— Отстань от меня! — закричал мужчина в дорогом пальто, отпихивая ногой грязный комок шерсти у входа в супермаркет.
Я замерла с пакетом молока в руках. Собака — точнее, то жалкое существо, которое когда-то было собакой — поджала хвост и попятилась. Рёбра торчали под мокрой шерстью, одна лапа явно была повреждена.
— Да оставь ты меня в покое! — мужчина достал телефон и набрал номер. — Алло, администратор? Тут у вас возле входа собака...
Не знаю, что на меня нашло. Обычно я проходила мимо таких ситуаций — своих проблем хватало. Тридцать два года, съёмная квартира, работа бухгалтером с зарплатой, которой едва хватает на жизнь. Маме постоянно помогала, брату на учёбу скидывалась. Какие тут собаки?
Но в этот момент собака посмотрела на меня. Просто посмотрела — и я увидела в её глазах такую боль, такую надежду...
— Это моя собака, — услышала я собственный голос.
Мужчина обернулся, оценивающе посмотрел на мои старые джинсы и растянутый свитер.
— Ваша? Тогда держите её под контролем, — бросил он и ушёл.
Я присела на корточки. Собака — видимо, когда-то золотистый ретривер — осторожно приблизилась. Протянула морду, обнюхала мою руку, и вдруг ткнулась в неё всем телом, дрожа.
— Господи, что с тобой сделали? — прошептала я, аккуратно погладив худую спину.
Домой мы добирались долго. Собака едва шла, волоча заднюю лапу. Прохожие косились, обходили стороной. В подъезде соседка Зинаида Ивановна театрально закрыла нос платком.
— Это что ещё за...
— Добрый вечер, Зинаида Ивановна, — перебила я. — Извините, тороплюсь.
Моя однушка на третьем этаже встретила нас тишиной. Я расстелила старое одеяло в углу, налила воды в миску. Собака пила жадно, захлёбываясь.
— Погоди, погоди, не спеши, — я придержала миску. — Тебе нельзя много сразу.
Достала из холодильника варёную курицу, порезала мелко. Пока собака ела, я разглядывала её внимательнее. Породистая, это точно. Ошейника нет, но на шее заметны следы — носила когда-то. Шерсть свалялась в колтуны, одно ухо повреждено.
— Кто же тебя так? — спросила я вслух, хотя и не ждала ответа.
Позвонила подруге Свете — она ветеринар.
— Вер, ты серьёзно? — изумилась та. — У тебя же денег нет на лишние траты!
— Света, ей плохо. Просто приезжай, ладно?
Света приехала через час с чемоданчиком инструментов. Осмотрела собаку, покачала головой.
— Счет шёл на дни. Ещё бы неделю на улице — и всё. — Она посмотрела на меня. — Это девочка, кстати. Лет пять-шесть. Чипа нет, видимо, выбросили.
— Как можно выбросить живое существо?
— Легко, — Света начала делать уколы. — Надоела, заболела, переезд, новая квартира, тысяча причин. Собака для многих — игрушка. Пока маленькая и милая — хорошо. А потом...
Я молча гладила собаку по голове, пока Света возилась с лапой.
— Оставишь?
— Да, — ответила я, сама удивляясь уверенности в голосе.
— Знаешь, что это значит? Корм, прививки, лечение. А у тебя...
— Справлюсь, — перебила я. — Справимся, да, девочка?
Собака слабо махнула хвостом.
Назвала её Ясей — просто первое, что пришло в голову. Следующие недели превратились в сумасшествие. Утром подъём на час раньше — выгул. Вечером тоже выгул, и не абы как, а с учётом больной лапы. Приходилось выносить Ясю на руках, она была тяжёлая, но я терпела.
Коллеги на работе крутили пальцем у виска.
— Вера, ты совсем? — удивлялась Людмила Петровна, главный бухгалтер. — Сама еле концы с концами сводишь, а тут собака! Отдай в приют.
— Не отдам.
— Упрямая, как твоя мать, — фыркнула она.
Мама, кстати, тоже не поняла.
— Верочка, милая, я понимаю, что тебе одиноко, но собака — это ответственность. Ты подумала о расходах?
— Мам, я уже взрослая. Это мой выбор.
— Но...
— Мама, пожалуйста, — я устала объяснять. Устала оправдываться. Просто хотела, чтобы меня поняли.
Зато Яся менялась на глазах. Через две недели она уже вставала на лапы сама. Ещё через неделю — бегала, правда, немного прихрамывая. Шерсть, которую я вычёсывала каждый вечер, начала блестеть. А главное — глаза. В них появился свет.
Каждый вечер мы гуляли в парке возле дома. И вот однажды...
Был обычный октябрьский вечер, моросил дождь. Яся, несмотря на погоду, радостно тянула поводок к своим любимым кустам. Я, кутаясь в промокшую куртку, покорно шла следом и думала о том, что надо бы зарплату получить да долг подруге вернуть...
— Джек, стой! Джек, ко мне! — раздался мужской голос.
Из-за поворота выскочила огромная немецкая овчарка и помчалась прямо к нам. Яся, ещё не совсем уверенная в своих силах, испуганно прижалась к моей ноге.
— Джек! — мужчина выбежал следом, запыхавшийся. — Простите, он у меня..., простите!
Овчарка остановилась в метре от нас и дружелюбно завиляла хвостом. Яся осторожно вытянула морду, обнюхала.
— Извините, пожалуйста, — мужчина поравнялся с нами и пристегнул поводок к ошейнику овчарки. — Я на минуту отвлёкся, а он...
Я подняла глаза — и впервые за весь этот безумный месяц действительно посмотрела на другого человека. Высокий, спортивный, лет тридцати пяти. Короткая стрижка, усталые глаза с тёмными кругами. Простая флисовая куртка, джинсы в грязи.
— Ничего страшного, — ответила я. — Моя просто пугливая.
Он посмотрел на Ясю внимательнее.
— Золотистый ретривер? Красивая собака. Правда, худовата.
— Была на улице, — объяснила я коротко. — Подобрала месяц назад.
Его лицо изменилось.
— Подобрала? Сама, просто так?
— Ну... да. А что?
Он покачал головой, и я увидела, как мелькнула какая-то эмоция в его глазах. Уважение? Удивление?
— Редко встретишь таких людей, — сказал он тихо. — Которые не проходят мимо.
Мы постояли в неловком молчании. Собаки тем временем обнюхивали друг друга, явно подружившись.
— Я Андрей, — представился он. — Тоже тут гуляю по вечерам, но вас раньше не видел.
— Вера. Мы только недавно начали выходить в парк, до этого Яся совсем слабая была.
— Яся? Необычное имя.
— Первое, что в голову пришло, — я неожиданно для себя улыбнулась.
С тех пор мы стали встречаться в парке почти каждый вечер. Сначала случайно, потом как-то само собой получалось, что выходили на прогулку в одно время. Говорили о собаках, о погоде, о работе.
Андрей оказался программистом, работал удалённо. Джека взял из приюта три года назад.
— Развёлся тогда, — рассказывал он, глядя в промозглую темноту. — Остался один в пустой квартире. И понял, что сойду с ума от тишины. Поехал в приют, а Джек был там самым необщительным — сидел в углу, на людей не реагировал. Сотрудница сказала, что его хозяин сдал в приют перед командировкой, обещал забрать... но не вернулся. И Джек просто ждал.
— Как же грустно...
— Да. Я посмотрел на него и узнал себя. Такого же потерянного, никому не нужного. И подумал — может, мы спасём друг друга?
— И спасли?
Андрей посмотрел на меня, и в его взгляде была такая теплота...
— Спасли.
Наши встречи становились длиннее. Мы гуляли, болтали обо всём на свете. Он рассказывал про свои проекты, я — про безумие бухгалтерской работы в конце квартала. Смеялись над нашими собаками, которые носились, забыв про все проблемы.
А однажды, в ноябрьский вечер, когда первый снег только начал припорашивать землю, Андрей вдруг остановился.
— Вера, я... можно задам личный вопрос?
— Конечно.
— Почему ты тогда не прошла мимо? Ведь это было бы проще. Никаких проблем, никаких расходов. Почему?
Я задумалась. Почему правда?
— Знаешь, всю жизнь я делала то, что от меня ждали. Училась на бухгалтера, потому что мама сказала "перспективно". Помогала брату, потому что "ты же старшая, ты должна". Жила скромно, экономила, ни в чём себе не позволяла... И вдруг увидела Ясю и поняла: а где я? Где моя жизнь, мои желания, мои решения? И тогда просто сделала то, что чувствовала. Без оглядки на "надо", "правильно", "разумно".
Андрей слушал, не перебивая.
— И не пожалела?
— Ни разу. Она изменила меня. Я стала сильнее, решительнее. Перестала бояться.
— Чего бояться?
— Жить. Просто жить так, как хочется мне, а не другим.
Он шагнул ближе. Наши собаки играли неподалёку, но мы стояли и смотрели друг на друга.
— Вера, я... хочу познакомить тебя с сестрой. Она врач, заведует клиникой на соседней улице. Искала в команду толкового бухгалтера, но никак не могла найти. А я подумал...
— Ты... серьёзно?
— Более чем. Зарплата на треть выше, чем у тебя сейчас, удобный график. Но главное — это классное место, атмосфера душевная.
Я не знала, что сказать. Предложение работы от почти незнакомого человека? Но ведь не такой уж он и незнакомый...
— Андрей, а почему ты это делаешь?
Он помолчал, потом улыбнулся.
— Потому что редко встречаешь человека, который спасает бездомную собаку, жертвуя последними деньгами. Потому что твои глаза загораются, когда ты рассказываешь про Ясю. Потому что... мне хорошо с тобой. Просто хорошо.
Моё сердце забилось чаще. Я посмотрела на наших собак, которые валялись в снегу, радостно покусывая друг друга, и вдруг всё стало понятно.
— Знаешь, что самое странное? — сказала я. — Всю жизнь я искала своё место. Думала, что это карьера, квартира, деньги. А оказалось, что это просто... быть собой. И встретить того, кто примет такую, настоящую.
Он шагнул ещё ближе.
— Вера, я хочу не просто предложить тебе работу. Я хочу... узнать тебя лучше. Намного лучше. Можно?
Снег падал крупными хлопьями, Яся радостно лаяла, играя с Джеком, а я смотрела на этого человека и понимала: вот оно. То самое, что искала, не зная даже, что ищу.
— Можно, — ответила я. — Только при одном условии: наши собаки в комплекте.
Андрей рассмеялся.
— А как иначе? Они же нас свели.
Через три месяца я переехала в его квартиру. Нет, не потому что так положено или правильно. Просто захотелось. Яся и Джек стали лучшими друзьями. Света, увидев меня счастливой, прослезилась. Мама, познакомившись с Андреем, шёпотом сказала: "Господи, наконец-то ты улыбаешься по-настоящему".
А я иногда смотрю на Ясю, которая храпит на своей лежанке рядом с Джеком, и думаю: кто же кого спас на самом деле? Я её — или она меня? Дала мне смелость изменить жизнь, найти себя, встретить любовь...
— О чём задумалась? — Андрей обнимает меня за плечи, мы стоим у окна, наблюдая за мартовским дождём.
— О том, что самые главные встречи в жизни происходят, когда ты их совсем не ждёшь.
Он целует меня в висок.
— Спасибо, что не прошла мимо тогда, в тот октябрьский день.
— Спасибо Ясе, — улыбаюсь я. — Это она меня научила главному: надо делать то, что велит сердце. Остальное приложится.
Яся, словно услышав своё имя, поднимает морду и смотрит на нас своими добрыми глазами. И я точно знаю: она понимает. Понимает, что спасла не только себя, но и меня. Подарила мне новую жизнь, настоящую любовь и веру в чудеса, которые случаются, когда ты открываешь своё сердце.
Присоединяйтесь к нам!