Лётчики Подьячий и Коврижных
Девяностый год, девятое апреля - «годовщина» прошлогодних событий в Тбилиси. Во всех тбилисских штабах выходной, у нас в городке ввели патрули. Но всё прошло без эксцессов и в Грузии, и в Абхазии мирно и спокойно. Сейчас и так в казармах «усиленный» состав ответственных и проверяющих, но дисциплина от этого не улучшается. Среди срочной службы «разброд и шатания». Создаётся впечатление, что начальники «опасаются» требовать порядок и дисциплину.
Как-то довелось участвовать в «обмывании» медали одного штурмана КП. Он был в командировке в Насосной, это под Баку, и «пришла» ему азербайджанская медаль «За отвагу», учреждённая в Баку в 1988 году, которую в Азербайджане почему-то называют «За освобождение Азербайджана». Когда это наш штурман успел поосвобождать Азербайджан, осталось не очень понятным.
Продолжаем летать на сложный пилотаж, уже и сам летаю, вкушаю все прелести перегрузок. Уж очень запросто можно увеличить заданную перегрузку, возможности самолёта позволяют. И на вертикальных фигурах, и на форсированном вираже.
Полетел я с моим однокашником Юрой Клим на сложный пилотаж на спарке, он инспектор в корпусе, летает мало, вот ему запланировали со мной зону. Поскольку мы относимся к «опытным» лётчикам, дали нам зону не над ВПП, а обычную над морем, над ВПП «тесно». То он мне в зоне какую-нибудь фигуру показывает, то я ему. На выводе из петли замечаю, что «слабо» как-то самолёт выходит из петли в горизонт и морская гладь быстро приближается. Рванул я ручку на себя, в глазах на мгновение потемнело, на приборе перегрузка 9 единиц, высота после вывода 300 метров. Понятно, что на выводе из петли никто самолётом не управлял, каждый «надеялся» на другого. Так частенько бывает среди «близких» лётчиков, - однокашников, друзей, то есть, когда в кабине нет «старшего».
Закончили задание в зоне и потихоньку домой. Перегрузка могла быть и больше, это СДУ (Система Дистанционного Управления) не «позволила».
В полку проводятся партийные собрания, в армии брожения, ходят разговоры, что не должно быть в армии партийных организаций, стали офицеры из партии выходить. Вот на эту тему и стали проводить собрания по укреплению «партийной» дисциплины, по указанию сверху, конечно. В каждой эскадрилье на собрании представитель из Тбилиси, который «предупреждает», что, кто выйдет из партии, того уволят из армии. Много выступали, «ломали копья», в основном против партии. Но в итоге решили оставить принятие окончательного решения на «после съезда».
В штабе установили тренажёр Су-27, начали его осваивать. Не без недостатков, но работает тренажёр неплохо, можно даже пилотаж выполнять. Вертикальные фигуры получаются очень правдоподобными, все приборы всё показывают «правильно». Управление рулями вполне соответствует. Можно отрабатывать разные сложные элементы. Самое интересное, что даже такую «непонятную» фигуру, как косая петля, можно по элементам отработать и выполнить на тренажёре. Потом в реальном полёте фигуры осваиваются быстрее, достаточно одного полёта на спарке.
Посадка Су-27УБ
По-прежнему, после каждого полёта на сложный пилотаж над ВПП, выполняем фотострельбу по наземной мишени, хотя и продолжаем иногда летать на реальную стрельбу на полигон. Наверное, из-за этого при фотострельбе, ждёшь, что после нажатия на «пуск» полетят в мишень снаряды.
В одну из лётных смен «тренировали» ПВО Крыма по отражению массированного налёта со стороны Турции. Участвовало шесть самолётов с разных направлений и на разных высотах. У меня был маршрут на запад вдоль турецкого берега и от города Синоп я должен был «изобразить» ночное нападение на Севастополь на 900 метрах, после чего вернуться в Гудауту.
До Синопа летел на 6000 метрах, как по обычному маршруту. При подлёте к поворотному пункту обнаружил, что врёт курс. Развернулся вправо на Севастополь на маяк РСБН и на Привод севастопольского аэродрома Бельбек. Выключил «я свой» и стал снижаться на 900 метров. До Севастополя около 300 километров. Курсовая система врёт, на 900 метрах РСБН и АРК работают неустойчиво, но с уменьшением дальности будут работать. Ориентируюсь по магнитному компасу. Погода простая, видимость хорошая, уже светится огоньками Крым. Слышу в эфире, как остальные «нападающие» заходят на Крым с разных направлений и на разных высотах. ПВО Крыма по нам работает, мы для них «контрольные» цели.
Прошёл я западнее Севастополя, отказ курсовой системы уже и не волнует, иду, ориентируясь по РСБН и Приводу Бельбека, потом повернул согласно маршрута вправо на Джанкой. Иду на Привод аэродрома Джанкой. После прохода Джанкоя, беру курс на маяк РСБН Сочи. Да и визуально хорошо видно впереди черноморское побережье цепочкой огней прибрежных населённых пунктов. После прохода Адлера уже работают РСБН и Привод Гудауты.
После посадки говорю об отказе курсовой системы специалисту, а он безо всякого удивления говорит, что он «так и знал, что курсовая откажет, она уже начинала дёргаться…». И такие вот специалисты бывали у нас.
Установилась сложная погода, сплошная облачность с нижним краем 800 метров. А нам надо летать предельно малые высоты. Летаем на высотах от 100 до 700 метров. Между небом и водой, облачность и не мешает.
Запрет на полёты на неделю по всем Вооружённым Силам, высокая аварийность. У комэска Володи Барановского на «северах» погиб родной брат. Там на спарке Су-15 на пилотаже разбились два лётчика-инспектора.
Улучшилась погода, летаем на полигон Поти, «расстреливаем» мишени Як-28П на земле. Полёт обычно продолжается около часа и всегда непросто кромсать пушечными снарядами распластанный Як-28П, на котором пролетал много лет.
На одном Су-27 в воздухе у нас во время плановых полётов лётчик обнаружил повышенный расход топлива. Срочно вернули на аэродром, после посадки на полосе видна была течь топлива из самолёта. Обнаружили, что толстый электрический кабель перетёр топливопровод. Проверили остальные самолёты, похожая «потёртость» была на трёх самолётах. Причина – заводской брак, неправильно была выполнена «отбортовка» кабеля. Выяснилось также, что в последнее время в авиации было потеряно два Су-27, похоже, по этой же причине. Теперь на всех Су-27 выполняют доработки.
Продолжаются «брожения», связанные с переводом офицеров в национальные республики, особенно среди молодых офицеров. Первыми были прибалтийцы, потом зашевелились украинцы. Только что комэск «порол» одного молодого техника, который собрался перевестись на Украину и службу нёс «спустя рукава»: - Я тебе устрою перевод, ты у меня не в Киев поедешь, а в Магадан!
Личный состав ТЭЧ 529 иап 1990 год
Но потихоньку всё же уезжали офицеры по переводу, получали на руки личное дело и ехали, кто в Прибалтику, кто в Киев. В среднюю Азию никто не ехал, как-то не было из тех республик у нас офицеров.
Пятнадцатое мая, подъём полка по тревоге, всем полком летим в Астрахань, - у нас проверка ГИМО (Главная Инспекция Министерства Обороны). Обычно, ракетные стрельбы устраивали на фоне ЛТУ, прилетали на астраханский полигон Ашулук, быстро «отстрелялись» и домой, было и без посадки в Астрахани. А тут прилетели, сели, самолёты на стоянку, занялись размещением личного состава в астраханском полку. Стало ясно, что «проверка» будет не быстрой. С размещением проблемы, в это время прилетели на стрельбы поляки, их лётчиков и техников разместили в новой гостинице, наш лётный состав в какую-то старую гостиницу определили. Наших техников поселили в казарме, солдат в заброшенной казарме без кроватей, на полу.
Собрали наш лётный состав в классе, выступил перед нами какой-то московский генерал из ГИМО, зачем-то стращал нас проверкой, обещал чуть ли не «кузькину мать» нам показать. Мы поняли, что «проверять» нас будут поэтапно, по очереди по разным видам.
Первым «видом» были перехваты контрольных целей. Это обычны «учебные» перехваты без применения ракет. Поднимали в течении дня несколько экипажей на перехваты контрольных целей на разных высотах, то одиночно, то парами. Потом перерыв до ночи и несколько ночных перехватов. Перехватили без проблем все цели.
На следующий день объявили нашей с Юрой Клим паре готовность №1. Ведущий пары мой однокашник Юра Клим, я ведомый. Минут через десять подняли по команде «Воздух». Штурман даёт курс на полигон, объявляет, что будем работать по РУМ (Радио Управляемая Мишень). Это уже с реальным пуском по мишени. На полигоне штурман даёт мне команду встать в вираж, а Юру наводит на РУМ. Это значит, что Юра должен сбить мишень, а если не «получится», то я должен «добить».
Ну, конечно, Юра мишень успешно сбил, и мы вернулись на аэродром одиночно. После этого остальные экипажи также после Готовности №1 и «Воздух» выполнили пуски ракет по ПМ (Парашютная Мишень). Несколько экипажей отправили на полигон на стрельбу из пушек по наземным мишеням. Все задачи успешно выполнили, на этом «проверка» закончилась, но ещё сутки просидели на аэродроме, меняли у местных техников спирт на чёрную икру. Да ещё приходили к нам польские офицеры, предлагали купить разную косметику и женские колготки. Познакомились мы с коммерческой составляющей польских офицеров.
30.10.2025 – Севастополь.