Видно пули с сонным газом не способствуют здравым мыслям, так как никаких идей на тему спасения Илоны у Лейки во время еë нездорового сна не появилось. Наконец ближе к вечеру Лейка с нескольких попыток окончательно пришла в себя, то есть осознала насколько паршиво себя чувствует. Першило в горле, знобило, ломало в костях, шерсть отвратительно слиплась, и, главное, страшно хотелось есть и ещё страшнее пить. Лейка сняла остатки костюмчика и обуви и спрятала в щель между щитом и крышей. «Илона всё починит, когда я её спасу», — сказала она себе вслух.
Общая разбитость и вымотанность не сильно сказывались на способности летать. И Лейка уже знала, куда ей лететь.
Кроме поездок в город, профессор возил их с Илоной в рощу у реки на пикник. Там обычно не бывало других отдыхающих, — они заполоняли городские пляжи. А полудикая роща с заболоченным подходом к воде и илистым дном, отталкивала всех благоразумных граждан. Лейка даже не знала, было ли это место запрещённым, но оно точно было мало посещаемым. Циала видимо знала об их месте отдыха на природе, а значит профессор когда-то сказал ей.
Лейка также предположила, что, возможно, Циала служит Стражникам Разума и решила приманить туда Лейку, но в таком случае её не пытались бы изловить у дома и в парке, а дали бы добраться до условленного места. Впрочем возможностей было лишь две: либо отправиться к реке и может быть, что-то узнать о судьбе Илоны, либо не узнать ничего.
Она посмотрела на закатные облака и подумала, что очень кстати наступают сумерки. В сумеречном сильно облачном небе она будет не так заметна. У Лейки не было уверенности в том, что она сможет найти дорогу к роще у реки, где профессор устраивал пикники. Но даже в сумерках и даже с большой высоты, она увидела в высотном здании, что на одной из застеклённых террас открыты все окна. Ей очень захотелось подлететь к этой террасе, и она сама не понимала почему. Приблизившись, Лейка увидела двух совсем одинаковых девочек лет семи. Они смотрели прямо на её полёт, не отрывая глаз, так как она не отрывая глаз смотрела на террасу, а потом на них. Одна из девочек показывала на неё пальцем, а вторая держала в руках унифон, направленный на Лейку. Вдруг Лейка услышала как та, которая показывала пальцем, закричала: «Мама! Смотри! Летающее животное!».
Лейка стала, как всегда медленно, соображать, что ей лучше сделать. Пока она думала, на террасу вышла высокая светловолосая женщина с лицом, на котором Лейка успела заметить налепленную зелёную кашу и весьма недовольное выражение. Лейка метнулась в сторону и распласталась на боковой стене дома, правильно предполагая, что там её не видно, зато ей всё слышно. «Противные девочки, — злобно-капризным голосом сказала женщина, — Зачем вы отвлекаете меня от спа-процедур? Вы уроки выучили?»
— Мама! Мама! Мы видели животное! Оно летало!
— Ну и что? Вы же знаете, что ещё не от всех птиц очистили город? Сити- менеджер по экологии вчера выступал и сказал, что несознательные граждане мешают своими жалобами эффективной работе. Он заверил, что нужно набраться терпения и все птицы будут отловлены.
— Мама! А у птиц обязательно перья?
— Откуда я знаю? Я не эколог, а веб-промоутер.
— Мама! Посмотри, наверное это не птица?
Лейка тревожно прислушивалась к паузе. Ей казалось, что запись слишком длинная или что её смотрят не один раз, что тоже плохо.
— Удалите это! — голос женщины из злобно-капризного стал истеричным. — И не вздумайте загрузить в сеть. Это могут принять за провокацию!
— Но это не ложь! Мы видели это! И ты тоже видишь, что это правда! — голоса девочек были чуть не плачущими, и Лейке даже стало жаль их.
— Вы вслед за соседом хотите в центр ментальной коррекции?
Лейка услышала тоненькое всхлипывание.
— Не плачь! — голос женщины чуть смягчился. — Граждане должны быть уравновешенными, сохранять спокойствие и веру в Альянс Разума и Труда. Кто плачет, тот психически болен, а соответственно является помехой Разума и сознательного строительства общества. Может, это результат эксперимента или управляемый робот, или проекция, хотя они запрещены. Идите учить уроки!
— Мамочка, мы ещё немножко поплаваем!
— Хорошо, но не отвлекайте, я должна соблюдать последовательность процедур по минутам.
Ещё какое-то время Лейка прислушивалась, но голоса женщины больше не было. «Это даже хорошо, они не позовут эту вредину, если увидят меня», — подумала Лейка. Она снова повисла в воздухе у террасы, но на этот раз совсем близко и встретилась взглядом с девочками, которые после ухода матери не прекратили высматривания.
Лейка, стараясь не задеть сетку против самоубийц, растянутую между этажами, встала на перегородку и ухватилась за раму.
Обе девочки широко раскрыли рты, может быть от удивления, а может, чтобы позвать маму, но, как и надеялась Лейка, не позвали. Вместо этого одна из них спросила, довольно спокойно:
— Ты животное?
В её голосе Лейка услышала любопытство и даже какую-то непонятную радость, но вроде бы не страх. Это обнадёжило Лейку.
— Не знаю, но точно не робот, и не птица и даже не проекция. Можно к вам?
Обе девочки кивнули. Лейка спустилась на пол и огляделась. На большой террасе было довольно красиво, хотя и не так как в доме профессора и бассейн был маленький. На столике возле бассейна лежали фрукты и конфеты. Лейка подошла к девочкам:
— У вас здесь мило. Пусть я буду ваша гостья. Вы покормите меня?
— А как тебя зовут? — спросила вторая девочка, а может быть снова первая, Лейка их не отличала.
— Лейка. А вас?
— Инна и Инга, — ответила одна девочка за двоих.
Лейка хотела спросить, кто из них Инна, а кто Инга, но поняла безнадёжность попытки отличать девочек.
— Теперь, когда мы знакомы, вы можете меня хорошенько угостить.
Девочки одновременно показали ей на столик и хором сказали:
—Угощайся!
А одна из них тихо добавила:
— Только съедай не всё.
Лейка кивнула и пошла к столику. Но тут взгляд её упал на подвешенную к потолку корзиночку с яблоками. Они были большими и красными. Не такими как маленькие и зелёные на яблоне профессора. Лейка взлетела над полом, взяла одно и откусила. Яблоко хрустнуло под её резцами, совсем не так как она ожидала. Было вкусно, только совсем не похоже на яблоко.
В глазах девочек появился страх:
— Это есть нельзя. Это для красоты и оно несъедобное! — сказала одна.
А другая назидательно добавила:
— Когда ты в гостях, то нужно есть только то, что тебе дают и не брать самим. Съешь одну грушу и три конфеты со столика.
Лейка вздрогнула, так как одна догадка озарила её. Она вспомнила съеденный пальмовый лист.
— Ну ладно, — Лейка обиженно положила яблоко обратно в корзинку и снова встала на пол. — А я слышала, что гостям нельзя говорить, сколько именно им нужно есть.
Девочки очень удивились:
— А как же нормы потребления?
Лейка не нашла, что ответить, и взяла грушу.
Груша оказалась слишком приторной. В саду профессора были лучше.
— А вдруг груша тоже только для красоты? — на всякий случай спросила Лейка.
— Нет, груша настоящая. А ты результат генетического эксперимента?
— Нет, я тоже настоящая. Я просто издалека, — сказала Лейка, принимаясь за конфеты. Она решила проверить своё предположение и запихнула в рот конфету не снимая обёртки. Фольга жевалась и растворялась, даже быстрее чем конфеты, и оказалась очень даже приятной на вкус. «Ха! Получается, что я могу есть искусственные материалы. Именно есть, а не просто кусать и глотать!» — с торжеством, однако без особого удивления подумала Лейка. Но девочки снова посмотрели испуганно:
— Обёртку нельзя есть!
— Она что, тоже только для украшения? — спросила Лейка нарочито удивлённо и недовольно, но прекратила жевать.
— Нет, она несъедобная, заболеешь!
— Для меня очень даже съедобная, и я не заболею, — горделиво сказала Лейка.
Девочки к её радости сразу же успокоились, и стали смотреть на неё даже с большим любопытством и восхищением.
— А почему у тебя уши разные? — спросила одна из них.
— Потому что это красиво, — гордо ответила Лейка, — а я ведь очень красивая.
Одна из девочек почесала светловолосую макушку:
— А если не знаешь, ты красивая или нет?
— Хм, — Лейка потрогала своё разорванное ушко, — лучше думать о себе хорошо, для того, чтобы думать о нас плохо, существуют другие.
Одна из девочек подошла к Лейке поближе:
— А сколько тебе лет?
— Одиннадцать или двенадцать, я не знаю точно, — сказала Лейка принимаясь за вторую конфету.
— А мы точно знаем. Нам семь лет, а через месяц будет восемь. А когда мы вырастем, мы тоже поедем далеко. Хочешь мы приедем к тебе?
— Может и да, только не знаю адрес. Мне самой надо сначала туда добраться, — Лейка съела третью конфету.
— Мы тоже однажды потерялись, когда ездили с мамой в торговый центр. Но у нас есть чип и нас быстро нашли. А у тебя нету?
— Если бы был, меня бы тоже нашли, только не те, — сказала Лейка, грустно посмотрев на оставшиеся на столике конфеты. — Если конфет больше нельзя, то можно я поплаваю в бассейне?
Девочки дружно кивнули и подошли к бассейну, чтобы посмотреть на представление «с купающимся животным».
Лейка прыгнула в бассейн, обрызгав девочек.
Тут из глубины квартиры раздался звук домофона. Лейка насторожила уши и приложила палец ко рту.
— Это папа, — прошептала одна из девочек, — но не беспокойся, он не выйдет сюда. А сразу сядет за компьютер ругаться на форуме.
— Да, — добавила другая, — тогда к нему лучше не подходить.
— А я и не собираюсь. — сказала плескающаяся Лейка и легла на спину.
Вдруг странная тоска охватила её.
Эта терраса, бассейн и две девочки напомнили ей их жизнь с Илоной в доме профессора.
— Мне пора, — вздохнула она, выходя из бассейна.
— А можно тебя погладить?
Предложение Лейке не понравилось, так как гладили кошку Маркизу. Но отказывать милым гостеприимным девочкам ей не хотелось.
— Хорошо, но тогда я сначала поглажу вас.
Девочки радостно кивнули. Лейка чуть приподнялась над полом, погладила каждую по голове и подержала в лапках их тоненькие светлые косички. Потом девочки, радостно хихикая и отталкивая друг друга, погладили Лейку по мокрой спине. Потом одна из них спросила:
— А трудно иметь такие силы как у тебя?
— Я тоже хочу летать, — вздохнула другая.
— Не вздумайте пробовать, если не хотите попасть в центр ментальной коррекции! — довольно строго сказала Лейка. — Может быть когда-нибудь сами полетите. Будете идти, бежать, петь или танцевать, читать стихи и вдруг полетите. Тогда это будет очень легко.
— А ты прилетишь к нам ещё?
— Не знаю, — Лейка замялась, — я постараюсь. Но на всякий случай скопите побольше конфет. Спасибо! Пока!
И она прыгнула с террасы вверх и полетела озираясь и стараясь запомнить это место: «А вдруг когда-нибудь мы с Илоной придём сюда в гости? Надо будет принести им побольше настоящих груш из сада профессора».
Был вечер пятницы. Город наполнялся непонятной Лейке жизнью. Хотя было уже довольно темно, Лейка летела, стараясь не только не попадать в свет фонарей и рекламных вывесок, но и огибать скопления людей. Площади и бульвары внизу роились от гуляющих, входящих и выходящих из кафе и ресторанов, вывески которых заманивали надписями: «Наш ресторан лучший в соблюдении норм потребления» или «В нашем кафе ешь и худеешь!». Пешеходные дорожки были отгорожены от проезжей части прозрачными щитами, высотой в два человеческих роста. И на этих щитах, тоже светилась всякая реклама. На площадях многие из гуляющих садились на стулья напротив экранов. В очередной раз спрятавшаяся в тени стены здания Лейка заметила, что эти стулья непростые, люди, оплачивая пользование, прикладывали пальцы к верхней части столбика, и он раскладывался в подобие откидного стульчика. Время от времени стульчик складывался, к всеобщему веселью, ударяя сидящего, который забыл продлить тариф. Некоторые снова прикладывали палец, а другие уходили под улюлюканье окружающих. Лейка знала, что если бы кто-то решил отдохнуть на земле, то его бы немедленно арестовали стражники.
На больших экранах шла передача (насколько Лейка помнила, еженедельная пятничная передача) «Время настоящих людей». Выпуск был посвящён годовщине события, про которое знала даже Лейка, хотя всегда старалась держаться подальше от подобных новостей, а именно подвига астрофизиков с базы изучения активности Солнца на полюсе Меркурия. На станцию должен был быть завезён экспериментальный пищевой комплекс, сочетающий в себе блок с растениями на гидропонике, пищевой синтезатор, а также сложную аппаратуру для приготовления пищи. Для обслуживания комплекса на базу должно было прибыть четверо специалистов, но на пути к Меркурию произошла какая-то авария, Лейка не поняла какая, то ли метеоритный поток, то ли что-то ещё. Во всяком случае в корабль попала смертельная доза излучения, так что на момент подлёта к Меркурию все на корабле были мертвы. Астрофизикам с базы удалось спустить пищевой комплекс дистанционно и собрать на поверхности планеты. Но в это время провизия у них закончилась и людям грозила голодная смерть. Единственным выходом был запуск пищевого комплекса и работа с ним своими силами без специалистов. Пять астрофизиков, не прекращая исследовательской деятельности, вахтенным методом стали осваивать оборудование. В итоге они смогли не только полностью восполнить недостаток погибших кадров, но и настолько освоиться с новой техникой, что создали даже ряд новых кулинарных рецептов. Например, салат «Хромосфера», овощной торт «Корона Солнца», и даже слабоалкогольный коктейль «Линия Роша». Наконец через год астрофизики были эвакуированы следующим транспортом. После возвращения на Землю глава экспедиции, не прекращая основных изысканий, стал обучаться второй специальности агронома и сейчас проходит практику за полярным кругом. И теперь на всех станциях в солнечной системе должности специалистов по обслуживанию пищевого блока сокращены. К концу передачи голос ведущего звенел от ликования: «Так преступные разгильдяи, допустившие попадание излучения на корабль, показали свою биологическую и социальную несостоятельность. Свершился естественный отбор. Своей смертью они показали свою ненужность. Имена слабаков, погибших из-за собственной неэффективности, были преданы забвению. Их заменили более эффективные, именами которых были названы новые станции, астероиды и биореакторы». Тут на экране показался новый биореактор. То, что это биореактор, Лейка поняла, потому что так сказали. Перед ним красовалась плита с именем того агронома, который сейчас на полярной сельскохозяйственной станции. Публика на площади взорвалась аплодисментами. На экране появилась надпись: «А ты настоящий человек?».
Передача закончилась и на всех экранах одновременно появились заставки с часами. Толпа притихала. Лейка тоже стала потише пыхтеть, хотя её бы не было бы слышно, даже если бы она решила кричать. Показав 21:00:00, заставка с часами исчезла и раздалась неприятная музыка. Потом появились два диктора — мужчина и женщина, в раскорячку сидевшие на каких-то высоких узеньких стульчиках на фоне переливающейся ядовитыми цветами стены. Дикторы говорили очень быстро, какими-то взвинченными, чересчур бодрыми голосами. Лейка в доме профессора редко смотрела новости и не любила это. Она равнодушно соскользнула взглядом с экрана и стала примеряться к перелёту через широкую площадь. Но вдруг она услышала знакомый до тошноты голос: «Всё началось с порчи моей робокошки. Но я проявил бдительность».
Лейка чуть не свалилась и коготками проехалась по стене, сдирая краску и штукатурку. На экране красовался Вилли в форме Служителя:
— Органы власти оценили мою бдительность и верность. Скажу без ложной скромности, что я помог разоблачить смутьяна и заговорщика, угрожающего генетическому и ментальному здоровью общества. Теперь власти разберутся со всей его бандой.
На экране появился полуразрушенный дом профессора с дырой в стене.
«При задержании бандиты отстреливались, — говорил надменный голос дикторши, — но были обезврежены без жертв среди Стражников Разума. В подвале было обнаружено полторы тонны бумажных книг, письменные принадлежности и писчая бумага, что является дополнительным серьëзным преступлением. Некоторые члены банды, отсутствующие в момент задержания, находятся в розыске. Среди них особую опасность представляет генетический продукт враждебной цивилизации, чудовище мутант». На экране появился снимок не кого-нибудь, а самой Лейки собственной персоной.
Лейке вдруг стало грустно, что Инна и Инга плохо о ней подумают.
На экране снова появился Вилли:
— Это тупое коварное животное разгромило мой дом. Но я не дал себя запугать...
Затем голос диктора:
— Заметив данное чудовище, незамедлительно сообщите об этом.
Тут Лейка подумала о том, как наверное жалеет блондинка с зелёной кашей на лице, что велела детям уничтожить запись и что не вызвала вовремя Стражников Разума.
Диктор будто в экстазе провозгласил:
— Имейте ввиду, оно может передвигаться по воздуху и быть всюду.
Тут многие зрители задрали голову, и некоторые на мгновение даже увидели пронёсшееся в небе пятнышко, но прежде чем кто-либо из них успел что-то осознать, раздался свист рассекаемого воздуха и вырванный Лейкой кусок стены угодил в экран. Верхний правый угол экрана погас, по остальной части пошли трещины и волны. Безголовые, подёрнутые рябью дикторы продолжали вещать искажёнными голосами:
— К другим новостям: Меры стимулирования инициативности работников младшего уровня в государственном и частном секторе...
Но никто на площади этим вечером уже не узнал, как нужно стимулировать инициативность. Часть людей бросилась во все стороны, часть попадала на землю, пытаясь скрыть головы под сиденьями, которые уже не могли быть никаким укрытием, ведь они складывались, как только люди вставали с них. Пятясь в вечернее небо, Лейка увидела, как один из стражников, стоявших в углу площади, поднял руки и чем-то прицелился в её сторону, но, что бы это ни было, Лейка ничего не почувствовала.
Некоторое время она летела, не глядя вниз и слушая, как колотится её сердце. «Вот вам «смутьян и заговорщик»! Вот вам «продукт враждебных цивилизаций»! Вот вам «коварное тупое животное», разрушившее вам экранчик! И вправду нужно будет разгромить дом Вилли!» — мысли толпились в её голове, как перепуганные люди на той площади.
Потом она замедлила полёт и стала присматриваться к происходящему внизу, стараясь быть выше уровня полёта дронов. В тех районах города, над которыми она пролетала, казалось, всё спокойно. Мысль, не дававшая ей покоя, снова вернулась: «Можно ли через Циалу и её загадочный «пикник» помочь Илоне, или это подвох и ловушка?
Это была часть 2 главы 2 ("Объявлены в розыск") романа "Катаномба"
Читать продолжение