В художественно-декорационном цехе, который для краткости называют ХДЦ, идет работа параллельно над тремя спектаклями: «Кира и Кира», «Принцесса на горошине» и «Снежная королева».
Что такое творческий беспорядок, или упорядоченный хаос, можно увидеть в художественно-декорационном цехе. Лестницы, стойки, ставки, каркасы, рамы, рулоны образуют замысловатую геометрию. Полураздетые манекены переглядываются с античной статуей, на которую падает свет из незанавешенного окна. Фанерные колонны спектакля «Мастер-класс» слабо отливают поистершимся золотом, которое пора обновить.
Необыкновенной красоты ассамбляж украшает слесарную мастерскую: в благородной раме размещен сложносочиненный орнамент из шестеренок, болтов, шурупов, гвоздей, крючков, пружин, пассатижей, щипцов, пластин и прочих железок универсального назначения. Художник Дмитрий Плисов считает свое произведение обычным стендом: «Наводил порядок в столе, горячим пистолетом железки в раме закрепил. Это меняющаяся экспозиция, если понадобится какой-то шурушок, я его отрываю».
Коллеги называют его Дима-металлист, так как он работает только с металлом – спец по пряжкам, медалям, оружию. Огромная бляха на кожаном фартуке дворника в «Каштанке» – его рук дело. За год эксплуатации воздушных платьев из мюзикла «Садко в подводном царстве» на каждом из них переставил кольца каркаса, усилил их и заново закрепил. Очередной объект ремонта, юбка медузы, ярко-розовая, как закат, распласталась на столе, рядом притулился утыканный лампочками зонтик, который был прикреплен к платью, изящно нависал над медузьей прической и вдруг обломился.
К морским обитателям здесь отношение особое. Под потолком повисла чешуйчатая рыба, серебристая, как речка под луной. Она была персонажем «Великана Бобова», а после прощания со спектаклем ее решили оставить как талисман, как постоянный элементом интерьера, в котором каждый день что-то передвигается и меняется, исчезает и появляется.
После долгих странствий сюда вернулась из «Ревизора» потертая бричка, на которую плашмя свалены два парусиновых человечка, подразумевающих Хлестакова и его слугу. Во время действия карета с этой парочкой летит с колосников и шлепается в тартарары. Падение не проходит бесследно для реквизита: он быстро изнашивается, его приходится время от времени подкрашивать да латать, а одежду кукол стирать, как для настоящих актеров. «Их нужно поддерживать в таком же виде, в каком задумывал художник», – поясняет начальник ХДЦ Лариса Кондратьева. Заодно требуется закрепить хрупкие части основного оформления, куда падают куклы, – ячейки деревянного каркаса с покрытием из нарезанного полосками, обклеенного тканью и покрашенного поликарбоната, имитирующие гофрокартон. Этот образ намекает на курган, дюны, лестницу, в общем, гоголевскую тьмутаракань, откуда хоть три недели скачи, ни до какого государства не доедешь.
Наведалась сюда и лошадь из спектакля «Розенкранц и Гильденстерн мертвы». За десять лет верной службы она изрядно пообтрепалась, вот и требует если не новых подков, то периодической покраски. Поступила заявка на спектакль «Собаки», но по несколько иной причине. Для гастролей в республике Казахстан, а именно 30 октября в Астане и на следующий день в Караганде, требуется покрытие оврага (где обитают бездомные собаки) чуть меньшего размера, чем на необъятной сцене «Глобуса». В распоряжении художников-бутафоров Татьяны Кондратьевой и Никиты Жданова бязевая ткань, клейстер, кисти и перчатки.
Помимо текущего ремонта, цех занимается решением задач на перспективу. Сейчас в производстве находятся три спектакля одновременно. Премьеры запланированы одна за другой: «Кира и Кира», «Принцесса на горошине», «Снежная королева». Начальник службы по производству спектаклей Наталья Катеренюк, листая изображения сказочных силуэтов, подчёркивает, что «костюмы – это особая любовь». Она приносит в ХДЦ образцы тканей и солидный альбом с техзаданием, где прописаны колера для краски, эскизы, чертежи, размеры, габариты. Одно из самых сложных изделий задумано для «Принцессы на горошине» – роскошное вечернее платье в золотых блестках с огромным расписным воротником на металлокаркасе. Спектакль для большой сцены должен поражать аудиторию визуальным разнообразием.
Какие бы подробности ни содержала производственная документация, у мастеров всегда остаются вопросы, которые необходимо прояснить в личной встрече с постановочной группой. Автор техзадания Тимур Гуляев, курсирующий из НОВАТа, где он служит художником, в «Глобус», куда приглашен для оформления «Снежной королевы», всё знает про материалы и технологии. Начальник цеха Лариса Кондратьева приветствует такое сотрудничество: взаимодействие двух театров полезно обоим; идет обмен опытом и производственными нюансами. На техсовещании было принято решение в сказке «Снежная королева» впервые применить полупрозрачную баннерную сетку для изготовления ледяных глыб и снежных заносов. Такую сетку легко покрасить, прострочить на машинке, оформить аппликацией, соединить с зеркальным пластиком, миксировать с различным текстилем. Например, вьюжная буря накроет сцену с помощью закрепленной на штоке ткани, самой легкой из всех существующих в природе.
Тимур Гуляев раскрывает и хитрости попроще. Пламя в печи он рекомендует создавать с помощью маленьких лампочек внутри дров, чтобы оно тлело, а не колыхалось под вентилятором, иначе отвлечет внимание от главного. А в изготовлении снеговиков советует приобрести гимнастический мяч и на него пошить чехол из флиса.
Между тем художник-бутафор Никита Жданов приступил к изготовлению из пеноплекса пуфиков для «Принцессы на горошине». Круги кислотного оранжевого цвета будут обтянуты нежной тканью и обретут статус «дорого-богато». Параллельно для спектакля «Кира и Кира» его коллега Влад Кунгуров оформляет вертикальные платформы из деревянных реек. В пошивочном цехе для сказочных фрейлин пошили кринолины, а в бутафорском к нему добавили проволочные каркасы. Лариса Кондратьева на вытянутых руках (иначе никак) относит платье в репзал, чтобы артистки студии пластики проверили, удобно ли в нем исполнять танцы.
Рукотворные произведения мастеров переезжают из бутафорского цеха на сцену. Но за его пределы не уходят сверление, стук, скрип, шелест – и опять удары по металлу, заглушающие все остальные звуки. А когда ближе к ночи цех пустеет, то кринолин на манекене начинает шуршать, перешептываясь с тюлем из «Кошкиного дома», и колыхаться от невидимого сквозняка.
Яна Колесинская
8 октября 2025 г.