— Ты опять начинаешь? — Андрей бросил вилку на стол с таким стуком, что маленький Миша вздрогнул и уставился на отца испуганными глазами. — Лена, мы же договорились. Не при ребенке.
— Договорились? — Лена почувствовала, как внутри все закипает, превращаясь в горячую, вязкую лаву. — Мы договорились, что ты сегодня оплатишь садик. Я зашла в личный кабинет — там долг. Опять.
Андрей демонстративно откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Его лицо выражало вселенскую скорбь и усталость от ее вечных придирок. Рядом за столом тяжело вздохнула его мать, Тамара Петровна, и укоризненно покачала головой, глядя на Лену. Мол, опять пилишь мужика, не даешь спокойно поесть.
— Лен, ну какие могут быть секреты? Я же для семьи стараюсь. Появилась возможность вложиться в один проект. Просто пушка! Через месяц мы с тобой будем на Мальдивах лежать, а ты мне про какой-то садик.
— Какой проект, Андрей? Опять "пушка"? Прошлая твоя "пушка" стоила нам двух моих зарплат и отпуска, который мы так и не увидели. Деньги на садик где?
— Деньги в деле! — он хлопнул ладонью по столу, теперь уже не скрывая раздражения. — Ты не понимаешь в бизнесе, так не лезь! Это мужские дела. Я решаю финансовые вопросы в этой семье.
Лена горько усмехнулась. Решает он. Все его решения заканчивались тем, что она до ночи сидела за ноутбуком, брала подработки и штопала дыры в их семейном бюджете, пока Андрей с умным видом рассказывал друзьям о рисках и диверсификации.
— Твои мужские дела — это оплатить счет за квартиру и садик сына. С этим ты справишься, бизнесмен? Или мне опять из своей заначки доставать?
— Вот! Вот оно! — он вскочил, опрокинув стул. Миша заплакал. — Вечно ты меня попрекаешь своими копейками! Я тебе не мальчик, чтобы отчитываться за каждую тысячу! Надоело!
Он схватил с вешалки куртку и выскочил за дверь, громко хлопнув ею. В квартире повисла звенящая тишина, нарушаемая только тихими всхлипами Миши. Лена подняла его на руки, прижала к себе, качая и шепча успокаивающие слова. Сердце колотилось где-то в горле. Ненависть и бессилие душили ее.
Тамара Петровна подняла упавший стул, аккуратно поставила его к столу и подошла к Лене. Ее лицо было непроницаемым, но в глазах читалось холодное осуждение.
— Сама виновата, что так получилось! — произнесла она своим тихим, поучающим тоном, от которого у Лены по коже бежали мурашки. — Надо было мягче с ним, по-женски. Мужчина пришел с работы, устал, а ты на него с порога с претензиями. Разве так умные женщины поступают?
Лена молча смотрела на нее, не находя слов. По-женски? Это как? Улыбаться, когда твой муж спускает последние деньги на очередную аферу? Ворковать голубкой, когда на тебе висит ипотека, ребенок и этот великовозрастный ребенок в придачу?
— Он же для вас старается, для семьи, — продолжала вещать свекровь, развивая свою любимую тему о святости ее сына и несостоятельности невестки. — У него ум светлый, коммерческая жилка. Ему поддержка нужна, а не твои упреки. Ты должна быть ему надежным тылом, а ты — пила. Вот он и сбежал. А мог бы сейчас рядом сидеть, с сыном играть. Ты сама рушишь свою семью.
Она говорила и говорила, и ее слова, как ядовитые капли, падали на и так кровоточащую рану. Лена перестала слушать. Она смотрела в окно, на темнеющий двор, и думала только об одном: как она устала. Устала быть сильной, умной, ответственной. Устала тащить все на себе и в ответ получать лишь упреки и снисходительные поучения от женщины, которая воспитала абсолютно неприспособленного к жизни инфантила.
— Пойду я, — наконец закончила Тамара Петровна свой монолог. — Ты подумай над моими словами, Леночка. Женская мудрость — великая сила. Не руби с плеча. Андрюша остынет и вернется. Ты только встреть его ласково.
Она ушла, оставив после себя тяжелый запах нафталина и безысходности. Лена еще долго стояла у окна, прижимая к себе уснувшего сына. Ласково встретить? По-женски? А может, ну ее к черту, эту женскую мудрость? Может, пора уже поступить по-человечески — собрать вещи и уйти. Туда, где не нужно быть ни мудрой, ни сильной. Туда, где можно просто быть собой.
Прошло два дня. Андрей вернулся на следующее утро, как ни в чем не бывало. С виноватой улыбкой и букетом дешевых хризантем. Он бормотал что-то про нервы, про то, что погорячился. Лена молча приняла цветы и поставила их в банку с водой. Она решила попробовать. Последний раз. Попробовать быть "мягче, по-женски". Не для него. Для себя. Чтобы поставить точку и понять, что она сделала все, что могла.
Вечером, уложив Мишу спать, она заварила чай и села напротив мужа на кухне. Он с аппетитом уплетал разогретый ужин и смотрел в телефон.
— Андрей, давай поговорим, — начала она как можно мягче. — Без криков. Я просто хочу понять.
Он оторвался от экрана, смерил ее настороженным взглядом.
— Опять про деньги? Лен, я же сказал, все будет.
— Я не про деньги. Я про нас. Я хочу понять твои планы. Расскажи мне про этот твой проект. Что это? Может, я смогу чем-то помочь? Советом, или…
Андрей расцвел. Он ждал этого. Ждал признания своего гения. Он тут же отложил телефон и с горящими глазами начал свой рассказ. Лена слушала и чувствовала, как внутри нее все остывает, покрываясь ледяной коркой.
Это была какая-то мутная схема с перепродажей редких кроссовок из Китая. Он нашел "надежного поставщика", который требовал стопроцентную предоплату за партию "эксклюзивного товара". Никакого договора, никаких гарантий. Просто перевод денег на карту какому-то человеку.
— Андрюш, это же классическая схема мошенников, — осторожно сказала Лена, стараясь, чтобы ее голос звучал максимально нейтрально. — Ты этого человека видел? У тебя есть его паспортные данные?
— Лена, ну ты как в каменном веке! — он отмахнулся. — Сейчас весь бизнес так делается, на доверии! Это крипто-миллионер, у него свои каналы, свои связи. Он не будет мараться из-за каких-то ста тысяч. Это для нас деньги, а для него — пыль.
Лена смотрела на него и видела перед собой не взрослого мужчину, отца семейства, а наивного подростка, который верит в сказки про легкие деньги. Он с упоением показывал ей переписку в телеграме с этим "миллионером", его фотографии на фоне дорогих машин (явно скачанные из интернета) и хвастался, что ему "сделали эксклюзивную скидку как перспективному партнеру".
— Вот, смотри, — он ткнул пальцем в экран. — Это расчеты. Я все просчитал. Вкладываем сто, через месяц получаем триста. Триста, Лен! Мы сразу ипотеку закроем!
Она заглянула в "расчеты". Это был какой-то бред, написанный на коленке. Цифры, взятые с потолка, не подкрепленные ничем. Он искренне верил в свой успех, в свою гениальность, и любая попытка вернуть его на землю воспринималась как личное оскорбление.
— А если он просто исчезнет с деньгами? — тихо спросила она.
— Не исчезнет! — отрезал Андрей. — У меня чуйка на людей. Я сразу вижу, кто порядочный, а кто нет. Хватит каркать! Ты должна меня поддерживать, вдохновлять! Говорить: "Андрюша, ты у меня самый умный, у тебя все получится!" А ты что? Вечно ноешь и тащишь меня на дно своего болота!
Он снова начинал заводиться. Лена поняла, что "мягкий" разговор окончен. Ее эксперимент провалился с треском. Нельзя договориться с человеком, который живет в мире своих иллюзий. Нельзя быть "по-женски мудрой" с тем, кто любую уступку воспринимает как слабость и повод сесть на шею еще плотнее.
Она молча встала, убрала со стола чашки и пошла в спальню. Внутри была звенящая пустота. Больше не было ни злости, ни обиды. Только холодное, ясное понимание, что все кончено. Этот брак, эта семья — фикция, которую она столько лет пыталась склеить из обломков. Хватит.
На следующий день Лена взяла на работе отгул. Она сказала, что Миша приболел. Сама же с утра села за компьютер. Она открыла сайт с объявлениями о съеме квартир. Однокомнатная, небольшая, лишь бы подальше отсюда. Чтобы начать с чистого листа.
Она действовала быстро и методично, как хирург, отрезающий пораженный орган. Нашла несколько вариантов, созвонилась с риелторами, договорилась о просмотрах на вечер. Потом открыла банковское приложение. Нужно было оценить свои финансовые возможности.
Ее "заначка", которую Андрей презрительно называл "копейками", на самом деле была вполне приличной суммой. Она несколько лет откладывала с каждой подработки, с каждой премии, готовясь к черному дню. Кажется, он настал.
Она переводила взгляд по строчкам выписки со своего счета. Все было на месте. Потом, скорее по инерции, она открыла выписку по их общему кредитному счету, с которого списывалась ипотека. Она просто хотела проверить, прошел ли очередной платеж.
И тут ее сердце пропустило удар.
Кроме ежемесячного списания по ипотеке, в выписке значилась еще одна операция. Крупная. Списание ста тысяч рублей. Дата — три дня назад. День их последней большой ссоры.
"Назначение платежа: перевод частному лицу".
Она смотрела на эту строчку, и земля уходила у нее из-под ног. Он взял деньги не из своих мифических накоплений. Он взял их с кредитного счета. С общего счета, который они пополняли вместе. Но самое страшное было не это. Для снятия такой суммы с кредитки требовалось подтверждение второго владельца счета. То есть, ее подтверждение. Но она ничего не подтверждала.
Холодный пот выступил у нее на лбу. Она лихорадочно начала вспоминать последние дни. Никаких звонков из банка, никаких смс с кодами. Как он смог это сделать?
Ее взгляд упал на ящик письменного стола, где лежали их документы. Дрожащими руками она выдвинула его. Папки, файлы, свидетельства… Где-то здесь должен быть их договор с банком.
Она перебирала бумаги, и ее пальцы наткнулись на что-то новое. Небольшая, аккуратно сложенная вчетверо бумажка, которой здесь раньше не было. Она развернула ее.
Это был договор займа. Не с банком. С микрофинансовой организацией. Название было ей незнакомо, но от кричащего логотипа с обещанием "денег до зарплаты за 5 минут" веяло бедой.
Сумма займа — двести тысяч рублей. Под какой-то немыслимый, грабительский процент. Но не это заставило ее замереть. В графе "Заемщик" стояли ее имя и фамилия. И внизу — подпись. Очень похожая на ее. Но это была не ее подпись.
Она сидела, глядя на этот листок, и не могла вздохнуть. Воздуха не хватало. Двести тысяч. По поддельному договору. На ее имя. В голове стучала только одна мысль: "Зачем? Зачем ему двести, если он говорил про сто?"
Она снова схватилась за мышку и открыла сайт этой МФО. Нашла раздел "Проверка статуса заявки". Ввела свои паспортные данные, которые были указаны в договоре. Секунда ожидания, и на экране появилась информация.
"Заявка № 789456. ФИО: Романова Елена Игоревна. Сумма: 200 000 рублей. Статус: Одобрено. Денежные средства перечислены на карту
Это была карта Андрея.
Он не просто взял деньги. Он взял кредит на ее имя. Подделав ее подпись. Двести тысяч. Сто он отправил своему "крипто-миллионеру". А еще сто? Куда делись еще сто тысяч?
В этот момент в замочной скважине повернулся ключ. Вернулся Андрей. Он вошел в комнату, напевая что-то веселое. Увидел ее застывшее лицо, лежащий на столе договор, и его улыбка медленно сползла.
— Лена… ты… — начал он, но она его перебила.
Ее голос был тихим, почти шепотом, но от этого он звучал еще страшнее.
— Где еще сто тысяч, Андрей?
Он молчал, глядя на нее испуганными глазами. Он вдруг стал похож на маленького, пойманного на воровстве школьника.
И в эту оглушающую тишину раздался резкий, настойчивый звонок в дверь. Один. Второй. Третий. Они оба вздрогнули. Лена медленно поднялась. Ноги были ватными. Она пошла к двери, механически, как робот. В голове не было ни одной мысли. Только пустота.
Она посмотрела в глазок. На площадке стояли двое. Крупные, коротко стриженные мужчины в черных кожаных куртках. Лица — как из криминальной хроники девяностых.
Она на автомате повернула замок.
— Здравствуйте, — пробасил один из них, бесцеремонно заглядывая в квартиру. — Романова Елена Игоревна?
Лена молча кивнула.
— Отлично, — ухмыльнулся второй. — А муж ваш, Андрей Витальевич, дома? У нас к нему небольшой, но очень срочный разговор по поводу одного долга.
Лена обернулась. Андрей стоял в коридоре, белый как полотно. Он медленно пятился назад, к кухне.
Один из мужчин проследил за ее взглядом и кивнул.
— А, так вот же он. Прекрасно. Значит, не придется искать.
Конец 1 части, продолжение уже доступно по ссылке, если вы состоите в нашем клубе читателей.