София Роше. Тихие признания.

Тетя Нина вставала в половине седьмого. Говорила, что это самое приятное время — город ещё спит, а ты уже на ногах, чувствуешь себя героем. Быстрый завтрак: бутерброд с докторской колбасой и крепкий чай из граненого стакана. Потом надевала свой любимый синий костюм, который берегла специально для работы, и выходила на остановку. В трамвае №12 она встречала одних и тех же людей годами. Дядя Коля-слесарь, Лидия Степановна из бухгалтерии соседнего завода, студенты из политеха. Помню, как тетя рассказывала: — В те времена в трамвае царила особая атмосфера...

В СССР премия значила куда больше, чем просто прибавка к зарплате. Это было публичное признание твоих заслуг перед коллективом. Помню слова отца: "Когда директор зачитывает твою фамилию на заводском собрании — чувствуешь, что твоя работа важна, что ты не просто винтик в системе". Премиальные выдавали по итогам месяца, квартала или года. Размеры варьировались от 20 до 100 процентов оклада. Для обычного токаря это могло быть от 30 до 150 рублей — сумма, на которую можно было купить велосипед или хороший костюм...

Сегодня хочу рассказать вам историю, которая произошла со мной летом 1973 года. Мне тогда было девятнадцать, студентом я был никудышным, а вот работягой — отменным. Устроился на лето в железнодорожное депо грузчиком, и те три месяца запомнились мне на всю оставшуюся жизнь. Почему? Сейчас объясню. Подъем в пять утра. Темнота за окном, петухи еще не успели раскричаться, а я уже натягиваю рабочие штаны и телогрейку. Мать на кухне уже возится — кипятит молоко в эмалированной кастрюле с синими цветочками...

— Бабуля, а чего это у тебя бутылки под кроватью? Ты что, пьёшь тайком? — пятилетний Лёшка с любопытством вытащил из-под кровати пыльную коробку, в которой позвякивали стеклянные бутылки. — Ишь ты, сыщик! — засмеялась я, отряхивая руки от теста. — Это наследство твоё. Как накопится побольше, на велосипед отложим. Внук недоверчиво посмотрел на бутылки, потом на меня. В его глазах читалось сомнение: как эти пустые склянки превратятся в блестящий велосипед? — А вот интересно, — протянула я, усаживаясь...

— Маш, а Маш! Ты чего там застряла? Уже полседьмого! — голос Петровны разносился по всей почтовой конторе. Мария торопливо перебирала конверты, раскладывая их по районам. Пальцы порхали над столом, быстро-быстро, каждое движение отточено годами. Синие, белые, жёлтые конверты — целая россыпь судеб и новостей. — Сейчас, Лидия Петровна, последнюю партию разбираю, — отозвалась она, не отрывая взгляда от почты. — Тут заказное одно пришло, с севера. Ух, какая печать интересная — олени нарисованы! — Ладно уж, давай быстрее...

— Ребята, тише! Директор идёт! Толик Сысоев, сидевший у окна, первым заметил, как по школьному двору стремительно шагает Вера Павловна. Класс мгновенно притих. Даже Вовка Петров, который обычно не унимался до самого звонка, поспешно занял своё место. Дверь распахнулась. На пороге стояла директор и рядом с ней — незнакомая женщина лет тридцати пяти, в строгом синем костюме и белой блузке с большим бантом у воротника. Волосы собраны в аккуратный пучок, а в руках потёртый коричневый портфель. — Здравствуйте, дети, — Вера Павловна окинула класс строгим взглядом...

— Петрович, ты чего так рано? Ещё и семи нет! Семён Петрович поправил фуражку и хлопнул напарника по плечу. — А я, Колян, как всегда. Привычка с армии осталась — подъём в шесть утра. Жена уже смирилась, даже не ворчит. Говорит: «Иди уж, раз не спится». Николай Васильевич, дневной сторож машиностроительного завода имени Калинина, усмехнулся и налил из термоса два стакана крепкого чая. — Садись, посидим. У меня тут вчера такое было! Директорский зять приезжал, новенький такой, в импортном пиджаке. Представляешь, хотел без пропуска въехать...

— Вань, а Вань! Ты чего формулу-то перепутал? Тут же не двадцать пять, а тридцать процентов добавки нужно! Иван Сергеевич Крылов, главный инженер механического цеха завода «Электроприбор», поднял голову от чертежей и прищурился на своего молодого помощника Геннадия. — Гена, я тридцать лет на производстве, мне ли не знать пропорции? Это в учебнике написано тридцать, а на практике — двадцать пять. Иначе деталь перегревается. Молодой специалист, окончивший политехнический всего два года назад, замялся...

— Дядя Саша, а правда, что ты всю ночь не спишь? Маленькая Катька стояла у входа в котельную, прижимая к груди потрёпанную куклу. Её любопытные глаза блестели в свете керосиновой лампы. — Правда, солнышко, — улыбнулся Александр Петрович, отрываясь от растопки. — А ты что тут делаешь в такой час? Уже десятый вечера, тебе спать пора. — Мама с папой ругаются опять, — просто ответила девочка. — А у тебя тут тепло и тихо. Кочегар вытер руки о рабочую робу и присел рядом с ребёнком на старую деревянную скамью...

— Иван Петрович, вставай! Уже пятый час! — жена Анна легонько тронула меня за плечо. Я открыл глаза и потянулся. За окном едва брезжил рассвет, но для тракториста это обычное дело — день начинается рано, особенно в разгар посевной. — Уже встаю, встаю, — пробормотал я, натягивая застиранные рабочие брюки и фуфайку. На кухне меня ждал завтрак — жареная картошка с салом и два куриных яйца. Анна знала: перед рабочим днём нужно плотно поесть, иначе до обеда не дотянешь. — Сегодня последнее поле засеиваете? — спросила она, наливая мне кружку крепкого чая...

— Девушка, соедините с Москвой, улица Горького, дом двадцать три, квартира пять! — Минуточку, гражданин, сейчас посмотрим... Зинаида Павловна привычным движением вставила штекер в нужное гнездо коммутатора и принялась ждать. Перед ней, как клавиши рояля, тянулись ряды чёрных разъёмов — её рабочий инструмент. Двадцать три года она сидела за этим столом, соединяя голоса людей через сотни километров. — Занято, — сообщила она абоненту. — Через пятнадцать минут позвоните снова. — Да как же так, девушка! Мне срочно нужно! — Всем срочно, — невозмутимо ответила Зинаида Павловна...

— Петрович, ты чего так рано? Смена же в восемь начинается! Виктор Петрович обернулся на знакомый голос проходной. Нина Семёновна, вахтёрша, как всегда сидела за своим столом с журналом регистрации и стаканом крепкого чая. — Так у меня сегодня трансформаторную проверять надо, — отозвался Виктор, доставая пропуск из нагрудного кармана телогрейки. — Пока народ не набежал, хочу спокойно осмотреть всё. — Умный ты у нас, Петрович. Вот потому тебя и ценят, — женщина поставила печать в журнал. — Кстати, вчера твоя Клавдия Петровна заходила, пирожки приносила...