«Кто бы мог подумать, что у этих варваров русов может быть такая великолепная повелительница?!», — воспоминания о призывной красоте гостьи изводили императора Византии Константина Багрянородного и днём, и, особенно, ночью.
Он, будто отлетал от нерадостного бытия в сладчайшие выси, где оставался с желанной княгиней Ольгой, где существовали только они вдвоём. И блаженствовали, блаженствовали.
Седина в бороду, бес в ребро
Император давно перевалил свои полвека, его уже не посещали романтические желания, у него оставались политика, литература, в которых он был большой мастер. Думал, что так окончит свои дни.
И вдруг явилась Ольга. Красота русской княгини сразила его наповал, всё остальное испарилось, исчезло, стало вдруг никчемным. При виде её император ощущал необыкновенный подъём, какового не знал и в молодости. А ведь она всё видела, о его чувствах знала.
И, ему казалось, шла навстречу!
Он решился. Объяснение поселило надежду в его душе.
Она не отвергла его излияний, сказала лишь с ноткой сожаления:
— Но ведь вы, кажется, женаты, мой господин?
— Я разведусь, разведусь, разведусь, — горячо клялся император. — Ты одна, только ты займёшь место в моём сердце и на троне. Никакая другая женщина не сравнится с тобой.
— Мне лестна любовь великого правителя, — сказала она, опустив дивные очи свои. — Я готова ответить на неё. Но я язычница, бедная моя Родина пока ещё не знает света истинного учения Христова. Я хочу принести его в мою державу. Помоги мне. Ты должен стать крестным отцом моим, приняв в лоно христианства.
И было так. Ольгу крестил сам Патриарх Константинопольский. Император Константин стал её крестным отцом.
Когда закончились все ритуалы, он, пылая от страсти и вожделения, попытался заключить её в объятья. Ольга не отстранилась. Сказала только:
— О император, для меня было бы честью отдаться тебе, но Христово учение не позволяет плотских отношений между крестным отцом и его названной дочерью.
Только сейчас понял Константин, как изящно был обведён вокруг пальца прекрасной повелительницей сердца своего. Оценил по достоинству маневр восхитительной гостьи, отпустив её на родину с великим почётом и многообразными дарами.
Летописи, однако!
Этот замечательный анекдот закреплён в нашей историографии с давних времён. Но вот что действительно действительного в нём (простите неуклюжую тавтологию), так это лишь то, что княгиня Ольга и вправду существовала.
Всё остальное — интереснейшие допущения. И анекдот не кончается, но развивается самым занимательным образом.
Судите сами. Источниками знаний о десятом веке служат только и исключительно летописи. Больше ссылаться не на что.
Летописи разные. Часто противоречащие друг другу, часто друг друга опровергающие. Советская историография, которая считается истиной и сегодня, проповедует занятный принцип. Всё, что следует в её русле, — правильно. Остальное — сомнительно.
О княгине Ольги достоверно мало что известно. Начиная с её происхождения. Не будем перечислять все версии, но вот «сомнительная» Иоакимовская летопись, пущенная в оборот опальным историком Василием Татищевым, утверждает, что имя «Ольга» было принято при крещении. Отроду звали её Прекрасой (говорящее имя, не правда ли?), была она старшей дочерью известнейшего политического деятеля севера Руси, первого посадника Новгорода Гостомысла.
Среднюю дочь Гостомысла звали Умилей. Летописи утверждают, что она была матерью Рюрика, Трувора и Синеуса. Да-да, тех самых варяжских князей, которые, опять же по свидетельству теперь уже официально признанных летописей, были призваны на матушку-Русь для наведения в ней, бедняжке, элементарного порядка.
И тогда вырисовывается презабавная картина. Предлагаю немножко заняться арифметикой. Вышеупомянутая варяжская троица высадилась на русских берегах в 862-м году (летописи, однако). Биографические данные Рюрика покрыты туманами веков, но, во всяком случае, ему было в то время никак не меньше 21 года — тогда это считалось возрастом мужества.
Следовательно, Умилея родила эпохального сына в 841 году, ну, скажем снисходительно, лет в 18. То есть, годом её рождения является 823-й.
Но тогда, получается, что старшая сестра Прекраса, то бишь, Ольга родилась, по меньшей мере, годом раньше: в 822-м.
Производим несложные вычисления, которые приводят нас к ошеломительному результату: в 955 году, когда она так блистательно одурачила императора Византии, ей грянуло 133 года.
Как говорится, всего лишь.
Я лично уверен в способности русских женщин очаровать кого бы там ни было, включая императоров, и в каком бы то ни было возрасте. Но сексуальная привлекательность в 133 года — это, согласитесь, всё-таки отдаёт преувеличением.
Однако следует ли из вышеизложенного делать категорические выводы относительно правдивости сказаний о первой русской правительнице?
Как говаривали наши предки — отнюдь!
Противоречия сведений о княгине Ольге говорят лишь о том, что нужно глубже и пристальней изучать историю России. Она, ей-Богу, достойна этого.
И в заключение — неоспоримый факт. История свидетельствует, что у подавляющего количества властителей государств и умов жёнами или возлюбленными преимущественно были русские женщины.
И кто бы сомневался…