Эскадроны смерти Бразилии уже десятки лет уничтожают преступников, активно практикуя самосуд. Вот только ныне, дела у них не так гладко, как было раньше. Так что же происходит с эскадронами смерти Бразилии?
Разгул криминала в Бразилии достигал таких масштабов, что не только отравлял жизнь обычных граждан, но и серьезно сдерживал экономический рост страны. Все правительства, сменяя друг друга, заявляют о непримиримой борьбе с преступностью, добиваясь порой незначительных успехов, но не в силах кардинально изменить ситуацию и свести бандитизм, наркоторговлю и похищения людей к приемлемому минимуму. Действующий президент Лула да Силва начал наступление на преступность с Амазонии, где за несколько месяцев удалось сократить незаконную вырубку лесов и вытеснить нелегальных золотодобытчиков из резервации коренных жителей в штате Рорайма.
Однако фавелы крупных городов остаются под контролем преступных элементов. По официальным данным, в этих трущобах проживает около 12 миллионов человек, что составляет 6% населения страны, но общее число жителей трущобных районов, включая те, что не имеют юридического статуса фавел, оценивается не менее чем в 30 миллионов. Решением этой проблемы власти пока не занимаются.
При этом большая часть убийств и других насильственных преступлений совершается не в сельве Амазонии, а именно в трущобах. Такие группировки, как «Красная команда» (CV) в Рио-де-Жанейро и «Первая столичная команда» (PCC) в Сан-Паулу, считаются одними из самых опасных и влиятельных криминальных организаций в мире.
В последние годы в Бразилии все больше внимания привлекают так называемые ополчения (milícias), возникшие более 40 лет назад с целью искоренения преступности. До начала 1990-х годов в СМИ и литературе их называли «эскадронами смерти», а сегодня чаще именуют ополченцами, хотя их противники используют термин vigilantes («линчеватели»).
В советской литературе «эскадронами смерти» обычно называли формирования, преследовавшие повстанцев и левых активистов в испаноязычных странах Латинской Америки, такие как гватемальская Mano Blanca, аргентинский ААА и сальвадорский Union de Guerreros Blancos. В Бразилии же «эскадроны» возникли с иной целью: изначально они были нацелены на борьбу с организованной и уличной преступностью, наркоторговлей и похищениями людей. К 1975 году, когда появился первый «эскадрон», левый экстремизм и повстанчество в Бразилии были уже ликвидированы.
К 2023 году в Рио-де-Жанейро, где проживает около двух миллионов человек, четверть территории контролируется военизированными группировками. Подобные формирования действуют не только там, но и в других бразильских городах, проникнув даже в сельскую местность. Особенно активны они в Белене, бедном мегаполисе в Амазонии с населением 2,5 миллиона человек. Созданные после убийства полицейского капрала наркоторговцами в 2014 году, эти группы получили значительное влияние. Белен, стратегически важный пункт в наркотрафике, стал ареной борьбы между ополченцами и преступными синдикатами CV и РСС, что привело к непрекращающимся вооруженным столкновениям.
Вооруженные формирования, действующие вне рамок закона, часто подвержены моральному разложению, в первую очередь из-за необходимости финансирования. Ополченцы, базирующиеся в бедных районах, лишены возможности получать поддержку от богатых и вовлекаются в преступную деятельность. Помимо обычного рэкета, они контролируют водо- и электроснабжение в фавелах, занимаются торговлей нелегальным топливом.
Эти действия противоречат их заявленной идеологии борьбы с преступностью, способствуя приходу к власти новых, аморальных лидеров. В период с 2008 по 2010 годы многие лидеры ополчений были убиты в столкновениях с бандами или оказались в тюрьме. На смену им пришли более прагматичные молодые люди, которые уже не уничтожают наркодилеров, а облагают их данью.
Некоторые группировки даже заключают соглашения с наркобандами, позволяя им торговать наркотиками на своей территории за определенный процент. Таким образом, "эскадроны" сами стали бандами, отличающимися воинствующим антикоммунизмом, культом Флеури и приверженностью протестантизму.
Ситуация для эскадронов смерти ухудшилась в 2018 году после убийства Мариэль Франко, популярного члена городского совета, и ее водителя Андерсона Гомеша. Власти штата начали активную борьбу против ополчений, которая распространилась и на другие регионы. Победа Жаира Болсонару на выборах в 2019 году была воспринята ополченцами как своя, однако он предпочел опираться на полицию и армию, а не на криминализированные "эскадроны". Преследования ополченцев участились как при Болсонару, так и после прихода к власти Лулы да Силвы. Несмотря на давление, "эскадроны" укоренились в городских сообществах, имеют оружие, деньги, связи и поддержку части населения, что делает борьбу с ними крайне сложной.
Борьба с преступностью в Бразилии осложняется коррупцией, пронизывающей все уровни власти. Безнаказанность чиновников, судей и полицейских, связанных с криминальными структурами, подрывает доверие населения к правоохранительной системе и создает благоприятную почву для дальнейшего распространения преступности. Отсутствие эффективной системы контроля за деятельностью силовых структур также способствует злоупотреблениям и произволу со стороны отдельных сотрудников, использующих свое положение в личных целях.
Экономические факторы также играют немаловажную роль в формировании криминальной среды. Нищета, безработица, отсутствие доступа к образованию и здравоохранению толкают многих жителей, особенно молодежь, на путь преступности. Фавелы, лишенные базовой инфраструктуры и социальных услуг, становятся питательной средой для криминальных группировок, предлагающих хоть и опасный, но стабильный источник дохода.
В последние годы бразильское правительство пытается бороться с преступностью комплексно, сочетая силовые методы с социальными программами, направленными на улучшение условий жизни в бедных районах и предоставление альтернативных возможностей для молодежи. Однако, несмотря на определенные успехи, проблема остается острой и требует дальнейших усилий.
