Глава 1: Трещина в хрустале
Анна разглядывала свое отражение в полированной поверхности огромного холодильника. Тридцать пять. Не самый плохой возраст. Гладкая кожа, подтянутое тело, которое она ежедневно мучила в спортзале, дорогая стрижка. Но в глазах стояла пустота, как в этой стерильной кухне с итальянской мебелью.
«Рай для глянцевого журнала и ад для души», — подумала она, разливая по чашкам свежесваренный кофе.
Сегодня была их пятая годовщина свадьбы. Пять лет с Максимом. Успешным, красивым, надежным Максимом. Идеальным мужем на бумаге. Он помнил все даты, дарил дорогие подарки, обеспечивал ее так, что ей не приходилось ни о чем думать. Кроме того, о чем она думала постоянно: о том, что они стали двумя параллельными прямыми, движущимися в идеально чистом, но абсолютно пустом пространстве.
Зазвучали шаги. Максим вошел на кухню, затянутый в безупречный костюм от Brioni. Он поцеловал ее в щеку, запах его парфюма был знакомым и холодным.
— С добрым утром, солнышко. Поздравляю с нашей годовщиной.
— И тебя поздравляю, — улыбнулась Анна, надевая маску радости, как надевала дорогие серьги. — Кофе готов.
— Спасибо, но я опаздываю. Вечером жди сюрприз. Забронировал столик в «Ла Сьене».
«Ла Сьене» — самый пафосный ресторан города. Анна вздохнула про себя. Еще один вечер в роли счастливой жены успешного бизнесмена. Ей хотелось не устриц и шампанского, а простого супа, который он когда-то готовил ей сам, в их первой съемной квартирке, и смеха до слез.
— Конечно, Макс, я буду ждать, — сказала она вслух.
Он ушел, и кухня снова погрузилась в гулкую тишину. Анна взяла свой телефон. В нем было три новых сообщения. Одно от подруги, другое от стилиста, и третье... от Артема.
«Доброе утро, Анна. Сегодня отличный день для нового начала. Жду вас в студии в 11:00».
Артем был художником. Неудачливым, бедным, но гениальным, как казалось Анне. Месяц назад, в порыве отчаяния заполнить внутреннюю пустоту, она записалась на курсы живописи. Его курсы. Он был полной противоположностью Максима: небрежно одетый, с живыми глазами, в которых плясали черти, и с руками, вечно испачканными в краске. Он видел не просто женщину, а ее душу, ее грусть, ее невысказанные желания.
— Ваш мазок слишком осторожный, — говорил он ей на первом же занятии, стоя так близко, что она чувствовала тепло его тела. — Вы боитесь испачкаться. А искусство рождается в грязи, в страсти, в смелости.
И вот уже месяц она «пачкалась». Сначала красками, а потом... потом своими чувствами.
В 10:30 она уже была в его студии — бывшем заводском цехе, заваленном холстами, пахнущем скипидаром и свободой.
— Вы пришли рано, — улыбнулся Артем. Он был в старой футболке с закатанными рукавами.
— Не смогла ждать, — честно призналась Анна.
Он подошел к ее мольберту. Она писала море. Бурное, в серо-синих тонах.
— Я вижу, шторм, — тихо сказал он.
— Да, — прошептала она.
— Не бойтесь его. Отдайтесь ему.
Его рука легла на ее руку, направляя кисть. Ее сердце забилось как сумасшедшее. Это был простой, рабочий жест, но от него по всему телу разливалось жгучее тепло. Она закрыла глаза.
— Анна, — его голос был глухим, очень близким. — Ты знаешь, что я чувствую, когда на тебя смотрю?
Она не ответила. Не могла. Она только обернулась и посмотрела ему в глаза. И все. Мир рухнул и собрался заново. Его поцелуй был не таким, как у Максима. Он был жадным, влажным, соленым от слез, которые неожиданно потекли по ее щекам. Он пах краской, потом и правдой.
— Я не могу, — вырвалось у нее, когда они на секунду оторвались друг от друга. — У меня муж... Сегодня наша годовщина...
— Какой ужасный повод для лжи, — прошептал он, целуя ее шею. — Останься. Останься со мной.
И Анна, всегда такая правильная, такая контролирующая, кивнула.
«Я скажу Максу, что у меня мигрень. Что не смогу пойти в ресторан», — пронеслось в ее голове, пока Артем срывал с нее дорогую блузку.
Это была первая трещина. Трещина в ее идеальной жизни. Она думала, что контролирует ее. Она не знала, что это начало обвала.
Глава 2: Игра в тени
Вечером Анна, дрожащими руками, отправила Максиму сообщение: «Милый, у меня ужасная мигрень. Прости, но в ресторан я не смогу. Не сердись».
Она лежала в постели в своей безупречной спальне, пахнущей дорогим бельем и ароматической свечой, но чувствовала на коже прикосновения Артема и запах его студии. Тело горело от стыда и восторга. Она была предательницей. Та самая, кого она всегда презирала в мелодрамах.
Ответ Максима пришел почти мгновенно: «Не переживай, солнышко. Я все понимаю. Отменяю столик. Куплю тебе таблеток? Могу заехать домой».
«Нет, нет, все хорошо. Я уже приняла. Просто посплю», — быстро ответила она, и ее стошнило от собственной лживости.
Он не подозревал ничего. Наивный, доверчивый Максим. Он работал, строил для них будущее, а она... она предавала его в грязной студии с человеком, у которого не было ни гроша за душой, но который за несколько недель разжег в ней такой огонь, какого не было за все пять лет брака.
Дверь в спальню тихо открылась. Анна вздрогнула и притворно застонала, прикрыв глаза рукой.
— Тихо, я не буду шуметь, — прошептал Максим. Он подошел к кровати и положил прохладную руку ей на лоб. — Температуры вроде нет. Как ты?
— Ужасно, — прохрипела она, не в силах смотреть ему в глаза. — Прости за наш вечер...
— Пустяки. Годовщину мы всегда можем перенести. Главное, чтобы ты выздоровела.
Он посидел с ней еще минут десять, рассказывая что-то о работе, о новом контракте. Его голос был ровным, спокойным, любящим. А в ее голове стоял гул, и она снова и снова переживала сегодняшний день: его горячие ладони на ее бедрах, его шепот на ухе, дикий, животный секс на заляпанном краской полу.
«Что со мной происходит? — думала она. — Я люблю Макса. Он хороший человек. А это... это просто страсть. Она пройдет».
Максим наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб. И в этот момент его взгляд упал на ее телефон, лежавший на тумбочке. Экран на секунду вспыхнул новым сообщением.
От Артема.
Всего одно слово: «Засыпаю. С тобой».
Лицо Максима не дрогнуло. Он поправил одеяло и тихо вышел из спальни.
Анна, ничего не подозревая, с облегчением выдохнула. Ей удалось. Она обманула его.
Максим спустился в свой кабинет, запер дверь и подошел к окну. Город сиял внизу, как рассыпанные бриллианты. Его город. Его империя. Его жена.
Он достал из сейфа второй телефон, простой, кнопочный. Набрал номер.
— Алло? — послышался голос на той стороне.
— Это я, — голос Максима был твердым и холодным, как лед. — Новые данные. Сегодня она была у него в студии с 11 утра до 16:30. Отмени наши планы на вечер. Придумала отмазку про мигрень.
— Понял. Продолжаем наблюдение?
— Конечно. Я должен знать все. Каждую мелочь.
Он положил трубку. Руки его не дрожали. В душе была лишь ледяная пустота, которую он давно научился принимать за спокойствие. Он знал об Артеме все. С самого первого дня. Знакомство на курсах живописи не было случайностью. Так же, как и сама идея записаться на них, которую он, якобы ненароком, подбросил Ане через ее подругу.
Артем был не неудачливым художником. Он был талантливым авантюристом, которого Максим нашел и нанял для очень специфической роли. Роли искусителя.
План был простым и жестоким. Он хотел проверить жену. Довести ее до предела, заставить совершить ошибку, а потом... Потом он еще не решил. Может быть, простить, вознеся себя в ее глазах до уровня святого. Может быть, вышвырнуть ее на улицу, оставив без гроша, с наслаждением наблюдая за ее падением. А может, просто наслаждаться своей властью, зная, что он держит все ниточки.
Он думал, что будет чувствовать гнев, ярость. Но чувствовал лишь холодное, хирургическое удовлетворение. Все шло по плану. Анна попала в ловушку. Она была всего лишь пешкой в его игре. Игре, правила которой знал только он один.
Он посмотрел на их свадебную фотографию на столе. Улыбающаяся Анна смотрела на него с безграничной любовью.
«Глупышка, — подумал он без тени эмоций. — Ты даже не представляешь, какую игру мы начали».
Глава 3: Пляска на краю
Прошел месяц. Месяц лжи, восторга и адских мук совести. Анна жила на две жизни. Днем — идеальная жена, ведущая безупречный быт и сопровождающая мужа на светских раутах. Вечерами и «на занятиях живописью» — страстная, раскрепощенная любовница, открывающая в себе совершенно другую женщину.
Она стала смелее с Артемом.
— Я хочу уйти от него, — сказала она как-то раз, лежа на старом диване в его студии, укутавшись в промасленное одеяло.
Артем, куривший у окна, резко обернулся.
— Что?
— Я сказала, я хочу уйти от Максима. Я не могу так больше. Эта ложь... она меня убивает. Я хочу быть с тобой. Всегда.
Он подошел к ней, сел на край дивана. Его лицо было серьезным.
— Анна, подожди. Ты думала о последствиях? У него деньги, связи. Он тебя не просто так отпустит.
— А что он может сделать? — с вызовом спросила она. — Я не боюсь его.
— Ты должна бояться, — его голос прозвучал странно, почти искренне испуганно. — Люди вроде него... они не проигрывают. Они либо владеют, либо уничтожают.
Анна смотрела на него с удивлением. Она ждала восторга, поддержки. А он говорил о осторожности.
— Ты... ты не хочешь, чтобы я уходила? — ее голос дрогнул.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива и в безопасности, — он обнял ее, прижал к себе. Его сердце билось часто-часто. — Просто... давай не будем торопиться. Хорошо?
В его глазах она прочитала нерешительность. И впервые за весь этот месяц безумия ее охватил холодный, тошный страх. А что, если все это — просто игра и для него? Мимолетное увлечение замужней женщиной? Может, он и не хочет с ней никакого будущего?
В тот же вечер, за ужином с Максимом, она была на грани срыва.
— Ты сегодня какая-то нервная, солнышко, — заметил Максим, откладывая вилку. Он смотрел на нее своим спокойным, пронзительным взглядом, от которого хотелось спрятаться.
— Просто устала, — пробормотала Анна, ковыряя салат.
— От живописи? — спросил он мягко. Слишком мягко.
Анна застыла, кусок застрял в горле.
— Да... да, много писала. Сложный этюд.
— Понимаю. Знаешь, я слышал, у вашего преподавателя, как его... Артема, талант. Говорят, он мог бы многого добиться, если бы нашел своего мецената.
Анна похолодела. Почему он заговорил об Артеме? Случайно? Она посмотрела на него. Он улыбался своей обычной, ровной улыбкой. Но в его глазах было что-то... новое. Что-то острое, внимательное, словно он видел ее насквозь и читал каждую ее мысль.
— Не... не знаю, — выдавила она. — Мы не говорим о таких вещах.
— Жаль. Я бы мог посмотреть его работы. Может, помочь. В конце концов, он развивает в моей жене любовь к искусству.
Он сказал это так естественно, что у Анны защемило сердце от стыда. Она сидела напротив человека, который заботился о ней, а она предавала его с тем, о ком он так мило отзывался.
— Макс... — начала она, и в ее голосе дрожали слезы. Она была готова во всем признаться. Сказать, что она дрянная, ничтожная женщина, что она не заслуживает его. Остановить это безумие.
Но он перебил ее, словно прочитав ее порыв и решив его заблокировать.
— Кстати, я улетаю в командировку. Послезавтра. На неделю.
Сердце Анны упало и тут же подпрыгнуло от противоречивых чувств. Неделя без лжи? Неделя с Артемом? Или неделя одиночества, чтобы все обдумать?
— На неделю? — только и смогла она выговорить.
— Да. В Милан. По контракту. Соскучишься по мне? — он снова улыбнулся, и это была все та же, идеальная улыбка. Но теперь Анне показалось, что в ее уголках притаилась насмешка.
Она не знала, что его «командировка» — следующая стадия плана. Он давал ей достаточно веревки, чтобы она могла сама сделать петлю. Или... чтобы в нее вошел кто-то другой.
Той ночью она не спала. Лежала рядом с мужем и чувствовала, как пропасть между ними превращается в бездонный океан. Она была на крошечном плоту, а вокруг бушевали волны ее собственных страстей, лжи и страха. И где-то в тумане был Артем, маяк, который то загорался ярким светом, то угасал, оставляя ее в полной темноте.
Она еще не знала, что самый страшный поворот ждет ее впереди. И что игра только начинается.
Глава 4: Семь дней свободы
Максим улетел. Его самолет еще не успел скрыться за облаками, а Анна уже набирала номер Артема.
— Он уехал. На неделю, — выпалила она, едва он ответил.
На том конце провода повисла короткая пауза.
— Когда ты приедешь? — спросил он, и в его голосе послышалась та самая страсть, которой ей так не хватало.
— Сейчас. Я еду к тебе.
Она провела в его студии почти всю неделю. Это было время, выпавшее из обычной жизни. Они не выходили на улицу, заказывали еду, спали, рисовали, занимались любовью до изнеможения. Анна впервые за многие годы чувствовала себя по-настоящему живой. Она ходила в его старых футболках, пила вино из пластиковых стаканчиков и смеялась так громко, что, казалось, стены дрожали.
Но по ночам, когда Артем засыпал, ее накрывало. Она смотрела на его спящее лицо, озаренное светом фонаря с улицы, и пыталась понять, кто он. Он был нежен и страстен, но стоило ей снова заговорить о будущем, как он уходил от ответа.
— Давай просто проживем этот момент, Аня, — говорил он, целуя ее пальцы. — Зачем загадывать? Мы счастливы сейчас. Разве этого мало?
Ей было мало. Ей хотелось уверенности. Хотелось услышать: «Я люблю тебя, уходи от него, будем вместе». Но этих слов не было.
Однажды, пока он спал, она не выдержала. Тихо встала с постели и начала, замирая от каждого скрипа половиц, осматривать студию. Она не искала ничего конкретного. Ею двигало смутное, неосознанное желание — найти ключ к нему, понять, что он скрывает.
В груде эскизов под столом ее взгляд упал на небольшой, невзрачный блокнот в черной коже. Не ее, не Максима — что-то уже было в этой анонимности тревожного. Сердце заколотилось. Она прислушалась — Артем ровно дышал. Она открыла блокнот.
Это не были эскизы. Это были цифры. Расчеты. Крупные суммы, помеченные датами. И имена. Незнакомые ей названия фирм. И одно имя, которое заставило ее кровь остановиться, повторялось с пугающей регулярностью: «М.О.». Максим Олегович. Ее муж.
Рука сама потянулась к стопке бумаг рядом. И там, под папкой с набросками, она нашла его паспорт. Настоящий. И трудовую книжку. Она машинально открыла ее. В графе «Место работы» стояло не «Свободный художник», а «ООО «Арт-Консалтинг». И должность — «Менеджер по специальным проектам».
Мир перевернулся. Студия поплыла перед глазами. «Менеджер»? «Специальные проекты»? Какие проекты? И при чем тут Максим?
В этот момент за ее спиной раздался голос, тихий и ледяной:
— Что ты ищешь, Анна?
Глава 5: Лицом к лицу с бездной
Она резко обернулась, роняя паспорт на пол. Артем стоял в дверях спальни. Он не был сонным. Его глаза были ясными и холодными. Таким она его еще не видела.
— Я... я просто... — она не могла вымолвить ни слова. Стыд, ужас и страх парализовали ее.
— Ты просто решила проверить своего бедного, влюбленного художника? — он медленно подошел. Его голос был ровным, но в нем не было ни капли тепла. — Нашла что-то интересное?
— Кто ты? — выдохнула она, отступая к стене. — Что значат эти записи? И почему там имя моего мужа?
— Твой муж, дорогая, мой работодатель, — отрезал Артем. Он поднял с пола паспорт и трудовую книжку. — Вернее, был им. До недавнего времени.
Анна смотрела на него, не в силах осознать.
— Какой... какой работы? О какой работе ты говоришь?
— О работе над тобой, Анна! — его терпение лопнуло, он резко швырнул блокнот на стол. — «Специальный проект» — это ты! Вся наша прекрасная, трагическая любовь! Наше случайное знакомство, моя гениальность, твое пробуждение — все это было проплачено! С первого до последнего дня!
Он говорил, а она стояла, прислонившись к стене, и не могла дышать. Каждое слово било по ней, как молоток, разбивая ее хрупкий мир в осколки.
— Нет... — прошептала она. — Ты врешь...
— Я? Вру? — он горько рассмеялся. — Он все знал, твой идеальный Максим! Он все подстроил! Он нанял меня, чтобы я тебя соблазнил! Он хотел тебя проверить. И ты, моя дорогая, провалилась. С блеском.
Слезы хлынули из ее глаз ручьем. Она соскользнула вниз по стене, на пол. Все рухнуло. Ее любовь, ее страсть, ее боль, ее муки совести — все оказалось фарсом, циничной, хладнокровной инсценировкой.
— Зачем? — рыдала она. — Зачем ему это?
— Я не знаю! — крикнул Артем. — Может, ему скучно? Может, он маньяк? Может, он просто хотел доказать себе, что полностью тебя контролирует? Мне платили не за вопросы, а за результат!
Он отвернулся и схватился за голову. В его позе была не только злость, но и отчаяние.
— А ты... — искала она слова сквозь рыдания. — Ты... все это время... просто играл?
Он обернулся. И в его глазах она увидела что-то сложное, непонятное. Боль? Сожаление?
— Сначала — да, — тихо сказал он. — Это была просто работа. Хорошо оплачиваемая. Но потом... Потом все стало сложнее. Ты не такая, как он тебя описал. Ты не холодная карьеристка. Ты... живая.
— Так почему ты не сказал мне?! — закричала она. — Почему молчал?!
— Потому что я трус! — взорвался он. — Потому что он заплатил мне огромные деньги! Потому что я боялся его! А еще... а еще я боялся, что если ты узнаешь правду, ты просто уйдешь. И я больше никогда тебя не увижу.
Он подошел и опустился перед ней на колени.
— Анна, то, что было между нами эти недели... это уже не было игрой. Для меня. Я влюбился в тебя. По-настоящему. И это самый большой проклятый провал в моей жизни.
Она смотрела на него, не зная, верить ли своим ушам. Предатель, который признался в любви. Любовник, оказавшийся наемным актером. Муж, оказавшийся режиссером этого кошмара. Кому верить? Чему верить?
— Убирайся, — прошептала она, уткнувшись лицом в колени. — Убирайся к черту.
— Анна...
— УБИРАЙСЯ! — закричала она так, что у него дрогнуло лицо.
Он медленно поднялся, постоял секунду, глядя на ее содрогающуюся спину, потом развернулся и вышел. Дверь в студию захлопнулась с тихим, но окончательным щелчком.
Анна осталась одна. Посреди грязного пола, среди холстов с изображением ее мнимого счастья. Она была абсолютно одна. И самое страшное было то, что человек, который только что ушел, был, возможно, единственным, кто сказал ей хоть крупицу правды.
Глава 6: Возвращение хозяина
Следующие два дня Анна провела в ступоре. Она не отвечала на звонки, не выходила из дома. Она сидела в темноте и перебирала в голове все их общение с Артемом, с Максимом. Каждая улыбка, каждый подарок, каждый нежный взгляд мужа теперь виделся ей частью ужасающего заговора. Он наблюдал за ней. Он знал о каждом ее поцелуе, каждом прикосновении. Он, как паук, сидел в центре паутины и дергал за ниточки.
На третий день пришло сообщение от Максима: «Прилетаю завтра в 17:00. Соскучился».
Простое, обычное сообщение. Но от него у Анны по спине побежали мурашки. «Соскучился». По чему? По ней? Или по развязке своего спектакля?
Она понимала, что должна что-то делать. Бежать? Но куда? У нее не было своих денег, своих связей. Все было его. Или остаться и встретиться с ним? Смотреть в глаза человеку, который так бесчеловечно с ней поступил.
Она выбрала второе. В ней проснулась ярость. Горячая, слепая, всепоглощающая. Он думал, что она просто пешка? Он думал, что сломает ее? Нет. Она заставит его заплатить.
Она привела себя в порядок. Надела его любимое черное платье. Накрасилась так, чтобы скрыть следы бессонных ночей и слез. Она готовилась к битве.
Ровно в 17:10 зазвучал ключ в замке. Сердце Анны замерло. Дверь открылась, и на пороге появился Максим. Загорелый, улыбающийся, с букетом белых роз. Идеальный муж вернулся к своей идеальной жене.
— Солнышко, я дома! — он распахнул объятия.
Анна не двинулась с места. Она стояла посреди гостиной, холодная и недвижимая, как статуя.
— Что с тобой? — его улыбка померкла. — Еще нездоровится?
— Хватит, Максим, — сказала она тихо, но так четко, что каждое слово прозвучало, как выстрел. — Хватит играть. Я все знаю.
Он замер с букетом в руках. Его лицо стало маской вежливого недоумения.
— О чем ты, Аня?
— Об Артеме. О его студии. О его «работе». О твоем «специальном проекте».
Наступила тишина. Длинная, тягучая, невыносимая. Максим медленно опустил букет на консоль. Его улыбка исчезла без следа. Но на его лице не было ни гнева, ни замешательства. Было... любопытство. Холодное, клиническое любопытство хирурга, вскрывшего интересный случай.
— Я не понимаю, — сказал он, и в его голосе не дрогнула ни одна нота. — Кто такой Артем?
Это было настолько неожиданно, так цинично, что у Анны перехватило дыхание. Он отрицал все. Полностью. Бесповоротно.
— Ты... ты отрицаешь? — прошептала она, и ее уверенность начала давать трещину. — У меня есть доказательства! Я видела его документы!
— Какие документы, милая? — он сделал шаг к ней. — Ты плохо выглядишь. Эта твоя живопись, эти ночные бдения... Я думаю, тебе пора к врачу. У тебя галлюцинации.
Она смотрела на него в ужасе. Он был готов объявить ее сумасшедшей. Он был готов на все.
— Ты нанял его! — закричала она, теряя самообладание. — Ты подстроил все это! Ты хотел уличить меня в измене!
— Анна, успокойся, — его голос стал твердым, властным. — Какой Артем? О какой измене ты говоришь? У нас идеальный брак. Все так думают.
Он подошел еще ближе и положил руки ей на плечи. Его прикосновение было ледяным.
— Послушай меня внимательно. Никакого Артема не существует. Ты переутомилась. У тебя стресс. Ты провела неделю одна, начиталась каких-то глупостей и нафантазировала себе историю. Мы забудем этот неприятный разговор. Поняла?
Она смотрела ему в глаза — спокойные, уверенные, абсолютно безумные в своей нормальности — и понимала, что проиграла. У нее не было реальных доказательств. Только слова сомнительного любовника против слова уважаемого бизнесмена. Мир поверит ему. Всегда.
Ее ярость иссякла, сменившись леденящим душу страхом. Она была в ловушке. В золотой, роскошной, безупречной ловушке, стены которой сжимались все сильнее.
— Да, Максим, — прошептала она, опуская голову. — Я... я, наверное, действительно переутомилась.
— Вот и умница, — он мягко потрепал ее по щеке. — А теперь иди, прими таблетку. И приготовь ужин. Я голоден.
Он развернулся и пошел в кабинет, словно ничего не произошло. Анна осталась стоять одна, сжимая и разжимая дрожащие пальцы. Она проиграла первый раунд. Но война, она поняла, только начиналась. И теперь она знала, что ее муж — не просто ревнивец или тиран. Он — монстр. И чтобы выжить, ей придется стать сильнее. Или опуститься до его уровня.
Глава 7: Тихий бунт
Следующие несколько дней Анна жила как автомат. Готовила завтраки, ужины, улыбалась на звонки общих друзей, отвечала на вопросы Максима односложно, но вежливо. Внешне — полное спокойствие. Внутри — бурлящий ад из страха, ненависти и отчаяния.
Она понимала: ее слово против слова Максима ничего не стоило. Ей нужны были доказательства. Неубедительные распечатки из блокнота Артема, а что-то железное. Что-то, что нельзя было бы списать на ее «галлюцинации».
Она вспомнила его кабинет. Его сейф. Его второй телефон. Там должна была быть правда.
Но как до нее добраться? Максим был хитер и осторожен. Он никогда не оставлял ее одну в кабинете надолго. А сейф и телефон... она даже не знала кодов.
Однажды вечером, когда Максим работал за компьютером, она принесла ему чай. Поставила чашку на стол и «случайно» задела мышку. На мониторе мелькнуло окно с какими-то графиками, но она успела разглядеть в углу значок приложения — «Безопасность. Домашняя система».
— Ой, прости, дорогой! — воскликнула она, делая испуганное лицо.
— Ничего страшного, — он щелкнул мышкой, окно исчезло. Но семя было посажено.
Домашняя система безопасности. Камеры? Датчики движения? Запись разговоров? Мысль о том, что он мог наблюдать за ней все это время, даже когда его не было дома, вызывала рвотный спазм.
Она решила действовать наверняка. Ей нужно было заставить его раскрыть себя. Проявить инициативу.
Через два дня, за завтраком, она положила рядом с его тарелкой конверт.
— Что это? — он поднял на нее удивленный взгляд.
— Мои старые украшения, которые я больше не ношу, — солгала она, глядя ему прямо в глаза. — Решила сдать в ломбард. Хочу сделать тебе подарок. На новую годовщину. Нашу, настоящую.
Она не моргнув глазом выдержала его изучающий взгляд. Это был тест. Проверка на жадность, на контроль. Согласится ли он? Или запретит, показав, что даже ее личные, ненужные вещи принадлежат ему?
Максим медленно убрал конверт в карман пиджака.
— Хорошая идея. Я сам отвезу. У меня есть знакомый ювелир, он даст лучшую цену.
Он не запретил. Он взял под контроль. Как и она предполагала. Но в его согласии не было тепла. Была констатация факта: «Ты — моя собственность, и даже твои жесты принадлежат мне».
Это придало ей сил. Она была на правильном пути.
Той же ночью, притворившись спящей, она услышала, как он тихо встал с кровати и вышел из спальни. Сердце заколотилось. Куда он? В кабинет? К своему второму телефону?
Она крадучись последовала за ним. Приоткрыла дверь в спальне ровно настолько, чтобы видеть полоску света из-под двери кабинета. Она простояла так почти час, замерзшая и дрожащая, но полная решимости.
И тут свет в кабинете погас. Шаги. Он возвращался.
Анна метнулась обратно в кровать, натянула одеяло и замерла, бешено стучащим сердцем выдавая свое напряжение. Дверь открылась. Он вошел. Но не прошел к кровати. Он остановился у тумбочки с ее стороны.
Она сквозь ресницы видела его силуэт. Он взял ее телефон. Разблокировал. Его пальцы быстро задвигались по экрану.
Он проверял ее телефон. Прямо сейчас. Прямо у нее над головой.
Ужас сковал ее. Но вместе с ним пришло и странное облегчение. Ее подозрения подтверждались. Он не доверял ей. Значит, у него был чего бояться. Значит, у нее был шанс.
Он положил телефон на место, развернулся и лег на свою половину кровати. Через несколько минут его дыхание стало ровным.
Анна лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. Страх ушел. Осталась только холодная, острая решимость. Она нашла своего внутреннего монстра. И он был готов к бою.
Глава 8: Искушение искусителя
Артем сидел в том же баре, где они с Анной встречались тайком пару раз. Он пил виски, пытаясь напиться, но алкоголь не брал. В голове стоял один и тот же вопрос: «Что я наделал?»
Он был авантюристом, но не монстром. Играть с чувствами женщины — казалось забавной и хорошо оплачиваемой игрой. Но он не ожидал, что в него вселится настоящий демон, что он по-настоящему влюбится в свою жертву. В ее боль, ее искренность, ее слом.
Его телефон завибрировал. Неизвестный номер. Он машинально ответил.
— Алло?
Молчание. Потом тихий, знакомый голос:
— Это я.
У него перехватило дыхание. Анна.
— Ты?... Как ты? — он с трудом подобрал слова.
— Плохо. Он все отрицает. Говорит, что я все выдумала. Что ты... что тебя не существует.
Артем сглотнул. Он знал, на что способен Максим. Он изучил его достаточно, прежде чем согласиться на эту авантюру.
— Я предупреждал тебя. Он не станет играть по твоим правилам.
— Мне нужны доказательства, Артем. Настоящие. Иначе он сломает меня. Объявит сумасшедшей. Или сделает со мной что-то хуже.
В ее голосе слышались слезы, но сквозь них пробивалась сталь. Та самая сталь, которую он в ней и разглядел.
— Что я могу сделать? Он мне больше не платит. Проект закрыт.
— У тебя же что-то должно остаться! — она почти закричала, потом понизила голос до страстного шепота. — Деньги... они приходят откуда-то? Договор? Электронная переписка? Хоть что-то!
Он молчал. У него действительно кое-что было. Пара писем от юриста Максима, расплывчатых, но с упоминанием «конфиденциального контракта на предоставление консультационных услуг». И скриншоты банковских переводов с номера счета, принадлежащего офшорной компании, которую он позже вычислил как связанную с Максимом. Он приберегал это на черный день. На случай, если Максим решит не платить. Или решит «убрать концы в воду».
— Артем, пожалуйста, — ее голос дрогнул. — Ты был единственным, кто сказал мне правду. Пусть и слишком поздно. Ты обязан мне помочь. Ты использовал меня. Теперь дай мне оружие против него.
Он закрыл глаза. Это был шанс. Шанс искупить хоть часть вины. Или совершить новую, еще большую ошибку.
— Хорошо, — хрипло сказал он. — Встретимся. Но только один раз. И в людном месте.
Они договорились о месте и времени. Положив трубку, Артем допил виски. Он понимал, что переходит Рубикон. Максим не простит предательства. Но и жить с тем, что он сделал с Анной, он тоже не мог.
Он смотрел на свое отражение в стекле бара. Он больше не был бунтарем-художником. Он был просто жалким человеком, запутавшимся в собственной паутине.
Встреча прошла на центральной набережной, среди толпы туристов. Анна пришла в темных очках и с платком на голове. Она была бледной, но собранной.
Артем молча протянул ей конверт.
— Здесь все, что у меня есть. Скриншоты переводов. Номера счетов. Распечатки писем. Этого недостаточно для суда, но... этого достаточно, чтобы понять, что ты не сошла с ума.
Она взяла конверт, и их пальцы на секунду соприкоснулись. Он почувствовал, как она дрожит.
— Спасибо, — прошептала она.
— Что ты будешь делать? — спросил он.
— Я не знаю. Но теперь у меня есть хоть что-то. Теперь я могу дышать.
Она посмотрела на него. В ее глазах не было ни любви, ни ненависти. Была решимость.
— Уезжай, Артем. Пожалуйста. Пока есть возможность. Он... он может быть опасен.
Она развернулась и быстро пошла прочь, растворяясь в толпе. Артем смотрел ей вслед, сжимая в кармане руки в кулаки. Он только что отдал ей оружие. И подписал себе приговор. Теперь ему оставалось только ждать. Или бежать.
Глава 9: Финал... или начало?
Прошла неделя. Анна вела себя как обычно, но конверт с доказательствами был надежно спрятан в тайнике, о котором не знал даже Максим, — в старом томе Пушкина в городской библиотеке, где она иногда бывала.
Она изучала документы. Да, прямых улик не было. Но была цепочка. Офшорная компания «Сигма Холдинг» — переводы на счет Артема — и явная связь «Сигмы» с одним из предприятий Максима через цепочку субподрядчиков. Для юриста это бы ничего не значило. Но для нее, для ее войны — это было все.
Она ждала подходящего момента. И он настал.
Максим объявил, что к ним приедет его самый важный зарубежный партнер, мистер Бейкер, с женой. Нужно было устроить идеальный ужин. Показать идеальную семью.
Анна улыбнулась.
— Конечно, дорогой. Я все подготовлю.
Она готовила с особым тщанием. Украшала дом. Подбирала музыку. Она была образцовой хозяйкой. Максим, казалось, был доволен. Его взгляд смягчился. Возможно, он решил, что она смирилась. Что ее «бунт» был лишь временным помутнением.
Вечером гости прибыли. Все было безупречно. Изысканная еда, тонкие вины, легкая беседа. Мистер Бейкер, пожилой американец, был очарован Анной. Его жена, миссис Бейкер, восхищалась интерьером.
Все шло идеально, пока миссис Бейкер не спросила:
— Дорогая, вы так прекрасно все организовали. У вас нет желания заняться этим профессионально? Событийным маркетингом, например?
Анна сладко улыбнулась и посмотдела прямо на Максима.
— О, это прекрасная идея! Я как раз недавно задумывалась о том, чтобы открыть свое дело. Небольшое агентство. «Арт-консалтинг», например.
Наступила мертвая тишина. Слово повисло в воздухе, тяжелое и ядовитое. Максим, подносивший бокал ко рту, замер. Его пальцы побелели. Он медленно опустил бокал.
— Что? — только и смог выговорить он. Его лицо было каменным, но в глазах бушевала буря.
— «Арт-консалтинг», — повторила Анна, не отводя взгляда. — Мне кажется, это перспективное направление. Особенно если заниматься... особыми проектами. Для проверки надежности партнеров, например.
Она видела, как он понимает. Как все осколки складываются в единую картину в его голове. Она не кричала, не обвиняла его при всех. Она просто бросила ему вызов. Прямо перед его ключевым партнером. Она показала ему, что знает. И что не боится использовать это знание.
Лицо Максима стало абсолютно непроницаемым. Он повернулся к гостям с ледяной улыбкой.
— Простите, моя жена иногда увлекается несбыточными фантазиями. Вино сегодня слишком хорошее.
Но напряжение в воздухе уже нельзя было разрезать ножом. Ужин был безнадежно испортен. Гости вскоре вежливо ретировались.
Дверь закрылась. Анна осталась с ним один на один в огромной, внезапно опустевшей гостиной. Она стояла, готовая ко всему.
Максим медленно повернулся к ней. Его глаза были узкими щелочками.
— Что это было? — его голос был тихим, шипящим, как у змеи.
— Это было напоминание, Максим, — так же тихо ответила она. — Напоминание о том, что у каждой куклы в твоем театре есть свое лицо. И свое оружие.
Он шагнул к ней. Она не отступила.
— У тебя ничего нет, — прошипел он. — Никаких доказательств.
— А тебе они нужны? — парировала она. — Достаточно того, что я знаю. И того, что я могу намекнуть на это таким людям, как Бейкер. Твоя репутация безупречного, образцового человека — она ведь дорогого стоит, да?
Он смотрел на нее с нескрываемым изумлением. Он впервые видел ее такой. Сильной. Опасной. Равной.
— Ты думаешь, ты можешь мне угрожать? — в его голосе прозвучало что-то новое. Не злость. Уважение?
— Я не угрожаю. Я предлагаю перемирие, — сказала Анна. — Ты оставляешь мне мое достоинство, мое право на личную жизнь и половину нашего общего состояния в случае развода. А я... я забываю о существовании некого Артема и его «специальных проектов».
Она говорила спокойно, глядя в глаза своему мужу, своему тюремщику, своему врагу. Она не просила. Она требовала.
Максим медленно прошелся по комнате. Он подошел к бару, налил себе виски, выпил залпом. Потом повернулся к ней.
— Ты стала сильнее, — констатировал он. — Интересно. Я хотел сломать тебя, а создал... достойного противника.
Он подошел совсем близко. Они стояли друг напротив друга, как два дуэлянта.
— Хорошо, Анна. Твои условия я принимаю.
— На бумаге, — добавила она. — Юридически оформленные.
— На бумаге, — кивнул он. — Но знай... игра на этом не заканчивается. Она просто переходит на новый уровень.
В его глазах она прочитала не поражение, а азарт. Он проиграл этот раунд, но война, как он и сказал, только начиналась.
— Я готова, — сказала Анна.
Она развернулась и пошла наверх, в свою спальню. Впервые за долгие месяцы она шла, чувствуя под ногами не зыбкий песок страха, а твердую почву. Она не знала, что ждет ее впереди — развод, холодное сосуществование или новая, изощренная борьба. Но она знала одно: та наивная, скучающая женщина, которой она была, умерла. Ее предали. Ее сломали. И из осколков она собрала себя заново — более сильную, более жестокую и более свободную.