Во всех цивилизациях и во все эпохи их развития было очевидно, что в человеке есть и добро, и зло. И, так как человек — это плоть от плоти этого мира, они существуют и вне нас. Сегодня модно считать эти слова наивным пережитком прошлого, но в действительности никаких альтернатив этому делению так и не было предложено.
Естественно, мы способны отказаться от слов «добро» и «зло» и найти им на замену какой-то иной набор из звуков и букв, но при любых перестановках их фундаментальный смысл останется тем же самым. Мы можем заглянуть за пределы добра и зла, мы можем достичь некоторой свободы от них, но они все равно останутся в нашей непосредственной близости. Невозможно полностью выйти за пределы этой системы координат, поскольку такова сама структура реальности, в которой мы существуем.
Считается, что есть учения, которые не содержат в себе противопоставления добра и зла, и в их числе называют буддизм. Это ложное представление, поскольку и в наставлениях Будды, и в более поздних буддистских текстах неоднократно говорится о злом и дурном. Намного чаще определенные опасные поступки и качества ума, однако, называются невежественными и неискусными (пал. akusala). Но в чем природа этих невежественных поступков с точки зрения буддизма? В том, что они несут в мир бессмысленное разрушение и страдание, то есть в том же самом, что в других традициях зовется злом. Слова используются другие и их смысл толкуется немного иначе, но в своей сути это одно и то же: деление поступков и качеств на две категории сообразно их природе и последствиям.
Существуют учения, которые решительно отвергают деление на добро и зло как несостоятельное, и на Западе наиболее влиятельным из них является философия Ницше. И что же провозглашает Ницше, выйдя за пределы добра и зла и совершив переоценку ценностей? Он находит там полезное и вредное, хорошее и плохое. В сущности, это лишь ребрендинг. Ницше меняет набор букв и наполняет эти понятия немного другими смыслами, но самое главное сохраняется — полярная структура, утверждающая, что есть предпочтительные поступки с благими последствиями и непредпочтительные с дурными.
Наконец, самый радикальный демонтаж добра и зла был проведен в даосизме, адвайта-веданте, дзен и тантрическом буддизме (к примеру, в высших учениях Махамудра и Дзогчен). Там добро и зло, хорошее и плохое и даже нирвана и сансара объявляются продуктами ложного двойственного мышления, которые не обладают реальным существованием. Нет никакого добра и зла. И на уровне высочайших прозрений они, разумеется, правы. Однако с высот этих прозрений нам приходится спуститься на относительный уровень практики жизни, где с утра до вечера нам нужно делать выбор и опираться в этом выборе на специфические критерии, отделяющие то, что лучше, от того, что хуже.
В каждом из этих великих учений, несмотря на всю их радикальность, ставятся цели, предлагаются методы, даются советы и проводятся разграничения поступков по категориям. Эти категории объявляются условными, но поскольку именно эти условные категории продолжают определять выбор практикующего на любом этапе его жизни, то они весьма реальны. Выбор и духовная практика возможны лишь при сохранении структуры добра и зла, хорошего и плохого, полезного и вредного. Где эта структура преодолевается, считается, что практика заканчивается и совершенное просветление является достигнутым. Пока же этого не случилось, добро и зло продолжают вести нас.
Даже когда третий патриарх дзен Сен-Тсан в своем блестящем основополагающем тексте «Доверие уму» говорит о выходе за пределы симпатий и антипатий, любви и ненависти, хорошего и плохого, он неизбежно проводит разграничение между взглядами и поступками.
Итак, мы можем хоть до бесконечности играть в слова и утверждать, что никакого добра и зла нет, но уже в следующую секунду мы окажемся на развилке. Мы должны будем сделать выбор, руководствуясь некими критериями, и на их основе отдать предпочтение одному варианту, сочтя его лучше, и отказаться от другого, сочтя его хуже.
Пока мы продолжаем совершать поступки и делать выбор, существует «лучше» и «хуже». И это вполне объективные категории, поскольку они описывают саму структуру нашей реальности и восприятия, а также поведение других людей вокруг нас. Если есть «хуже» — значит есть и «очень плохо». В жизни есть дорожки, на которые лучше не сворачивать, ибо они ведут глубоко во мрак. Их мы и называем злом. Какую бы философию человек ни сочинил о добре и зле или их отсутствии, если он пойдет по одной из таких дорожек, его ждет мука и погибель, независимо от того, каких мнений о происходящем он будет придерживаться. Это настолько истинно и объективно, насколько нечто вообще способно быть таковым.
Зло существует. Оно относительно и условно, но так как мы живем в относительном и условном мире, зло оказывается для нас предельно реальным. Каковы же его источник, природа, механика и последствия? Для ответа на этот вопрос мы обратимся к христианской традиции, где природа зла осмысляется на наиболее фундаментальном уровне в трех древних историях: о змее в райском саду, грехопадении Адама и Евы и, самое главное, Каине и Авеле.
Змей в райском саду
Книга Бытия рассказывает, что первые люди, Адам и Ева, жили в Эдемском саду — месте изобилия и совершенства, и между ними не было стыда, ибо «были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились». Бог установил в раю лишь одно правило, гласящее:
«От всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Бытие 2:16-17).
Созданный Богом райский сад благ и совершенен, но с самого момента творения в нем растет древо познания добра и зла. Выходит, зло присутствует в мире изначально и не является продуктом человеческих поступков, ибо если бы зла не существовало, то как в раю могло бы расти древо его познания? Да и как иначе можно было бы нарушить единственное правило Бога и тем самым пойти против него и быть изгнанным из рая?
Далее мы узнаем, что в райском саду обитает коварный и злонамеренный змей, который действует обманом и манипуляцией. Но что это за змей? Почему он был допущен в райский сад и может открыто злоумышлять там в присутствии Бога? Чего он на самом деле хочет и каковы его мотивы? В более поздние времена змея начали ассоциировать с дьяволом, хотя в Книге Бытия об этом ничего не сказано. Напротив, он описывается не как падший ангел, а как всего лишь одно из животных, созданных Богом. Говорится, что «змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог».
Змей в Эдемском саду — это вовсе не дьявол, а живое воплощение изначального природного хаоса, который всегда выступает в паре с порядком, точно так же как зло неразрывно связано с добром. Не существует места, которое было бы идеально стабильным и безопасным. Как бы хорошо мы все ни продумали, как бы хорошо мы ни защитились от сил разрушения, этот мир непостоянен и хаотичен, и мы не должны терять осознанность и контакт с его динамикой.
Даже в раю, где Бог, как гласит Книга Бытия, лично прогуливался с Адамом, присутствовали и хаос, и зло. Это принципиальный момент, важность которого нельзя переоценить, если мы хотим хоть что-то понять в библейских сюжетах. Более того, в раю действовала могущественная природная сила в обличии змея, которая вводила в соблазн и грозила нарушить сложившийся миропорядок. Благодаря библейской истории о древе познания и змее мы узнаем самое главное: как и добро, зло изначально и фундаментально, и даже в раю от него нельзя полностью отгородиться.
Следующее проявление зла в Библии — это эпизод грехопадения Адама и Евы. Змей соблазняет Еву нарушить запрет Бога и вкусить плод от древа познания добра и зла, а затем Ева дает вкусить этот плод Адаму, после чего он довольно трусливо сваливает всю ответственность за произошедшее на свою возлюбленную. Этим первые люди навлекают на себя божественную кару, Бог выдворяет их из рая и обрекает их и их потомков на многочисленные тяготы и страдания.
Из истории о грехопадении мы узнаем, что именно невежество создает зло и приводит к его разрастанию. Ева не хотела ничего дурного. По большому счету она лишь проявила неосторожность и легкомыслие, поддавшись на умелое искушение змея. Да и могла ли она вообще противостоять этому злокозненному существу, названному хитрейшим из зверей полевых? Однако невежество при совершении поступка, даже если в нем нет злонамеренности, не избавляет нас от последствий. Мир не слушает ничьих оправданий. Если мы неосторожно спускаемся по лестнице, мы все равно падаем вниз, как бы ни были чисты наши помыслы.
Некогда Адам и Ева не ведали ни добра, ни зла. Они не помышляли о будущем, не осознавали своей уязвимости (обнаженности) и своей смертности. У них не было ни самосознания, ни различительной способности. Вкусив от плода древа, они внезапно заметили собственную наготу и устыдились ее. Они заметили самих себя, начали думать о будущем и собственной судьбе и взвешивать «за» и «против». Познав реальность добра и зла, первые люди взяли на себя огромную ответственность, к которой не были готовы. Они увидели то, с чем не могли справиться, и в их уме поселилось множество тревог, а потому, вероятно, желания себя обезопасить и враждебности ко всему тому, что им угрожает.
Парадоксальным образом, знание добра и зла увеличило объем зла в человеческом мире, но именно потому, что оно было частичным и поверхностным. Адам и Ева узнали достаточно, чтобы ощутить свою наготу перед миром и струсить, чтобы возжелать, возгордиться, разгневаться и пострадать, но недостаточно, чтобы овладеть добром и злом. Они не были готовы, и добро и зло овладели ими. Не поэтому ли Бог запрещал первым людям прикасаться к плодам того древа?
Бессознательное и блаженное неведение первых людей закончилось. Мы ушли из райского сада бессознательной животной жизни, когда мы еще не стыдились своей наготы и не ведали, что творим. Дорога назад к бессознательности закрыта: как утверждает Книга Бытия, Бог поставил у врат рая ангела с пылающим мечом. Теперь нам предстоит путь в один конец: нам нужно овладеть тем знанием, которое мы по неосторожности получили, иначе оно продолжит нас истязать. Это путь не назад, к бессознательности, а вперед, к новому, чистому и панорамному сознанию — достаточно просторному, чтобы вместить знание добра и зла.
Кто знает, может быть, после этого ангел с пылающим мечом отойдет в сторонку, двери рая снова отворятся, и мы войдем в Эдемский сад в новом качестве — уже не наивными детьми, а умудренными взрослыми?
Первое убийство и первая ложь
После изгнания из Эдемского сада Адам и Ева начали новую и трудную жизнь. У них родились дети. Первенцем был Каин, а вторым сыном был Авель. Братья выросли и выбрали разные пути. Каин стал земледельцем — он обрабатывал землю, которая была проклята после грехопадения, и его труд был тяжелым и упорным. Авель же стал пастырем овец, заботясь о стадах и ведя более кочевой образ жизни.
Спустя некоторое время братья решили принести жертву Богу. Каин принес «от плодов земли», и, хотя текст не сообщает подробностей, традиционно это толкуется как обыденный и ничем не примечательный дар. Он просто выполнил формальность. Авель же принес «от первородных стада своего и от тука их». Это описание подчеркивает, что Авель отдал лучшее, что у него было: первенцев, самых ценных животных, и их лучшие жирные части. Его жертва была щедрой и от всего сердца.
Реакция Бога была однозначной:
«И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел».
Увидев, что его жертва отвергнута, Каин впал в черную злобу: он «сильно огорчился, и поникло лицо его». Опущенное, поникшее лицо — это универсальный знак стыда, вины, гнева, обиды и уныния. Человек в таком состоянии не может смотреть другим в глаза. Сердце Каина наполнилось завистью к брату, чья праведность была признана, и обидой на Бога. Видя состояние Каина, Бог спрашивает его:
«Почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое?»
Затем Он произносит одно из самых важных предупреждений в Библии:
«Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Бытие 4:7).
Это двойное предупреждение. Видя Каина с опущенной головой, Бог дает ему понять, что тот огорчен лишь потому, что поступки его дурны. Если бы он делал доброе и совесть его была чиста, то и лицо его было бы поднято. Каин не внял предупреждению. Разочарование от того, что его жертва была напрасной и замыслы не увенчались успехом, породило в нем злобу. Злоба стремительно перешла в злонамеренность и зависть к тому, кто успешнее и удачливее, старательнее и добродетельнее.
Каин сказал Авелю: «Пойдем в поле». И когда они были одни, вдали от глаз родителей, «восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его». Увидев зло, совершенное Каином, Бог обращается к нему:
«Где Авель, брат твой?»
Бог дает Каину второй шанс признать зло в себе, раскаяться и тем самым начать «господствовать над ним». Каин, однако, отвечает:
«Не знаю; разве я сторож брату моему?»
Так после первого убийства в человеческой истории произносится первая ложь.
Каин не просто пытается скрыть свой дурной поступок из страха перед возмездием. По его раздраженному ответу мы понимаем, что он зол не на брата своего, а на Бога — на весь миропорядок и его творца, которых он считает ответственными за собственную неудачу. Наверняка Каин считал себя жертвой, имеющей полное право на справедливое воздаяние, и соорудил целую легенду в свое оправдание. И хотя Каин отомстил, его жажда мести не была утолена.
Бог не стал слушать его оправдания. Вместо этого он объявляет Каину приговор: поскольку Каин осквернил землю кровью брата, теперь сама земля отвергнет его. Он проклят, и земля больше не даст ему урожая. Его удел — быть изгнанником и скитальцем. Каин в отчаянии, но им движет не раскаяние, а озлобленность и страх. Услышав приговор, он говорит Богу:
«Всякий, кто встретится со мною, убьет меня».
Тогда Бог дает Каину некое «знамение», чтобы никто не мог его убить, предотвращая немедленный цикл кровной мести. Каин будет жить долго, но это вовсе не благословение, ибо он обречен на мучительные скитания по земле. Вопреки своему проклятию быть вечным странником, Каин строит первый в человеческой истории город. Это еще один акт неповиновения божественной воле. Вскоре в роду Каина рождается первый человек, изготавливающий оружие, и кровопролитие, которому Каин положил начало, оказывается увековеченным на земле. Согласно Библии, потомки Каина становятся основателями современной цивилизации.
Носитель зла
История Каина и Авеля показывает всю динамику зла: от невежества и неудачи к разочарованию и озлобленности, после чего зло принимает обличие жажды мщения, покидает пределы индивида и распространяется через его поступки на тех, кто вокруг, передаваясь в поколениях на десятки, сотни и тысячи лет вперед.
И все же что такое зло? Причинение страдания? Разрушение? Это довольно близко, но все же неверно. Причинение страдания и разрушение сами по себе еще не есть зло. Строитель сносит старый дом, превращая в щебень то, что было чьим-то жилищем, — это разрушение, но оно служит созиданию нового. Это точечный инструмент созидательного процесса, который применяется контролируемо, умеренно и без озлобления.
Хирург вскрывает скальпелем тело пациента, причиняя ему боль и нанося повреждение, но они есть необходимая цена исцеления. Мать отказывает ребенку в сладостях и заставляет его делать то, что ему неприятно, — дисциплина требует разрушения сиюминутных желаний и планов ради формирования характера. Учитель разрушает своего ученика — разрушает его предубеждения, заблуждения и дурные привычки, тем самым освобождая тот потенциал, который они сковывали.
Теперь представьте те же самые действия, лишенные созидательного намерения. Человек разрушает здание не ради строительства нового, а потому что наслаждается видом руин или хочет причинить боль его владельцу. Врач наносит пациенту рану не ради излечения, а ради самого процесса, упиваясь своей властью над беспомощным телом. Учитель подвергает ученика испытаниям не для того, чтобы разрушить его эго и помочь ему вырасти, а чтобы возвысить себя за счет другого и насладиться собственным превосходством. Мать наказывает ребенка не ради его воспитания, а вымещая на нем собственную накопленную фрустрацию.
Зло — это не всякое разрушение, а лишь такое, которое отделилось от созидательного процесса, перестало быть его вспомогательным инструментом и стало доминировать. И чем больше соотношение между разрушением и созидательными намерениями и результатами, тем большее зло совершается. История Каина и Авеля настолько показательна именно потому, что Каин смог продемонстрировать зло в его эталонной форме. Он убил Авеля не для наживы, не для защиты или выживания, не во имя некоей изобретенной им высшей цели — он сделал это из зависти, злобы и жажды мщения. Его действие породило лишь пустоту там, где была жизнь. Зло паразитирует на жизни, не давая ничего взамен, оно забирает, но не отдает, разрушает, но не строит.
Жертвы Каина были отвергнуты, но, вместо того чтобы задаться вопросом, что он сделал не так, и предпринять новую попытку что-то создать, он встает на путь бессмысленного разрушения и бросает вызов Богу и самому бытию. Каин заранее знает, что ничего хорошего из его поступка не выйдет, и это принесет беды и ему самому, и всем остальным на долгие годы и, более того, тысячелетия вперед. Но Каин больше не хочет ничего получить. Он хочет только отбирать.
И кого же убивает Каин? Своего прекрасного, добродетельного и процветающего брата — само воплощение созидательного успеха. В сравнении с Адамом, Евой и Каином Авель был безгрешен. Это человек, чьи жертвы возымели успех и были приняты Богом. Авель — это тот, кем Каин хотел бы быть сам; это его невоплощенный идеал. Раздосадованный личными неудачами, Каин бросает вызов всему лучшему, что есть в нем самом и в мире вокруг, вызов всему здоровому, созидающему и процветающему, но поскольку Бога-Творца он убить не способен, он берется за его ближайшее подобие — своего брата.
На этом фоне поступки Адама и Евы кажутся невинными детскими шалостями. Дитя по неосторожности может сломать что-то очень ценное, ослушаться родителя и взять то, что было велено не трогать, но это явно не зло в чистом виде. Даже змей в сравнении с Каином не выглядит таким уж отталкивающим. Кто знает, что было на уме у этого хитреца? Может быть, он имел некий план, пусть ложный и мрачный, но все-таки конструктивный? У Каина не было никакого позитивного плана вообще. Его акт разрушения есть разрушение в наиболее чистой форме — не чтобы что-то приобрести, а только чтобы разрушить и причинить страдание.
Когда в христианской традиции начинает оформляться фигура дьявола, нельзя не заметить, что она повторяет основные черты фигуры Каина, а не змея или тем более Адама и Евы. Дьявол есть чистое разрушение, отпавшее от созидания и заранее знающее, что оно обречено, потому что все разрушить все равно не удастся.
Дьявол бросает вызов человеку, миру и Богу, ибо он обижен на Него и желает Его позлить. Он лжив, жесток, сознательно злонамерен и одержим разрушением. Он не приносит жертв и дает лишь для того, чтобы как можно больше забрать. Он высокомерен и не согнет своей головы перед Богом, не выкажет смирения и раскаяния, даже когда был уличен и прекрасно понимает, что должен так поступить. Это сила чистого отрицания, которая не способна на самокритику, отказывается учиться и меняться и в гордыне своей отрицает полную бесперспективность того пути, по которому идет.
Каков глубочайший источник зла? Невежество. Тот, кто творит зло, не способен постичь его природы и последствий. Его ведет тупая инерция невежества. Как называется наиболее активная сила, воплощающая невежество на практике? Каков главный носитель зла? Это агрессия. Именно агрессия двигала Каином и застилала ему глаза. Именно агрессия есть суть всякого дьявольского проявления в христианской традиции. Агрессия, однако, не есть разрушение…
<…>
Получить доступ к полной версии статьи и подкаста
Заказать новую книгу автора (2025 г.)