Надежда Марии на то, что Павел вернулся домой, пока их с Настей не было, растаяла как дым, едва они вошли в дома. Обуви и одежды Павла не было, да и он сам встречал бы своих девочек, если бы вернулся, а он не встречал.
Кое-как собравшись, Мария попробовала связаться с коллегами Павла, с мужиками, с которыми муж общался больше всего и, можно сказать, дружил. Никто ничем помочь не мог. Павла все в последний раз видели на работе или возле магазина, куда он заходил после работы за сигаретами.
Глава 19
Мария позвонила участковому, тот не ответил.
Ночь прошла в тревоге, Мария прислушивалась к каждому шороху, плакала и тихонько молилась. В шесть утра в дверь забарабанили.
- Паша, Пашенька, - поспешила открыть Мария.
На пороге стоял не Павел, а малознакомый мужчина. Он переминался с ноги на ногу, не зная с чего начать, потом выдал:
- Здравствуйте.
- Здравствуйте. Вы что-то хотели?!
- Вы Мария? – утонил мужчина.
- Да.
- Павел Смирнов ваш муж?
- Да! Что-то случилось? Говорите! Не томите! – сорвалась Мария.
За её спиной стояла Настя. Она молчала, но внутренне вся собралась, предчувствуя беду.
- Ваш муж сейчас в больнице. Я нашел его рано утром в канаве с пробитой головой и ножевыми ранениями. Я вызвал скорую, полицию. Его забрали в… - мужчина назвал номер больницы, так как Пашу отвезли не районную, а городскую больницу.
Только вот номер больницы Мария не слышала, она упала в обморок, хорошо, что Настя, стоящая сзади, сориентировалась и подстраховала мать. Конечно, удержать маму у девушки не получилось, но Настя значительно смягчила падение, да и мужчина не растерялся, поспешил на помощь.
Вдвоем они переместили Марию на диван, Настя принесла воду и нашатырь. Марию достаточно быстро привели в сознание, но соображала она плохо, вся тряслась и повторяла:
- Этого не может быть, не может быть!
Прийти в себя и осознать произошедшее женщине не дали. Через десять минут пришли полицейские, у них было много вполне конкретных вопросов.
- Куда Павел пошел вечером? Зачем? Почему?
Так как мама была не в себе, роль старшей взяла на себя Настя. Она четко отвечала на вопросы и, хоть было и тяжело, без утайки поведала о происшествии на речке, показала синяки.
- Надо было сразу обращаться в полицию, - строго сказал молодой человек в форме, правда, по его лицу было понятно, что вряд ли это обращение принесло бы какую-то пользу, но промолчать он не мог.
После разговора с Настей, полицейские отправились в дом Кустовых. Мужчина, который принес дурную весть, звали его Трофим Ильич, предложил Насте и Марии отвезти их в больницу к Павлу.
- Я все равно уже сегодня с работы отпросился, - проговорил он. - Да и бросать вас в таком состоянии как-то не по-человечески.
- Мы вам будем очень благодарны, - горячо проговорила Настя и Трофим Ильич ушел за машиной.
Пока мужчина ходил, Настя с Марией собрали все документы отца, переоделись и вышли на улицу. Приехал Трофим Ильич и отвез мать с дочкой в больницу.
Поездка не принесла успокоения и какой-то надежды. Состояние Павла было крайне тяжелое, никаких прогнозов никто не давал, к нему не пускали.
Всю обратную дорогу Мария плакала. Настя пыталась обнять маму, успокоить её, но Марии это было не нужно. Она терпела, а потом проговорила зло:
- Не трогай меня, пожалуйста. Уйди!
Настя опешила от таких слов. Она была уверена, что в таком горе лучше держаться вместе, поддерживать друг друга, но мама отталкивала дочь. Настя отодвинулась от Марии насколько позволяло заднее сиденье машины и все оставшуюся дорогу смотрела в окно. В душе было пусто!
***
Павел умер через сутки, не приходя в сознание. Организм не справился. Если бы его нашли чуть раньше, если бы раны были не такие глубокие, а на улице не похолодало бы так резко и не было бы дождя… Тогда все могло бы быть совсем иначе, но история не знает сослагательного наклонения, поэтому все вышло, как вышло…
Когда Мария узнала, что мужа больше нет, у неё случилась истерика. Пришлось вызывать скорую, только после укола женщина перестала кричать, обмякла и, опустившись на кровать, уставилась в одну точку. Она плохо реагировала на внешние раздражители и, кажется, не собиралась заниматься похоронами мужа.
Мария была из тех женщин, которые всегда идут за мужчиной, прячутся за их спину, позволяя тем решать все насущные проблемы. Теряя опору, такие женщины теряют жизненный ориентир, не понимают, как и куда двигаться дальше. Им сложно привыкнуть к самостоятельности, принимать решения, смириться с новыми реалиями.
Мария «потерялась», все проблемы и заботы резко легли на плечи Насти. Ей было тяжело и страшно. И, скорее всего, она бы не справилась сама, но подключились коллеги отца, какие-то дальние родственники. Именно они организовали похороны, поминки и все, что требовалось организовать в таких случаях.
Мария была просто тряпичной куклой, Настя старалась держаться. Ей было сложно. Ведь помимо горя, которое ей приходилось переживать, можно сказать, в одиночку, нужно было общаться с полицией, вновь и вновь вспоминать, что произошло на речки, давая показания и уточняя, кто был с ней вместе.
Родители Алёны не хотели, чтобы имя их дочери фигурировало во всей этой истории. Они сделали Алёне справку, что она болеет и не может общаться с полицией.
- Да и зачем моей дочери разговаривать с вами? – возмущалась Лариса, мать Алёны. – Её в тот день не было на речке, она ездила к родственникам в город и…
- Есть свидетели, которые видели, что ваша дочь вместе с друзьями шла на речку.
- Они врут! Моя дочь была в городе, - стояла на своем Лариса. – И у меня, кстати, тоже есть свидетели. Уважаемые люди!
Родители Сашки придерживались примерно такой же позиции. Но позже мальчик признался, что был на речки, но ушел намного раньше, чем туда пришел Коля с друзьями.
- Я ничего не видел и ничего не знаю, - на одной ноте повторял Сашка.
И только Максим говорил правду. Он не стал уточнять, с кем, кроме Насти, был на речке, но все, что видел, рассказал. И про агрессию Коли, и про его слова, и стычки, которые происходили раньше. Максим считал, что молчать в этой ситуации – преступление.
Алёна истерила.
- Зачем ты туда лезешь? Этот отморозок уже убил дядю Пашу, хочешь, чтобы и тебя кокнул? – спрашивала она у Максима.
- Я хочу, чтобы он понес наказание за все свои выходки. Если все так и будут молчать и все прощать, его точно не посадят, скажут, что отец Насти сам шел, упал и на нож напоролся. Так нельзя, Алёна. Как с этим жить?
- Нормально. Счастливо и самое главное – жить! – кричала девочка.
- Тебя никто не заставляет никуда лезть. Сиди и трясись. За себя я сам все решу, - отрезал Максим. Его родители, хоть и волновались за сына (куда без этого), но его позицию приняли и поддерживали Максима.
© Баранова А.А., 2025