Лена сидела на кухне, и смотрела на любимой кружку с облупившимся рисунком "Любимая". Темнело рано, ноябрь уже. Холодина, хоть снега ещё нет. А из комнаты Артём опять кому-то объясняет по телефону:
— Ну слушай, от метро направо идёшь, мимо торгового центра, до светофора. Видишь многоэтажку серую? Вот это мы. Третий подъезд.
Полгода назад они в Ярославле жили. Артём на заводе ишачил инженером, она в школе русский преподавала. Жизнь обычная была. По выходным к родителям в гости, летом на дачу, осенью за грибами ездили. Только вот денег всё время не хватало. Комнату снимали в коммуналке, с соседкой скандальной. Квартира своя — это вообще из области фантастики казалось.
Артём в интернете вакансию нашёл. Московская фирма, деньги предлагали в три раза больше. Лена сопротивлялась долго. Москва её пугала жутко. Город огромный, никого не знаешь, цены бешеные. Да и родителей жалко было бросать.
— Ленк, ну давай хоть попробуем, — уговаривал Артём. — Года три поживём, деньги накопим, квартиру купим. А потом назад вернёмся. Ты же видишь, тут мы до старости ничего не накопим.
Он прав был. В Ярославле перспектив для нас никаких.
В Москве, конечно, цены ого-го. Квартиры в центре — это вообще космос какой-то. Пришлось за МКАДом искать.
Нашли однушку в московской области, тридцать пять метров всего, зато до метро пять минут пешком. Хозяйка попалась ничего, без тараканов хоть, и грибка на стенах нет.
Первое время тяжело было. Артём на работе пропадал до ночи. Лена к городу привыкала. Метро вообще страшное — люди толпой, толкаются, никто на никого не смотрит. В Ярославле она половину города в лицо знала. А тут как в космосе — один на один с миллионами чужих людей.
Но ничего, постепенно освоились.
Лена в школу учителем устроилась. Платили нормально, по сравнению с ярославскими копейками просто отлично. Вдвоём больше сотни тысяч получали. Для них это огромные деньги. Копилку завели. Треть откладывали каждый месяц. Считали, мечтали, когда же свою квартиру купят.
Мама каждую неделю звонила, плакала в трубку: «Доченька, как ты там?» — переживает.
Через три месяца родители приехали погостить. Купили надувной матрас.
Привезли два здоровенных баула. Варенье там, пироги мамины, колбаса домашняя, сало. Квартира сразу запахла домом.
— Мам, ну что ты столько притащила, — Лена обнимала мать, уткнувшись в плечо.
— Да ладно, ерунда всё это, — мама пальто снимала. — Ты, небось, одними бутербродами питаешься.
Неделя пролетела хорошо. Родители не напрягали совсем. Мама готовила — супы, котлеты, пироги опять пекла. Папа кран починил, который капал, дверь скрипучую смазал, полку повесил наконец — у Артёма всё руки не доходили. Днём родители сами по Москве гуляли, пока дети на работе. Вечером приходили, рассказывали, где были, чего видели. Красная площадь, Кремль, ВДНХ.
Когда уезжали, мама Лену крепко обняла и в сумку конверт сунула быстро.
— В копилку положи. На квартиру вашу.
— Мам, да зачем, у нас всё нормально, — начала Лена.
— Молчи давай. Это вам. Копите.
После их отъезда квартира пустая какая-то стала. Лена у окна сидела долго, скучала.
А недели через две тётя Марина позвонила, Артёмова тётка. Такая громкая всегда, говорит как будто кричит всегда.
— Артёмушка, племяшик! Слушай, мы с Валеркой тут решили в Москву смотаться на недельку. Покажете нам всё? Детей возьмём, троих. Пусть тоже культурно развиваются.
Артём аж обрадовался. В детстве он у неё часто жил, она его любила баловать. Лена по лицу его сразу поняла — отказать он не сможет. Да и не хотела портить ему радость.
— Только у нас тесно очень, надувной матрас, да и только— предупредил он.
— Да ладно, как-нибудь разместимся! Родня же, чего там церемониться. Хоть на полу ляжем, жа как-нибудь поместимся.
Приехали в пятницу вечером гурьбой. Тётя Марина в красной куртке ядовитой, дядя Валера с тремя сумищами, и дети. Мальчишки лет восьми и десяти сразу по квартире носиться начали, всё изучали. Девчонка-подросток в телефон уткнулась, ни на кого не смотрит.
Лена на эту толпу в прихожей смотрела и думала — куда же всех девать? Диван раскладывается, но один же. Матрас один, одеял мало.
— Да ничего, на полу постелем, — махнула рукой тётя Марина. — Мы простые люди.
Диван тёте с дядей и младшему отдали. Остальных детей на полу на матрас в комнате уложили всеми одеялами и пледами, какие были. А сами с Артёмом на кухне устроились, прямо на линолеуме, на одном одеяле, укрывшись каким-то старым покрывалом.
Уже первый вечер показал — будет нелегко.
— Леночка, а ужин когда? — спросила тётя Марина. Сама на диване развалилась с журналом. — Дети голодные, мы с утра в дороге.
Лена только с работы пришла, ноги гудят. Холодильник открыла — там яиц пара, сыр, суп вчерашний на двоих. Пятерых-то чем кормить?
— Сейчас, — вздохнула и побежала в магазин.
Я думала они сами уже наготовили и нас ужином встречать станут.
Вернулась с пакетами, стала готовить. А из комнаты топот — дети носятся, что-то роняют, орут. Тётя Марина иногда крикнет:
— Тише там, Лене мешаете!
Но сама с дивана не встала ни разу. Дядя Валера в телевизор уставился.
Ужин съели быстро, даже спасибо не сказали толком. Лена посуду мыла, Артём помогал вытирать. Шептал ей на ухо:
— Прости. Я правда не думал, что они такие беспардонные будут.
— Ничего, неделя быстро пройдёт, — устало ответила.
И так все семь дней пошло. Каждое утро тётя Марина планы объявляла за завтраком, который Лена готовила единолично. Красная площадь, Кремль, Третьяковка, ВДНХ, Москва-Сити.
— Вы нам покажете, да? Вы ж тут живёте, знаете, куда ехать, как добираться.
Артём выходной за свой счёт брал, Лена отпрашивалась с работы, байки директору рассказывала. Таскались по Москве с этой толпой. За билеты в музеи платили. Дядя Валера каждый раз:
— Да что вы, мы сами!
Но когда до кассы доходило, он вдруг куда-то отходил — то на телефон смотреть, то детей успокоить надо. И платили всегда они.
После музеев надо же куда-то поесть. Дети в Макдоналдс хотели, тётя Марина — в кафе приличное. Опять деньги. Лена на чеки смотрела, сердце сжималось. Копилка их тает прямо на глазах.
По вечерам, когда все наконец спать расходились, она на полу кухонном лежала и слушала, как дядя Валера в комнате храпит. Спина болела жутко. Хотелось в постели нормальной поспать, но ещё больше хотелось тишины. Просто тишины.
— Три дня ещё осталось, — шептал Артём, обнимал её. — Потерпи немного.
Неделя кончилась. Тётя Марина их обнимала на прощание, дети орали, что круто было. Дядя Валера Артёму руку жал крепко.
— Спасибо вам большое! Мы обязательно ещё приедем!
Дверь закрылась. Лена к стене прислонилась, и слёзы потекли сами. От усталости просто. Наконец-то кончилось их мучение.
Но через две недели из Вологды двоюродная сестра позвонила. Потом одноклассник Артёма какой-то. Потом дальний дядя. Все в Москву хотели. Почему-то все разом решили вдруг пожить, посмотреть, погулять.
— Что происходит вообще? — спросила Лена после очередного подобного звонка. — Почему все решили, что мы обязаны их к себе селить?
— Тётя Марина всем рассказала наверное, — вздохнул Артём. — Теперь все думают, что можно просто так приехать.
Лена на копилку посмотрела. Там меньше половины осталось. А платить за квартиру надо, за еду, за всё.
— Артём, так дальше нельзя. Мы сюда не для этого переехали вообще.
— Но это же родственники.
— Какие родственники? — Лена даже голос повысила. — Твою тётю ты до этого года два раза видел, да? Двоюродную сестру эту вообще не помнишь небось. Это не родственники. Это люди, которым бесплатный отель нужен с экскурсоводами!
Артём молчал. Понимал же всё, но признавать не хотел.
— Давай так делать будем, — сказала она. — Следующему кто позвонит, скажем — у нас тесно, мы работаем, время нет. Пусть гостиницу снимают или квартиру посуточную.
— Но...
— Позвони своему дяде, — перебила она. — Маминому брату. Попроси десять тысяч взаймы. Скажи, что на операцию срочно нужны. Посмотрим, что он ответит.
Артём на неё смотрел непонимающе, но позвонил. Рассказывал про операцию, про больницу, что срочно деньги нужны. Дядя охал, ахал, но денег не дал. Сказал — у самого кредиты, ипотека, сложно сейчас. Обещал перезвонить через пару дней - будет у друзей искать. Не позвонил.
— Видишь? — тихо сказала Лена. — Когда тебе помощь нужна, все заняты, проблемы у всех. А когда им нужно, ты всё должен бросить и помочь.
Артём кивнул медленно.
— Ты права, наверное.
— Я не против гостей совсем. Пусть приезжают. Но пусть предупреждают заранее, жильё себе снимают, сами развлекаются. Мы можем встретиться, погулять вместе. Но не на полу спать и не все деньги тратить.
Через неделю тётя Марина опять позвонила. Ещё раз собиралась приехать.
— Мы будем рады вас увидеть, — сказал Артём, голос твёрдый. — Но разместить не сможем. В районе гостиницы есть недорогие. А мы встретимся, погуляем в выходные.
Тишина в трубке.
— Как это не сможете? В прошлый раз же смогли.
— В прошлый раз мы не знали, что так тяжело будет, — спокойно ответил. — Извини, но мы работаем, устаём сильно. Да и денег теряем много за прогулы с работы. Больше не поверит начальство.
— Ясно всё, — отрезала тётя. — Понятно. Я запомню это, племянник.
И бросила трубку.
— Она обиделась, — сказал Артём растерянно.
— Ну и пусть. Пройдёт. А не пройдёт — значит, какая же она родственница была.
Тётя Марина больше не звонила. И остальные все тоже. Странно как-то — все эти дальние родственники и старые знакомые вдруг передумали в Москву ехать.
А вот родители Лены через месяц снова приехали. Заранее предупредили, гостинцев привезли. Вечерами приходили, ужинали вместе, новости рассказывали. И когда уезжать собрались, мама опять конверт оставила.
— На квартиру вашу. Копите.
Вечером они на кухне сидели, чай пили, деньги в копилке считали. Опять прибавилось.
— Знаешь, — сказал Артём, — ты права была. Надо было сразу деньги за визиты брать.
— Ничего, зато научились, — улыбнулась Лена.
Она посмотрела в окно. Снег пошёл. Москва потихоньку родной становилась. И однушка их маленькая за МКАД тоже домом становилась. Пусть временным, пусть съёмным, но своим. Где на диване можно спать, а не на полу.
Артём её обнял.
— Ещё полтора года, и на первоначальный взнос накопим. Может, в Ярославль вернёмся тогда.
— Посмотрим, — согласилась она.
А главное — они научились «нет» говорить.
На телефон пришло сообщение. От тёти Марины. Пишет — дочка её в московский вуз поступать хочет, не может ли у них годик пожить?
— Что ответишь? — спросила Лена.
Артём головой покачал, стал печатать. Коротко, вежливо, но твёрдо. «Нет». Без объяснений, без оправданий.
Нажал «отправить», телефон выключил.
— Пойдём спать. На диване. На нашем диване, в нашей квартире. За которую платим мы.
И Лена подумала — никогда ещё их маленькая однушка такой уютной не казалась.
Сразу родня пропала, как денег попросил - вот и РОДСТВЕННИЧКИ - показали себя. Согласны?
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ