— Игорёк, солнышко, ты где? Мама звонила, просила привезти ей творог из той лавки на Садовой, — Анна прислушалась к тишине квартиры и нахмурилась.
Странно. Машина во дворе стояла, ключи на полке в прихожей лежали, а мужа нигде не было. Зато из спальни доносились какие-то подозрительные звуки — будто кто-то переставлял мебель и тихонько переговаривался.
Анна толкнула дверь и замерла на пороге. Игорь, её законный муж вот уже семь лет, стоял у окна в костюме Адама и яростно что-то втолковывал своему телефону, зажатому между ухом и плечом. А на их ложе, завёрнутая в одеяло, сидела девица лет двадцати пяти и рассматривала ногти.
— Мам, ну я же говорю, сейчас не могу! — шипел Игорь в трубку. — Да какой творог, у меня важная встреча... Ну через час приеду!
Анна медленно сложила руки перед собой и прислонилась к косяку.
— Игорь. Какая у тебя встреча?
Он подпрыгнул так, что телефон чуть не выпал из рук. Девица на кровати изобразила на лице что-то вроде сочувствия, но взгляд у неё был явно заинтересованный — словно она смотрела сериал в прямом эфире.
— Аня! Ты чего так рано? — муж натянул джинсы с такой скоростью, будто штаны могли спасти его от неминуемой расправы. — У меня... это... тренировка! С Максом тренируемся!
Анна перевела взгляд на девицу.
— Макс сильно похудел. И покрасился.
— Я Лера, — представилась та, явно решив, что пассивная позиция не для неё. — Мы с Игорьком уже полгода встречаемся. Ничего личного, просто он сказал, что вы с ним в разводе практически.
— Полгода, — эхом повторила Анна и уставилась на мужа. — Игорь, это правда?
Тот замолчал. Потом всё-таки нашёлся:
— Ну... понимаешь... это всё не так... мы с тобой ведь давно как соседи...
— Соседи не платят вместе ипотеку, Игорь.
— Вот! — он ухватился за эту мысль, как утопающий за соломинку. — Ипотека! Если я уйду сейчас, что будет с квартирой? Ты же сама не потянешь! Давай без эмоций, по-взрослому...
Анна почувствовала, как внутри что-то холодеет и сжимается в тугой комок. "По-взрослому" — это было любимое выражение Игоря, когда он хотел, чтобы она замолчала и согласилась с его планами.
— Лер, ты пока оденься, — бросил Игорь девушке. — Мы тут разберёмся.
Анна развернулась и вышла на кухню. Руки тряслись. Она налила себе воды, но не смогла сделать ни глотка. В голове стучало: полгода. Полгода она жила в выдуманном мире, где всё было нормально, где муж задерживался на работе и ездил по выходным "к Максу на дачу".
Игорь влетел на кухню уже в футболке, волосы торчали во все стороны.
— Ань, ну не устраивай истерику. Это ничего не значит. Просто... у меня кризис среднего возраста, понимаешь?
— Тебе тридцать два, Игорь.
— Ранний кризис! — он схватил её за руку. — Послушай, мы же столько вместе прошли. Родители твои, свадьба, квартира эта... Я просто немного... потерялся. Но я люблю тебя! Честно!
Анна посмотрела на его руку на своём запястье. Пальцы сжимали достаточно сильно, чтобы было неприятно. Она попыталась высвободиться, но он не отпускал.
— Игорь, отпусти.
— Не отпущу, пока не выслушаешь! Ты вечно всё драматизируешь! Я тебя прошу — давай спокойно поговорим, как нормальные люди!
Тут из коридора донеслось:
— Игорёк, я пошла. Позвони, когда разберёшься.
Лера прошмыгнула мимо кухни, одёрнула короткую юбку и скрылась за входной дверью. Игорь наконец разжал пальцы, и Анна отстранилась, потирая запястье.
— Слушай, это всё несерьёзно, — он попытался взять примирительный тон. — Ну подумаешь, погулял немного. Все так делают! Вон Серёга твой двоюродный брат — сколько раз налево ходил, и ничего, Олька его не выгнала.
— Потому что Олька не знала.
— Вот и ты могла не знать! — вырвалось у него, и Анна чуть не рассмеялась от абсурдности ситуации.
— То есть ты хочешь сказать, что это моя вина — что я вас застукала?
— Нет, я не то имел в виду... — Игорь запустил руки в волосы. — Ну почему ты не понимаешь? Я не хочу разрушать семью! У нас же квартира, общий быт, планы на дачу...
— Какие планы, Игорь? — голос у Анны звучал на удивление ровно. — О каких планах ты говоришь?
— Ну... мы же хотели участок купить... огород, баня...
Анна медленно кивнула.
— Это я хотела. А ты последние полгода проводил выходные с Лерой.
Он попытался возразить, но она подняла руку.
— Знаешь что, Игорь? Иди к маме. Отвези ей творог. Подумай обо всём. И я подумаю.
— Аня...
— Иди. Пожалуйста.
Когда дверь за ним закрылась, Анна опустилась на стул и уставилась в пустоту. Странно, но слёз не было. Было оцепенение и какая-то ватная пустота внутри. Семь лет. Она отдала этому человеку семь лет жизни.
Телефон завибрировал. Сообщение от свекрови: "Анечка, можно к тебе заехать? Хочу поговорить".
Вот этого ещё не хватало. Тамара Викторовна, мать Игоря, всегда относилась к Анне... специфически. Не то чтобы плохо, но с каким-то постоянным недовольством. А теперь, когда выяснится, что её драгоценный Игорёк...
"Приезжайте", — машинально напечатала Анна и тут же пожалела. Но отменять было поздно.
Тамара Викторовна явилась через сорок минут. В руках пакет с чем-то тяжёлым, на лице — выражение решительное и одновременно сочувствующее.
— Игорь мне всё рассказал, — сказала она вместо приветствия, проходя в квартиру. — Где у тебя штопор?
— Штопор? — растерянно переспросила Анна.
— Вино я принесла. Красное, сухое. — Свекровь прошла на кухню, как к себе домой, и принялась освобождать бутылку от упаковки. — Давай бокалы.
Анна послушно достала два больших бокала. Тамара Викторовна разлила вино, придвинула один бокал невестке и залпом выпила половину своего.
— Слушай меня внимательно. Мой сын — козёл.
Анна поперхнулась воздухом.
— Что?
— Козёл, говорю. — Свекровь отпила ещё. — Я его растила, тридцать два года на него потратила, и могу с уверенностью сказать: мужчина из него так себе получился. Ну ничего, это ещё поправимо. А вот ты... — она ткнула пальцем в Анну, — ты меня удивляешь.
— Я?
— Ты. Сидишь тут, вино не пьёшь, глаза красные, а сама молчишь. Знаешь, чего я от тебя ожидала, когда Игорь приехал и всё рассказал?
Анна медленно качала головой. Она вообще перестала что-либо понимать.
— Я думала, ты уже его вещи выставила за дверь. Он мне: "Мам, она меня простит, да? Она же понимающая". — Тамара Викторовна скривилась, как от зубной боли. — И я подумала: господи, неужели я настолько плохо его воспитала, что он даже не боится последствий?
— Тамара Викторовна, я не понимаю...
— Анечка. — Свекровь взяла её руку, и Анна вдруг заметила, что у той дрожат пальцы. — Игорь — мой сын, и я его люблю. Но я не слепая. И я не хочу, чтобы ты повторила мою ошибку.
— Какую?
— Я тридцать лет прожила с отцом Игоря. Тридцать лет терпела его "командировки", "задержки на работе" и "дружеские посиделки". Знаешь, сколько раз он мне обещал измениться? Раз двадцать. А менялся? Ни разу. — Она отпила ещё вина. — Когда Игорьку было семнадцать, я наконец собрала вещи и ушла. Начала жизнь с нуля. И это были лучшие пятнадцать лет моей жизни.
Анна молча смотрела на свекровь. Та, казалось, постарела на десять лет за последние полчаса.
— Но я украла у себя семнадцать лет, Аня. Я жила в постоянном напряжении, простите, заставляла себя верить, что всё нормально. И я передала эту модель поведения сыну. Он вырос, думая, что можно всё — потому что мама всё терпела и прощала.
— Он правда переживает?
— Он переживает, что его поймали. — Свекровь налила ещё. — Анечка, я знаю, о чём ты думаешь. Семь лет вместе, ипотека, страшно остаться одной. Он обещает измениться, будет на коленях ползать, цветы дарить. Угадала?
Анна кивнула. Ком в горле мешал говорить.
— А потом будет месяц, два — идиллия. Он станет внимательным, заботливым. А потом постепенно всё вернётся на круги своя. Потому что люди не меняются просто так. Им нужна серьёзная работа над собой, осознание. А Игорю проще найти виноватых — тебя, работу, кризис среднего возраста.
— Но он же ваш сын...
— Именно поэтому я здесь. — Тамара Викторовна посмотрела Анне прямо в глаза. — Потому что я хочу, чтобы мой сын наконец столкнулся с последствиями своих поступков. Может, тогда он станет мужчиной.
Анна выпила вина залпом. Горло обожгло, но стало легче дышать.
— А если я не справлюсь одна? Ипотека...
— Сдашь комнату. Или заставишь его выкупить твою долю — пусть берёт кредит. Или продадите квартиру и разделите деньги. Вариантов куча. — Свекровь достала из сумки блокнот. — Я тут записала контакты хорошего юриста. Он поможет разобраться. И психолога хорошего знаю — сама к ней ходила, когда разводилась. Спасла мне жизнь, честное слово.
— Вы меня пугаете, — призналась Анна.
— Нет. Я тебя спасаю. — Тамара Викторовна встала, обошла стол и обняла невестку. — Анечка, у тебя ещё вся жизнь впереди. Ты молодая, красивая, умная. Найдёшь нормального мужа, который будет тебя ценить. А Игорь... Пусть учится быть человеком.
После ухода свекрови Анна долго сидела на кухне, глядя на блокнот с записями. Странно, но она почувствовала не страх и растерянность, а что-то другое. Злость? Нет, скорее — решимость.
Игорь вернулся поздно вечером. Пах одеколоном, в руках букет роз размером с небольшой куст.
— Аня, солнышко, прости меня, д..рака. Я осознал, натворил глупостей. Но это всё в прошлом! Я порвал с Лерой, удалил её из телефона. Давай начнём с чистого листа?
Анна посмотрела на розы. Потом на мужа. И вдруг рассмеялась. Тихо, почти беззвучно, но Игорь всё равно услышал и напрягся.
— Чего смешного-то?
— Всё смешно, Игорь. — Она взяла у него букет и поставила в раковину. — Знаешь, твоя мама сегодня приходила.
— И что? — он нахмурился. — Небось жалела меня?
— Наоборот. Назвала тебя козлом. И сказала, что я должна от тебя уйти.
Игорь побледнел.
— Мама так не говорила.
— Говорила. Можешь ей позвонить и проверить. — Анна достала телефон. — А ещё она дала мне контакт юриста. Я уже созвонилась, кстати. Завтра иду на консультацию по поводу развода.
— Ты шутишь.
— Нет. — Она посмотрела на него спокойно и твёрдо. — Игорь, я устала. Я устала делать вид, что всё нормально. Устала от твоих "встреч с Максом", "задержек на работе" и "просто дружеских посиделок".
— Ну это... я просто...
— Молчи. — Она подняла руку. — Я не закончила. Завтра ты соберёшь вещи и переедешь к маме. Или к Лере, мне всё равно. Юрист поможет разобраться с квартирой. И да, свекровь обещала быть свидетелем на моей стороне.
— Ты спятила? Из-за одной ошибки?
— Одной? — Анна достала телефон и открыла галерею. — Это я нашла в облаке нашего общего хранилища. Папка называлась "Личное". Угадай, что там было?
Игорь побледнел ещё сильнее.
— Я... это удалил уже...
— Удалил из телефона. А из облака забыл. — Она усмехнулась. — Там фотографии с Лерой. И не только. Ещё Катя была, и Марина. Судя по датам — в течение последних двух лет. Так что не одна ошибка, Игорь. Целая коллекция.
Он попытался подойти ближе, но Анна отступила.
— Не смей. Я больше не буду терпеть. Ни твою ложь, ни манипуляции, ни эти жалкие попытки свалить вину на меня. Собирай вещи.
— А квартира?
— Разделим.
Игорь смотрел на неё так, будто видел впервые.
— Ты... ты правда меня выгоняешь?
— Да, Игорь. Выгоняю. — Анна почувствовала, как внутри что-то расправляется, освобождается. — И знаешь, что самое забавное? Мне страшно. Я не знаю, как буду одна тянуть ипотеку, смогу ли вообще справиться. Но мне уже не так страшно, как было сегодня утром, когда я думала, что придётся остаться с тобой.
Утром, когда Анна проснулась, Игоря в квартире уже не было. Он собрал вещи и ушёл. Зато на кухне стояли розы в вазе, и лежала банковская карта с запиской: "На первые платежи. Извини".
Анна взяла карту, посмотрела на цветы и вдруг рассмеялась. Потом открыла окно, глубоко вдохнула свежий воздух и набрала номер матери.
— Мам? Привет. Да, всё нормально. Нет, даже лучше, чем нормально. Слушай, а помнишь, ты говорила про тот земельный участок на Озёрном? Который продаётся? Можешь узнать подробности? Думаю, мне пора начать строить дачу. Свою. И баню тоже свою. Одной, конечно, сложно будет, но как-нибудь справлюсь.
Тамара Викторовна позвонила через неделю.
— Анечка, как дела?
— Нормально. Устроилась на вторую работу, на выходные. Копить буду быстрее.
— Умница. Слушай, а у меня тут идея. Помнишь, я говорила, что хочу переехать поближе к дочери? Она в соседнем районе живёт, с внуками. Так вот, может, ты мне комнату сдашь? Платить буду исправно. И компания тебе будет. А то одной скучно.
Анна задумалась. Потом улыбнулась.
— Знаете, это отличная идея, Тамара Викторовна. Приезжайте смотреть квартиру.
— Договорились. И, Аня... спасибо, что не побоялась. Ты молодец.
Через год Анна сидела на крыльце своей почти достроенной дачи и пила чай с мёдом. Рядом, на раскладушке, дремала Тамара Викторовна, накрывшись пледом. В саду зрели первые яблоки, а у забора красовались грядки с клубникой.
— Аня, — позвала свекровь, открывая один глаз. — А хорошо мы устроились, правда?
— Устроились, — согласилась Анна, глядя на закат.
Телефон завибрировал. Сообщение от неизвестного номера: "Привет. Это Игорь. Можно поговорить?"
Анна посмотрела на экран, потом на сад, на дом, на Тамару Викторовну. И нажала "Заблокировать контакт".
— Тамара Викторовна, а что вы думаете насчёт беседки? Вон там, у яблони. Поставим?
— Поставим, — согласилась та. — И лавочку. Будем чай пить и радоваться жизни.
— Точно, — улыбнулась Анна. — Будем радоваться.