Архитектура — это всегда про баланс между смелой идеей и строгим расчётом. Захватывающий полёт мысли всегда должен крепко опираться на «железные» параметры прочности и долговечности будущей конструкции. Стоит немного ошибиться на бумаге — и здание превратится в дорогостоящий и болезненный урок для будущих поколений.
На нас, проектировщиках, лежит огромная ответственность: любая неточность в проектной документации грозит обернуться многомиллионными потерями, месяцами и годами задержек ввода в эксплуатацию и даже угрозой для жизни людей. Давайте сегодня разберём истории нескольких громких провалов из недавней истории российского строительства, которые это наглядно демонстрируют — и поговорим об уроках, которые наша индустрия из них извлекла.
Проект без почвы: урок «Охта-центра» и триумф «Лахты»
Одним из самых ярких примеров просчётов на стадии проектирования стал петербургский небоскрёб «Охта-центр». В середине нулевых эту 400-метровую башню планировалось возвести напротив исторического Смольного собора. Однако невнимательное отношение и просто игнорирование требований исходно-разрешительной документации и ограничений, существующих в городе для застройки в историческом центре, обернулось настоящей катастрофой для инвесторов.
Амбициозная концепция нарушала высотный регламент центра Петербурга, против неё ополчились общественные организации, выступающие за сохранение исторического наследия («градозащитники») и даже ЮНЕСКО. В итоге проект так и не прошёл городскую экспертизу, а стройка надолго застопорилась на этапе котлована и археологических раскопок. На одни лишь подготовительные работы и пиар проекта было потрачено около 7 млрд рублей — гигантская сумма, буквально улетевшая в никуда.
Для города «Охта-центр» стал символом упущенных возможностей, наглядно показав, что без надлежащих согласований и учёта контекста даже выглядящий чрезвычайно перспективным проект — обречён.
К счастью, у этой истории было продолжение. После отказа от возведения небоскрёба на выбранной опасной площадке он получил вторую жизнь на новом месте — на окраине Петербурга, на морском побережье. Так появился «Лахта-центр», ныне самое высокое здание Европы. Казалось бы, тот же инвестор и те же 400 метров ввысь — но подход радикально изменился. Новый генеральный проектировщик заново проработал всю проектную документацию, учтя местные градостроительные нормы, провёл на новом участке тщательные инженерные изыскания. В результате проект обрёл сверхглубокий фундамент для сложных грунтов, были получены все необходимые разрешения и пройдены все экспертизы. При работе над документацией применили такую передовую технологию, как BIM-моделирование (BIM — Building Information Model), и это позволило увязать между собой тысячи элементов конструкции и инженерных сетей. Так были заранее выявлены возможные ошибки и нестыковки, предотвращены потенциальные конфликты на стройплощадке и снижены риски для девелопера и инвесторов. В итоге «Лахта-центр» был возведён практически без задержек и с соблюдением бюджета.
Пример «Охты» показал, что при должной координации и тщательной проработке провальный замысел можно превратить в образцовый объект мирового уровня. Мораль истории дуэта «Охта»–«Лахта» состоит в том, что серьёзные инвестиции окупятся лишь тогда, когда уровень качества проектирования соответствует уровню амбиций девелопера.
Цена просчётов — долгострой: «Амбрелла», «Синий зуб» и другие
Бывает, что проекты отменяют, но немало и других случаев — когда из-за некачественной проектной документации и допущенных ошибок, которые выявляются уже на стройплощадке, объекты превращаются в пресловутые «долгострои». Эти «скелеты бетонных динозавров» стоят годами и даже десятилетиями, а ведь в них были вложены деньги! Причины долгостроев бывают разными — от финансовых проблем у девелопера до смены владельцев. Но иногда причиной становится системная ошибка проектировщиков.
Хрестоматийный пример — Ховринская больница в Москве, прозванная в народе «Амбрелла» (от английского слова umbrella — зонтик). Её начали строить ещё в 1980 году и почти сразу столкнулись с тем, что здание стало оседать. Существует версия, что фундамент не был рассчитан под местные болотистые грунты — просчитались геологи и проектировщики. Эта ошибка оказалась фатальной: через пять лет стройку остановили, и она превратилась в бетонное «пугало» на десятилетия.
Уже в наши дни было принято решение, что этот недострой безопаснее снести полностью, чем пытаться реанимировать. Ущерб — колоссальный, ведь это не только прямые убытки инвесторов и городского бюджета, но и упущенное время, и утраченное доверие местных жителей. Куда проще было бы до запуска провести надлежащие изыскания и скорректировать проект на стадии подготовки документации, пусть даже уменьшив его масштаб, чем впоследствии много лет пытаться героически исправить допущенную ошибку.
Ещё одна распространённая причина долгостроев — неполный или «сырой» проект, в котором слабо проработаны сложные узлы и технологические решения. Такие объекты начинают возводить, а потом останавливают из-за непрекращающейся череды корректировок и переделок. В 1990-е и начале нулевых в наших крупных городах появилось немало подобных недостроев. Возьмём знаменитый московский «Синий зуб» — бизнес-центр «Зенит» на Юго-Западной, который был готов на 90% ещё к середине 90-х, но из-за конструктивных недоработок и смены подрядчиков тогда так и не был завершён. Лишь через двадцать лет нашлись решения, позволяющие усилить каркас здания и сделать апгрейд проекта под современные требования, чтобы всё-таки его достроить. Время неумолимо: многие заложенные при проектировании инженерные решения морально устарели, и новый генпроектировщик был вынужден целиком перерабатывать документацию, увеличивая таким образом бюджет. Долгострой всегда приводит к удорожанию и возрастанию рисков.
Ошибки проектировщиков, которые стоили человеческих жизней: «Трансвааль», «Зимняя вишня» и другие
Иногда ошибки проектировщиков выражаются не только в деньгах, но и в человеческих жизнях. Известен целый ряд случаев, когда упущения на стадии проекта сыграли роковую роль при обрушениях и пожарах в общественных зданиях. Особенно показателен опыт торгово-развлекательных комплексов — мест, куда ежедневно приходят тысячи людей, чтобы хорошо провести время.
В феврале 2004 года вся страна была потрясена известием о внезапном обрушении крыши аквапарка «Трансвааль-парк» в Москве. Зимой в разгар дня кровля развлекательного центра рухнула, погребя под собой десятки посетителей. Для выявления причин потребовались месяцы расследований, в результате были обнаружены грубые инженерные ошибки при проектировании купольных конструкций. Да, архитектор и инженер-конструктор неправильно рассчитали несущую способность уникального по своей форме перекрытия. Из-за этого кровля не выдержала снеговой нагрузки, что и привело к катастрофе. Сильнее всего пугает то, что ни в самой проектной организации, ни на этапе государственной экспертизы никто не распознал критическую уязвимость.
Менее чем через два года обрушилась крыша московского Басманного рынка, исполненная по схожей схеме. Эти случаи стали горьким уроком для отрасли, показав, что стандартных расчётов и шаблонных проверок недостаточно при проектировании нестандартных объектов. Что нужно в обязательном порядке привлекать для проверки экспертов со стороны, проводить испытания на моделях, закладывать запас прочности с учётом любых климатических аномалий и лишь потом выдавать рабочую документацию в производство. Цена халатности здесь измеряется не только деньгами, которые будут потрачены на восстановление или реконструкцию, но и тем, что не искупить никак — жизнями людей.
Не менее резонансной оказалась трагедия в кемеровском ТЦ «Зимняя вишня» в 2018-м году. Здесь просчёты носили комплексный, системный характер. Здание изначально не предназначалось для торгового центра — его переоборудовали из старой советской фабрики. Однако при перепрофилировании не был разработан проект требуемого качества и не была проведена должная экспертиза. В итоге старые эвакуационные лестницы оставили «как есть», а новые входы и выходы и системы пожаротушения спроектировали как бог на душу положит. Можно сказать, что объект был введён в эксплуатацию с вопиющими нарушениями строительных норм.
Когда случился пожар, эти не слишком бросающиеся в глаза проектные ошибки проявили себя мгновенно: автоматическая система оповещения не сработала, и люди оказались заперты на верхних этажах, откуда не было достаточного количества выходов. При этом огонь стремительно распространился через вентиляцию. В результате погибло 64 человека — страшная плата за экономию на качественном проектировании и согласованиях на начальном этапе. Как всегда у нас бывает, после этого случая по всей стране прокатилась волна проверок торговых центров, выявившая великое множество аналогичных «мин замедленного действия» — эвакуационных выходов, ведущих в никуда, планов эвакуации «для галочки» и несогласованных перепланировок. Это был болезненный, но необходимый и важный сигнал: никакие инвестиционные выгоды не стоят запуска без полноценной проектной и рабочей документации, максимально учитывающей требования по безопасности.
Ошибки в инфраструктурных проектах: мосты и развязки «на двойку»
Отдельно стоит упомянуть инфраструктурные проекты — мосты, дороги и транспортные узлы. Здесь на кону, как правило, бюджетные или муниципальные миллиарды и риски для безопасности тысяч людей, поэтому каждая ошибка особенно заметна.
Один из самых известных случаев — так называемый «танцующий мост» в Волгограде. В 2010 году новый длинный мост через Волгу внезапно вошёл в резонанс под порывами ветра: пролетные строения начали ощутимо раскачиваться, словно какой-то аттракцион.
Видео «пляшущего» железобетонного гиганта шокировало всю страну. Движение пришлось перекрыть, пока инженеры разобрались с причиной произошедшего. Выяснилось, что при проектировании моста не до конца учли аэродинамические нагрузки — не рассмотрели возможность возникновения резонанса конструкции под воздействием ветра. Этот инженерный просчёт мог бы привести к обрушению, если бы его не исправили специалисты. Пришлось экстренно усиливать конструкцию, устанавливая демпферы, проводить дорогостоящие испытания модели в аэродинамической трубе, чтобы убедиться, что мост будет иметь нужную стабильность. Репутация проектировщика сильно пострадала, а заказчику пришлось понести дополнительные расходы. Открытие моста и ввод его в эксплуатацию пришлось отложить.
Проблему удалось исправить, мост служит горожанам и сегодня. Но этот случай стал в отрасли притчей во языцех, наглядно демонстрируя, что даже как будто типовой объект может преподнести сюрпризы, если допущена халатность. После этого эпизода расчёты на устойчивость и колебания конструкций стали проверять тщательнее, привлекая для экспертизы сложных инженерных решений целые научные институты.
Бывают ошибки и не настолько зрелищные, зато очень дорогие. Непродуманная новая транспортная развязка может стоить миллиарды, а в итоге не решить тех проблем с пробками, ради которых она создавалась — только потому, что проектировщики не провели должного моделирования транспортных потоков. Таких примеров, увы, достаточно: развязки, ведущие «в никуда» или упирающиеся в узкие «бутылочные горлышки», были построены в нескольких регионах. Каждый такой промах — это потеря и денег, и времени. Причина обычно кроется в недостаточной междисциплинарной координации: инженеры-дорожники работают в отрыве от реальной градостроительной ситуации, а не в плотном взаимодействии со специалистами по планированию транспортных потоков. В итоге объект формально соответствует СНиП, но функцию свою не выполняет. Чтобы избежать подобных ловушек требуется комплексный подход, моделирование различных сценариев движения, а также учёт перспектив развития района. По нашему мнению, роль генерального проектировщика как раз и состоит в том, чтобы скоординировать работу всех специалистов — от конструкторов до трафик-инженеров — и не допускать того, чтобы каждая служба работала над проектом, находясь в своём собственном узкопрофессиональном «информационном пузыре».
Семь бед, один ответ — качественное проектирование
Рассматривая эти случаи — от несостоявшихся небоскрёбов до обрушившихся крыш — можно выделить в них нечто общее. Большинство критических проблем были заложены в них ещё на этапе проектирования. Там не учли особенности участка, там поторопились приступить к работе, не имея исчерпывающих исходных данных, там переборщили с экономией, погнались за оригинальностью или просто не скоординировали работу отдельных звеньев.
Вот почему я не устаю повторять, что качественно проработанная первичная проектная документация — фундамент любого успеха в отрасли. Попытки сэкономить на этом этапе обернутся тем, что какой-то узел будет пропущен, какой-то риск не будет учтён, и всё это потом выльется в десятикратные затраты на перестройку, ремонт или, не дай бог, компенсации пострадавшим после аварии.
Чтобы избежать дорогих ошибок, нужно железно соблюдать несколько основных правил.
- Прежде чем рисовать «красивую концепцию», генеральный проектировщик обязан досконально изучить исходные условия: геологию участка, градостроительные ограничения, технические условия подключения, требования надзорных органов. Любой пропущенный нюанс сорвёт реализацию его блестящей идеи. Помните об «Охта-центре»!
- Архитектура, конструкции, инженерные сети, технология строительства — все подразделения, участвующие в работе над проектом, должны «петь в унисон», а генпроектировщик обязан обеспечить координацию между ними. Современные инструменты, такие как BIM, позволяют выявлять потенциальные конфликты и ошибки ещё до того, как они «переедут» на стройплощадку. Помните о «Лахта-центре»!
- Этап экспертизы — не пустая формальность, а защита проекта от рисков. К сожалению, некоторые застройщики и проектанты воспринимают государственную экспертизу как бюрократическую преграду, помеху, которую надо поскорее проскочить. Но трагедии вроде «Трансвааля» учат нас ценить независимый взгляд со стороны. Поэтому эксперты — это наши союзники в поиске слабых мест. Получив от них замечания, нужно не отбрыкиваться, а дорабатывать проект, доводя его до идеала. Самые прогрессивные компании практикуют экспертное сопровождение ещё на стадии разработки, что особенно важно для уникальных и сложных объектов.
- Работа над качеством не заканчивается на этапе чертежей. Строгий авторский надзор и образцовая дисциплина в процессе строительства помогают вовремя заметить отступления от замысла и предотвратить превращение мелких дефектов в большие проблемы. Даже идеальный проект должен быть реализован без «самодеятельности» исполнителей, тогда и только тогда результат окажется ожидаемым.
Математика полёта
Инвестиционно-строительный цикл начинается с чистого листа бумаги, на котором решается судьба будущего здания. Но шедевры великих зодчих прошлого рождались не только благодаря вдохновению, но и благодаря безупречным расчётам. Современные проекты намного сложнее, поэтому роль генерального проектировщика как главного «дирижёра» и гаранта качества возводимого здания на долгие годы не надо умалять. Он — не просто исполнитель «хотелок» девелопера или инвесторов. И мы видим, что самые дорогие ошибки, о которых мы говорили сегодня, произошли как раз там, где роль генерального проектировщика недооценили.
P.S.
Если тема показалась вам интересной, я могу на этом канале продолжить разбор подобных случаев, поскольку у нас, увы, накопилось их немало.
