- Крен пять градусов на левый борт! Давление на манометрах шестого и седьмого отсеков три с половиной килограмма! Давление ВВД во всех перемычках, кроме второй, падает! - дребезжащим голосом озвучивал Захаров данные объективного контроля.
-Приготовить общесудовую вентиляцию для вентилирования отсеков вентиляторами в атмосферу. Снять первый и второй запоры кормового кольца, - командует в микрофон Гусаров.
Захаров щёлкнул тумблерами на «Вольфраме». Зашипевшие остатки гидравлики открыли клинкетные захлопки.
- Метрист! Приготовить РЛК к работе! Сколько протянете без охлаждения?
- Десять минут.
...
11.16.
- Четвёртый, пятый, шестой, доложить о готовности. Четвёртый! Тьфу! Тввваайю мать! Связь долбанная! Вообще нет связи с кормой! Радисты, вы эту свою «Пихту», этого «дебила» недоделанного настроите когда-нибудь?
- Да не ори! Переключаем на резервное питание.
Из рубки акустиков высунулась нечёсаная голова - Кузьмин:
- Пропало питание гидроакустического комплекса!
- Игорёк, кому сейчас легко?
- Шутите?
- Какие, к чёрту, шутки!
- Записать в вахтенный журнал: «Всплыли в надводное положение». Широту и долготу возьмите у штурмана.
- Штурман, координаты!
- Лови!
- Крен-то откуда? - всё волновался заместитель командира дивизии.
- Тащтан, тащ, шшиите…
- Что, Машков? - Соколов не повернул головы.
- Таащ, надо эта, в седьмом с четвёртой ВВД стравить. В среднюю. Чтоб эта… Там если трубы горячие, то разорвёт. Будет всё в отсек, а не в цистерну. В отсек больше. А если одну, то эта, на один борт.
Зашёлся в визгливом лае ревун.
- Что на один борт? - не понял Соколов.
Зудит паскудный зуммер, мигают волчьими глазами красные огоньки сигнализации.
- В один борт десятого номера воздух дунет, а другой, эта… в отсек. Вот и крен, тащ! И давление!
- Да иди ты в трюм, не мешай! - уже не слушал Соколов.
Где-то невидимые такелажники переваливают тяжёлые грузы. Что-то стучит. Что-то брякает, гудит, отзываясь глухим утробным стоном в металлических кишках корабля. Командир замер, посерел лицом, - понял, что происходит.
Механик привстал с кресла - и он знает!
Соколов ударил кулаками по коленям.
- Сработала аварийная защита реактора!
- Есть! - уже спокойный от беспомощности, хриплый и усталый голос.
Автоматика гасила ядерный огонь, и корабль превращался в беспомощную и бесполезную груду металла.
- Приехали!
- Обесточена секция отключаемой нагрузки второго ГеэРЩа! Её потребители переведены на аккумуляторную батарею!
Чудится хихиканье за левым плечом. Жуть. Озираются по сторонам.
- Четвёртый! Пятый! Долбанная связь! Четвёртый! Нет связи, хоть ты тресни! Как телефон?
- Никак! Фиг чего услышишь!
- А где «Причалы»?
- У меня в каюте. Не доберёшься, - сожалел помощник о переносных радиостанциях. - Да какой в них толк теперь?
Катился глухой гул. Трубили трубы. Бухали колокола.
- Что это всё время так гудит и шипит? Слышите?
- Слышим. Воздух шипит!
- А куда? Куда он шипит? - терзались неизвестностью.
- А кто знает, куда!
- А хорошо было бы, если бы не шипело. Что же делать, если этот проклятый звук…
- Тащмичин, тащмичин!
- Что тебе?
- Там в корме три клапана. Один на трубаке на подволоке, а два по правому борту… Их закрыть. Мы когда в первом экипаже… Шипеть перестанет!
- Уййййди, зубная боль! И так за тебя отодрали. Лезешь в центральный!
Улетают в трубу мгновения жизни! С шипением!
- Товарищ командир! Давление в шестом и седьмом отсеках четыре и пять десятых килограмма и продолжает повышаться! Давление ВВД в перемычках один, три, четыре - падает!
- Командир БЧ-пять, что с давлением?
- Растёт из-за пожара в седьмом.
Давление в седьмом и шестом растёт… выброс масла… Куда уходит воздух?
Мельтешит комариный рой вопросов.
Нет времени, чтобы из мозаики разрозненных фактов сложить и представить себе всю целостную панораму текущих событий и принять немедленное решение.
…
Горячие ядовитые газы, копоть и дым заполняли пятый, третий и второй отсеки.
Не ползут на брюхе по тесным выгородкам, высунув языки. Не щупают руками горячие трубы, не крутят клапаны. Не бьют по деревянным чопам-затычкам тяжёлыми аварийными молотами. Не обследуют и не обнюхивают. Не затыкают!
Полагают, что об их жизни будет думать кто-то другой, а у них нет способа влиять ни на что.
Да нет тут других!
…
11.17.
- Шестой! Шестой! Ковалёв! Тьфу, чёрт! Пятый! Молчит корма!
- Трюм, приготовить к работе дизель-генератор!
…
11.18.
- Готов к работе РЛК!
- Открыть вахту! Обследовать горизонт на всех шкалах! Доложить обстановку! – командует Урюпин, уже облачённый в шапку и канадку.
- Радисты, приготовить к передаче сигнал об аварии!
- Трюм, поднять антенны «Ранет», «Кора», «Синтез»!
…
11.19.
- Центральный, готов сигнал об аварии!
- Да что это с перископом? Нет питания на привод поворота? У нас хоть что-то останется не обесточенным?
- Товарищ командир, у нас обесточены отключаемые секции главных распредщитов.
- И до каких пор это будет продолжаться, командир БЧ-пять?
- Готовим к пуску дизель-генератор.
…
Помощник снизу заглянул в открытый нижний рубочный люк. Там, в чёрном проёме, старшина команды трюмных отдраивал нижний люк всплывающей камеры. Дёрнулся телом, словно пёс после купания:
- Басанец! Отдраивай и верхний рубочный! Командир приказал!
.
Историю рассказал © Олег Борисович Фадеев.
.
10.11.2025
.