У окна своей небольшой квартиры Валентина наблюдала за серым, безрадостным небом. Третий год она исправно вносила платежи по ипотеке. Каждая третья копейка, заработанная ею на посту медсестры, уходила в банк. Но это было её собственное жилище, её личная крепость, тихая гавань после изнурительных смен в больнице.
Внезапно зажужжал мобильный. Звонила мать. "Валентина, ты меня слушаешь?" – в голосе матери чувствовалось волнение. "Игорю негде жить. Он расстался с Кристиной. Снимать квартиру ему сейчас не по средствам. Ты же понимаешь, это твой родной брат". Валентина закрыла глаза. Игорь, её младший брат, всегда был любимцем семьи, ему прощали долги, неудачи в браке и потерю работы.
Баловень судьбы, которому всегда доставалось лучшее. "Мама, если ты не забыла, у меня скромная однокомнатная квартира, – попыталась возразить она. Мне самой тут тесно". "Ничего, поладите, немного потеснитесь. Это временно, пока он не встанет на ноги. Валечка, это же брат твой, родная кровь". Ну да, подумала Валентина. Та самая кровь, которой родители подарили автомобиль на совершеннолетие.
А ей самой приходилось ютиться в съёмных комнатах и копить на первый взнос. Та кровь, ради чьей учёбы была продана дача. А ей сказали: "Ты девочка, тебе образование не так уж и нужно". "Я подумаю, мама", – произнесла она на выдохе и завершила разговор.
Но подумать ей не удалось. Вскоре Игорь сам позвонил. "Сестрёнка, привет!" Его голос звучал весело и даже немного нагло. "Я переезжаю к тебе. Мы с мамой решили, что завтра привезу вещи". "Игорь, погоди, я не давала согласия". "Да чего тут соглашаться? Семья – это семья. Ты главное плати ипотеку, а я поживу. Может, даже за коммуналку буду помогать. Если финансы позволят".
"Если финансы позволят…", – у Валентины всё сжалось внутри. "Игорь, это моя квартира. Я выплачиваю её уже три года". "Да ладно тебе, ладно, – рассмеялся он. Не жадничай. Всё равно тебе одной там, в твоей однушке нормально, просторно. Мама говорит, нужно помогать друг другу. В общем, до завтра".
Он отключился, а Валентина продолжала смотреть на телефон. Невероятно. Всю жизнь она была удобной, послушной, никогда не устраивала скандалов, не требовала ничего взамен, работала, экономила, старалась улыбаться, несмотря на усталость. И что теперь? Теперь даже в своём собственном доме она должна уступить.
Вечером снова позвонила мать. "Валюша, я так рада, что вы нашли общий язык. Игорь такой счастливый. Он даже сказал: может быть, вы вместе будете жить? Ну, пока он снова не женится. Подумай сама. Это же так удобно. Ты будешь погашать ипотеку, а он тебе будет помогать по хозяйству".
"Мама, мама…", – голос Валентины задрожал. "А меня кто-нибудь вообще спросил?". "О чём тебя спрашивать? – возмутилась мать. Это же брат твой. Валентина, прекращай. Жадность тобой завладела или деньги тебя испортили?". "Деньги…", – Валентине захотелось заплакать. Какие деньги? Те, которые она откладывала, экономя на еде. Те, на которые она не покупала себе новую одежду уже два года. Те деньги, которые она зарабатывала во время ночных дежурств, в то время как Игорь кутил в клубах.
"Это не жадность, мама. Я просто устала". "Устала от чего? От того, что семья о тебе заботится?". Голос матери был холодным. "В общем, так. Игорь приедет завтра и постели ему на диване".
Валентина сидела в темноте, слушая тишину своей квартиры, квартиры, которую она заработала потом и кровью, выстояла на бесконечных дежурствах и вымолила у жизни каждую копейку. А теперь это всё просто отберут. Потому что она дочь, сестра, потому что она должна. Потому что она удобная.
Она включила ноутбук. Пальцы дрожали, но она уже знала, что ей нужно делать. Сайт агентства недвижимости. Форма заявки. Сдать квартиру посуточно, быстро, срочно. С сегодняшнего дня. Риелтор отозвалась через полчаса. Молодая женщина, которая, как оказалось, повидала в жизни многое. "Я вас прекрасно понимаю", – сказала она, после того, как Валентина сбивчиво объяснила ей сложившуюся ситуацию.
"У меня есть клиенты, командировочные, платят хорошо. Завтра же заселю. А вы сами куда?". Валентина растерялась. Она даже не подумала об этом. Она думала только о том, как сохранить последнее, что у неё осталось. Своё личное пространство, своё право говорить "нет". "Я не знаю, подойдёт ли вам, но у меня есть вариант, – сказала риелтор. Женщина снимает двухкомнатную квартиру и ищет соседку. – Половина стоимости – это меньше, чем вы получите за свою квартиру. Разница пойдёт на ипотеку, и на жизнь ещё останется".
И Валентина кивнула, всё ещё не веря в происходящее. К утру документы были готовы. В квартире уже ждали новые жильцы – семейная пара из другого города. Вежливые, аккуратные. Валентина собрала свой чемодан: одежда, документы, фотографии. Всё остальное можно оставить. Она всё равно вернётся когда-нибудь, когда научится говорить "нет" и не чувствовать себя виноватой.
Перед уходом она взяла листок бумаги. Рука дрожала, буквы плыли перед глазами, но она писала: "Игорь, я сдала свою квартиру посуточно на полгода вперёд. Деньги будут идти на ипотеку и на мою жизнь. Да, на мою жизнь. Ты думал, я просто уступлю, как всегда, возьму и отдам тебе своё место, своё пространство, свою кровать, а сама буду спать на полу в своей собственной квартире и ещё благодарить тебя за то, что ты снизошёл до меня. Но ты кое-что не понял, братик. Это моя квартира. Я её заработала. Каждую стену, каждый гвоздь, каждый квадратный сантиметр. А ты пропивал зарплаты и менял жён, пока я работала не покладая рук. Тебе мама покупала машины, а я ходила пешком. Тебе прощали долги, а я отдавала последние.
Так что извини. Теперь я выбираю себя. Квартира моя, и решать, кто в ней живёт, буду я. А ты, надеюсь, может быть, всё-таки найдёшь работу, научишься жить самостоятельно. Может быть, поймёшь, что семья – это не те, кто обязан тебе всем, а те, кто рядом по собственному выбору. Кстати, маме можешь передать, что я её люблю. Но любовь не означает, что я должна сгореть, чтобы ей было тепло. Ищи, Игорёк, съёмное жильё или иди к маме. У неё двушка пустует с тех пор, как умер папа. А я… Я просто устала быть для вас удобной. Извини, Валентина".
Она приклеила записку к двери скотчем, вышла на лестничную клетку и закрыла дверь на ключ. Игорь приехал через два часа. Два огромных чемодана, спортивная сумка, коробки с вещами. Он бодро поднимался по лестнице, напевая что-то под нос. Уже представлял, как он обустроится. Диван ему, Вальке – раскладушка в углу. Телевизор побольше купит на её деньги, ведь сестра не будет против. У двери он остановился, собираясь позвонить, и тут увидел листок.
Сначала не понял, пробежал глазами, перечитал, потом ещё раз. Медленно он вчитывался в каждое слово. Кровь отлила от его лица. "Валька…", – прошептал он, стуча в дверь. "Валька, открой, зараза. Что это вообще такое?". Но дверь оставалась закрытой. Изнутри донеслись голоса. Чужие, незнакомые. "Простите, – послышалось из-за двери. Мы тут снимаем. Вы, наверное, ошиблись квартирой".
Игорь присел на чемоданы. Впервые в жизни он понял, что сестра сказала "нет". И не просто сказала, а сделала. Зазвонил телефон. Это была мать. "Игорёк, ты как там, уже устроился?". Он смотрел на закрытую дверь, на свои вещи, на записку. "Мама, тут такое дело… Валька квартиру сдала". "Как сдала? Сынок, немедленно вызывай полицию! Это же наша квартира. Она не может!". "Может, мама, может, – ответил Игорь. Это её квартира".
Игорь отключился и присел на ступеньки. Вокруг лежали его вещи, вся его жизнь, которой не нашлось места ни в в одной съёмной квартире, ни в одном браке, ни в одной работе. Он посмотрел на свой телефон, хотел позвонить Валентине, но что он скажет? "Ты не права?" или "Как ты могла?". Впервые за 36 лет он увидел себя со стороны – человека, который привык только брать, который даже не спрашивал, а просто протягивал руку и ждал, что ему дадут.
Мама давала, жены давали, сестра давала. А теперь сестра забрала своё обратно. Он ещё раз перечитал записку. "Я устала быть удобной". Эти четыре слова перевернули всё. Сколько раз он слышал от Кристины что-то похожее перед разводом? Сколько раз мама вздыхала, когда он в очередной раз просил помочь с деньгами? Сколько раз Валентина молчала, сжав губы, но делала то, что от неё требовали? А он всегда думал, что это нормально, что семья – это когда тебе помогают, что бы ни случилось. Но теперь, сидя на холодных ступеньках с чемоданами, он понял, что помощь и паразитизм – это разные вещи.
Он медленно поднялся, взял свои сумки, чемоданы и спустился вниз. На улице он остановился, глядя на окна третьего этажа. Где-то там, за этими стенами, живут чужие люди в квартире его сестры. А сама Валентина неизвестно где, но точно не здесь, не там, где её будут использовать.
Он позвонил старому приятелю, у которого раньше занимал деньги, но никогда не возвращал. "Слушай, – его голос прозвучал непривычно серьёзно. – Можешь дать контакты того агентства, где ты съёмную квартиру искал? И… извини за те пять тысяч. Верну на следующей неделе. Честно верну".
А где-то в городе Валентина входила в новую квартиру, чужую, но там никто ей не скажет: "Ты должна". Она просто будет платить за своё место, и жить так, как хочет. Соседка по квартире, женщина лет сорока, встретила ее с чаем. "Ну как, тяжело было решиться?" – спросила она. И Валентина поняла, что та все понимает без слов. "Да, ужасно, но я больше не могу жить для всех, кроме себя".
"Вот и правильно, – кивнула соседка. – Знаешь, сколько женщин приходит сюда после того, как, наконец, сказали "нет" мужьям-тиранам, родственникам-паразитам, детям-эгоистам. Здесь можно выдохнуть, можно быть собой". У Валентины на глаза навернулись слёзы. Впервые за долгое время не от обиды или усталости, а от облегчения. Впервые за 34 года она выбрала себя. С одной стороны, это было страшно, но в то же время правильно. И, как ни странно, это было похоже на свободу. На свободу, которую нельзя купить или выпросить, которую можно только взять и не отдавать никому.
_____
Друзья, спасибо за лайк и подписку!
Приглашаю вас на мой ТГ канал, еще больше рассказов. Сейчас история - Последнее сообщение