Войдя в раж, этот самый дорогой друг воодушевленно и
проникающе воскликнул с трибуны перед большим залом посредственных и
полупосредственных музыкантов – выдал сгоряча свое заключение: «Лев
Чернышов – самый мелодичный композитор Черноземья!» И все. Загорелись
холодным блеском десятки завистливых глаз, сложились камнями за пазухой
ледяные холодки несовершенства и затушили брызгами слюней тот самый огонек в конце тоннеля, который должен был стать выходом в большой и светлый мир.
Наступил мрак лабиринта: куда не пойдешь – везде тупик. Выход закрыт, выход
завален осколками сухого льда несостоявшихся муз. Союз Композиторов отказал,критики скрежетали зубами, чиновники застыли, слушатели оглохли.
Часть первая здесь
«Верхи» откупились дешевой подачкой – медалью ….. и званием ….: «Вот
мол, возьми, так и быть, и еще скажи спасибо». Но рукописи не горят, а
музыкальные произведения не смолкают. Как-то раз обычным днем, слушая обычное советское радио, Лев Чернов услышал то, что оказалось недостающим звеном в его творчестве, триггером, пусковым механизмом для его музыкального взлета на самую вершину Олимпа. Это был радиоспектакль – «14 писем Ивана Никитина к своей возлюбленной Наталье Матвеевой». «Эврика!» - крикнул внутренний мир Льва, подобно Архимеду. И Лев Чернов принялся за оперу под названием «Иван Никитин» (кстати, его друг Савелий в свое время написал оперу «Алексей Толстой»). Он ее создавал пять лет. В основу был положен сюжет последних лет Никитина, начиная предшествием его смертельной болезни и заканчтивая тризной. «Голос поэта умолкает навсегда. Был человек – и нет его. Нетленны лишь прекрасные стихи, ибо в них бессмертие Красоты» (В. Азарова – музыкальный критик о
последней арии Ивана Никитина).
Опера была закончена в 1989 году. Однако, благодаря злобным рогаткам, так и не прозвучала с больших сцен. Лишь маленькие кусочки пропитали волшебными звуками стены маленьких концертных залов библиотек. И среди них яркой вспышкой осталось выступление двух блестящих оперных певиц, которые исполнили самую кульминацию оперы всей композиторской деятельности нашего Воронежского льва – дуэт двух Наталий. Натальи Плотниковой, ярчайшей поклонницы великого поэта, платонически влюбленной в него до конца жизни. И ее двоюродной сестры Натальи Матвеевой, единственной и неповторимой его любви, взаимной любви, которая, возможно, стала безудержным огнем, сжигающим его здоровье и жизнь.
Лев Чернов всегда был оптимистом. Он прожил долгую счасливую жизнь, и на
место сиюминутных разочарований всегда приходило самоутверждение в своей музыкальной миссии. Он всегда верил в будущее, что обязательно придет время, когда, наконец, сгниют все рогатки, а потоки свежих вод вымоют грязь и мусор из его тоннеля, и снова засверкает на том конце свет. И на этот свет потекут, заструятся звуки его мелодий. И это время наступает.
Две Натальи не погибли, они просто на время застыли. Как застывает музыка с
архитектуре, скульптуре, живописи, нотах. И даже больше: они продолжают
звучать над Черноземьем, просто услышать их может далеко не каждый. И это не похоронный марш, это начало гимна светлого будущего нашего края, полного лирики и страсти. «Это наш Чайковский!» - скажет одна очень мощная вокально- инструментальная землячка, тоже непризнанная рогатками больших сцен.
Из подземелья или ж поднебесья
Просачиваются из века в век
Пары трудов, нетленных и бессмертных,
Чтобы внимал их каждый человек.
Если вы еще не наслаждались водой Усманки или не слышали гимн Воронежского «строяка», балалайку с оркестром, двух Наталий и многое-многое
ЕЩЕ… Если вы еще ничего не слушали из его творений – найдите ноты, наймите
музыкантов, раскройте платформы сцен и послушайте! Послушайте Льва
Чернышова – это мелодия нашего края, это голос нашей земли!
В Воронеже водились львы.
По слухам призрачной молвы
Они еще живут сейчас,
Но только прячутся от вас.