Морской бриз трепал занавески, когда Ирина открыла глаза. Сна не было — только нервное ожидание. Она встала с постели и подошла к окну. Внизу, у ресторана, уже сновали рабочие, расставляя белые стулья и развешивая гирлянды. Сегодня она становилась женой Андрея Фисенко.
— Наконец-то, — прошептала она своему отражению в стекле.
Путь к этому дню был непростым. Полгода репетиций, фальшивых улыбок, выученных наизусть фраз о любимых фильмах и книгах, которые ей никогда не нравились. Она стала зеркалом, отражающим его интересы, его мечты. И он поверил.
Беременность — последний штрих. Андрей предложил руку и сердце через три дня после новости. Светка отговаривала, называла это безумием. Но что Светка понимала в жизни? Вышла за простого строителя, теперь ходит в дешёвых платьях и радуется копеечным подаркам.
— Пора, — сказала себе Ирина и начала собираться.
Стилист закончил укладку к семи утра. В дверь постучали — вошла Светлана с букетом белых роз.
— Доброе утро, невеста, — она улыбнулась натянуто.
Ирина окинула её критическим взглядом:
— Ты хоть немного животик втянуть могла. На фотографиях будешь как беременный пингвин.
Светлана сжала губы. Последние месяцы дружба с Ириной превратилась в испытание. Постоянные колкости, презрительный тон, требование участвовать в обмане. Анализы, справки, ложь врачам — всё это лежало грузом на совести.
— Ирка, может, остановишься? Признайся Андрею. Он же добрый человек, поймёт...
— Заткнись, — отрезала Ирина, надевая серьги. — Не тебе меня учить. После медового месяца разыграю выкидыш, поплачу немного — и дело в шляпе. Он будет меня жалеть, носить на руках. А я получу то, что заслуживаю.
Светлана отвернулась к окну. Ей было тошно. Не от токсикоза — от понимания, что она стала соучастницей этого спектакля.
Андрей стоял на краю обрыва. Внизу шумело море, разбиваясь о камни белой пеной. Он закрыл глаза и вспомнил.
Мама расстилала старый плед, доставала из корзины пирожки с капустой, яблоки. Они сидели здесь часами, смотрели на горизонт. Она рассказывала про отца — моряка, который погиб в шторме, спасая товарищей. Про то, как ждала его корабль, стоя на этом же месте.
— Видишь ту точку вдали? — показывала она. — Оттуда приходили суда. Я высматривала его, как Ассоль — корабль с алыми парусами.
Андрею тогда было семь. Он не понимал, кто такая Ассоль, но запомнил слова. Запомнил грусть в мамином голосе. Запомнил, как она обнимала его крепко, словно боялась потерять.
Через неделю после того разговора он оказался в детском доме. Мама исчезла. Отчим Юрий сказал, что она уехала. Не вернётся. Не хочет его видеть.
Андрей не поверил. Искал её годами. Нанимал детективов, проверял базы данных, ездил по городам. Ничего. Словно она растворилась в воздухе.
— Эй, мечтатель, — окликнул его Стас, свидетель и лучший друг. — Гости уже приехали. Невеста на взводе, требует тебя немедленно.
Андрей вздохнул:
— Идём.
Они спустились к ресторану. Гости разбрелись по территории — кто-то фотографировался у моря, кто-то пил шампанское на террасе. Ирина порхала между столиками в белом платье, принимая комплименты.
— Вот ты где! — она повисла у него на шее. — Я волновалась. Думала, передумал.
— Всё хорошо, — ответил Андрей, обнимая её за талию.
Стас отвернулся. Он не любил невесту друга. Слишком много фальши, слишком много расчёта. Но Андрей его не слушал — беременная женщина, ребёнок, ответственность.
— Смотри, — Ирина показала на журналистов. — Я договорилась о репортаже. Наша свадьба будет в топе новостей! Это отличная реклама для ресторана.
Андрей кивнул. Он мечтал о тихой церемонии в узком кругу. Но Ирина настояла на размахе — триста гостей, живая музыка, фейерверк.
Внезапно её лицо исказилось:
— Опять эта бродяга! — зашипела она. — Охрана! Немедленно прогоните её!
Андрей обернулся. У ворот стояла пожилая женщина в потёртом пальто. Волосы растрёпаны, лицо изможденное. Только глаза... Ярко-голубые, как море в солнечный день.
Сердце Андрея пропустило удар.
— Не смейте, — глухо сказал он охране. — Не трогайте её.
Ирина дёрнула его за рукав:
— Ты что творишь? Гости смотрят! Журналисты! Какой позор...
Но Андрей уже не слышал. Он шагнул вперёд, потом ещё один. Женщина испуганно попятилась.
— Мама? — прошептал он. — Это ты?
Она замерла. Слёзы потекли по впалым щекам:
— Андрюша... Прости, я не хотела... Просто посмотреть издалека...
Андрей рухнул перед ней на колени, схватил её руки:
— Мама, я искал тебя. Везде. Столько лет...
Гости замолчали. Кто-то доставал телефоны, кто-то шептался. Журналисты строчили заметки, щёлкали камерами.
Ирина задрожала от ярости:
— Андрей! Прекрати этот цирк! Ты всё испортил! Нашу свадьбу! Моё торжество!
— Твоё торжество? — холодно переспросил он, не выпуская материнских рук. — Ты понятия не имеешь, что такое настоящее.
— Ничего, вот родишь ребёнка, тогда поговорим! — выпалила Ирина.
— Ребёнка? — раздался насмешливый голос Светланы. — Какого ребёнка, Ирка? Ты же не беременна. Все эти справки — мои. Я ради тебя врала, носила анализы, участвовала в этом спектакле. Но хватит. Андрей, она тебя обманывала с первого дня. Изучала твои соцсети, подкупала секретаршу, разыгрывала общие интересы. Ты для неё — просто кошелёк.
Тишина. Ирина побелела лицом. Светлана спокойно допила сок и поставила бокал на стол.
— Света, ты... — начала Ирина, но слов не нашлось.
Андрей медленно поднялся с колен, развернулся к невесте:
— Свадьба отменяется. Уходи.
— Да пошёл ты! — взвизгнула Ирина. — Я найду лучше! Богаче! И без твоей нищей мамаши!
Она развернулась и убежала, спотыкаясь о длинный шлейф платья.
Стас присвистнул:
— Ну что ж. Раз банкет оплачен, давайте отпразднуем другое. Открытие ресторана «Алые паруса» и воссоединение семьи.
Андрей обнял маму за плечи и повёл внутрь. Гости зашумели, кто-то захлопал. Журналисты продолжали снимать — но теперь это была история не о роскошной свадьбе, а о чуде.
Позже, когда затих шум, они сидели вдвоём на той самой скале. Андрей постелил плед, достал термос с чаем.
— Расскажи, — попросил он. — Всё.
Анна вздохнула:
— Юрий подставил меня. После той драки на лестнице он упал, ударился головой. Выжил, но решил отомстить. Нанял адвокатов, подкупил свидетелей. Меня осудили за нападение. Восемь лет отсидела. А когда вышла — документы были поддельные, ты исчез. Детдом переехал, следы потерялись.
— Я искал тебя, — повторил Андрей. — Но твоё имя нигде не всплывало.
— Юрий изменил мои данные. В базе я числилась как Анна Ковалёва, а не Фисенко. Нашла тебя случайно — увидела статью в газете про молодого бизнесмена, который открывает ресторан на берегу. Там была твоя фотография. Я узнала глаза.
Андрей крепче прижал её к себе:
— Больше не потеряю. Обещаю.
Она улыбнулась сквозь слёзы:
— Ты построил тот дом. Помнишь, ты мечтал в детстве?
— Помню. Для нас троих — ты, я и папа. Только папа не дождался.
— Но мы дождались друг друга, — прошептала Анна.
Они сидели молча, глядя на горизонт, где алело закатное небо. Море шумело успокаивающе, словно пело колыбельную. Ветер приносил запах соли и свободы.
— Знаешь, сынок, твой отец бы гордился, — сказала Анна. — Ты стал сильным, честным человеком. Настоящим моряком — нашёл дорогу домой.
Андрей кивнул. Впервые за долгие годы он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Не из-за денег, успеха или признания. А потому что рядом была мама. Та, которую он считал потерянной навсегда.