Подводные лодки корабли конечно крепкие, и специально рассчитываются с запасом, в том числе на глубину погружения. К сожалению оказаться на грани прочности корпуса можно совершенно неожиданно, причем по разным причинам.
Подводная лодка С-102 (тип "С" IX-бис серии) к началу войны сложно было назвать "везучим" кораблем. Еще на испытаниях в 1940 году близ острова Гогланд лодка столкнулась с небольшим финским пароходом, который затонул почти со всем экипажем, на пути возвращения С-102 выскочила за пределы фарватера на минное заграждение, и только чудо помогло ей не подорваться на старых финских минах. Начало Великой Отечественной также не принесло лодке успехов, причем настолько это "невезение" было явным, что пришлось менять командира корабля, а заодно лодке сменила и дислокацию - в августе 1941 года С-102 начала переход на Северный флот. На этот раз все прошло благополучно, но удача не торопилась возвращаться полностью, ))).
Вечером 21 октября 1941 года подводная лодка вышла в свой первый боевой поход на новом театре, ей предстояло действовать в районе Тана-фьорд – Бос-фьорд (позиция № 4). Едва прибыв в назначенный район, субмарина попала в сильный шторм; большинство экипажа укачалось, многие оказались неспособными нести вахту. Утром 25 октября, когда «С-102» находилась в надводном положении, штормовой волной за борт смыло вахтенного офицера, который в этот момент находился на мостике один; это обнаружилось спустя час, все это время подводная лодка шла без всякой верхней вахты. Но это было только начало. Хотя можно предположить, что состояние экипажа - как последствия шторма, как раз и сыграли свою роль в последующих событиях.
29 октября 1941 года, находясь все там же, на позиции в районе Тана-фьорда, подводную лодку «С-102» (IX серии), идущую под перископом и маневрирующую для занятия удобной позиции для атака по обнаруженным транспортам, неожиданно выбросило с перископной глубины на поверхность. Командир «С-102», капитан 3 ранга Л.И.Городничий, отдал приказ принять в балластные цистерны полтонны воды (всего 0,5 т). Однако по недосмотру командира БЧ-5 на лодку приняли около 6 тонн забортной воды (!), и С-102 стремительно начала проваливаться на глубину. Только на 110 метрах погружение экстренным продуванием балластных цистерн и перекладкой горизонтальных рулей на всплытие удалось остановить, после чего последовало стремительное всплытие. Вторая попытка погружения также оказалась неудачной, вновь из-за ошибки при расчёте нужного объёма воды, «С-102» снова скрылась в волнах, начав погружаться с дифферентом на корму 30°. Погружение удалось остановить на глубине 130 м, вспомним, что предельной для ПЛ типа «С» IX-бис серии является глубина 100 метров.
Как уже было сказано, во второй раз советская подводная лодка достигла глубины 130 метров, а кормовой глубиномер показывал 150! При этом всплытие происходило при дифференте 40° на нос. Да, мне знакомо мнение экспертов их числа наших читателей, которые утверждают, что такое невозможно. Но меня там не было, да и этих "экспертов" тоже там не было - будем руководствоваться тем, что написано.
В итоге «эска» все-таки всплыла и уже в надводном положении ушла в другой район моря для зарядки аккумуляторных батарей, в ямах которых прибавилось разлившегося электролита (а как иначе при таком дифференте!). А у экипажа прибавилось немного синяков, шишек и ссадин. И все таки лодка вернулась на базу, причем не сразу. Более того, за годы войны совершила 15 боевых походов и в 1967 году была пущена на слом! Может все же к ней вернулась удача?
Подобную проверку "глубиной" пережила еще одна советская подводная лодка, причем другого проекта - типа "Л" (XIII-38 серии). 3 сентября 1943 года за предельной глубиной своего погружения оказалась подводная лодка Северного флота «Л-20» (ХIII-38 серии), капитана 3 ранга В.Ф.Таммана. Это стало следствием удара о дно, во время выполнения манёвра уклонения после торпедной атаки в районе мыса Нордкин транспортного судна противника.
Официальная данные достаточно скупые и они не иллюстрируют весь трагизм обстановки, и тот факт, что лодка практически находилась на грани гибели.
Дело в том, что после неудачно атаки на сторожевики противника немецкие корабли ПЛО активно пытались найти субмарины, проводя бомбометание (всего было сброшено 33 глубинных бомбы). Тем временем, уходя от погони, после пуска торпед подводная лодка приобрела положительную плавучесть и чтобы удержать ее на заданной глубине, необходимо было заполнить
цистерну быстрого погружения. Но из-за ошибочных действий личного
состава (не открыт клапан вентиляции цистерны, из-за чего воздух под
большим давлением начал уходить через кингстон, нарушив его
герметичность), контроль над погружением субмарины был утерян. Опять подготовка экипажа!!! Получившая дифферент 25° на нос «Л-20» ударилась о грунт, разбив шахту ГАС «Дракон». Вода под большим давлением через неплотно закрытую крышку шахты стала поступать внутрь прочного корпуса во 2-й отсек. Понимая опасность, командир субмарины, несмотря на то, что охотники противника продолжали бомбить ПЛ, направил ее полным ходом к берегу, где глубины не превышали бы предельную.
К тому моменту, когда во 2-м отсеке вода достигла нижнего яруса коек и продолжала поступать, субмарина легла на грунт на глубине 110 м. В это время личный состав второго отсека вел борьбу за живучесть корабля. Несмотря на принятые меры по герметизации отсека, создание воздушное противодавление, вода все равно продолжала прибывать. Вскоре она достигла 2-го, а затем и 3-го яруса коек, а личный состав через торпедопогрузочную горловину был вынужден перейти в 1-й отсек. Субмарина имела отрицательную плавучесть, к тому же запасы сжатого воздуха на ней были ограничены. Чтобы всплыть, подводная лодка должна была хотя бы частично осушить аварийный 2-й отсек, что было сделано в труднейших условиях: за счет выпуска воздуха из запасных торпед в аварийном отсеке было создано противодавление, после чего, вернувшись во 2-й отсек, моряки смогли открыть заклиненный клапан аварийного осушения. Спустя 12 часов после начала нештатной ситуации подводная лодка была готова к аварийному всплытию; для этого вода была откачана из минных труб, ТА, дифферентной, уравнительной и торпедозаместительной цистерн; продолжалось осушение аварийного 2-го отсека. Ночью «Л-20» всплыла на поверхность; при этом крен субмарины на нос достигал 86° (так в источнике).
Ошибочным будет считать, что подобные случаи были характерны только для военного времени. К сожалению период "холодной" войны тоже дает нам такие примеры. И тоже люди, и тоже ошибки, но чаще - разгильдяйство.
В октябре 1965 года подводная лодка Камчатской флотилии Тихоокеанского флота «К-139» (пр. 629) на свой подводный предел погружаться не собиралась. Она находилась на боевом патрулировании, однако это ее не "уберегло" от незапланированного испытания.
Всё началось одной субботней ночью. О том, что началось, узнаем из воспоминаний капитана 1 ранга Р.Рыжикова, который в этом выходе в море замещал старшего помощника командира.
«Суббота. Лодка - на перископной (12-14 м для этого проекта лодок) глубине. Дизель работает в режиме РДП... Экипаж в соответствии с субботним распорядком дня занят большой, приборкой. Ночь. Сдаю командиру так называемую «командирскую» вахту в центральном посту... Обхожу корабль, проверяю ход приборки».
Первый вопрос, который могут задать пытливые читатели - какая приборка ночью? Но на подводных лодках время суток понятие циферблатное, всегда в течение суток кто-то свою вахту бдит, кто-то после неё спит. А вот то, что большая приборка велась во время движения под РДП это уже серьезный вопрос к командованию лодки (поправьте меня и поделитесь своим опытом)! Не раз отмечалось, режим РДП - это боевая готовность № 1, высшая. Приборка с этим как-то не вяжется.
«Внезапно вместе с командиром замечаем, что вместо положенных 12-14 метров глубиномер показывает 10,8, 7 и даже 5 метров! Горизонтальщик, понукаемый нашими командами («Погружайся, куда смотришь, сейчас выскочим!»), тщетно манипулировал рулями, стремясь увеличить глубину, то есть загнать лодку под положенный ей под РДП уровень. Механик с той же целью утяжелял корабль, принимая в уравнительную цистерну лишнюю воду из-за борта. Лодка не слушалась. Судя по показаниям прибора, она «застряла» на пятиметровой глубине и таким образом демаскировала себя, занимая при этом (судя по всему) довольно неуклюжее положение: с поднятыми выдвижными устройствами, в почти позиционном положении!... Как то не обычно положение для лодки с баллистическими ракетами на патрулировании.
"... С грохотом отдраивается люк из четвёртого отсека и с криками: «В чём дело? Почему не снимаетесь с РДП? В шестом воды уже по пайолы!» в центральный буквально впрыгивает пошедший с нами в эту автономку офицер штаба дивизии. Командир с обидой (что ещё за вопросы, когда командир на месте!) успокаивает его... Однако через мгновение стрелка глубиномера начинает стремительно падать вниз! Глубина уже 30 метров!»
И тут события понеслись с быстротой молнии. Глубина продолжала быстро увеличиваться, приближаясь к стометровой отметке. Аварийное продувание главного балласта положение не спасало, сразу все клапана не откроешь, нужно время.
«Лодка «летит» вниз! Сознание машинально фиксирует всё это… Глубина уже 150, 200, 250, 270 (ещё наша «рабочая») но вот уже и предел - 300 метров! Корпус затрещал... Отворачиваюсь от глубиномера, чётко понимая, что это конец... Слышу, как командир кричит-командует: «Три мотора, полный вперёд! Рули на всплытие!!» Не поможет это уже... .„И вдруг... Лодка «задрожала» и.., начала всплывать!!!
В итоге все обошлось, лодка всплыла, начались "разборки" и выяснение причин произошедшего. Через час всё становится ясным. Один из уже демобилизовавшихся матросов-трюмных в свое время сконструировал систему добывания забортной воды для приборок с помощью небольшого трубопровода от глубиномера центрального поста в умывальник третьего отсека. И конечно, "завещал" ее своим сменщикам. Вот один из приборщиков и «цедил» воду в свой обрез, снимая давление с глубиномера, а мы гнали лодку на глубину, пока матрос не закрыл краник в умывальнике. «Рацуха» могла стоить нам жизни... Да, но как же вахта? Так приборка снизила бдительность. Не надо совмещать в одном важные мероприятия!
По инструкции вахтенные на «К-139» должны были докладывать об изменении глубины через каждые 10 метров, но молчали. Упрёк в отсутствии внимания справедлив и в адрес вахтенного офицера в рубке, наблюдавшего за надводной обстановкой через перископ. При начале погружения перископ стало заливать водой. Вахтенный, не следя за увеличением глубины по своему глубиномеру, попросту опустил его, положившись на командира.
Слова участника событий - Р.Рыжикова, говорят сами за себя: "Подводная лодка строилась в Комсомольске-на-Амуре. Не знаю, как там в 1965 году, а я бы после такого свечку поставил за здравие тех корабелов, которые прочный корпус «К-139» варили. Большую, рублей на 50!"
Согласитесь, и приборка, и рационализаторские предложения - дело хорошее, но всему свое место и время.
P.S.Если понравилось - кнопка для желающих поддержать автора - ниже, называется "Поддержать", )).