Непотизм был и есть в Голливуде (достаточно вспомнить Лайзу Минелли, дочь режиссера Винсента Минелли и актрисы Джуди Гарленд), но в 2022 году один твит от обычного зрителя спровоцировал дискуссию на эту тему. Он не открыл чего-то нового, но позволил принять очевидное и прийти к выводу, что мы все – чьи-то дети.
К слову, интересный факт. Самым первым примером непотизма в Голливуде можно назвать Дугласа Фэрбенкса-младшего. Его отцом был Дуглас Фэрбенкс-старший, а мачехой Мэри Пикфорд, крупнейшие представители немого кино. В 1920-х Дуглас, которому тогда было 13 лет, получил контракт от Paramount. Продюсер Джесси Л. Ласки решил сделать из мальчика звезду. Стать таким же как отец Дугласу не удалось, но пример подобного кумовства в Голливуде так или иначе проложил путь для многих поколений к получению карьерных выгод.
***
У меня так совпало, что за два дня я посмотрела подряд два фильма, режиссерами которых являются сыновья признанных мастеров Голливуда. Это было ненамеренно, и про второй я даже не знала, что авторство принадлежит непо (перед просмотром я не заглянула в графу режиссер/сценарист).
Совпадение натолкнуло меня на размышления, что наследники состоявшихся актеров и режиссеров, или непо-бэйби, все же предпочитают повторить славный путь своих родителей. Пусть термин “непо-бэйби” (nepo baby/nepotism baby) получил широкое распространение в начале 2010-х, само явление непотизма было в Голливуде всегда.
Если копнуть, то открывается, что весь Голливуд – это все чьи-то дети. Пусть это будет и не грустно, и не смешно, пусть это будет просто фактом. Я копнула и в другую сторону, что привело меня к истории об одном твите, который запустил масштабные обсуждения непотизма в Голливуде. Но
для начала важно отметить, что же я посмотрела
Первой была драма “Анемона”, режиссерский дебют в полнометражном кинематографе Ронана Дэй-Льюиса (средний сын Дэниела Дэй-Льюиса); вторым фильмом стал комедийный боди-хоррор “Оболочка” Макса Мингеллы (младший сын Энтони Мингеллы). Для Макса это не дебют; его он представил в 2018 году – это была музыкальная драма “За мечтой” (Teen Spirit) по собственному сценарию и с Эль Фаннинг в главной роли.
Премьера драмы “Анемона” состоялась 28 сентября 2025 года на кинофестивале в Нью-Йорке (63rd New York Film Festival), а боди-хоррора “Оболочка” – на кинофестивале в Торонто еще в сентябре 2024 года. Но оба фильма можно посмотреть уже сейчас в сети.
Пока я смотрела драму “Анемона”, вспомнила прошлогоднюю драму-дебют “Арман” Хальвдана Ульмана Тёнделя, внука Лив Ульман и Ингмара Бергмана. За фильм он получил награду в Каннах “Золотая камера”.
По цепочке мне на ум пришла ранее полученная новость, что актриса Дакота Джонсон, дочь актеров Дона Джонсона и Мелани Гриффит, серьезно намерена создать свой первый полнометражный фильм “Синее дерево” (A Tree Is Blue) с Ванессой Бергхардт, актрисой с РАС.
С Ванессой она снималась в драме взросления 2022 года “В ритме ча-ча-ча” и была впечатлена работой актрисы, что хотела непременно повторить опыт. Ванесса, можно сказать, наделила ее смелостью и решимостью все же перейти к длинному метру. В целом режиссерский опыт у Джонсон есть – в 2020 году она сняла один музыкальный клип Cry Cry Cry для группы Coldplay, а в 2024 году – короткометражку “Неудачница” (Loser Baby).
Тонкости словообразования – nepo baby и nepotism baby. Что подтолкнуло к широкому обсуждению непотизма
На самом деле, словосочетание nepotism baby (ребенок с привилегиями благодаря связям своих влиятельных родственников) вошло в обиход еще в 2010-х, а сокращенный вариант nepo baby (скажем, ребенок знаменитости) – в конце 2022 года.
Популярности сокращенного выражения поспособствовала ситуация с актрисой Мод Апатоу (Maude Apatow), старшей дочерью режиссера Джадда Апатоу и актрисы Лесли Манн. Мод с детства снималась в фильмах своего отца, а потом получила главную роль в сериале “Эйфория”, первый сезон которого вышел в 2019 году.
В 2022 году в Х появился твит, указывающий на то, что Мод снимается в таком популярном сериале только потому, что ее родители – знаменитые режиссер и актриса. Твит стал вирусным, он породил дискуссию в сети о кумовстве в индустрии развлечений. После этого твита авторитетное издание Vulture 19 декабря 2022 года опубликовало большую статью журналиста Нэйта Джонса – “Как появился термин “непо-бэйби”. Голливуд всегда любил детей знаменитостей. В 2022 году интернет сократил фразу до двух маленьких слов” (How a Nepo Baby Is Born. Hollywood has always loved the children of famous people. In 2022, the internet reduced them to two little words).
Мод Апатоу продолжала сталкиваться с критикой, которая усилилась после того, как ее пригласили на роль во внебродвейское возрождение культового мюзикла "Маленький магазинчик ужасов" (Little Shop of Horrors). Ресурс PageSix подробно изложил критические замечания в адрес девушки.
Это, разумеется, тоже связали с ее привилегированным положением. Позже в интервью для издания Porter она открыто признала, что ее положение выгодно, но заметила, что прилагает усилия, чтобы доказать свой талант.
Но ирония в том, что автором “Эйфории”, одного из самых популярных современных сериалов на американском телевидении, является Сэм Левинсон (Sam Levinson), сын режиссера Барри Левинсона, того самого, кто создал культового “Человека дождя” (1988) и получил за него Oscar как “Лучший режиссер”.
Какой твит имеется в виду
В феврале 2022 года в Х появилась запись: “Слушайте, я только что узнала, что актриса, которая играет Лекси – это ребенок с привилегиями, ее маму зовут Лесли Манн, а папа – кинорежиссер, ха” (Wait I just found out that the actress that plays Lexi is a nepotism baby omg her mom is Leslie Mann and her dad is a movie director lol). [в записи используется словосочетание nepotism baby, но, как пишет Нэйт Джонс в статье, оно было сокращено в ходе обсуждений и споров]
Автором записи стала 25-летняя канадка Мерьем Дерраджи (Meriem Derradji), работница службы технической поддержки. Она не думала, что ее спонтанная мысль породит длинный разговор и статью в Vulture. В тот момент она смотрела первый сезон “Эйфории” и решила узнать, как зовут актрису, исполняющую роль Лекси Ховард.
Ее запись набрала около 4000 лайков и развернула большой разговор. Семейные узы существовали всегда – будь то индустрия развлечений, будь то научно-исследовательский институт, – но теперь “разоблачить” их гораздо проще. Мы живем в цифровую эпоху, а информация становится настоящей валютой. Так, запись, подобная той, которую оставила Мерьем Дерраджи, стала искрой, разгоревшейся с бешеной скоростью.
Невидимая сеть семейных связей
Нэйт Джонс в своей статьи пишет, подтверждая очевидное: “Голливудом управляет невидимая сеть семейных связей – и все в этом замешаны”.
Пожары тлели еще до того, как твит подлил масло в огонь обсуждений непотизма. Раздражение подогревалось триллером Let Me Go (The Right Way), короткометражным фильмом Дестри Эллин Спилберг (Destry Allyn Spielberg), дочери Стивена Спилберга.
Его премьера состоялась в 2022 году, и фильм получил приз на кинофестивале City of Angels Women's Film Festival.
А споры начались еще в 2021 году, когда ресурс Deadline сообщил, что в актерский состав входит Хоппер Пенн, сын Шона Пенна, а сценарий написан Оуэном Кингом, сыном Стивена Кинга. Критик Франклин Леонард из The Black List отпустил колкость в Х: "Голливуд – это место власть имущих, верно?"
Но ресурс Deadline никак не откликнулся на общественную реакцию, на сайте были освещены проекты Дестри Эллин Спилберг – как выше названная короткометражка, так и последующий полнометражный дебют, психологический триллер “Пожалуйста, не кормите деток” (2024, Please Don't Feed the Children).
Как обстоит ситуация сейчас
Еще один авторитетный ресурс The Hollywood Reporter подводит итог на сегодняшний день: “Некоторые из них определенно талантливы. Некоторые – пока учатся. Они связаны кровными узами. В современном Голливуде кровные узы важны”.
Автор статьи Реми Блюменфельд перечисляет всех знакомых нам детей: Дакота Джонсон, Мод Апатоу, Дестри Эллин Спилберг, Майя Хоук, Зои Кравиц и Маргарет Куэлли. “То, что когда-то было секретом полишинеля, стало узнаваемой личностью, и генеалогическое древо – не просто фон. Происхождение в современном Голливуде – это не просто привилегия. Это уже идея.” – Пишет Блюменфельд.
Конечно, династии всегда существовали – Фонды, Бэрриморы, Хьюстоны. Но в те времена наследие было “подтекстом”, а не целью. Кумовство действовало негласно, маскируясь закодированными формулировками: “обнаружили на вечеринке”, “принял участие в съемках музыкального видео”, “попался на глаза программному директору фестиваля”. Явно это была игра, но исполнена она была со вкусом. Теперь же маски сброшены.
В чем причина такого сдвига? Задается вопросом Блюменфельд.
Во-первых, объем. Только Netflix выпускает более 1300 новых проектов в год. А вместе с остальной стриминговой вселенной получится настоящий потоп. В этом хаосе знакомые имена становятся инструментом сортировки. А узнаваемость – это тоже валюта, как и информация. В системе, основанной на готовых концепциях, известная фамилия – это форма интеллектуальной собственности, которая мгновенно читается и легко упаковывается.
Во-вторых, полный крах авторитетов. Критики, студии, органы по присуждению премий – ни один из них не обладает той же властью, как раньше. Сейчас правят алгоритмы и аудитория. А зрители, ошеломленные и настороженные, цепляются за то, что кажется безопасным.
Знаменитые родители чувствуют себя в безопасности. Они не гарантируют равный талант, но сами по себе дают на него намек в своем чаде.
Династии не закончатся. Сын оператора становится режиссером. Дочь продюсера становится руководителем студии. Крестный брат младшего агента заключает контракт на разработку. Публика может зацикливаться на непотизме, но настоящая династическая консолидация происходит за кадром – в комнате сценаристов, на дискуссионных площадках, за столами продюсеров.
Но дело не только в кровных узах – дело в окружающей обстановке. Дети представителей киноиндустрии растут на съемочной площадке. Они рано узнают, как устроена эта самая площадка, как разговаривать с агентами, что надеть в Канны, как презентовать проект для боссов Netflix. Их обучение начинается задолго до киношколы и сопровождается продвинутым резюме. Они не просто наследуют доступ – они усваивают язык индустрии с детства.
Все это отражает масштабный культурный сдвиг. Когда-то Голливуд предлагал идею, что каждый может добиться успеха. Из официантки, рабочего сцены или просто аутсайдера – в центр внимания. Даже если это и был миф, но он был удивительно вдохновляющим.
Сегодня этот миф утратил свою актуальность. Что сейчас продается, так это наличие связей. Панибратство. Зрители не хотят привыкать к условным 500 новичкам – им нужен тот, кого они уже знают. Индустрия чувствует то же самое – зачем рисковать, обращаясь к неизвестному драматургу, когда можно попросить сына суперпродюсера написать сценарий, сыграть главную роль или все вместе?