Идея посетить заброшенный осетинский Город мёртвых — Даргавс — родилась у Артёма, заядлого любителя экстремального туризма, в состоянии, среднем между пьяным угаром и непоколебимой уверенностью в своей неуязвимости. Он собрал компанию: его девушку Иру, скептика и прагматика; Сергея, лучшего друга, всегда готового на авантюру; и Лену, подругу Иры, увлекающуюся эзотерикой и фотографией.
Дорога к ущелью, где приютился древний некрополь, была живописной и обманчиво мирной. Величественные Кавказские горы, увенчанные шапками вечных снегов, возвышались над ними, словно безмолвные и равнодушные стражи. Воздух был чист и свеж, пахло хвоей и влажной землёй. Но по мере того как их внедорожник петлял по разбитой грунтовке, пейзаж начал меняться. Солнце скрылось за тяжёлыми свинцовыми тучами, и свет словно выцвел, оставив после себя лишь оттенки серого и блёклой зелени.
Само ущелье встретило их ледяным ветром, который выл с такой тоской, будто оплакивал кого-то давно умершего. Они оставили машину на краю тропы и пошли пешком. Тишина была неестественной, гнетущей. Не было слышно ни птиц, ни насекомых, лишь шелест их собственных шагов по жухлой траве да тот самый навязчивый вой.
И вот перед ними открылась панорама Даргавса. Десятки каменных склепов, «кельи мёртвых», разбросанные по крутому склону, словно гигантские каменные гробы. Одни были простыми саманными сараями с остроконечными крышами, другие — двухэтажными мавзолеями с крошечными оконцами, похожими на пустые глазницы. Древесина балок почернела от времени и влаги, камни поросли густым мхом, который казался неестественно ярким, почти ядовитым в этом унылом пейзаже.
— Жутковатое местечко, — пробормотал Сергей, поправляя рюкзак. — Прямо декорации к фильму ужасов.
— Зато какой энергетический резонанс! — восторженно прошептала Лена, уже нащелкивая кадры на свою зеркалку. — Чувствуете? Здесь время остановилось.
Ира почувствовала лишь ледяную дрожь, пробежавшую по спине. Воздух был густым и тяжёлым, с примесью сладковато-гнилостного запаха тлена и старой пыли.
Они начали с осмотра ближайших склепов. Дверь в один из них, массивная, из дуба, прогнила настолько, что поддалась после одного сильного толчка Артёма. Внутри царил мрак, который не могли развеять даже лучи их фонарей — он поглощал свет, словно чёрная дыра. Пол был усыпан костями. Не аккуратными скелетами, а хаотичным нагромождением черепов, рёбер, берцовых костей. Они лежали слоями, хрустели под ногами с сухим, кошмарным щелчком. На некоторых черепах ещё сохранились клочки волос и тленная ткань одежды.
— По местным поверьям, здесь хоронили целыми семьями, — тихо, почти шёпотом, сказала Ира, читая с телефона. — И если потревожить покой одного, гнев падёт на всех живых, кто находится внутри.
— Сказки для туристов, — отмахнулся Артём, но в его голосе прозвучала неуверенность.
Именно Лена нашла его. В дальнем углу самого большого двухэтажного склепа, под грудой костей, лежал небольшой бронзовый амулет. Он был покрыт патиной, но на нём угадывались странные символы, не похожие ни на осетинские, ни на какие-либо другие знакомые им письмена. Амулет был холодным, обжигающе ледяным, и когда Лена подняла его, ей показалось, что он на мгновение пульсировал в её руке, как живое сердце.
— Положи на место, — резко сказала Ира. — Не надо ничего трогать.
— Да ладно, один сувенир, — возразила Лена. — Он такой необычный.
Артём поддержал Лену, посчитав это «трофеем». Амулет положили в рюкзак к Сергею, как самому ответственному.
Первое странное событие случилось, когда они уже собирались уходить. Лена, оглядываясь через видоискатель, вдруг замерла.
— Ребята... а откуда здесь дети? — спросила она.
Все обернулись. На фоне одного из склепов стояла маленькая девочка в белом, выцветшем платье. Её лицо было бледным, почти фарфоровым, а глаза — слишком тёмными. Она не двигалась, просто смотрела на них.
— Девочка, ты одна здесь? — крикнул Сергей.
В ответ ветер донёс до них лишь отдалённый, похожий на плач, звук. Когда они моргнули, девочки уже не было.
Спуск с ущелья прошёл в гнетущем молчании. Возвращаясь к машине, Сергей, обычно самый ловкий, неожиданно оступился на ровном месте и сильно подвернул ногу. Он бледнел от боли и всё твердил, что кто-то толкнул его в спину, хотя рядом никого не было.
Ночь они решили переждать в ближайшем лесном массиве, не рискуя ехать по серпантину в темноте. Лагерь разбили в мрачном, но живописном месте у горной реки. Костёр разгорался плохо, дым щипал глаза, а пламя почему-то отбрасывало странные, изломанные тени, которые не соответствовали их силуэтам.
Именно тогда Сергей полез в рюкзак за аптечкой и с криком отшвырнул его. Амулет, который был холодным, теперь стал обжигающе горячим. Когда его вытряхнули на землю, все увидели, что бронза начищена до зеркального блеска, словно её кто-то долго полировал, а символы на ней светились тусклым багровым светом.
— Выбрось это, — умоляюще прошептала Ира. — Пожалуйста, прямо сейчас.
Но было уже поздно.
Ночью проснулась Лена. Ей показалось, что кто-то зовёт её по имени шёпотом, доносящимся со стороны реки. Она вышла из палатки. Луна, полная и неестественно большая, освещала окрестности холодным, мертвенным светом. Возле воды она снова увидела ту девочку. Та стояла спиной к ней.
— Девочка, — окликнула её Лена. — Тебе помочь?
Девочка медленно обернулась. Там, где должно было быть лицо, была лишь тёмная, пустая впадина, из которой сочился чёрный дым. Лена закричала, но звук будто застрял в горле. Она побежала назад к лагерю, споткнулась о корень и сильно ударилась головой о камень.
Её нашли утром. Она была в сознании, но совершенно другая. Сидела, обняв колени, и непрестанно что-то бормотала на незнакомом гортанном языке. Её глаза, обычно живые и весёлые, стали пустыми и старыми. Она не узнавала друзей. Время от времени она умолкала и прислушивалась, а потом начинала кричать, зажимая уши: «Перестаньте! Перестаньте шептаться!»
Они попытались отвезти её к машине, но дорогу перекрыл огромный оползень, которого вчера не было. Мобильная связь пропала. Они оказались в ловушке.
Сергею становилось хуже. Его нога, всего лишь подвернутая, распухла и посинела, будто её переломили. Он бредил, говорил о «каменных людях», которые смотрят на него из темноты. Температура поднялась до критической.
Артём, пытаясь взять ситуацию под контроль, в ярости схватил амулет и швырнул его в реку. Но вместо того чтобы утонуть, амулет отскочил от воды и приземлился прямо у ног Иры. Он был холоднее льда.
И тут началось самое страшное. Тени вокруг стали гуще, плотнее. Из леса, из-за деревьев, стали появляться они — бледные, полупрозрачные фигуры в древних одеждах. Они не шли, а скользили, беззвучно окружая лагерь. Их лица были искажены безмолвным укором, а глаза — теми самыми пустыми впадинами, что Лена увидела у девочки. Воздух наполнился тихим, многоголосым шёпотом, исходящим со всех сторон сразу. Шёпот складывался в одно слово на древнем наречии, значение которого они не знали, но чувствовали всеми фибрами души: «Верните».
Лена внезапно вскочила. Её лицо исказила гримаса нечеловеческой ненависти. Она заговорила низким, чужим голосом, обращаясь к Артёму:
— Ты привёл Чужаков в Дом Покоющихся. Кровь за кровь. Жизнь за покой.
Она схватила большой камень и двинулась на Артёма. В её глазах не было ничего человеческого.
Ира, обезумев от ужаса, бросилась между ними. Послышался глухой удар, и она беззвучно осела на землю. Смерть её была мгновенной.
Этот абсурдный, жуткий акт насилия словно разрядил атмосферу. Шёпот стих. Тени рассеялись. Лена, как подкошенная, упала без сознания. Амулет, лежавший на земле, потух и снова стал просто куском старой бронзы.
Их нашли спустя двое суток спасатели, которых якобы случайно отправили проверить район из-за сейсмической активности. Сергея и Лену увезли в больницу. Артём, находясь в состоянии глубокого шока, мог объяснить гибель Иры лишь несчастным случаем.
Прошло полгода. Сергей остался хромым, его травма так и не зажила до конца. Лена выписалась из психиатрической клиники, но стала замкнутой и боялась темноты. Она ничего не помнила о той ночи.
Артём, пытаясь забыться, вернулся к работе. Однажды вечером он задержался в офисе. Убирая бумаги в ящик стола, он наткнулся на маленький свёрток. С дрожью в руках он развернул его. Внутри лежал тот самый бронзовый амулет. Он был холодным и покрытым пылью, как будто его только что достали из-под груды костей.
И в этот миг Артём понял. Проклятие не было связано с местом. Оно было связано с артефактом. И оно не закончилось. Оно лишь ждало, чтобы его снова перенесли в мир живых. Оно ждало новой жертвы. Оно ждало его.
А за окном, в отражении тёмного стекла, он увидел стоящую за его спиной бледную фигурку маленькой девочки в белом платье.