Там, в царстве вечного льда, на высоте, где воздух разрежен до призрачности, каждый вдох – пытка. Тело и разум медленно гаснут в объятиях гипоксии. Нехватка кислорода – это невидимый душитель, методично, последовательно вытягивающий последние силы, затуманивающий сознание. Даже лютый, костоломный мороз, сковывающий все живое, кажется после этого почти райским теплом. Он хотя бы ощутим, осязаем.
Но что же тогда держит тебя на этой лезвии бритвы, когда каждый шаг – над бездной, когда тело молит о пощаде, а разум шепчет: «Сдайся»? Ответ прост и бездонен – душа. То неуничтожимое ядро человека, что мы носим в глубине. Она – твой единственный бастион в этом хаосе, последняя несокрушимая опора. Она способна на подвиги, о которых рассудок даже помыслить не смеет. На большее, чем мы сами о себе знаем.
Поэтому уповать лишь на мышцы и выносливость – безумие. Ты держишься на честном слове и на крыльях воли. За счет того, что скрыто в самой сердцевине бытия. За счет этой самой души, которая в экстремуме становится твоим главным и единственным оружием – в битве с собственной немощью и с безжалостной стихией горы.
Именно это – твоя истинная валюта на склонах Эвереста. Именно глубина души, ее несгибаемость, решают – достигнешь ли ты заветной точки на карте мира, той самой вершины, что маячит в мечтах тысяч, но покоряется единицам. Да, я стоял там. На высшей точке планеты, на крыше мира, 8848 метров над уровнем моря. Магнит для взглядов снизу и молчаливый свидетель усилий, невидимых с земли.
Но… Я ничего не почувствовал. Ни капли радости. Ни искры триумфа. Абсолютная пустота. Как будто я пребывал в тяжелом забытьи, вне времени и пространства. Вершина была под ногами – факт, подтвержденный приборами и товарищами. Но внутри – мертвая тишина. Ни один мускул не дрогнул на обветренном лице. Ни одна эмоция не шевельнулась в иссушенной высотой груди.
В тот решающий миг весь мир сжался до точки – до меня. Я был абсолютно один, поглощенный бездной собственного существования. Альтруизм? Мысли о других? Мать Тереза? Нет. Это было не про меня. Я видел только Небо. Огромное, непостижимое, ослепительно-лазурное. Оно звало меня, манило в свою бескрайнюю синь, казалось единственной истинной целью.
Я поднял голову, ища в этой выстуженной синеве финальную точку, знак завершения пути. Но чем дольше я вглядывался, тем яснее понимал страшную, прекрасную истину: вершина под ногами – это не конец. Это – лишь начало. Начало чего-то невероятно большего.
Начало пути, который только теперь, после всех испытаний, по-настоящему открывался передо мной. Пути ввысь, в бесконечность. Пути внутрь, в глубины, где нет высотомеров, но где таится настоящая, непокоренная вершина.
Я шел. Не просто шагал – вгрызался в склон, вырывая у ветра и высоты каждый сантиметр пути. Впереди, в ослепительной белизне, колыхалась та самая ледяная пелена зыбкая и манящая. Она висела на самой границе видимого мира, словно занавес перед иным измерением. Я знал – за ней. За ней лежали не просто новые вершины, а иные горизонты бытия, где воздух должен был стать чище страха, а земля – тверже сомнений. Туда.
И вдруг… Жесткая хватка на плече. Резкий рывок назад, в реальность из ледяной пыли и воя ветра. Кто-то из шерпов – их лица, изборожденные морозом и усталостью, сливались в одно пятно тревоги – или, может, кто-то из нашей обессилевшей группы, обрушился на меня с криком, вырванным из перехваченного горла:
— Хватит! Слышишь?! Это Эверест! Самая вершина! Под ногами! Очнись! Куда ты идешь?! Дальше – пустота! Обрыв! Остановись! Остынь, ради всего святого!
Но их слова разбивались о глухую стену моей одержимости. Я рванулся, пытаясь высвободиться из сковывающих рук, отчаянно жестикулируя в сторону той самой пелены. Мои пальцы, скрюченные холодом, тыкали в пустоту, где мне виделся путь.
— Нет! – хрип вылетел из пересохшего горла, больше похожий на предсмертныйз хрип раненого зверя, чем на человеческий голос. — Еще не конец! Он выше! Эверест – там! Видите?! Надо идти!
Но каждый бросок вперед натыкался на непреодолимую преграду. Не стену – живую плоть. Стену из сплетенных рук, из тел, вставших грудью на пути безумия. Они были щитом, приковывающим меня к этой проклятой точке, к их «вершине».
И я закричал. Не просто закричал – завыл. Звук, рвущийся из самой глубины, смешавший в себе ледяную ярость, жгучую боль предательства и всесокрушающее отчаяние загнанного зверя. Я был как та лань – с пулей в легком, с пеной у рта, с помутневшим от боли взором, но все еще рвущаяся вперед, к призрачному спасению за следующим холмом. К своей погибели? К своей мечте?
К тому самому недосягаемому пику, за которым, как мне чудилось в бреду высоты и истощения, раскрывался иной мир. Мир, где боль – лишь воспоминание, страх – прах под ногами. Где ты сбрасываешь бремя плоти и становишься… большим. Чем человек. Сияющим. Бессмертным. Готовым пальцем сдвинуть хребты земные, усмирить любую бурю.
В тот миг все спуталось в ледяном вихре: ослепительный снег, режущий глаза; черный, как смерть, лед под ногами; острые, как ножи, камни, на которые я ставил ногу, балансируя над слепящей синевой пропасти. А моя душа… Она рвалась из груди с такой силой, что казалось – грудная клетка вот-вот лопнет по швам. Будто птица, оглушенная высотой, она билась о ребра, жаждала вырваться, улететь сквозь эту фрактально-разломанную пелену – в иную плоскость бытия.
Туда, где время струится иначе, медленнее или быстрее; где реальность не скована нашими жалкими представлениями; где все дышит древней, непостижимой тайной. Тайной, которую можно ощутить кожей, вдохнуть с ледяным воздухом, но которая ускользает от разума, как вода сквозь пальцы.
Иногда я хватался за голову, не столько пытаясь удержать шаткое равновесие тела на краю, сколько отчаянно стараясь втиснуть в кулак расползающееся сознание, остановить этот безумный карусельный вихрь мыслей и видений.
Эверест опутывал меня, сковывал по рукам и ногам, не давая опомниться, не оставляя просвета для передышки. Я едва поспевал за его костным зовом, отягощенный плотью, которая стонала от непосильной ноши. Жертва, принесенная молча вырывалась из каменного плена, ноги предательски подкашивались, а дыхание рвалось грудью, споря с разреженным воздухом...
Узнать продолжение истории, здесь на Литрес
#горы #альпинизм #Эверест #восхождение #вершина