Сегодня на пленарном заседании в Госдуме выступала председатель Центробанка. Потом была возможность задать ей вопросы. Вот с каким вопросом обратился к ней я:
«Уважаемая Эльвира Сахипхадовна,
Сознает ли Банк России, что в ситуации равноправия фундаментально различных реального и финансового секторов — дестабилизирующий экономику переток ресурсов из первого во второй неизбежен. Соответственно, все ваши усилия по стабилизации — заведомо обречены на провал?
Вы много говорите о необходимости структурной перестройки экономики, то есть о замещении более рентабельными отраслями и предприятиями менее рентабельных.
При этом рентабельность реального сектора значительно ниже рентабельности финансового сектора. Так, рентабельность экономики у нас в целом 6%, в машиностроении ещё ниже. А даже у микрофинансовых организаций в целом официально 17%.
Видите ли Вы, что Ваша политика ведет к сворачиванию реального сектора и к замещению его финансовым, то есть к ликвидации реального сектора в пользу микрофинансовых организаций и банков?
Если да, то как Вы намерены это исправлять?
И, заодно: собирается ли Банк России регулировать и учитывать оборот криптовалют, и если да, то каким образом?
Большой спасибо».
Ответ Набиуллиной (расшифровка)
«Спасибо большое за вопрос. Но я, наверное, не совсем поняла о каком
перетоке или каналах перетока из финансо… из реального сектора в финансовый сектор сейчас идёт речь. Ну, если, о, там, процентах по депозитам, я бы не сказала, что это переток, там, из реального в финансовый сектор прямой. Либо [про – прим MD] оплату купонов по облигациям, которые привлечены реальным сектором. Или дивиденды, которые платятся в том числе государству.
Наверное, я так понимаю, вы говорите о том, что очень большие прибыли банковского сектора. Вот Николай Васильевич [Арефьев — прим. MD] задавал этот вопрос.
Что можно сказать? Вот, действительно есть мнение, мы слышим, что банки выжимают все соки из реального сектора экономики.
Давайте посмотрим на на факты. Прибыль банковского сектора, куда она идёт? У банков, как и в любой сфере, прибыль идёт в инвестиции. Если в реальном секторе экономики инвестиции — это станки, оборудование и так далее, то в банках это капитал.
Почему капитал — это инвестиции? Потому что именно капитал позволяет наращивать кредитование. Не будет капитала, не будет кредитов. И каждый рубль, изъятый из капитала банка, это означает, по сути дела 10 руб. снижение потенциала кредитования.
Банки не смогут наращивать кредитование, если не будет достаточного капитала, если не будет достаточных инвестиций из прибыли в капитал.
Вот если мы посмотрим на данные за 9 месяцев у нас банки заработали 2,7 трлн прибыли. Триллион 700 — это пошло на именно капитал и наращивание [неразборчиво — прим MD] для кредитования. Ещё 500 млрд они заплатили как дивиденды Госбанкам бюджет, но я не говорю о 800 млрд, которые они заплатили в виде налогов.
И ключевая функция банков — это сохранить сбережение и трансформировать сбережение в кредиты. Вот когда говорят, что у нас большие депозиты, депозиты они не в вакууме просто лежат, депозиты за счёт них банки фондируют кредиты. И тот темп роста кредитов, которые мы видели в прошлые годы (и в этом году видим, предприятием до 13% будет рост кредитов), это тоже требует фондирования со стороны депозитов.
И если говорить, там, о сверхприбыльности какой-то банков, ну, во-первых, у них моржа не выросла за эти годы. Она как была 4,2 – 4,5 там с некоторыми колебаниями
она так и остаётся, маржа. Не выросла.
И второй показатель доля прибыли банков в прибыли экономики. Она тоже приблизительно стабильна.
Что касается криптовалют, мы действительно сейчас с правительством, с Минфином прорабатываем изменения в закон, которые позволят для квалифицированных инвесторов сделать легальными инвестиции в криптоактивы.
Мы при этом понимаем, что криптовалюта не может использоваться для расчётов внутри России, но у нас есть экспериментально-правовой режим, который позволяет их использовать во внешнеторговых расчётах».
Посмотреть вопрос и ответ на него можно посмотреть в записи тут.