слово "нищие", брошенное в тишину, прозвучало как пощечина.
Анна увидела, как один из мальчишек, Ваня, сын их соседей-инженеров, скромных, но очень хороших людей, потупил взгляд и покраснел.
Костя сжал кулаки. В этот момент из спальни вышел Сергей. Он услышал последнюю фразу.
— Мама, что ты несешь? — его голос прозвучал резко. — Какая разница, какие подарки? Дети пришли поздравить Костю, пообщаться...
— А я о чем? — Людмила Петровна повернулась к сыну, расправив плечи. — О соразмерности. Зачем выставляться? Скромность украшает человека. Вы его балуете, растите неженку. Он должен ценить не угощения, а внимание.
Анна больше не могла молчать. Она подошла к столу и встала между ним и свекровью.
— Людмила Петровна, — сказала невестка, и голос ее задрожал. — Мы не выставляемся. Мы празднуем день рождения нашего сына так, как считаем нужным. Мы можем себе это позволить, мы работаем для этого. И мне абсолютно все равно, какие подарки принесли гости. Я ценю, что эти замечательные мальчишки пришли сегодня к Косте, что они его друзья. Их внимание, их смех, их общение — вот что бесценно, а этот стол — просто знак нашего внимания к ним, наша благодарность, что они пришли. Мы хотим, чтобы им было хорошо, уютно и вкусно.
Анна посмотрела на ребят, которые слушали разговор взрослых, затаив дыхание.
— И я прошу вас, — продолжала женщина, глядя прямо в глаза свекрови, — больше не оскорблять наших гостей.
В воздухе повисла тяжелая пауза. Людмила Петровна была поражена. Она привыкла к молчаливому подчинению или тихому ропоту.
— Ну, я вижу, я здесь лишняя, — выдохнула женщина с театральным достоинством. — Раз вы так… Раз мои советы никому не нужны...
Она повернулась и, не глядя ни на кого, направилась к выходу. Сергей бросил на жену взгляд, в котором читалась и усталость, и поддержка, и шагнул за матерью, чтобы проводить.
В гостиной снова воцарилась тишина, на этот раз растерянная. Костя первым пришел в себя. Он подошел к матери и обнял ее.
— Мам, спасибо, — прошептал мальчик ей в плечо. — Ты лучшая.
Анна выдохнула, погладив сына по голове, а затем обратилась к ребятам.
— Простите за эту сцену и продолжайте дальше резвиться!
— Да ничего, — вдруг сказал Ваня, тот самый, в "дешевых кроссовках". Он улыбнулся. — У моей бабушки тоже характер еще тот. Она постоянно ворчит, что мы музыку слишком громко слушаем.
Его слова стали сигналом. Остальные ребята оживились и закивали. Кто-то неуверенно предложил: "А можно мы торт уже попробуем? Он выглядит космически!"
— Конечно, можно, но сладкое будет в самом конце! Костя, зови ребят за стол! — улыбнулась женщина.
Началась суета. Мальчишки столпились вокруг стола, их глаза горели от восторга при виде обилия угощений.
Они наперебой хвалили еду, пробовали сыр с плесенью с азартными гримасами ("Ого, он и правда пахнет так странно!"), за обе щеки уплетали пирожки и окорок.
Анна стала разливать по кружкам чай. В этот момент Сергей вернулся домой мрачноватый, но успокоившийся.
И вот самый важный момент — вручение подарков. Ребята, немного смущаясь, протягивали Костю свертки.
И Анна с удивлением и стыдом за свои мимолетные, проскочившие было мысли, увидела, что подарки были вовсе не нищие.
Они были продуманные, сделанные с душой. Ваня, тот самый, принес долгожданные коллекционные карточки, о которых Костя шепотом говорил друзьям, но боялся просить у родителей — они были редкие и дорогие.
Оказалось, что Ванин дядя - коллекционер, и они с отцом выменяли их для Кости.
Другой мальчик, тихий Артем, подарил потрясающей красоты модель корабля, которую он сам склеил — его отец был мастером модельного дела.
Третий вручил билеты на долгожданный концерт любимой группы Кости — ребята скинулись всем классом.
Когда гости разошлись, довольные и счастливые, унося с собой куски торта в коробочках и массу впечатлений, в доме наступила тишина.
Пока довольный Костя снова перебирал свои подарки в комнате, Анна и Сергей пили чай на кухне.
— Прости, — тихо сказал мужчина. — Мама иногда не знает меры и говорит всякую чушь...
— Ты не должен извиняться, — вздохнула Анна. — Просто… Мне жаль, что она не видит главного. Она видит ценники, а не радость.
Анна посмотрела в сторону комнаты сына, откуда доносилось довольное шелестение подарочной упаковки.
Скандал со свекровью отошел на второй план, став лишь мелким, неприятным эпизодом.
Его затмили сияющие глаза сына, его крепкие объятия и простая, честная детская благодарность.