Я всегда гордилась нашей семьей. Мы были настоящими – живыми, шумными, любящими. По выходным собирались все вместе, звали родню, накрывали стол. Муж хорошо зарабатывал, я тоже. Жили не шикарно, но достойно. И главное – были счастливы.
А потом как будто что-то сломалось. Резко, за какие-то полгода.
Муж стал приходить поздно, отводил глаза, телефон прятал. Я не дура – поняла, что у него кто-то есть. На работе вдруг начались придирки. То отчет не так оформлен, то я вообще некомпетентная. Начальница прямым текстом намекала: «Может, сама уйдешь? Зачем тебе это?»
Но хуже всего было с детьми. Моя Настя, всегда такая спокойная девочка, вдруг стала огрызаться на каждое слово. Грубила так, что я не узнавала собственную дочь. А потом я зашла в ванную и увидела ее с лезвием над рукой. У меня внутри все оборвалось.
Сын вообще собрал рюкзак и ушел. Звонит через три дня: «Мам, я на вокзале, все нормально». Какое нормально?! Ему двадцать лет, он должен учиться, а не мотаться по вокзалам! Даже в пятнадцать у него такого не было.
И здоровье посыпалось. Голова болит, давление скачет, спать не могу.
Позвонила маме, расплакалась в трубку. Жалуюсь, а она мне:
— Слушай, а ты давно генеральную уборку делала?
Я даже опешила. Какая уборка, когда жизнь рушится?
— Мам, ты чего?
— Сделай, говорю. Хорошенько. Потом сама поймешь.
И все, больше ничего не объясняет. Я подумала – ладно, может, правда отвлекусь. Тем более давно собиралась, но все руки не доходили. Ну, пылесосом пройдусь, полы помою – это постоянно. А чтобы по углам, по шкафам – некогда было.
Взялась я в субботу. Разбираю кладовку – мы ей вообще не пользуемся, огорода нет, банки не закатываем. И вижу – за коробками какой-то пакет торчит. Притом не просто стоит, а как будто запихан специально, чтобы не было видно.
Достала. Открыла. И чуть не выронила.
Там яйцо тухлое, вонь страшная, перья какие-то, иголки с нитками черными, еще какая-то гадость. Я аж закричала. Муж прибежал, смотрит – и у него лицо белое стало.
— Это что? – спрашиваю шепотом.
Он молчит. Потом говорит:
— Не к добру это.
Мы оба поняли – кто-то это специально принес. Причем человек, который знает нашу квартиру. Кому мы доверяли.
Подруга моя, Лена, когда я ей рассказала, сразу сказала:
— Тебе к бабке надо. У меня адрес есть, она хорошая, многим помогла.
Поехали мы с мужем. Я не особо в это верила, честно говоря, но уже готова была на все.
Бабка оказалась обычной женщиной лет шестидесяти, в платочке. Она даже ничего не спрашивала особо – посмотрела на нас, покачала головой:
— Порча на вас. Сильная. На всю семью разом. Завидуют вам очень.
Она что-то читала, руками водила, потом дала бутылку с водой:
— Соберите всех родных. Всех, кто к вам приходит. Скажите, что праздник какой-нибудь. И этой водой пройдитесь по квартире при них. Кому плохо станет – тот и враг ваш.
Звучало странно, но мы решили попробовать. Придумали повод – типа годовщина свадьбы. Пригласили всех: моих родителей, сестру, тетю, родню мужа.
И вот сидим мы все, чай пьем, разговариваем. А я встаю и говорю:
— Сейчас освежу немного в комнатах.
Беру бутылку, начинаю брызгать по углам. Незаметно так, как будто просто с освежителем хожу.
И тут моей тете плохо стало. Резко. Побледнела, за сердце схватилась, говорит: «Душно мне, выйду».
Мы с мамой переглянулись. Мама побежала за ней. Потом вернулась, лицо такое... расстроенное.
— Это она, — тихо говорит. — Призналась. Завидовала. Что у вас все хорошо, а у нее жизнь не сложилась.
Я даже не знала, что сказать. Тетя. Мамина сестра. Мы ее в дом пускали, кормили, помогали всегда.
В тот же вечер мы выбросили тот пакет. Далеко отвезли, закопали. С тетей больше не общаемся – мама тоже на нее обиделась страшно.
И знаете что самое странное? Через пару недель все как рукой сняло. Муж вернулся – и не просто вернулся, а как будто проснулся. Сам не понимал, что на него нашло. На работе вдруг начальница стала нормальной, даже премию дали. Настя успокоилась, сын домой вернулся, поступил на курсы.
Я до сих пор не знаю, как это объяснить. Совпадение? Может быть. Но уж больно все быстро наладилось, как только мы от того пакета избавились.
Теперь всегда делаю генеральную уборку. И маму слушаю