Марина как раз вернулась с вечерней смены, ноги гудели после восьмичасового дежурства, хотелось просто рухнуть на диван и не двигаться.
По программе реновации их дом входил в список на снос, но пока жильцы ещё ждали.
Соседи на первом этаже уже начали паковать вещи, предвкушая современные квартиры.
Дверь квартиры оказалась приоткрыта. В прихожей стоял огромный чемодан, а из кухни доносился голос Людмилы Борисовны:
— Олег, ну как ты живёшь с этой... Посмотри, занавески не стираные, на плите жир. Я понимаю, она работает, но женщина должна следить за домом!
Марина застыла, сжимая в руке пакет с творогом.
— Мама, прекрати, — устало ответил Олег.
— Не прекращу! Ты заслуживаешь лучшего. Сорок семь лет мужчине, в расцвете сил, а живёшь как... как бедный студент!
Марина вошла на кухню. Людмила Борисовна сидела за столом, перед ней дымилась чашка с кофе.
Олег стоял у окна, глядя на двор, где недавно установили новые велопарковки и остановочные павильоны.
— Здравствуйте, Людмила Борисовна, — Марина поставила пакет на стол.
— Ты бы хоть причесалась после работы. На себя посмотри.
— Я двенадцать часов на ногах, — Марина прошла к холодильнику, убирая продукты.
— А муж? А дом? Олег целыми днями сидит перед компьютером, ему нужна забота, внимание.
— Мам, хватит, — Олег наконец обернулся. — Марина устала, давай не сегодня.
Людмила Борисовна поджала губы, но замолчала. Однако взгляд её скользил по кухне, подмечая каждую мелочь — непротёртую столешницу, немытую сковородку на плите.
Вечером, когда Марина вышла развесить бельё на балконе, она услышала, как Людмила Борисовна снова заговорила с Олегом:
— Я нашла это в кармане твоей куртки.
Пауза.
— Чек на семь тысяч двести рублей. Когда это ты водил жену в ресторан?
Марина замерла, прижимая к груди влажное полотенце.
— Это... корпоративный ужин был, — голос Олега прозвучал неуверенно.
— Корпоративный? А почему два стейка тогда? И вино романтичное такое выбрано, не водка для компании мужиков.
— Мама, это не твоё дело.
— Я вижу, что с тобой что-то происходит. Ты весь какой-то... светящийся последние месяцы. Будто влюблённый мальчишка.
Марина вернулась в комнату. Села на кровать и уставилась в стену.
***
Людмила Борисовна уехала через два дня, оставив за собой шлейф недомолвок и подозрений.
Олег стал ещё более замкнутым, постоянно зависал в телефоне, а когда Марина входила, быстро убирал экран.
В пятницу она собиралась на работу, когда пришло СМС-сообщение от банка: «Списано 85 000 рублей. Карта ****3847». Её карта.
Пальцы задрожали, когда она набирала номер Олега.
— Да? — он ответил после пятого гудка.
— Восемьдесят пять тысяч с моей карты сняли! Что случилось?
— А, это... прости, я забыл предупредить. Купил абонемент в ледовый центр. Там его обновили недавно, теперь там всё супер. И билеты на концерт Шамана взял, хотел сделать сюрприз. Для всей семьи.
— Олег, это же моя зарплата за полтора месяца!
— Верну, конечно верну. У меня премия на днях должна прийти.
Но что-то в его голосе резануло слух. Слишком торопливо говорил, слишком гладко.
На следующий день Марина встретила в поликлинике Светлану Игоревну, которая работала в той же компании, что и Олег, только в бухгалтерии.
— Маринка, привет! — Светлана присела рядом на скамейке в коридоре, ожидая своей очереди к терапевту. — Как Олег? Отпуск у него удался?
— Какой отпуск? — Марина нахмурилась.
— Как какой? Он же две недели в отпуске. Говорил, что семейные дела, надо срочно. Мы все думали, может, ремонт затеяли или на море рванули.
Марина цеплялась за ручку скамейки, чувствуя, как внутри всё леденеет.
— Света, а когда он в отпуск ушёл?
— Да вот позавчера. До конца месяца будет отдыхать.
Позавчера. Когда она уходила утром на смену, Олег сидел за компьютером в домашнем кабинете, делал вид, что работает.
Вечером Марина ждала его дома. Села на кухне, приготовила ужин.
Олег вернулся в девять вечера.
— Света сказала, что ты в отпуске, — Марина поставила перед ним тарелку.
Олег замер, потом медленно сел за стол.
— Да, я... хотел тебе сказать.
— Две недели отпуска, о котором я не знала. Восемьдесят пять тысяч рублей, которые ты потратил непонятно на что. Чек из ресторана, где ты был с кем-то вдвоём. Олег, я не же дурочка, признавайся.
— Мариш, это не то, что ты думаешь.
— А что тогда? Объясни мне.
Он молчал, уткнувшись в тарелку. По телевизору играла какая-то песня, дочка Настя часто включала её в своей комнате, вот и сейчас музыка просачивалась сквозь стену.
— Я завтра поеду в твой офис, — тихо сказала Марина. — И сама во всём разберусь.
***
Офис располагался в бизнес-центре недалеко от станции метро.
Марина доехала на новом автобусном маршруте, который недавно запустили.
Сидела у окна и смотрела на город, который готовился к ноябрю. Деревья сбрасывали последнюю листву.
Она поднялась на седьмой этаж и остановилась перед стеклянными дверями с логотипом компании. И тут к ней подошла она.
Девушка лет двадцати пяти, с ярко-рыжими волосами до плеч, зелёными глазами и вызывающе ярким макияжем,
— Вы Марина? — девушка улыбнулась, но улыбка вышла кривой.
— Да. А вы...
— Кристина. Я работаю здесь, младший аналитик. И я встречаюсь с Олегом уже полгода.
Слова повисли в воздухе. Марина смотрела на девушку и не могла ничего сказать.
— Он мне всё рассказал о вас, — продолжала Кристина, и в голосе её звучало что-то странное, смесь торжества и отчаяния. — Что вы уже давно чужие люди. Что он устал от рутины, от вашей вечной усталости.
— Это неправда.
— Правда, — Кристина достала телефон, ткнула пальцем в экран. — Смотрите.
На фотографии Олег сидел на их диване, обнимал Кристину и улыбался так, как давно не улыбался Марине.
— Я беременна, — выпалила девушка. — Четыре месяца. Олег знает. Он обещал, что уйдёт от вас, что мы будем вместе. Понимаете? Он выбрал меня!
Марина почувствовала, как внутри разливается холод. Медленно достала свой телефон и позвонила Олегу. Абонент недоступен.
— Он не ответит, — Кристина сложила руки на груди. — Мы сейчас вместе. Он попросил меня поговорить с вами, чтобы было проще.
— Проще? — голос Марины прозвучал чужим.
— Да. Чтобы вы сами всё поняли и отпустили его. Не надо скандалов, мы взрослые люди.
Марина развернулась и пошла к лифту. Ноги двигались сами, голова кружилась.
В лифте она прислонилась к холодной металлической стене и закрыла глаза.
***
Домой она не поехала. Вместо этого Марина вышла на остановке рядом со школой, где работала её соседка Ира.
Школу недавно модернизировали, и здание теперь сияло новыми окнами и яркой облицовкой.
Ира как раз вела третий класс на прогулку. Увидев Марину, она нахмурилась:
— Что случилось? Ты вся бледная.
— Поговорить надо.
Они сели на новенькую скамейку во дворе школы.
Дети галдели на площадке, Ира время от времени поглядывала на них, но большую часть внимания уделяла Марине.
— Я знала, — тихо сказала Ира, когда Марина закончила. — Господи, Мариша, прости, что не сказала раньше. Видела я их месяца два назад. Около остановочного павильона на Липецкой. Они стояли, целовались. Я сначала не поверила, думала, показалось. Потом ещё раз видела, в магазине. Он ей продукты набирал, как заботливый муж.
— Почему ты молчала?
— Как сказать такое? — Ира развела руками. — Думала, вдруг у вас с ним уже какая-то договорённость, свободные отношения. Молодёжь сейчас такое практикует. А лезть в чужую семью... боялась наломать дров.
Марина сидела и смотрела на детей. Они играли в салки, смеялись, и их беззаботность резала глаза.
— Её зовут Кристина, — произнесла Марина.
— Я помню её, — кивнула Ира. — Рыжая такая, в этих модных шмотках. Лет двадцать, не больше.
— Она беременна. От него.
Ира ахнула, прикрыв рот ладонью.
***
Олег вернулся через три дня. Зашёл в квартиру тихо как вор.
Марина сидела на кухне и пила чай с бергамотом, который всегда её успокаивал.
По радио играл Дима Билан, голос его звучал пронзительно и тоскливо.
— Прости, — сказал Олег, опускаясь на стул напротив. — Я... не знаю, как это произошло.
— Не знаешь? Полгода встречался с ней, водил в рестораны на мои деньги, *** её на нашем диване, и ты не знаешь, как это произошло?
Он вздрогнул от грубого слова. Марина никогда не ругалась при нём.
— Это был кошмар. Я запутался, — голос его дрожал. — Кристина... она молодая, весёлая, с ней легко. А тут всё так... серо и тяжело. Ты постоянно уставшая, мы почти не разговариваем. Я почувствовал себя живым с ней.
— Она действительно беременна?
Пауза затянулась. Потом Олег кивнул.
— Да.
— Ты собирался уйти?
— Я... не знал. Думал об этом. Но потом понял, что это безумие. Столько лет вместе, у нас дочка, общая жизнь. Кристина — это была ошибка.
— Ошибка, которая длилась полгода и привела к беременности, — Марина отпила чай. Он был слишком горячий, обжигал язык, но она не обращала внимания. — Ты знаешь, от чего мне больнее всего? Я жила рядом с тобой и не знала, кто ты на самом деле.
— Я люблю тебя. Правда. Это был приступ безумия, кризис среднего возраста, называй как хочешь. Но я люблю тебя.
— Не надо, — она подняла руку, останавливая его. — Завтра я подаю на развод. Ты будешь выплачивать алименты.
— Марина...
— Всё. Мне нечего тебе сказать.
Он сидел напротив неё, постаревший и жалкий. И Марина вдруг поняла, что ей его совсем не жалко.
***
Заявление она подала через портал на следующий день и заплатила госпошлину. Олег не возражал ни против развода, ни против раздела имущества.
Суд назначили на декабрь. Кристина звонила ещё несколько раз, плакала в трубку, говорила, что Олег обещал быть с ней, что она его любит.
Марина молча слушала и отключала телефон.
Ира приходила каждый вечер, говорила, что Марина должна есть, что жизнь продолжается, что всё будет хорошо.
— Знаешь, что мне сказала одна моя знакомая? — сидя на кухне, Ира наливала им обеим чай. — Когда с мужем разводилась. Она сказала: «Если бы меня тогда предупредили, что развод — это не конец жизни, а начало новой, я бы не мучилась так долго».
Марина улыбнулась впервые за много дней.
Настя, дочка, приняла всё на удивление спокойно. Сказала только:
— Мам, я давно знала, что у вас что-то не так. Вы же как чужие.
И это было правдой. Где-то между ипотекой, работой и бытом они растеряли друг друга.
В конце октября, когда по Бирюлево уже гулял колючий осенний ветер, Марина сидела у окна и смотрела на стройку нового дома.
Экскаваторы копали котлован, рабочие сновали по площадке.
Скоро здесь вырастет высотка с современными квартирами, и кто-то начнёт в ней новую жизнь.
По радио играла Мари Краймбрери. Дочка делала уроки в своей комнате.
А в телефоне хранилось последнее сообщение от Олега: «Кристина родит в феврале. Мальчик. Я буду помогать материально. Прости меня, если сможешь».
Марина удалила сообщение. Закрыла глаза и прислушалась тексту песни.
"Я хочу светить, не выгорая
Видеть плохое, но видеть контрастно
После провалов себя собирая
Знать, что проснусь не напрасно"
Через месяц будет суд. Через два месяца — официальный развод. А потом — новая жизнь, где не будет места лжи и предательству.
Эксклюзивный рассказ: "Бессердечная"