— Серёжа, может поможешь?
— Лен, я устал. Целый день на ногах. Дай хоть часок отдохнуть.
Лена тяжело вздохнула и повернулась к раковине. В зеркальном отражении окна она видела спину мужа, удобно устроившегося на диване с телефоном. Пятнадцать лет назад, когда они встречались, Сергей был совсем другим — активным, предприимчивым, строил планы на будущее. А теперь...
— Мам, а ты обещала мне новые кроссовки купить! — в кухню ворвалась пятнадцатилетняя Вика. — Все в школе уже с «Найками», а я одна в старье хожу!
— Вик, у нас сейчас денег нет на такие траты, — устало ответила Лена, не поворачиваясь от раковины.
— Это почему же нет? — девочка обиженно надула губы. — Папа вчера себе новый спиннинг заказал, я видела! За двенадцать тысяч!
Лена замерла. Медленно обернулась к дивану. Сергей даже не поднял головы от телефона.
— Серёж?
— Ну что опять? — он недовольно поморщился. — Я мужик или нет? Имею право на отдых, имею право на хобби! Всю жизнь на вас работаю, а мне даже удочку нормальную купить нельзя!
— На нас работаешь? — голос Лены был опасно спокойным. — Напомни мне, кто в этой семье приносит больше денег?
— Да ну тебя! — Сергей резко встал. — Началось! Я вот у мамы на даче отдохну хоть, раз дома покоя нет!
Он демонстративно ушёл в спальню собирать вещи. Вика виноватым взглядом посмотрела на мать.
— Мам, прости. Я не хотела...
— Всё нормально, солнышко, — Лена обняла дочь. — Разберёмся как-нибудь.
Но разбираться пришлось гораздо раньше, чем она думала.
*
Лена познакомилась с Сергеем на корпоративе у подруги. Ему было двадцать восемь, ей — двадцать шесть. Он работал старшим менеджером в строительной компании, зарабатывал прилично, ездил на приличной машине, умел красиво ухаживать. А главное — у него были амбиции.
— Через пять лет я открою свою фирму, — говорил он. — Построю дом за городом. Мы с тобой будем жить как люди, а не перебиваться с хлеба на воду.
Лена верила. Она сама тогда работала обычным бухгалтером в небольшой конторе, получала копейки. Сергей казался ей принцем на белом коне — уверенным, целеустремлённым, надёжным.
Они расписались через полгода. Ещё через год родилась Вика.
— Сидела бы ты дома с ребёнком, — сказал тогда Сергей. — Зачем тебе эта работа? Я обеспечу семью.
И он правда обеспечивал. Первые годы были даже хорошими. Они снимали просторную двушку, Сергей приносил зарплату, Лена вела хозяйство и воспитывала дочь. Но постепенно что-то начало меняться.
Сначала Сергей стал задерживаться на работе. Потом появились друзья, с которыми нужно было "встретиться по важному вопросу". Деньги в семью стали приходить нерегулярно.
— Ты что, не веришь мне? — возмущался он, когда Лена пыталась узнать о финансовой ситуации. — Я мужчина, я решаю, куда тратить свои деньги! Хочешь — иди сама работай, раз тебе мало!
И Лена пошла. Сначала на полставки, пока Вика была маленькая. Потом устроилась в нормальную компанию на полный день. Оказалось, что за пять лет декрета многое изменилось — появились новые программы, новые правила. Пришлось учиться заново, сидеть по вечерам над учебниками, проходить курсы повышения квалификации.
Сергей к её работе отнёсся... спокойно. Слишком спокойно.
— Ну вот и хорошо, что ты занята, — сказал он. — А то дома сидела, скучала. Теперь будет чем заняться.
Только вот денег от него стало ещё меньше. А требований — больше.
— Ужин где? Я же сегодня рано пришёл!
— Серёжа, я только с работы. Сейчас быстро приготовлю.
— Когда быстро? Я есть хочу сейчас! Ну что за жена!
Лена терпела. Говорила себе, что у мужа трудный период, что кризис, что компании сокращают ставки. Но когда однажды его коллега случайно проговорился, что Сергея понизили в должности полгода назад за систематические опоздания, она поняла — что-то не так.
— Это всё козни начальства! — кричал Сергей, когда она спросила напрямую. — Завидуют мне! Думают, я слабый, могут гнобить!
— Серёжа, может, тебе действительно стоит подумать о собственном деле? Помнишь, ты мечтал...
— Ты про что? — он искренне не понял. — При чём тут дело? У меня работа есть, зарплата, пусть и маленькая. Зато стабильность!
Стабильность. Лена горько усмехнулась про себя. Стабильно небольшая зарплата, которую он умудрялся тратить на себя так, словно получал миллионы. Стабильные отговорки, почему он не может помочь по дому. Стабильное недовольство всем и всеми.
А потом случилось то, что перевернуло всё окончательно.
*
Свекровь Анна Степановна позвонила внезапно, поздно вечером.
— Леночка, я завтра к вам приеду. Нужно серьёзно поговорить.
— Анна Степановна, а что случилось? Может, лучше мы к вам приедем?
— Нет, я сама. Это... касается Серёжи.
Лена всю ночь не могла уснуть. Свекровь была женщиной сдержанной, никогда не вмешивалась в их жизнь без серьёзной причины. Что же могло произойти?
Анна Степановна пришла в обед, когда Сергей был на работе, а Вика — в школе.
— Леночка, я тяжело болею, — сказала она без предисловий, усаживаясь за стол. — Врачи дали год, может, чуть больше. Я оформила завещание — квартира в центре, дача в деревне. Всё хотела Серёже оставить, но теперь сомневаюсь.
Лена молча поставила перед ней чай. Горло сдавило — свекровь была хорошей женщиной, они всегда находили общий язык.
— Я наблюдала за вами все эти годы, — продолжала Анна Степановна. — Видела, как мой сын превращается в... прости меня за резкость... в паразита. Работать нормально не хочет, по дому палец о палец не ударит, зато требует и упрекает. Это моя вина — я его слишком баловала в детстве. Отец рано ушёл, я одна воспитывала, старалась дать всё лучшее. В итоге вырастила эгоиста.
— Анна Степановна, не надо так, — Лена попыталась возразить, но свекровь остановила её жестом.
— Не защищай его, милая. Я вижу, как ты устаёшь. Работаешь наравне с мужиками, дом тянешь одна, дочь воспитываешь, а он на диване лежит и в телефон пялится. Думаешь, я не знаю про его новое увлечение? Он ко мне две недели назад приходил, денег просил на какую-то компьютерную игру. Представляешь? Сорокалетний мужик в игрушки режется, пока жена надрывается!
Лена опустила глаза. Да, она знала. Нашла случайно выписку по его карте — тысяч тридцать за последние три месяца ушло на какую-то онлайн-игру. Когда спросила, он закатил скандал: "Не твоё дело! Это мои деньги, как хочу, так и трачу!"
— Я хочу переписать квартиру на тебя, — твёрдо сказала Анна Степановна. — На тебя и на Вику. Серёжа получит дачу — пусть хоть огород возделывает, раз такой хозяйственный. А квартира будет вашей. Ты заслужила.
— Но он же ваш сын! Это нечестно.
— Нечестно, когда мужчина садится на шею жене, — отрезала свекровь. — Нечестно, когда требует быть хозяйкой и матерью, но при этом сам не выполняет свои обязанности. Я не хочу, чтобы мой сын после моей смерти продал квартиру на свои игрушки и рыбалки, а вы с внучкой на улице оказались.
Лена молчала. В голове крутилась одна мысль: как же всё запущено, если даже родная мать так о нём говорит?
— Подумай, — Анна Степановна встала. — У меня есть хороший нотариус, всё оформим правильно. Серёже ничего не скажем пока — только нервы себе испортим. Узнает после.
Она ушла, оставив Лену наедине с тяжёлыми мыслями.
*
Дальше события развивались как в плохом кино. Лена согласилась на предложение свекрови — не из жадности, а из страха за будущее дочери. Они съездили к нотариусу, оформили всё по закону. Серёжу действительно не посвящали — зачем раньше времени?
Анна Степановна ушла через восемь месяцев. Тихо, во сне, не мучаясь. На похоронах Сергей рыдал как ребёнок — он правда любил мать, просто как-то по-своему, эгоистично.
А через полгода пришло время читать завещание.
— Что значит "квартира переходит Елене Викторовне и несовершеннолетней Виктории Сергеевне"? — голос Сергея дрожал от возмущения. — Нотариус, вы ошиблись!
— Всё верно, — спокойно ответил седой мужчина за столом. — Вот документы, вот подпись вашей матери, вот печати. Квартира на Тверской завещана вашей супруге и дочери в равных долях. Вам остаётся дача в деревне Сосновка, десять соток земли, дом пятьдесят квадратов.
— Это невозможно! — Сергей вскочил. — Мама не могла! Лена, ты что-то подстроила? Ты её уговорила?
— Серёжа, успокойся, — Лена старалась сохранять самообладание, хотя сердце колотилось. — Это решение твоей мамы. Она сама так захотела.
— Да как она могла! Я её сын! Единственный сын!
— Именно поэтому она и приняла такое решение, — тихо сказала Лена. — Твоя мама хотела, чтобы мы с Викой были обеспечены. Она видела, как ты... как мы живём.
Сергей смотрел на неё так, словно видел впервые. Потом резко развернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью.
Следующие два дня он не ночевал дома. Лена пыталась дозвониться — сбрасывал. Писала — не отвечал. На третий день он объявился — злой, со странным блеском в глазах.
— Ты рада? — выплюнул он с порога. — Добилась своего? Думаешь, теперь я от тебя завишу? Ни за что!
— Серёжа, о чём ты вообще? — Лена попыталась подойти, но он отшатнулся.
— Знаешь что? Я ухожу! Продам дачу, найду квартиру, буду жить как хочу! Без твоих упрёков и претензий!
— Хорошо, — неожиданно спокойно сказала Лена. — Уходи.
Он явно не ожидал такой реакции.
— То есть... ты не против?
— Серёж, я устала. Устала работать за двоих, тянуть дом одна, выслушивать твои упрёки. Устала быть виноватой во всём. Если ты хочешь уйти — уходи. Но сначала подумай хорошенько.
— Да мне не о чём думать! — он попытался сохранить воинственный настрой, но что-то в его глазах дрогнуло.
— Тогда собирай вещи, — Лена развернулась и пошла на кухню.
Он не ушёл в тот вечер. Заперся в спальне, не вышел к ужину. А утром встал раньше всех и молча уехал.
*
Следующие три месяца были странными. Сергей снял комнату в коммуналке на окраине — дачу продавать не стал, то ли пожалел, то ли до конца не решился рубить все связи с прошлым. Приезжал за вещами дважды, оба раза молча, словно Лена была чужим человеком.
— Мам, а папа вернётся? — спрашивала Вика.
— Не знаю, солнышко. Не знаю.
Лена попробовала жить одна. Оказалось — легче. Намного легче. Не нужно готовить на всю семью, если не хочется. Не нужно бегать в субботу по магазинам, покупая продукты, которые муж съест за два дня. Не нужно выслушивать претензии и оправдываться за каждую копейку.
Странно, но именно сейчас она впервые за много лет почувствовала себя... свободной.
— Лен, ты как там? — позвонила подруга Оля. — Держишься?
— Знаешь, даже лучше, чем ожидала.
— Серьёзно? Я думала, ты убиваться будешь.
— Я тоже так думала, — Лена задумчиво посмотрела в окно. — Но когда человек годами сидит у тебя на шее, в какой-то момент понимаешь: без этого груза дышать намного легче.
Оля понимающе промолчала. Она сама развелась два года назад и знала, о чём речь.
А потом позвонил Сергей. Голос был какой-то потерянный, неуверенный.
— Лен, можно я приеду? Поговорить надо.
Они встретились в кафе рядом с домом. Сергей выглядел... усталым. Постаревшим. Пиджак мятый, под глазами тени.
— Я понял, что наделал глупостей, — начал он без предисловий. — Лена, прости. Я думал, что жить один — это свобода. Никто не пилит, не упрекает. А оказалось... тяжело. Очень тяжело. Готовить себе самому, стирать, убирать. Денег на всё не хватает. Я даже не представлял, сколько всего ты делала по дому.
Лена молчала. Ждала продолжения.
— Я продал спиннинг, — вдруг выпалил Сергей. — И аккаунт в игре. Хотел попросить прощения и... может, мы попробуем ещё раз? Я изменюсь, честное слово!
Как же знакомо это звучало. Сколько раз за эти годы она слышала похожие обещания? После каждого скандала, после каждой ссоры. "Я изменюсь, я буду другим, я всё понял". А потом — опять то же самое.
— Серёж, а ты правда понял или просто устал жить один?
Он вздрогнул от прямоты вопроса.
— Я... я правда понял. Лена, ну дай мне шанс! Я найду новую работу, нормальную. Буду помогать дома. Перестану тратиться на ерунду.
— Ты это серьёзно? — Лена посмотрела ему в глаза. — Потому что я больше не хочу быть и мамой, и женой, и добытчицей одновременно. Если ты вернёшься, то мы — партнёры. Равные партнёры. Не "хозяин" и "домохозяйка", а два взрослых человека, которые вместе строят семью.
Сергей кивнул. Слишком быстро, слишком охотно. Лена не верила. Но... решила дать шанс. Последний.
*
Первый месяц после возвращения Сергей правда старался. Устроился на новую работу — зарплата была чуть меньше, зато график нормальный и коллектив адекватный. Помогал по дому — пусть неумело, пусть приходилось переделывать за ним, но пытался.
А потом начались срывы.
— Лен, ну я же устал! Неужели я не могу хоть в выходные отдохнуть?
— Серёжа, я тоже устала. Но посуду мыть нужно, ужин готовить нужно.
— Ну закажем доставку!
— На какие деньги? Ты же сам говорил, что нужно экономить!
— Ладно, ладно, помою я твою посуду!
Он мыл. Но с таким видом, словно его на каторгу отправили. И обязательно потом напоминал:
— Я же вчера посуду мыл! Ну когда уже моя очередь отдыхать?
Лена молчала. Считала до десяти. Убеждала себя, что нужно время, что человек не меняется за месяц.
Но время шло, а ничего не менялось. Сергей по-прежнему воспринимал домашние дела как одолжение ей, а не как свою обязанность. По-прежнему считал, что его работа важнее, его усталость весомее, его право на отдых приоритетнее.
Точку поставил один вечер.
— Мам, а почему у Тани из класса отец в театр водит, а мой даже на родительское собрание прийти не может? — спросила Вика за ужином.
Сергей поперхнулся.
— У меня работа была!
— В субботу? — Лена подняла взгляд. — В субботу вечером у тебя работа?
— Ну... встреча одна. По работе.
— Серёж, не ври хотя бы, — устало сказала она. — Твой начальник звонил днём, спрашивал, почему ты больничный не закрыл. Какая встреча в субботу, когда ты на больничном?
Повисла тишина. Вика опустила глаза в тарелку. Лена смотрела на мужа, ожидая объяснений.
— Я ездил на рыбалку, — наконец буркнул Сергей. — С ребятами. Давно договаривались.
— То есть вместо родительского собрания дочери ты поехал рыбачить?
— Да что такого? Рыбалка раз в месяц — это преступление?
— Серёж, — Лена медленно встала, — я устала. Устала ждать, что ты изменишься. Устала надеяться, что ты станешь настоящим партнёром, а не вечным подростком, которого нужно воспитывать.
— То есть как? — он тоже поднялся. — Ты опять меня выгоняешь?
— Я не выгоняю. Я просто говорю как есть. Ты хотел быть хозяином жизни, помнишь? Строить карьеру, зарабатывать деньги, принимать решения. А стал обузой. Честно, Серёж? Мне с тобой труднее, чем без тебя.
Эти слова прозвучали как приговор. Сергей побледнел.
— Значит, всё? Развод?
— Не знаю, — Лена прикрыла глаза. — Честно не знаю. Мне нужно время подумать.
На этот раз он ушёл сам. Собрал вещи, вызвал такси, молча кивнул Вике на прощание. И уехал.
*
Шесть месяцев спустя Лена сидела на веранде маминой дачи, допивая утренний кофе. Вика возилась на грядках — оказалось, девочке нравится ковыряться в земле, выращивать цветы. Кто бы мог подумать?
Телефон завибрировал. Неизвестный номер.
— Алло?
— Лена Викторовна? Это Марина, коллега Сергея. Можно вас попросить... он в больнице. Аппендицит, прооперировали вчера. Лежит один, родственников вроде больше нет...
Лена долго молчала.
— Адрес скиньте, — наконец сказала она. — Приеду.
Сергей лежал в палате на четверых, у окна. Выглядел жалко — бледный, худой, с синяками под глазами.
— Ты зачем приехала? — спросил он, увидев её в дверях. — Я не просил.
— Знаю, — Лена поставила пакет с фруктами на тумбочку. — Но всё равно пришла. Как ты?
— Живой, — он попытался улыбнуться, но получилось кривовато. — Лен, прости. За всё. Я правда понял. Окончательно. Помнишь, ты говорила, что я стал обузой? Так вот, ты была права. Я сидел тут три дня один, никто не пришёл — ни друзья с работы, ни товарищи по рыбалке. А ты пришла. После всего, что я наделал. И это... это многое объясняет.
Лена села на край кровати.
— Серёж, я не пришла тебя прощать и возвращать. Я пришла, потому что мы пятнадцать лет прожили вместе. У нас общая дочь. Это не исчезнет, даже если мы разведёмся.
— А мы разведёмся?
— Не знаю. Может быть. Может, нет. Я подумаю.
Он кивнул. Понимающе, без обид.
— Знаешь, — сказал он тихо, — мама была права. Она пыталась меня предупредить, а я не слушал. Думал, что весь мир мне должен. Что ты должна. А на самом деле это я должен был. Должен был быть мужем, отцом, партнёром. А я был только хозяином — хозяином дивана и телефона.
Лена усмехнулась.
— Хотя бы понял наконец.
— Понял, — он посмотрел в окно. — Только поздно, наверное.
— Поздно или нет — покажет время, — Лена встала. — Выздоравливай. Вика передавала привет.
Она вышла из палаты с лёгким сердцем. Впервые за много лет она чувствовала себя именно хозяйкой — своей жизни, своих решений, своего будущего. Простит ли она Сергея? Вернутся ли они друг к другу? Неизвестно.
Но одно она знала точно: больше никогда не позволит никому сесть себе на шею. Даже если этот кто-то — любимый человек.
Потому что любовь — это не самопожертвование. Это партнёрство. А если партнёр не готов нести свою часть груза, то он превращается в балласт. Который рано или поздно придётся сбросить, чтобы не утонуть самой.