Более десяти лет уже нет Жанны Фриске, а скандал вокруг её сына только набирает обороты. Дмитрий Шепелев и родня певицы до сих пор не могут поделить мальчика, хотя телеведущий давно сдал этот злополучный ДНК-тест. Казалось бы, 99,9% совпадения должны были всех успокоить, но нет. После результатов началось что-то совсем уж дикое.
Зачем Шепелеву понадобилось доказывать очевидное? И почему даже железные аргументы науки не смогли угомонить Копыловых? Вся эта история про деньги, недоверие и любовь, которая так нелепо оборвалась.
Когда приходится доказывать отцовство
Жанну потерять было страшно больно. А теперь вообразите, что после её смерти вам начинают намекать: а твой ли это вообще ребёнок? Вот с чем пришлось разбираться Дмитрию.
Владимир Копылов потребовал генетическую экспертизу. Не тихонько попросил в семейном кругу разобраться, а устроил настоящее публичное испытание. Дескать, сначала докажи, что ты отец, а потом уже разговаривать будем. После такого заявления между семьями пролегла глубокая пропасть.
Дмитрий решил не тянуть и пошёл на этот, можно сказать, унизительный шаг. Выбрал известную независимую лабораторию, чтобы никто потом не смог придраться к результатам. Хотел получить такое заключение, к которому вопросов просто не возникнет.
Пришёл анализ – 99,9%. Чище некуда. Платон его сын, биология это подтверждает. Вроде теперь можно выдохнуть и жить дальше? Ну да, как бы не так.
Вместо того чтобы признать ошибку, семья Жанны пошла вразнос. Они не просто не поверили цифрам, они вообще решили, что тест может быть ненастоящим. Начались разговоры про купленных экспертов, поддельные бумаги и то, что Шепелев своими связями всё подстроил. Мол, деньги заплатил и получил нужный результат.
Дмитрий, наверное, даже не ожидал такого поворота. Он унизился, прошёл через эту процедуру, доказал всё документально, а в ответ получил ещё больше грязи. Цифры оказались никому не нужны, когда люди решили верить в своё. Доверие между семьями рухнуло окончательно, и никакие анализы уже ничего не могли исправить.
Адвокат, который решил нажиться
Было бы ещё полбеды, если бы воевали только Шепелев и Копыловы. Но тут в 2015-м появился некий адвокат Радик Гущин.
Он вдруг заявил, что у него с Жанной весной 2012-го был роман. Причём не просто рассказывал кому тет-а-тет, а официально подал иск на установление отцовства. Дескать Платон может быть вообще его сыном, а не Шепелева.
СМИ от этой новости буквально сошли с ума. Каждый день были всё новые подробности, версии и домыслы. Писали про тайную беременность, про скрытые отношения, про то, что Платон вообще не знает правды о своём происхождении. Информационная истерия развернулась та еще.
Гущин показывал «якобы» их общие фото с мероприятий, где как будто случайно стоял рядом с певицей. Больше ничего у него не было. Никаких реальных доказательств близости, никаких личных фотографий или переписок. Просто одни громкие заявления и только одно желание – засветиться.
Шепелеву пришлось идти в суд и защищать память Жанны. Он подал встречный иск на клевету. Разбирательство затянулось, но закончилось предсказуемо – Гущина послали. Он пропал из инфополя так же быстро, как появился.
Но осадочек остался. Биограф Жанны потом говорила, что именно эта история с Гущиным окончательно посеяла сомнения в головах у Копыловых. Даже когда адвоката разоблачили, семья певицы продолжала цепляться за эту версию. Будто искали подтверждение своим подозрениям, даже у таких сомнительных личностей.
Корень зла в миллионах
Если начистоту, то в любой серьёзном конфликте между родными, деньги играют не последнюю роль. Тут тоже самое.
Жанна оставила после себя приличное состояние. Квартира в Москве, дом за городом, счета в банках и авторские права на свои хиты, которые до сих пор крутят и за которые платят. Говорили про 200 миллионов рублей общей стоимости. Сумма не шуточная.
Вот тут-то вопрос отцовства и приобрёл вполне конкретный смысл. Семья Фриске просто не могла смириться с мыслью, что всё это богатство уйдёт Шепелеву, которого они считают чужим человеком. Они были уверены, что Жанна не успела правильно всё оформить перед смертью.
Для Владимира Копылова борьба за наследство была не про жадность, как он объяснял. Он хотел контролировать, как эти деньги будут тратиться на внука, хотел сохранить дом дочери, её вещи и атмосферу. Не хотел, чтобы всё это стало просто собственностью человека, к которому питал глубокую неприязнь.
Начались суды. Опека, споры про деньги Платона, иски про встречи с ребёнком. Каждая сторона пыталась доказать своё право определять будущее мальчика.
По закону, Шепелев законный отец, а значит, и распоряжается всем, как представитель ребёнка. Но Копыловы всё равно продолжают искать лазейки, как бы отобрать хоть часть контроля. Деньги стали главным оружием в этой затянувшейся войне, где больше всех страдает Платон.
Когда жизнь налаживается, а конфликт усугубляется
Пока суды шли своим чередом, Дмитрий Шепелев потихоньку выстраивал свою новую личную жизнь. Он встретил Екатерину Тулупову и у них родился общий ребёнок. Появилась нормальная семья с мамой, младшим братом, домашним теплом.
Платон принял Екатерину на удивление легко. Зовёт её «Мама Катя», общается, делится переживаниями. Шепелев смог создать для сына стабильность и оградить от того медийного кошмара, который творился вокруг.
Дома хранят память о Жанне. Фотографии висят, песни иногда включают. Близкие к этой семье рассказывали, что мальчик унаследовал от биологической матери не только внешность, но и характер. Такой же добрый и открытый. Платон знает про маму и гордится ею.
Но для Копыловых эта новая жизнь Дмитрия Шепелева, стала как красная тряпка для быка. Они восприняли его счастье, как предательство. В их понимании, Шепелев должен был до конца дней носить траур по Жанне, а не создавать новую семью. Каждое появление Дмитрия с Екатериной и детьми, они считают оскорблением памяти дочери.
Копыловы открыто негативно относятся к новой жене Шепелева. Считают, что никто не имеет права занимать место их Жанны в жизни Платона. Каждая публикация про семейное счастье телеведущего, воспринимается как ещё один удар ниже пояса. Вместо того чтобы со временем утихнуть, этот конфликт только сильнее разгорается.
Ребёнок, которого «рвут на части»
Хуже всего во всей этой десятилетней неприятной истории, приходится самому Платону. Ему двенадцать, он обычный школьник, увлекается музыкой, катается на велосипеде, дружит со сверстниками. Но живёт под грузом семейной войны, от которой никуда не деться.
Мальчик начинает задавать вопросы, на которые неизвестно как стоит отвечать. Почему бабушка с дедушкой не приезжают? Почему есть родственники, которые постоянно про него в интервью говорят, но ни разу не позвонили? Почему семья разделена на два враждующие стороны?
Копыловы регулярно дают интервью, где заявляют про любовь к внуку и желание с ним общаться. А по факту их в жизни Платона нет. Они обвиняют Шепелева в том, что он специально не пускает их к мальчику, выстраивает невидимую стену и настраивает ребёнка против них.
Шепелев говорит, что всегда был готов к диалогу, но Копыловы выдвигают неадекватные требования. Они хотят не просто видеться с внуком, а лезть в воспитание, контролировать окружение и делить родительские полномочия. Для Шепелева это неприемлемо, он считает себя полноправным отцом и главным ответственным за сына.
Даже сейчас, когда Платону двенадцать лет, стороны не могут договориться. Каждый уперся в своё, поставив принципы выше интересов ребёнка. Юристы разводят руками – формально всё законно, Шепелев отец, его действия не противоречат интересам мальчика.
Копылов делает упор на то, что биология не главное. Мол, важно, какие ценности привьют Платону, каким он вырастет, станет ли настоящим мужчиной. Дедушка считает, что Шепелев даёт внуку не те ориентиры и не передаёт наследие семьи Фриске.
Война без победителей
Платон растёт в центре этой непростой истории. Он – сын, внук, часть сразу двух семей, между которыми по-прежнему нет взаимопонимания. Живёт в окружении заботы, но при этом лишён регулярного общения с родными по матери.
Семья Жанны продолжает выражать своё несогласие. В их словах слышится тревога, обида и желание быть рядом. Дмитрий Шепелев, со своей стороны, говорит о защите сына и необходимости сохранять спокойствие в его жизни, ограждая от тех, кто, по его мнению, действует не из лучших побуждений.
Возможно, когда Платон станет взрослым, он сам найдёт ответы на свои вопросы. Сам поймёт, с кем хочет общаться и как выстраивать отношения с теми, кто важен. Может быть, именно он однажды соединит то, что так и не смогли соединить взрослые.
А пока всё остаётся как есть – непросто, болезненно и, увы, по-прежнему не ради, а вокруг ребёнка.
А что вы думаете по поводу этого затяжного конфликта, дорогие читатели? Делитесь мыслями, ставьте лайк 👍🏻 и не забывайте подписываться на наш канал!
Читайте также: