Подарок
В конце ноября, когда солнце в Подмосковье едва успевало подняться над горизонтом, а улицы покрывались тонким слоем инея, шестилетняя Маша праздновала свой день рождения. Это был тихий семейный праздник: мама, папа, бабушка и пара соседских детей. Шарики, торт с клубничным кремом, свечи, подарки — всё как положено. Но среди ярких коробок с куклами, книжками и пазлами был один подарок, завернутый в старую оберточную бумагу с пожелтевшими краями и выцветшими рисунками. На нём не было имени дарителя.
Маша разорвала бумагу и достала куклу. Она была... странной. Не пластик, не ткань — будто бы сделана из чего-то органического, напоминающего воск, с лицом, покрытым тонкими трещинками, как старая фарфоровая маска. Глазки — стеклянные, с необычным блеском, казались живыми. Волосы — настоящие, русые, спутанные, как у ребёнка, который только что проснулся.
На груди куклы была пришита табличка из металла с гравировкой: «Лили».
— Кто это подарил? — спросила мама, но никто не признался. Гости переглянулись, пожали плечами. Возможно, кто-то из дальних родственников, забыв подписать.
Маша была в восторге. Она сразу начала играть с Лили, разговаривать с ней, укачивать. С того дня кукла стала её любимицей. Она спала с ней, ела рядом, даже в ванну пыталась взять.
Первые слова
Через несколько дней Маша сказала, что Лили умеет разговаривать. Родители улыбнулись — у детей богатое воображение. Но девочка настаивала:
— Она мне шепчет. Только ночью. Когда вы спите.
Мама спросила, что именно говорит кукла. Маша ответила:
— Она говорит, что знает, что будет. Что я не пойду в школу в понедельник. Что папа уронит чашку. Что бабушка забудет выключить плиту.
На следующий день действительно не было школы — прорвало трубу в здании. Папа разбил чашку. А бабушка чуть не спалила кухню, забыв выключить газ. Совпадения? (Не думаю). Родители начали беспокоиться, но списали всё на фантазию и случайности.
Но потом стали происходить вещи, которые невозможно было объяснить.
Видения
Маша стала рисовать. Много. На стенах, на обоях, на полу. Её рисунки стали странными: дом, охваченный огнём; фигуры без лиц; мама, лежащая на полу с закрытыми глазами. На одном из рисунков была она сама — с пустыми глазницами, держащая Лили за руку. Кукла на рисунке была в точности как настоящая, только её глаза были чёрными, как бездонные ямы.
— Лили показала мне, — говорила Маша. — Это будет. Но я не боюсь. Она говорит, что это нужно.
Мама начала прятать куклу. Сначала в шкафу, потом в кладовке, потом даже вынесла её на улицу и выбросила в мусорный контейнер. Но каждое утро кукла снова оказывалась в кровати Маши. Сухая, чистая, с тем же стеклянным взглядом.
Маша же становилась всё более отстранённой. Она перестала играть с другими детьми, перестала смеяться. Только шептала Лили на ухо. Иногда — по ночам — родители слышали, как кто-то разговаривает в комнате. Голос был слишком низким для детского.
Предсказания
Однажды Маша сказала:
— Завтра придёт дядя в чёрном и принесёт плохие новости.
На следующий день пришёл полицейский. Он сообщил, что дядя Маши, брат отца, погиб в автокатастрофе. Маше никто не рассказывал о его поездке. Она не могла знать.
Потом она сказала:
— У мамы будет кровь. Много. Но не умрёт. Лили сказала, что это нужно, чтобы мама стала другой.
Через три дня мама упала в ванной. Поскользнулась, ударилась головой о кран. Потеряла много крови, попала в больницу. После выписки она изменилась — стала нервной, раздражительной, начала пить.
Отец начал винить куклу. Он пытался сжечь её. Но огонь не брал. Он пытался разломать — но материал оказался твёрдым, как камень. Он даже позвал священника. Тот вошёл в дом, посмотрел на куклу — и сразу вышел, не сказав ни слова. Через два дня его нашли мёртвым в его квартире. Сердечный приступ.
Будущее
Маша нарисовала последний рисунок. На нём был их дом, весь в огне. На переднем плане — мама, папа и она сама. Лежащие. Без движения. Над ними — Лили. С крыльями. И с короной.
— Это скоро, — сказала Маша. — Лили говорит, что вы не должны бояться. Это просто переход. Она покажет мне, как будет потом. Там — тихо.
Отец не выдержал. Он забрал Машу, отвёз в больницу, умолял врачей оставить её на обследование. Её положили в психиатрическое отделение. Он вернулся домой — и нашёл Лили на своей подушке.
Он повесился в ту же ночь.
Мать исчезла через день. Никто не знает, что с ней стало. Дом сгорел через неделю. Причина пожара — не установлена. Очаг возгорания был в детской. Там, где стояла кровать Маши.
Сейчас
Маша жива. Она в закрытом учреждении, не разговаривает, не рисует. Только сидит у окна и шепчет. Иногда её слышат. Она говорит с Лили. Кукла снова с ней — никто не знает, как она туда попала. Её не пускают в палату. Но каждый день она появляется на кровати. Медсёстры боятся заходить. Однажды одна из них сказала:
— Я смотрела в глаза Лили. И увидела, как я умираю. Через неделю. В точности. Я не хочу больше жить.
Она ушла с работы. Через неделю её нашли в реке.
Маша продолжает шептать. Она говорит, что Лили показала ей, что будет дальше. Что весь мир — это просто череда будущих бед. Что Лили — не зло. Она — знание. И что скоро она покажет всем, что будет.