Продолжим...🧙♀️
Что ж, сегодня ночь особенная. Луна прячется за облаками, город затих, и самое время для третьего узла. А он, поверь мне, будет не таким, как предыдущие.
Наливай себе что покрепче и слушай.
---
**Третий узел: Ведьма и река мёртвых**
После второго узла Марта взяла два выходных. Сказала в кофейне, что заболела — не совсем ложь, если честно. Тело болело так, будто её пропустили через мясорубку. Память двух узлов, сотен жизней, веков истории — всё это теперь жило в ней, пульсировало в крови, звучало в голове чужими голосами.
Иногда она просыпалась и не помнила, кто она — Марта, живущая в XXI веке, или та жрица у ручья, или та ведьма, сгоревшая на костре. Грань между прошлым и настоящим размывалась.
Но хуже всего были сны о третьем узле.
Каждую ночь ей снилась вода. Тёмная, холодная, текущая под землёй. И голоса — множество голосов, зовущих её вниз, вниз, вниз, туда, где свет не доходит никогда.
На четвёртый день она поняла, что больше не может откладывать.
Третий узел находился там, куда она надеялась никогда не попасть.
В канализации.
Точнее — в старом коллекторе, который был построен ещё до революции и давно заброшен. По городским легендам, туда не спускались даже диггеры. Те немногие, кто пытался, выходили оттуда бледными и молчаливыми, и больше никогда не возвращались в подземелья.
Марта нашла вход через знакомого — парня по имени Витька, который торговал травой на районе, но в свободное время исследовал городские подземелья. Когда она сказала ему, куда собирается, он посмотрел на неё так, будто она сошла с ума.
— Туда нельзя, Март. Серьёзно. Там что-то не то.
— Что именно?
— Не знаю. Но те, кто спускался... один чувак вышел и через неделю повесился. Другая девчонка три месяца в психушке была. Говорила, что там внизу кто-то живёт. Что-то старое. — Он помолчал. — Ты правда туда?
— Правда.
Витька вздохнул, полез в рюкзак и достал фонарь, верёвку и карту.
— На. И вот это возьми. — Он протянул ей маленький серебряный крестик на цепочке. — Я не верующий, но бабка дала. Сказала, от нечисти защищает.
Марта взяла крестик, и он обжёг ей пальцы тёплом — настоящая защита, старая магия. Она улыбнулась:
— Спасибо. Твоя бабка знает толк.
— Она из деревни. Там все такие странные. — Витька пожал плечами. — Короче, если через сутки не выйдешь, я... хрен знает что сделаю, но что-то сделаю.
— Договорились.
Вход в коллектор был в подвале заброшенного дома на окраине. Люк, заржавевший, но поддающийся. Марта спустилась по железной лестнице — и сразу почувствовала это.
Холод. Не просто физический — что-то большее. Холод, который проникал в кости, в душу, в саму суть.
Она включила фонарь. Тоннель уходил вперёд, стены были покрыты плесенью и какой-то слизью. С потолка капала вода. Или не вода — жидкость была слишком тёмной, почти чёрной.
Марта пошла вперёд, считая шаги. Ориентировалась по карте, которую дал Витька, но уже через двадцать минут поняла — карта не работает. Тоннели здесь шли не так, как на бумаге. Они изгибались, разветвлялись, вели непонятно куда.
Будто само место отказывалось быть картографированным.
Она шла на чувство. Знаки на запястьях начали тянуть её — тепло, покалывание, указывая направление.
И вдруг тоннель закончился.
Марта вышла в огромный зал. Настолько огромный, что свет фонаря не доставал до противоположной стены. Посреди зала текла река. Широкая, медленная, абсолютно чёрная.
И по ней плыли лодки.
Марта замерла.
Лодки были старыми, деревянными, какими пользовались сотни лет назад. В каждой — по одной фигуре. Люди. Нет, не люди — призраки. Бледные, полупрозрачные, они сидели неподвижно, глядя в одну точку.
— Река мёртвых, — раздался голос Лилит рядом. Она появилась из тени, и Марта заметила — духу становилось всё сложнее материализоваться. Она мерцала, как плохо настроенный телевизор. — Каждый город строится на костях. На тех, кто умер здесь, кого забыли, кто не нашёл покоя. Эта река — их последний путь. Она течёт из этого мира в следующий.
— А узел?
— Там. — Лилит указала на середину реки.
На воде, будто остров, возвышалась каменная плита. На ней горел огонь — странный, зелёный, холодный. И вокруг огня обвилась чёрная субстанция, почти задушив пламя.
— Как мне туда попасть?
— Попроси их перевезти, — Лилит кивнула на лодки. — Но будь осторожна. Мёртвые не любят живых. Они могут попытаться забрать тебя с собой.
И она растворилась.
Марта подошла к краю воды. Ближайшая лодка медленно приближалась. В ней сидел старик — точнее, призрак старика. Одежда была старая, довоенная. Лицо пустое, глаза смотрели в никуда.
— Мне нужно на остров, — сказала Марта.
Старик медленно повернул голову. Посмотрел на неё. В его глазах не было жизни, но было что-то другое — древняя печаль.
— Живые... не плывут по этой реке, — прохрипел он.
— Я знаю. Но мне нужно. Чтобы спасти город. Чтобы развязать узел.
— Узел... — Старик задумался. — Да. Узел. Он держит нас здесь. Не даёт уйти. Мы плывём, плывём, но никогда не приплываем. Застряли между мирами.
— Если я развяжу его, вы сможете уйти?
— Может быть. — Он протянул костлявую руку. — Садись. Но знай — река потребует плату. Живые не плавают бесплатно.
Марта села в лодку. Она покачнулась, чуть не перевернулась, но устояла. Старик взялся за весло — или призрак весла — и лодка поплыла.
Вода вокруг была абсолютно тихой. Ни звука, ни ряби. Только тишина, такая плотная, что давила на барабанные перепонки.
— Плата, — прошептал старик. — Река хочет память.
— Какую память?
— Самую дорогую.
И вдруг Марта почувствовала, как что-то тянет её. Из головы, из сердца. Воспоминания начали всплывать и утекать, как вода сквозь пальцы.
Она увидела бабку. Последний день. Как та держала её за руку и шептала заклинания.
— Нет! — Марта схватилась за голову. — Не это!
— Река берёт самое ценное, — старик грёб дальше, безразличный.
Марта чувствовала, как воспоминание о бабке размывается, бледнеет. Ещё немного — и она забудет её лицо, голос, запах...
— Хватит! — Марта вскочила. Лодка закачалась. — Я не отдам это! Слышишь, река?! Это моё!
Она вцепилась в воспоминание всей силой воли, которая у неё была. Знаки на запястьях вспыхнули ярким светом.
— Я ведьма! Моя память — это моя сила! И ты не заберёшь её!
Тянущее ощущение усилилось, но Марта не отпускала. Она держалась за образ бабки, за её голос, за каждую мелочь. И постепенно... река отступила.
Воздух вздрогнул. Вода под лодкой забурлила.
— Ты... сильная, — старик смотрел на неё с чем-то похожим на уважение. — Редко кто может отказать реке.
Лодка причалила к каменной плите.
Марта выбралась, ноги дрожали. Перед ней был огонь — холодный, зелёный, обвитый чёрной субстанцией. Она подошла ближе и поняла, что это не просто огонь.
Это был костёр. Поминальный костёр. Такие жгли в старину, когда провожали умерших. И в этом огне горела память всех тех, кто умер в городе и был забыт.
Тысячи имён. Тысячи лиц. Тысячи жизней.
Марта опустилась на колени. Положила ладони на камень, такой холодный, что обжигал.
— Я помню вас, — прошептала она. — Всех вас. Даже если никто больше не помнит. Я — помню.
И она начала вспоминать. Не своих предков — их. Тех, кто плыл по реке. Безымянных, забытых, потерянных. Она вплетала их в свою память, давала им место в своём сердце.
Черная субстанция задрожала. Огонь разгорелся ярче. Узел начал распутываться.
Но вдруг что-то схватило Марту за лодыжку.
Рука. Из воды. Мертвенно-бледная, с длинными ногтями.
— Останься, — прошипел голос. — Останься с нами. Ты помнишь нас. Значит, ты наша. Останься.
Другие руки потянулись из реки. Десятки рук. Они цеплялись за её одежду, волосы, кожу.
— Останься. Останься. Останься.
Марта пыталась вырваться, но их было слишком много. Они тянули её к воде, к чёрной реке, что поглощала всё живое.
— Нет! — она схватилась за камень плиты. — Я не ваша! Я живая! Я помню вас, но я не из вашего мира!
Крестик, который дал Витька, обжёг грудь. Марта сорвала его с шеи и бросила в воду.
Вспышка света. Руки отпустили её, шипя и растворяясь. Река забурлила, отступая.
Марта, тяжело дыша, снова положила ладони на камень. Доделала ритуал. Развязала последнюю нить узла.
Огонь взметнулся вверх, превратившись из зелёного в золотой. Тёплый. Живой.
И вдруг Марта услышала — голоса. Сотни голосов, шептавших "спасибо". Лодки на реке начали двигаться быстрее. Мёртвые плыли дальше, наконец освобождённые, направляясь к своему последнему покою.
Старик, что перевёз её, поклонился:
— Спасибо, ведьма. Теперь и я могу уйти.
Его лодка развернулась и поплыла вслед за остальными. Через минуту река опустела.
Марта осталась одна на каменной плите посреди мёртвой воды. Огонь догорал, превращаясь в тлеющие угли. Узел был развязан.
Она не знала, как выбираться. Но тут вода под её ногами дрогнула и начала твердеть. Ледяной мост протянулся от плиты к берегу.
Марта прошла по нему. Когда она ступила на землю, мост растаял.
Обратный путь наверх был долгим, но тоннели больше не путались. Будто само место хотело её отпустить.
Когда она вылезла через люк, было раннее утро. Витька сидел на ступеньках подъезда, курил и выглядел не спавшим всю ночь.
— Марта! — он вскочил. — Бл*ть, я уже думал... Ты нормально?
— Нормально. — Она улыбнулась устало. — Твой крестик... извини. Потеряла его там.
— Пофиг на крестик! Главное, ты жива. — Он обнял её, и Марта вдруг поняла, что это первое живое тепло за всю ночь.
Три узла развязаны.
Четыре впереди.
Город дышал. Всё легче.
---
*На сегодня хватит...🧙♀️ Марта устала, и я тоже. Некоторые истории высасывают силы даже из рассказчика. Но путь продолжается — узел за узлом, испытание за испытанием.*
И ,пожалуйста ,не отписывайтесь...Ведьмин блог будет существовать еще долго и истории будут еще...не часто — но точно. Истории приходят, когда должны прийти. А
ты, судя по всему, будешь здесь, чтобы их услышать.*
*Возвращайся. Свечи ждут. Четвёртый узел уже шепчет своё имя.*
*До встречи в пространстве между вдохом и выдохом.* 🕯️🌑