Идея пригласить Тамару Васильевну в ресторан пришла Анастасии спонтанно. Свекровь недавно помогала им с ремонтом: клеила обои.
В знак благодарности сноха заказала столик в неплохом итальянском ресторанчике недалеко от дома.
Вечер начался хорошо. Тамара Васильевна, женщина лет шестидесяти со строгой прической, сначала смущалась, перебирала салфетку и внимательно изучала меню.
— Зачем такие траты? — проговорила она. — Я бы лучше дома супчика сварила.
— Мам, расслабься, — улыбался Игорь, ее сын. — Мы тут нечасто бываем. Закажи что-нибудь вкусное.
Они заказали три разных пасты, тирамису и бутылку красного вина. Когда еду начали подавать, Тамара Васильевна заметно оживилась.
Она ела с непривычным для Анастасии аппетитом, причмокивая и одобрительно кивая.
— А это что за намазка? — поинтересовалась свекровь, указав вилкой на паштет.
— Это печеночный паштет, Тамара Васильевна, с трюфельным маслом, — объяснила Анастасия.
— Вкусно, — констатировала пожилая женщина и положила еще на свой кусок хлеба.
Она доела свою пасту карбонара, затем придвинула к себе тарелку Игоря с морепродуктами, которую он не до конца осилил.
— Вы что, собрались это выбросить? — изумленно проговорила она. — Я доем. Дорогая еда, грех такое оставлять.
Супруги переглянулись. Игорь пожал плечами. Тамара Васильевна доела морепродукты, затем принялась за остатки пасты "Аматричана" с тарелки Анастасии.
Когда подали тирамису, она съела свою порцию, попробовала немного у Игоря и закончила кофе.
— Спасибо, — произнесла Тамара Васильевна, отодвинув стул. — Очень сытно. Никогда так раньше не ела.
Анастасия вздохнула с облегчением: расплатилась, и они поехали домой. В машине свекровь всю дорогу молча смотрела в окно.
На следующий день раздался звонок. Игорь поговорил по телефону с матерью и сообщил жене, что та осталась довольна ужином и приглашает их к себе в гости.
На выходные супруги поехали к Тамаре Васильевне. Анастасия предполагала, что будет обычный воскресный обед: суп, второе, чай.
Но когда они вошли в квартиру, их встретил густой запах жареного мяса и маринадов.
В гостиной стол был накрыт с невиданным размахом. Там стояли тарелки с салатами "Оливье" и "Селедка под шубой", нарезки мяса и сыров, маринованные грибы, блинчики с икрой. В центре стола возвышалась ваза с эклерами и песочным печеньем.
— Тамара Васильевна, да вы что? — удивилась сноха. — Мы же просто на пару часов заехали.
— Пустяки, — отмахнулась свекровь. — Садитесь. Раз вы у меня такие гурманы, ресторанные, значит надо встречать вас по-особенному.
Она стала накладывать им еду. Игорю — горку пельменей со сметаной. Анастасии — щедрую порцию "Оливье" и два блинчика.
— Ешь, Настя, ты у меня худющая. В ресторанах, я посмотрела, кормят красиво, но порции маленькие — не наешься, — заботливо произнесла пожилая женщина.
Невестка попыталась отказаться от добавки, но Тамара Васильевна стала настаивать.
— Ты что, мою еду есть не хочешь? — спросила она, и в ее голосе прозвучала обида. — Я весь день старалась, у плиты корячилась ради вас.
— Мам, конечно, хочет, — вмешался Игорь. — Спасибо тебе.
Анастасии пришлось молча доесть, несмотря на чувство тяжести в желудке от переедания. Тамара Васильевна наблюдала за гостями с довольным видом.
— Вот, — радостно произнесла она. — Это настоящая еда. А не эти ваши устрицы с лягушачьими лапками.
— Мам, мы ели пасту и тирамису, — поправил Игорь.
— Все равно, — отрезала мать. — Блюда заморские.
С тех пор каждый визит супругов превращался в испытание. Стол всегда ломился от еды, а Тамара Васильевна следила за каждой ложкой, которую подносила ко рту Анастасия. Если та отказывалась от чего-то, свекровь хмурилась и вздыхала.
— Мой борщ, наверное, не такой вкусный, как в ресторане, — заметила однажды свекровь.
— Тамара Васильевна, да мы просто не голодные. Зачем столько готовить? — Анастасия попыталась шутить.
— А как же? — удивилась свекровь. — Вы ко мне редко теперь заглядываете. Не знаю, когда в следующий раз приедете. Значит, надо накормить как в последний раз.
Уже вернувшись домой, Игорь сообщил, что его мама сама приедет в субботу. Она шепнула об этом сыну украдкой.
Анастасия обрадовалась: наконец-то не придется есть через силу. Девушка решила приготовить что-то простое: куриный суп и запеченную рыбу с овощами.
В субботу утром раздался звонок в дверь. На пороге стояла Тамара Васильевна с двумя огромными сумками-холодильниками. Ее лицо было раскрасневшимся от напряжения.
— Помогите, — простонала она.
Игорь подхватил сумки и с удивлением отметил, что они тяжелые.
— Мам, что ты принесла? — растерянно спросил сын.
— Разве я не могу побаловать родных чем-то вкусным? — ответила вопросом на вопрос мать и жестом отправила Игоря на кухню.
Как только сумки оказались на кухонном столе, Тамара Васильевна начала выгружать провизию.
Из сумок появились банки с солеными огурцами и помидорами, контейнеры с котлетами, жареной курицей, салатом, вареники с картошкой и даже кастрюля с холодцом.
— Тамара Васильевна! — воскликнула Анастасия. — Я уже готовлю обед. Зачем вы принесли свое?
— Ничего, твой суп на первое сгодится, — заявила свекровь. — А это на второе разогреем.
Пенсионерка принялась хозяйничать на чужой кухне. Согрела котлеты в микроволновке, выложила салаты и холодец на тарелки.
Анастасия стояла в стороне, чувствуя себя чужой в собственном доме. Ее рыба в духовке была уже не нужна.
За обедом Тамара Васильевна снова стала раздавать направо и налево свои комментарии.
— Настя, ты почему котлеты не ешь? Я вижу, ты только суп свой хлебаешь. Мой холодец тебе тоже не нравится? — подозрительно спросила она.
— Мне кажется, я и супом наемся, — попыталась возразить Анастасия.
— Ну да, — расстроенно вздохнула свекровь. — Теперь, после ресторанов, моя простая деревенская еда вам не по вкусу?
Игорь ел молча, уткнувшись в тарелку, и старался всячески избежать надвигающегося конфликта.
— Игорь, сынок, положи себе еще вареников, — обратилась к нему мать. — Ты же их с детства любил. А то жена, видно, не балует тебя домашней едой.
Анастасия сжала вилку в руке. Она посмотрела на Игоря, ожидая, что он вмешается. Но муж лишь проговорил, не глядя на нее:
— Мам, не надо. Все хорошо.
После обеда Тамара Васильевна собрала посуду и настояла на том, чтобы помыть ее сама.
— Отдохните, вы же у себя дома, — с улыбкой произнесла она, в которой чувствовалась легкая ирония.
Как только супруги вышли из кухни, Анастасия повернулась к мужу.
— Ты что, ничего не скажешь ей? — прошептала она.
— А что сказать? — развел руками Игорь. — Она же старается... Неудобно как-то...
Ситуация достигла пика через месяц. Они снова пришли к Тамаре Васильевне. Стол, как обычно, ломился от угощений.
Анастасия, помня прошлый раз, ела мало. Она взяла немного салата и маленький кусочек хлеба.
Ее тарелка оставалась почти пустой. Свекровь наблюдала за ней с нарастающим недовольством.
Она подошла с блюдом, на котором лежали голубцы, и попыталась положить два из них Анастасии в тарелку.
— Спасибо, не надо, — твердо произнесла сноха, прикрывая тарелку ладонью.
— Почему? — голос Тамары Васильевны дрогнул. — Ты что, мою еду есть не хочешь? Я весь день на кухне стояла!
Анастасия медленно опустила вилку. Она посмотрела на Игоря, но тот старательно делал вид, что ничего странного не происходит. Тогда девушка подняла глаза на свекровь.
— Тамара Васильевна, — начала она спокойно. — Я ценю ваши старания, но я не могу столько есть. И я не хочу, чтобы каждый наш приход превращался в обжорство.
На кухне повисла тишина. Тамара Васильевна снова повернулась к Анастасии. Ее лицо исказила горькая усмешка.
— Ага, понятно. Значит, моя еда не чета ресторанной! — она выдохнула это с презрительной интонацией. — Вам там, в ваших модных местах, устрицы с фуа-гра подавай, а мой борщ, мои голубцы, все, что я готовила для своей семьи сорок лет, это теперь хуже грязи стало?! Один раз сводили в ресторан, сделали одолжение, и теперь моя стряпня вам не по чину!
— Речь не о еде! — голос Анастасии оставался ровным, но в нем зазвучали стальные нотки. — Речь о том, что вы превратили мой подарок, тот ужин, в повод для упреков. Я пригласила вас в ресторан, чтобы отблагодарить, а вы устроили из этого цирк. Вам непременно нужно доказать, что ваша еда лучше, сытнее, правильнее и что вы — лучшая мать и хозяйка. Вы устроили это соревнование, и я больше не хочу в нем участвовать. Я больше в нем участвовать не намерена.
Игорь наконец поднял голову.
— Мам, Настя, давайте без сцен...
— Молчи, Игорь! — в один голос сказали обе женщины.
Тамара Васильевна тяжело задышала. Она сорвала фартук и швырнула его на стул:
— Значит, так. Я больше не буду вам готовить, чтобы не мучить вас своей простой едой.
— Хорошо, — кивнула сноха. — Давайте просто пить чай, когда мы приходим друг к другу в гости. Обойдемся без этого балагана.
Она не стала смотреть ни на Игоря, ни на свекровь. Развернулась и твердыми шагами вышла из кухни в направлении прихожей.
За ее спиной повисла гробовая тишина, которую через мгновение нарушил глухой стук — это Игорь отодвинул свой стул.
Он беспомощно посмотрел на мать. Ее лицо было мертвенно-бледным. Казалось, он вот-вот упадет в обморок.
— Мам... — начал он.
— Иди, — прошипела она, не глядя на него. — Иди за своей женой.
Мужчина постоял еще секунду, затем, сгорбившись, побрел вслед за Анастасией.
Всю дорогу до дома супруги молчали. Анастасия задумчиво смотрела в боковое окно машины, а Игорь сосредоточенно вел автомобиль.
С тех пор их встречи с Тамарой Васильевной стали очень редкими и короткими.