– На ноябрьские приезжать не надо! Холодно уже, расходы одни на отопление лишнее, — голос свекрови в телефонной трубке звучал как обычно – властно и безапелляционно.
Анна замерла с недомытой тарелкой в руках. Что за новости? Пятнадцать лет подряд Ирина Николаевна настаивала, чтобы они непременно приезжали на все праздники, а тут вдруг такой поворот.
– Хорошо, мама, как скажешь, — спокойно ответил Павел, сидящий за кухонным столом. – Сэкономим на бензине и время появится.
Анна метнула на мужа быстрый взгляд. Ещё вчера они говорили о том, что в этом году, пожалуй, правда стоит пропустить ноябрьские у свекрови. У них самих коммуналка выросла, премию в школе урезали, да и Паша подработку потерял — не самое подходящее время для лишних расходов.
– Тогда до воскресенья, — Павел отключил телефон и продолжил завтракать, как ни в чём не бывало.
– Ты не хочешь это обсудить? — Анна вытерла руки и села напротив.
– А что обсуждать-то? Мама права — зачем лишние расходы. Всё совпало с тем, что мы решили. Радуйся, — он пожал плечами, явно не понимая её замешательства.
– Меня удивляет не экономия, а то, что она вдруг сама отказалась. Пятнадцать лет она требовала нашего присутствия на всех праздниках, а сейчас вдруг передумала?
– Ань, ну что ты начинаешь? Может, ей тоже экономить приходится. Или устала готовить на всех. Ей шестьдесят два, между прочим.
Анна хотела возразить, но в кухню вошла заспанная двенадцатилетняя Света.
– Доброе утро, — девочка зевнула. – О чём вы спорите? Опять из-за бабушки?
– С чего ты взяла, что мы спорим? — Анна постаралась улыбнуться. – Завтракать будешь?
Света кивнула и села за стол. В отличие от Павла, дочь прекрасно чувствовала напряжение между взрослыми.
– А я слышала, как вы говорили про ноябрьские. Мы что, не поедем к бабушке? А как же пирог с яблоками? Она обещала меня научить его печь.
Павел тут же оживился:
– Конечно, поедем! Но, наверное, без ночёвки. Заедем на день, испечёте свой пирог.
Анна почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. Опять он всё решил сам. Опять её мнение никого не интересует.
– Мне кажется, мы не так договаривались. Мы решили вообще пропустить в этом году ноябрьские у твоей мамы. И вообще, странно, что она сама отказалась, тебе не кажется?
– Ань, ну что ты придираешься! Сами хотели не ехать — не будем. Мама предложила не приезжать — не приедем. Всё сходится, все довольны. В чём проблема?
– Проблема в том, что ты сейчас пообещал Свете, что вы поедете печь пирог. Так едем или не едем?
Света переводила встревоженный взгляд с мамы на папу. Павел вздохнул и отодвинул тарелку.
– Так, девочки, я на работу опаздываю. Вечером всё обсудим, ладно?
Анна молча собрала тарелки со стола, чувствуя, как внутри растёт давно знакомый ком обиды и раздражения. Пятнадцать лет. Пятнадцать лет она уступала свекрови, старалась ради мужа и дочери поддерживать мир, сносила мелкие колкости и откровенную критику. Пятнадцать лет Павел делал вид, что не замечает, как его мать раз за разом принижает его жену. А теперь ещё и это.
В учительской было шумно. Анна просматривала контрольные работы десятого класса и думала о предстоящем разговоре с директором.
– Не переживай ты так, — Ольга Петровна, пожилая учительница географии, присела рядом. – Подумаешь, сынок Семёнова двойку получил. Не первый и не последний. Исправит.
– Да я не из-за этого, — Анна отложила стопку работ. – Просто устала уже от всего. И дома проблемы, и здесь теперь с этим Семёновым разбираться.
– Домашние дела всегда важнее работы, — Ольга Петровна понимающе кивнула. – У тебя же свекровь золотце, если я правильно помню. Помогает небось и с дочкой, и с домом?
Анна невесело усмехнулась. За годы работы в школе она научилась отвечать обтекаемо. Зачем посвящать коллег в свои проблемы?
– Мы сейчас отдельно живём. Видимся по праздникам.
– А, ну это святое — праздники с семьёй проводить. У нас вот тоже традиция: на все праздники дети к нам приезжают. Я, правда, не настаиваю, чтобы непременно с ночёвкой. Своя семья, свои планы у них.
В этот момент в учительскую заглянула секретарь:
– Анна Сергеевна, вас Виктор Андреевич просит зайти.
Директор школы, Виктор Андреевич, встретил Анну суховато:
– Присаживайтесь. Мне сегодня звонил Александр Семёнов. Говорит, его сына вы завалили незаслуженно.
– Ничего подобного. Дмитрий не подготовился к контрольной, не смог выполнить даже базовые задания. Я всё зафиксировала, могу показать его работу.
– Не надо. Я вам верю. Но вы же понимаете, что Семёнов — человек влиятельный. Он спонсировал ремонт спортзала в прошлом году.
– И что вы предлагаете? Поставить незаслуженную оценку из-за того, что его отец дал денег на ремонт?
Директор вздохнул:
– Анна Сергеевна, вы умная женщина. Неужели нельзя найти компромисс? Предложите дополнительное задание, реферат какой-нибудь. Чтобы и волки сыты, и овцы целы.
– Это несправедливо по отношению к другим ученикам. Дмитрий не делал домашние задания весь месяц, пропускал уроки, а теперь я должна создавать для него особые условия?
– Я вас не заставляю, а прошу подумать. В конце концов, все мы люди. Бывают разные обстоятельства.
– Хорошо, я подумаю, — Анна встала, давая понять, что разговор окончен.
Выходя из кабинета, она поймала себя на мысли, что ситуация до боли напоминает её отношения со свекровью. Та тоже постоянно ставила её в положение, когда Анна должна была уступить, пойти на компромисс, забыть о своих принципах ради мира в семье.
Вечером, вернувшись домой, Анна застала Павла и Свету на кухне. Они что-то увлечённо обсуждали, склонившись над раскрытым ноутбуком.
– Смотри, мам! — обрадовалась Света. – Мы с папой нашли рецепт того самого яблочного пирога, как у бабушки. Я хочу научиться его печь!
– Здорово, — Анна постаралась улыбнуться. – И когда планируете кулинарные эксперименты?
– Мы тут с папой решили, что съездим к бабушке в следующие выходные, перед ноябрьскими. Она покажет правильную технику.
– Вот как? — Анна посмотрела на мужа. – И когда же вы это решили?
Павел наконец оторвался от экрана:
– Я сегодня созвонился с мамой, обсудили. Она говорит, что на сами праздники лучше не приезжать — холодно, топить дорого. Но на выходных перед ними можно заскочить на день.
– "Заскочить", значит, – Анна почувствовала, как к горлу подкатывает ком. – А меня спросить не надо было? Или я уже не член этой семьи?
Света растерянно смотрела на родителей.
– Ань, ну чего ты завелась? Ты же сама говорила, что на праздники не поедем из-за денег. Я и предложил компромисс — съездить на один день.
– Дело не в компромиссе, Паша. Дело в том, что ты опять принимаешь решения, не посоветовавшись со мной. Как обычно — мама сказала, сын сделал. А жена пусть подстраивается.
– Это несправедливо, — Павел начал раздражаться. – Я всегда учитываю твоё мнение.
– Правда? А помнишь, как мы жили у твоей мамы первые пять лет брака? Помнишь, как она критиковала каждый мой шаг? Как она рассказывала всем соседям, что я плохая хозяйка? А ты всегда отмахивался: "Не обращай внимания, она не со зла".
– Опять ты за старое! Это было десять лет назад! Мы давно живём отдельно!
– Но ничего не изменилось! Она всё так же считает меня недостойной тебя, а ты всё так же не замечаешь, как она относится ко мне!
Света тихонько встала и вышла из кухни. Они даже не заметили её ухода, увлечённые старым спором.
– Ань, это уже паранойя какая-то. Мама нормально к тебе относится. Она нам столько помогала, с внучкой сидела, пока мы квартиру снимали перед покупкой своей.
– Она сидела с ТВОЕЙ дочерью. И постоянно критиковала, как я её воспитываю. Света до сих пор иногда говорит: "А бабушка сказала, что так неправильно".
– Ну и что? Она старше, опытнее. Может, и правда некоторые вещи знает лучше.
Анна сжала кулаки, пытаясь успокоиться:
– Паш, я не хочу ссориться. Я просто прошу тебя понять: мне важно, чтобы ты советовался со мной, прежде чем что-то решать. Особенно когда это касается твоей мамы.
– Хорошо, я понял, — Павел примирительно поднял руки. – Но что касается выходных — я уже пообещал маме и Свете. Не могу же я теперь отказаться.
– Конечно не можешь, — горько усмехнулась Анна. – Ты никогда не можешь сказать "нет" своей маме. Даже ради жены.
Она вышла из кухни, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. В коридоре столкнулась со Светой, которая стояла, прижавшись к стене.
– Мама, вы опять поругались из-за бабушки? — тихо спросила дочь.
– Нет, милая, мы просто обсуждали планы на выходные. Всё хорошо, — Анна обняла дочь, пытаясь скрыть свои эмоции.
– Я могу не ехать к бабушке, если ты против.
– Нет-нет, конечно, поезжай. Научишься печь пирог, потом меня научишь.
Света внимательно посмотрела на мать:
– А ты почему не хочешь с нами поехать?
– У меня много работы, проверка контрольных... – Анна запнулась, понимая, что не может объяснить двенадцатилетней дочери всю сложность отношений со свекровью.
– Ты не любишь бабушку, да? — прямо спросила Света.
– Нет, что ты. Просто у взрослых бывают сложные отношения. Это трудно объяснить.
Света вздохнула с недетской мудростью:
– Я всё понимаю, мама. Бабушка часто говорит о тебе... не очень хорошо. Но она просто старенькая и одинокая.
Анна опешила от такой проницательности дочери. Неужели Света всё это время замечала напряжение между ней и Ириной Николаевной? И что ещё она слышала от бабушки?
Следующие дни прошли в напряжённом молчании. Павел, казалось, решил не замечать проблемы, как делал всегда. Он уходил рано, возвращался поздно, ссылаясь на срочную работу. Анна погрузилась в школьные дела — грядущий педсовет, проверка тетрадей, подготовка к открытому уроку.
В среду вечером, когда Света уже спала, Павел неожиданно завёл разговор:
– Я всё думал о том, что ты сказала. Насчёт мамы.
Анна подняла взгляд от тетрадей:
– И к каким выводам пришёл?
– Может, ты и права. Возможно, я действительно не замечал некоторых вещей. Но пойми и ты — она моя мать. Единственный родной человек из старшего поколения, который у меня остался.
– Я понимаю, Паш. И я никогда не просила тебя выбирать между нами. Я просто хотела, чтобы ты видел, как она иногда относится ко мне.
– А ты замечала, как ты иногда относишься к ней? — неожиданно спросил Павел. – Всегда напряжённая, всегда настороже. Она это чувствует.
– Потому что я знаю, что в любой момент может прилететь очередная колкость или критика. Как я готовлю, как одеваюсь, как воспитываю Свету.
– Ладно, давай не будем сейчас это обсуждать, — Павел примирительно поднял руки. – Я просто хотел сказать, что в эти выходные мы со Светой поедем к маме. Я бы хотел, чтобы ты тоже поехала. Может, если вы проведёте больше времени вместе, то лучше поймёте друг друга.
Анна хотела возразить, сказать, что пятнадцать лет совместных праздников не привели ни к какому пониманию. Но вместо этого она кивнула:
– Хорошо, я поеду с вами.
Павел удивлённо посмотрел на неё:
– Правда? А как же проверка тетрадей?
– Возьму с собой. В конце концов, семья важнее работы.
Он улыбнулся и легонько сжал её руку:
– Спасибо. Маме будет приятно.
Анна промолчала. Ей почему-то казалось, что Ирина Николаевна будет совсем не рада её визиту.
Двухэтажный дом свекрови находился на окраине города. Когда-то они с мужем построили его сами, и Ирина Николаевна очень гордилась этим фактом. После смерти супруга она наотрез отказалась продавать дом и перебираться в квартиру, несмотря на все уговоры сына.
Павел припарковал машину у ворот. Света выскочила первой, побежала к крыльцу. Анна медлила, собираясь с силами.
– Всё будет хорошо, — Павел ободряюще улыбнулся ей. – Просто будь собой.
"Именно этого твоя мама и не принимает — меня настоящую," — подумала Анна, но вслух ничего не сказала.
Ирина Николаевна встретила их на пороге. Высокая, статная, с идеально уложенными седыми волосами и прямой осанкой. Несмотря на возраст, она выглядела энергичной и властной.
– Светочка, внученька! — она расцеловала девочку в обе щеки. – Как же ты выросла за месяц! Павлуша, сынок!
Павел обнял мать, и она буквально засветилась от счастья. Затем её взгляд упал на Анну, и улыбка стала чуть сдержаннее:
– Анечка, какой приятный сюрприз. Паша не говорил, что ты тоже приедешь.
– Здравствуйте, Ирина Николаевна, — Анна постаралась улыбнуться как можно искреннее. – Решила присоединиться к мастер-классу по выпечке.
– Вот как? Ну проходите, проходите. Я как раз чай поставила.
Дом встретил их теплом и знакомым запахом яблочного пирога. Анна невольно отметила, что ничего не изменилось с тех пор, как они жили здесь: та же мебель, те же занавески, те же фотографии на стенах — в основном Павла в разные годы и совсем мало снимков, где была Анна или Света.
– Раздевайтесь, мойте руки и к столу, — скомандовала Ирина Николаевна. – Я уже всё приготовила.
Стол в гостиной был накрыт с обычной для свекрови основательностью: пирог, несколько салатов, запеканка, домашние соленья. Будто не на полдник пригласили, а на юбилей.
– Мам, зачем столько всего? — Павел окинул взглядом стол. – Мы же говорили, что ненадолго.
– А что, накормить сына и внучку уже нельзя? — тут же вскинулась Ирина Николаевна. – Знаю я эти ваши перекусы на бегу. Вот и здоровье потом ни к чёрту.
– У нас всё в порядке со здоровьем, — Анна не удержалась от комментария и тут же прикусила язык. Начинается.
Ирина Николаевна окинула её цепким взглядом:
– Да? А Павлуша говорил, что у него давление шалит в последнее время. Ты не замечала?
– Нет, мне он об этом не говорил, — Анна посмотрела на мужа, который вдруг стал очень заинтересован узором на скатерти.
– Ну, значит, не хотел тебя беспокоить. Он у нас такой — всегда о других думает.
Света, почувствовав начинающееся напряжение, быстро перевела тему:
– Бабушка, а когда мы будем печь пирог?
– Прямо сейчас и начнём, внученька. Я уже всё подготовила на кухне. Только поедим сначала.
Обед прошёл в странной атмосфере. Ирина Николаевна щебетала со Светой, расспрашивала Павла о работе, время от времени бросая на Анну взгляды, словно проверяя её реакцию. Анна старалась улыбаться и поддерживать разговор, но чувствовала себя чужой на этом празднике жизни.
После обеда Ирина Николаевна увлекла Свету на кухню. Павел вызвался помочь матери перетащить какие-то коробки с чердака, оставив Анну в одиночестве в гостиной.
Она подошла к стене с фотографиями. Вот Паша-школьник с медалью за какую-то олимпиаду. Вот он в институте. А вот их свадебное фото — единственное, где была она. И то, явно не центральное место на стене.
– Любуешься? — голос свекрови за спиной заставил Анну вздрогнуть.
– Просто смотрю, как Паша менялся с годами.
– Да, мой мальчик всегда был особенным. Умный, ответственный, заботливый. Весь в отца, — в голосе Ирины Николаевны звучала неприкрытая гордость. – Я всегда знала, что у него будет прекрасное будущее.
Анна услышала скрытый подтекст: "...если бы не ты".
– Паша — замечательный муж и отец, — сказала она твёрдо. – Мы с ним счастливы вместе.
– Конечно-конечно, — свекровь улыбнулась, но глаза остались холодными. – Кстати, я хотела спросить. Это правда, что у вас финансовые трудности? Паша что-то говорил про подработку.
– У нас всё нормально, — Анна напряглась. Неужели Павел жаловался матери на их проблемы? – Просто сейчас непростой период. У всех такое бывает.
– Разумеется. Просто я подумала... может, вам помочь? Всё-таки я одна живу, пенсия неплохая.
– Спасибо, но мы справимся сами, — отрезала Анна.
– Как знаешь. Просто Паша сказал, что вы даже на ноябрьские не хотите приезжать из-за расходов на бензин и отопление. Я подумала...
– Мы не приезжаем, потому что вы сами сказали, что не нужно, — перебила её Анна. – "На ноябрьские приезжать не надо! Холодно уже, расходы одни на отопление лишнее", — процитировала она слова свекрови.
Ирина Николаевна словно опешила:
– Я такого не говорила. Я сказала, что понимаю ваши финансовые сложности, и если вам тяжело приехать из-за расходов, то не настаиваю.
Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Либо свекровь нагло врёт, либо Павел исказил её слова, когда пересказывал разговор.
– Бабушка, мама! Идите скорее! — из кухни выглянула Света. – У меня получается!
Не глядя друг на друга, обе женщины направились на кухню. Света стояла у стола, вымешивая тесто для пирога. Рядом наблюдал Павел, вернувшийся с чердака.
– Смотрите, как я умею! Бабушка говорит, у меня талант!
– Конечно, талант! — просияла Ирина Николаевна. – Вся в меня. Я в твоём возрасте уже сама хлеб пекла.
Анна перехватила насмешливый взгляд свекрови: мол, а вот ты готовить не умеешь. Сколько раз она слышала эти сравнения, эти маленькие уколы.
– Мама тоже прекрасно готовит, — вдруг сказала Света. – Её запеканка самая вкусная в мире!
– Правда? — Ирина Николаевна изобразила удивление. – Я думала, Анечка больше по работе своей специалист. Когда ей готовить, с её-то нагрузкой?
Анна уже открыла рот, чтобы ответить, но Павел неожиданно вмешался:
– Мама, Аня действительно прекрасно готовит. И вообще отлично справляется со всем — и с работой, и с домом.
Ирина Николаевна удивлённо посмотрела на сына:
– Я не говорю, что она не справляется. Просто учительство забирает много времени и сил. Я сама знаю, я же тридцать лет в школе проработала.
– И поэтому Анна заслуживает уважения, а не критики, — неожиданно твёрдо сказал Павел.
В кухне воцарилась неловкая тишина. Света растерянно смотрела на взрослых. Ирина Николаевна явно не ожидала такого отпора от сына.
– Я просто беспокоюсь о вас, — наконец сказала она, и в её голосе послышались обиженные нотки. – Столько лет забочусь, помогаю чем могу, а вы...
– Мама, никто не отрицает твоей заботы, — Павел подошёл к матери и положил руку ей на плечо. – Но иногда твоё беспокойство выглядит как критика. Особенно в адрес Ани.
– Ничего подобного! — Ирина Николаевна возмущённо вскинула голову. – Я всегда хорошо относилась к твоей жене!
– Правда? — Анна не выдержала. – А как насчёт того случая, когда вы сказали своей соседке, что я "не умею создать уют в доме"? Или когда говорили Свете, что её мама "слишком строгая и не понимает детей"?
– Я никогда!.. — начала свекровь, но осеклась, видимо, вспомнив, что действительно говорила что-то подобное.
– Может, вы и не со зла, Ирина Николаевна. Но такие слова ранят. И формируют у Светы неправильное представление обо мне.
Света, которая всё это время растерянно смотрела на взрослых, вдруг решительно шагнула вперёд:
– Перестаньте ссориться! Я не хочу, чтобы вы ругались из-за меня!
– Мы не ругаемся, милая, — Анна попыталась успокоить дочь. – Мы просто обсуждаем...
– Нет, вы ругаетесь! Вы всегда ругаетесь, когда думаете, что я не слышу! — в глазах девочки блеснули слёзы. – Бабушка говорит плохо про маму, мама обижается на бабушку, папа делает вид, что ничего не происходит. Я всё знаю! Я уже не маленькая!
Павел растерянно смотрел на дочь, явно не зная, что сказать. Ирина Николаевна побледнела. Анна первой пришла в себя и обняла Свету:
– Ты права, милая. Нам всем давно пора поговорить начистоту.
– Может, сначала закончим с пирогом? — неуверенно предложила Ирина Николаевна. – Тесто пропадёт...
– Нет, мама, — твёрдо сказал Павел. – Пирог подождёт. Давай наконец поговорим.
Они переместились в гостиную. Света отказалась уходить в другую комнату, заявив, что хочет присутствовать при разговоре.
– Я начну, — Павел глубоко вздохнул. – Мама, я давно замечал, что ты не всегда... хорошо относишься к Ане. Но списывал это на обычные разногласия между свекровью и невесткой. Думал, со временем всё наладится.
– Паша, я всегда хотела для тебя только лучшего, — Ирина Николаевна взяла сына за руку. – Я не критикую Аню, я просто иногда даю советы. Из лучших побуждений.
– Но эти советы часто звучат как критика, — мягко сказал Павел. – И это обижает Аню. А когда обижают мою жену, я не могу оставаться в стороне.
– И что ты предлагаешь? Чтобы я вообще молчала? — в голосе свекрови появились обиженные нотки. – Я не хочу быть чужой для сына и внучки!
– Никто не говорит, что вы чужая, Ирина Николаевна, — Анна старалась говорить спокойно. – Мы хотим, чтобы вы были частью нашей семьи. Но на равных условиях, с уважением к каждому.
– Я всегда уважала твою семью! — свекровь начинала раздражаться. – Сколько раз помогала, сидела со Светой, когда ты на своих педсоветах пропадала!
– И я очень благодарна за это. Но помощь не должна давать право на вмешательство во все аспекты нашей жизни.
Ирина Николаевна открыла рот, чтобы возразить, но неожиданно вмешалась Света:
– Бабушка, а помнишь, ты говорила, что мама неправильно меня воспитывает? Это было обидно. Мама хорошая, она просто строгая иногда, потому что хочет, чтобы я выросла хорошим человеком.
Ирина Николаевна растерянно посмотрела на внучку:
– Я не хотела тебя расстроить, Светочка. Просто иногда мне кажется... кажется, что можно по-другому.
– Но это же семья мамы и папы, — рассудительно заметила Света. – Они сами решают, как меня воспитывать. Ты же не лезешь в семью тёти Наташи с советами?
– Наташа — это подруга мамы, — пояснила Света в ответ на недоуменный взгляд бабушки. – У неё тоже дочка, но ты же не говоришь ей, как воспитывать ребёнка?
– Нет, конечно, — Ирина Николаевна выглядела смущённой. – Но вы — моя семья. Вы — самое дорогое, что у меня есть.
В её голосе прозвучали такие искренние нотки, что Анна вдруг увидела перед собой не властную свекровь, а просто одинокую пожилую женщину, которая боится потерять связь с самыми близкими людьми.
– Мы знаем, мама, — мягко сказал Павел. – И мы тоже любим тебя. Но любовь не должна душить. Она должна давать свободу.
– Какую ещё свободу? — Ирина Николаевна непонимающе посмотрела на сына. – Я же не запрещаю вам жить своей жизнью!
– Нет, но вы постоянно даёте понять, что мы живём неправильно, — сказала Анна. – Что я плохая жена для Паши, плохая мать для Светы, плохая хозяйка.
– Я никогда такого не говорила! — возмутилась свекровь.
– Напрямую — нет. Но каждый ваш совет, каждое замечание подразумевает именно это.
Ирина Николаевна молчала, видимо, обдумывая услышанное. Наконец она тихо сказала:
– Я не хотела, чтобы это звучало так. Просто... после смерти отца Паши я осталась совсем одна. Вы — всё, что у меня есть. И когда вы переехали в свою квартиру, я почувствовала себя... ненужной.
– Мама, — Павел сжал её руку, – ты всегда будешь нужна нам. Но не как контролёр нашей жизни, а как любящая мама и бабушка.
– Мне просто страшно, — неожиданно призналась Ирина Николаевна. – Страшно, что вы отдалитесь, забудете меня. Что я буду доживать одна в этом большом доме. Поэтому я и цепляюсь за любую возможность участвовать в вашей жизни. Даже если это выглядит как критика.
Света, слушавшая разговор взрослых, вдруг подошла к бабушке и крепко обняла её:
– Мы никогда тебя не забудем, бабушка. Ты самая лучшая бабушка на свете. И мы будем приезжать к тебе, и ты к нам будешь приезжать. Правда ведь, мама?
Анна, тронутая этой сценой, кивнула:
– Конечно, Ирина Николаевна. Мы всегда будем рады видеть вас в нашем доме. И сами будем приезжать. Просто... давайте уважать границы друг друга?
Ирина Николаевна смотрела на невестку долгим взглядом, будто впервые её видела. Затем медленно кивнула:
– Я постараюсь. Правда постараюсь.
– И я тоже, — Анна улыбнулась. – Может, нам стоит начать заново? Узнать друг друга получше, без предубеждений?
– Пожалуй, — Ирина Николаевна впервые за день искренне улыбнулась. – Знаешь, я ведь тоже когда-то была невесткой. И моя свекровь тоже считала, что я не достойна её сына.
– Правда? — Анна была искренне удивлена. – Вы никогда об этом не рассказывали.
– А ты никогда не спрашивала, — просто ответила Ирина Николаевна. – Может, тебе будет интересно узнать, как я справлялась с этим. У меня есть кое-какие истории...
Света, довольная тем, что взрослые наконец нашли общий язык, вскочила:
– А теперь можно мы вернёмся к пирогу? Тесто совсем скоро испортится!
Взрослые рассмеялись, и напряжение окончательно спало.
– Конечно, милая, — Ирина Николаевна встала. – Пойдёмте все на кухню. Я покажу вам свой фирменный рецепт. Даже тебе, Анечка, если хочешь научиться.
– С удовольствием, — Анна улыбнулась, чувствуя, как многолетний груз начинает спадать с её плеч.
В кухне, замешивая тесто и нарезая яблоки, они впервые за пятнадцать лет говорили по-настоящему откровенно. Ирина Николаевна рассказывала истории из своей молодости, Анна делилась школьными проблемами, Света болтала о своих друзьях и увлечениях. Павел наблюдал за ними с улыбкой, понимая, что сегодня в их семье произошло что-то очень важное.
Когда ароматный пирог был готов и они все сидели за столом, пробуя первые кусочки, Ирина Николаевна вдруг сказала:
– А что, если я приеду к вам на ноябрьские? Давно не была в вашей квартире. Хочется посмотреть, что вы там изменили.
Анна и Павел переглянулись.
– Конечно, мама, — сказал Павел. – Мы будем очень рады.
– Только без критики моего ремонта, — шутливо предупредила Анна, и все засмеялись.
– Не обещаю, — с улыбкой ответила Ирина Николаевна. – Но постараюсь сдержаться.
Позже, когда они собирались домой, Анна заметила, как Павел долго обнимает мать на прощание, и в этом объятии было столько любви и благодарности, что у неё защемило сердце. Может, она действительно была несправедлива к свекрови все эти годы? Может, стоило раньше поговорить начистоту?
В машине Света заснула на заднем сиденье, убаюканная дорогой и эмоционально насыщенным днём. Павел вёл молча, время от времени бросая взгляды на жену.
– О чём думаешь? — спросил он наконец.
– О том, что нам всем потребовалось пятнадцать лет, чтобы наконец начать разговаривать друг с другом, — ответила Анна. – Пятнадцать лет обид, недомолвок, ссор. А всё решил один откровенный разговор.
– И наша умная дочь, — добавил Павел, улыбаясь. – Она видит то, чего не замечаем мы, взрослые.
– Да, она молодец, — Анна посмотрела на спящую Свету в зеркало заднего вида. – И твоя мама тоже не так уж плоха, как мне казалось.
– А ты не так упряма, как считала она, — Павел осторожно взял её за руку. – Спасибо, что поехала сегодня с нами. Это было важно для всех нас.
– Знаю, — просто ответила Анна. – И для меня тоже.
Она понимала, что этот разговор — только начало долгого пути к взаимопониманию. Что впереди ещё будут и обиды, и разногласия, и сложные моменты. Но главное — лёд тронулся. И может быть, теперь, когда они наконец начали говорить друг с другом честно, у них получится построить настоящие, здоровые отношения. Все вместе — невестка, свекровь, сын и внучка. Одна семья.
***
Ноябрьские праздники давно стали для семьи Павла и Анны особенным временем. В этот пасмурный осенний день Анна выгружала из машины пакеты с продуктами для праздничного ужина. Теперь Ирина Николаевна регулярно приезжала к ним в гости. Раздался телефонный звонок. Номер незнакомый. "Анна? Это Вероника, соседка вашей свекрови. Случилась беда — дом Ирины Николаевны ночью загорелся. Она в больнице. Но перед тем, как потерять сознание, просила передать вам одну вещь. Старую шкатулку, которую никому не показывала. Внутри — письма и фотографии, о которых никто не знал...", читать новый рассказ...