— Инна, посмотри, роза моя чахнет, — вздохнула Нина, показывая подруге на пышный, но почему-то не цветущий куст под окном. — И подкармливаю, и поливаю, а она ни одного бутона не дала за всё лето. Упрямится.
— Ей компания нужна, вот что, — авторитетно заявила Инна, сбрасывая на скамейку садовые перчатки. — Или встряска хорошая. Растения, они как люди. Засидятся в одиночестве — и дичают. Ты её осенью пересади на новое место, вот увидишь, в следующем году зацветёт как миленькая.
Нина промолчала. Она знала, что подруга говорит не только о розе. Инна, её лучшая и единственная подруга со школьной скамьи, последние полгода только и делала, что пыталась устроить ей «встряску». После смерти мужа, два года назад, мир Нины сузился до размеров её маленькой квартиры и этой дачи, где каждый куст был посажен его руками. Она жила воспоминаниями, и эта жизнь, тихая и предсказуемая, её вполне устраивала. Инна же, энергичная, неугомонная хохотушка, считала, что Нина хоронит себя заживо.
— Ну что ты опять надумала? — спросила Нина, заметив хитрый блеск в глазах подруги.
— Да так, ничего, — поспешно ответила та. — Пойдём лучше чай пить, я твой любимый кекс с изюмом привезла.
Вернувшись в город, Нина погрузилась в свою привычную рутину. Работа в районной библиотеке, тихие вечера с книгой и котом Барсиком, редкие звонки Инне. Она чувствовала себя уютно в своём маленьком, защищённом коконе.
Однажды в обеденный перерыв к ней подошла молоденькая коллега, Любочка, девушка современная и бойкая.
— Нина Петровна, а я вас вчера видела! — заговорщицки прошептала она.
— Где это? — удивилась Нина. Она вчера весь вечер была дома.
— В интернете! На сайте знакомств! У меня там подружка сидит, вот мы анкеты разглядывали и наткнулись на вашу. Вы там такая… ух! Фотография просто шикарная! И написано так заманчиво… Я и не знала, что вы в поиске.
Нина слушала её и не понимала ни слова. Какой сайт знакомств? Какая анкета?
— Любочка, это какая-то ошибка, — растерянно пробормотала она. — У меня нет никакой анкеты.
— Да как же нет? — не унималась девушка. — Вот, смотрите!
Она протянула ей свой телефон. На экране была открыта страница какого-то сайта с сердечками и амурчиками. И с этой страницы на неё смотрела она сама. Нина. Улыбающаяся, со слегка растрёпанными ветром волосами, в яркой блузке. Фото было сделано летом, на даче. Его сделала Инна. Сказала: «Ну-ка, улыбнись, какая ты у меня красавица, вся светишься!»
Ниже шёл текст. «Нина, 48 лет. Обаятельная, интеллигентная вдова. Люблю тихие вечера с книгой и мурлыканьем кота, но готова променять их на прогулки под луной с интересным, надёжным мужчиной. Ценю в людях ум и чувство юмора. Не терплю хамства и громкой музыки. Мечтаю снова научиться радоваться жизни».
Она читала эти строки, и краска медленно заливала её лицо. Это была она. Её привычки, её мысли. Даже про кота Барсика было упомянуто. Но слова… слова были чужими. Бойкими, зазывными, как рекламный проспект. Особенно это — «готова променять». Она ни на что не собиралась менять свои тихие вечера.
— Нина Петровна, что с вами? Вы побледнели, — обеспокоенно спросила Любочка.
— Ничего, — глухо ответила Нина, возвращая ей телефон. — Просто… голова закружилась.
Она ушла в подсобку, села на стул и закрыла лицо руками. В голове был полный сумбур. Кто мог это сделать? И зачем? Использовать её фотографию, вывернуть наизнанку её жизнь, выставить её на всеобщее обозрение, как товар на ярмарке… Ответ пришёл почти сразу, острый и болезненный. Инна. Только она могла знать все эти детали. Только у неё были эти фотографии. «Встряска»… Вот она, её встряска.
В груди поднялась волна гнева, смешанного с обидой и унижением. Как она могла? Её лучшая подруга, которой она доверяла как себе! Сделать такое за её спиной, не спросив, не посоветовавшись… Предать. Да, это было именно предательство.
Весь остаток дня она работала как автомат. Придя домой, она не стала звонить Инне. Она не знала, что сказать. Кричать? Плакать? Она просто села за компьютер и дрожащими пальцами набрала в поисковике название сайта, которое запомнила с телефона Любочки. Найти свою анкету было несложно. Вот она, её улыбающееся, ничего не подозревающее лицо. Она увидела, что под анкетой уже были какие-то комментарии и личные сообщения. Мужчины писали ей. «Здравствуйте, очаровательная Нина!», «Какая у вас улыбка!», «А вы тоже любите Чехова?». От этого стало ещё хуже. Чужие люди вторгались в её жизнь, в её мир, в который она никого не звала.
Она позвонила Инне.
— Привет, подруга! — весело отозвалась та. — А я как раз твой пирог пеку, с капустой. Завтра завезу.
— Не надо, — ледяным тоном сказала Нина. — Инна, я всё знаю.
— Что знаешь? — в голосе подруги прозвучала тревога.
— Про сайт знакомств. Про мою анкету.
На том конце провода наступила тишина.
— Ну и как тебе? — наконец неуверенно спросила Инна. — По-моему, неплохо получилось. И фотка удачная. Тебе уже писали, да?
— Инна, ты… ты понимаешь, что ты наделала? — голос Нины дрожал. — Ты за моей спиной выставила меня на посмешище! Ты взяла мою жизнь и превратила её в объявление в газете! Как ты могла?!
— Да что я такого сделала?! — возмутилась Инна. — Я тебе помочь хотела! Ты же в своём горе совсем завяла, как та твоя роза! Никуда не ходишь, ни с кем не общаешься! А так, может, познакомилась бы с кем-нибудь хорошим. Жизнь-то продолжается, Нин! Серёжа был прекрасным человеком, но его нет уже два года! Он бы не хотел, чтобы ты остаток жизни провела в одиночестве!
— Не смей говорить о Серёже! — закричала Нина, чего никогда себе не позволяла. — Ты не имеешь права решать за меня, как мне жить! И уж тем более не имеешь права делать это такими подлыми, унизительными способами! Это была моя жизнь, моя боль, моё горе! А ты влезла в неё грязными сапогами!
— Ах, грязными сапогами?! — обиделась Инна. — Да я тебе только добра желаю! Сиди тогда в своей скорлупе дальше, раз тебе так нравится! Можешь с котом своим разговаривать! А я умываю руки!
Она бросила трубку.
Нина сидела в тишине, и по её щекам текли слёзы. Впервые за много лет они по-настоящему поссорились. И впервые за два года она чувствовала себя абсолютно, беспросветно одинокой. Раньше у неё была Инна. А теперь не осталось никого.
Она снова открыла сайт. Ей хотелось немедленно удалить эту анкету, стереть всякое упоминание о себе. Но как? Пароля она не знала. Она нажала на кнопку «пожаловаться», написала в службу поддержки, что анкета создана без её ведома, но знала, что на рассмотрение жалобы уйдёт время.
Она открыла личные сообщения. Просто из какого-то болезненного любопытства. Большинство были банальными. Но одно привлекло её внимание.
«Здравствуйте, Нина. Меня зовут Виктор. Простите за беспокойство. Я случайно наткнулся на вашу анкету и не смог пройти мимо. Не из-за фотографии, хотя вы очень милая женщина. А из-за одной фразы. Про Чехова. Я тоже очень люблю его перечитывать тихими вечерами. Особенно „Даму с собачкой“. Мне кажется, люди, которые любят Чехова, не могут быть плохими. Я тоже вдовец. И я тоже пока не очень научился радоваться жизни. Но, может быть, у нас получится хотя бы поговорить об этом? Если я вас не обидел, конечно».
Нина перечитала сообщение несколько раз. В нём не было ни пошлости, ни неуместного панибратства. Только тихая грусть, уважение и… понимание. Этот человек, Виктор, говорил с ней на одном языке. Он не звал её «гулять под луной». Он предлагал поговорить о том, что их объединяло, — об одиночестве.
Она смотрела на его маленькую фотографию в углу сообщения. Мужчина её лет, с добрыми, немного уставшими глазами и сединой на висках. Он не улыбался.
Неожиданно для самой себя она начала печатать ответ.
«Здравствуйте, Виктор. Вы меня не обидели. Наоборот. Я тоже люблю „Даму с собачкой“. И тоже пока не очень умею радоваться».
Она нажала «отправить» и тут же испугалась своего поступка. Зачем она это сделала? Что дальше?
Ответ пришёл почти сразу.
«Спасибо, что ответили. Я боялся, что моё сообщение покажется вам навязчивым. Может, мы могли бы как-нибудь выпить кофе? В каком-нибудь тихом, нешумном месте. Я расскажу вам, почему Гуров в финале плакал, а вы мне — почему Анна Сергеевна так боялась, что он перестанет её уважать».
Нина улыбнулась. Впервые за долгое время. Он понимал Чехова. Он понимал её.
В дверь позвонили. На пороге стояла Инна. С пирогом. Лицо у неё было виноватое.
— Вот, — протянула она пирог. — С капустой. Ещё горячий. Нин, прости меня. Я дура. Понимаю, что перегнула палку. Не хотела тебя обидеть, честное слово. Просто так больно на тебя смотреть… Простишь?
Нина посмотрела на подругу, на её покрасневшие глаза, на этот дурацкий пирог и вздохнула. Двадцать пять лет дружбы не перечеркнёшь одной глупой ссорой.
— Проходи, горе ты моё луковое, — сказала она, пропуская её в квартиру. — Чайник как раз вскипел.
Они сидели на кухне, пили чай с пирогом, и неловкое молчание висело между ними.
— Я удалю анкету, — наконец сказала Инна. — Прямо сейчас. Скажи пароль, который я придумала, и сотрём её к чертям.
Нина посмотрела на экран компьютера, который остался включённым в комнате. Там светилось сообщение от Виктора.
— Подожди, — сказала она. — Не удаляй. Пока.
Инна удивлённо подняла на неё глаза.
— В смысле?
— В прямом, — Нина улыбнулась своей первой настоящей, не вымученной улыбкой. — Кажется, твоя «встряска», как бы я на неё ни злилась, сработала. Не так, как ты планировала, но всё же… Похоже, моя роза всё-таки решила дать один маленький бутон.
Она встала, подошла к компьютеру и написала короткий ответ: «Я не против выпить кофе. И поговорить о Чехове».
Если эта простая история нашла отклик в вашей душе, буду благодарна за ваш отклик, подписку или просто добрый комментарий.