– Тамара, посмотри на нее, – Лидия Петровна чуть качнулась, держась за спинку стула, и показала рюмкой в сторону невестки. – Красивая, молодая. Но знаешь, что я тебе скажу? Любая невестка, она временная. Как дождь. Пройдет, высохнет. А я, земля. Вечная. Рано или поздно он к матери вернется.
Ольга замерла с бокалом в руках. Музыка гремела, гости смеялись, но эти слова она услышала отчетливо, будто кто-то выключил все звуки вокруг. Тамара Семеновна неловко хмыкнула и отвела глаза. Ольга встретилась взглядом с Лидией Петровной. Свекровь улыбнулась ей через стол, подняла рюмку и выпила залпом.
– Алеша, – Ольга тихо тронула мужа за плечо, – ты слышал, что твоя мама сказала?
– Оленька, ну что ты, – Алексей обнял ее за талию и поцеловал в висок. – Мама просто волнуется, она не хотела ничего плохого. Это свадьба, все немножко выпили, расслабься.
– Но она сказала, что я...
– Она сказала глупость, – он прижал ее к себе крепче. – Я люблю тебя. Мы только что расписались, у нас вся жизнь впереди. Не порти праздник, хорошо?
Ольга кивнула. Она действительно хотела верить, что все будет хорошо. Алексей был таким внимательным в последние месяцы, дарил цветы просто так, среди недели, провожал после работы. Говорил, что она самая лучшая, что ему повезло. Наверное, Лидия Петровна просто боится одиночества, думала Ольга. Ведь она вырастила сына одна, после того как муж погиб в автокатастрофе. Конечно, ей тяжело отпускать.
Свадьба закончилась поздно. Когда все гости разъехались, Лидия Петровна вышла проводить молодых до машины. Она обняла сына, долго гладила его по спине, а потом сказала:
– Алешенька, ты не забывай про маму, ладно? Позвони завтра, как проснешься.
– Мам, мы же на три дня уезжаем, – улыбнулся Алексей.
– Ну и что? Телефон с собой возьмешь? Вот и позвони. Мне же надо знать, что у тебя все в порядке.
Ольга села в машину и сделала вид, что не слышит этого разговора.
Первые месяцы были счастливыми. Ольга обустраивала их съемную однокомнатную квартиру, готовила ужины, ждала мужа с работы. Она работала бухгалтером в небольшой фирме, Алексей, инженером на заводе. Денег хватало, жили скромно, но своим домом. По выходным они гуляли в парке, ходили в кино, планировали будущее.
Но каждое воскресенье Алексей ездил к матери.
– Оль, я ненадолго, – говорил он. – Мама одна, ей надо помочь по хозяйству.
Сначала Ольга ездила с ним. Лидия Петровна встречала их приветливо, накрывала стол, но потом обязательно находила момент, чтобы уколоть.
– Алешенька говорил, что ты борщ готовишь, – говорила она, разливая суп по тарелкам. – Я вот думаю, а ты заправку делаешь? Ведь настоящий борщ без заправки, это не борщ. Я Алешу с детства приучила к правильной еде.
– Я делаю заправку, Лидия Петровна, – ровно отвечала Ольга.
– А, ну-ну, – свекровь кивала и улыбалась такой улыбкой, от которой хотелось убежать.
Или вот так:
– Оля, а ты пол часто моешь? А то я заметила, у Алеши ботинки какие-то пыльные стали. Я ему всегда полы до блеска натирала, он привык к чистоте.
– Я мою каждую неделю.
– Каждую неделю, – повторяла Лидия Петровна задумчиво. – А я вот раньше через день мыла. Но это, конечно, у каждой свои порядки.
Алексей делал вид, что не замечает этих шпилек. Он помогал матери по дому, чинил что-то, а Ольга сидела на кухне с Тамарой Семеновной, соседкой Лидии Петровны, и пила чай.
– Не обращай внимания, – тихо говорила Тамара Семеновна. – Она всегда такая была. Еще когда муж ее был жив, она вечно всех контролировала. А уж когда овдовела, совсем на сына переключилась.
Ольга молчала. Ей было неловко жаловаться на свекровь чужому человеку.
Однажды вечером, когда они ужинали, Алексей сказал:
– Оль, мама говорит, что нам с детьми торопиться не надо.
– Что? – Ольга оторвалась от тарелки.
– Ну, она считает, что мы еще молодые, неопытные. Ребенка вырастить, это не котенка завести. Надо сначала на ноги встать, квартиру купить.
– Алеша, нам двадцать пять и двадцать восемь лет. Мы работаем, мы взрослые люди. При чем тут твоя мама?
– Ну почему сразу так? Она просто переживает за нас. Она хочет, чтобы у нас все было хорошо.
– Она хочет, чтобы ты был только ее, – вырвалось у Ольги.
Алексей нахмурился:
– Не говори так. Мама отдала мне всю жизнь. Она одна меня вырастила. Ты просто не понимаешь, каково это.
Ольга не стала спорить, но внутри что-то сжалось. Фраза про дождь и землю всплывала в памяти все чаще.
Телефонные звонки стали настоящим кошмаром. Лидия Петровна звонила каждый день, иногда по два, по три раза. Утром, чтобы узнать, что Алексей поел на завтрак. Днем, чтобы напомнить что-то. Вечером, чтобы просто поговорить.
– Алешенька, у меня сердце прихватило сегодня, – говорила она жалобным голосом. – Давление поднялось. Ты у меня давно не был.
– Мам, я же в прошлое воскресенье приезжал.
– Неделя прошла, Алеша. Целая неделя. Для старого человека это много.
Алексей вздыхал и обещал приехать. Ольга молчала. Она понимала, что любое слово против матери обернется скандалом.
Прошло два года. Отношения между Ольгой и Алексеем начали трещать по швам. Они все реже разговаривали по душам, все чаще отмалчивались. Близости почти не было. Алексей уставал на работе, а по выходным пропадал у матери.
– Алеша, давай поговорим, – однажды вечером сказала Ольга. – Нам надо что-то менять. Мы же как чужие стали.
– О чем говорить? – он не оторвался от телевизора «Бриз», который подарила им Лидия Петровна.
– О нас. О том, что происходит. Я чувствую, что ты от меня отдаляешься. Что твоя мама стоит между нами.
– Опять про маму, – он поморщился. – Оля, ну сколько можно? Она же стареет, ей одной тяжело. Ты просто не понимаешь ее.
– Я понимаю, что она манипулирует тобой. Что она не хочет, чтобы у нас была своя жизнь.
– Ты несправедлива, – Алексей встал. – Я пойду прогуляюсь.
Он ушел. Ольга сидела на диване и плакала.
Все рухнуло холодным ноябрьским вечером. Алексей сказал, что задерживается на корпоративе. Ольга осталась дома, гладила белье и смотрела сериал. В десятом часу позвонила ее подруга Марина.
– Оль, извини, что так поздно. Я не знаю, говорить тебе или нет, но я считаю, что ты должна знать. Я видела Алексея в кафе «Встреча». Он там с какой-то женщиной сидит. Они за руки держатся.
У Ольги перехватило дыхание.
– Ты уверена, что это он?
– Оль, я же не слепая. Это точно он.
Ольга бросила трубку и схватила куртку. Она летела по ночному городу, не чувствуя холода. Кафе «Встреча» находилось в центре. Она ворвалась внутрь, огляделась. Столик у окна. Алексей и молодая блондинка. Они смеялись.
Ольга подошла к столу. Женщина испуганно вскрикнула. Алексей побледнел.
– Оля, это не то, что ты думаешь...
– Заткнись, – сказала Ольга тихо, но так, что официанты обернулись. – Просто заткнись.
– Оля, дай объяснить...
– Объяснить что? Что ты изменяешь мне? Что я была дурой все эти годы?
Блондинка схватила сумочку и быстро вышла. Алексей потянулся к Ольге:
– Это Света, мы вместе работаем. Мы просто пили кофе.
– За руки держались? Просто так?
– Оля, ну разве можно так кричать на людях? Пойдем домой, поговорим спокойно.
Они вернулись в квартиру. Скандал был страшный. Ольга кричала, Алексей оправдывался, говорил, что ничего не было, что это просто дружба. Что Ольга все придумала.
– Ты врешь! – Ольга швырнула в него подушкой с дивана. – Я тебе не верю! Я больше не могу так жить!
Алексей достал телефон и вышел в коридор. Ольга слышала обрывки фраз:
– Мама, приезжай, пожалуйста... Не могу... Истерика у нее...
Через полчаса приехала Лидия Петровна. Она вошла в квартиру, оглядела заплаканную Ольгу и села рядом с сыном на диван.
– Что случилось, Алешенька?
– Мама, я не знаю. Оля меня ни в чем не хочет слушать. Я с коллегой кофе выпил, а она сразу изменой обвинила.
Лидия Петровна повернулась к Ольге:
– Ольга, ну разве так можно? Мужа ревновать до скандалов? Настоящая женщина умеет держать себя в руках. Настоящая женщина доверяет мужу.
– Вы не понимаете, – хрипло сказала Ольга. – Я видела их.
– Ты видела, как они пили кофе. И что с того? – Лидия Петровна покачала головой. – Я же тебе говорила, Алешенька, ненадежная она у тебя, истеричка. От таких жен мужья уходят.
Алексей молчал, глядя в пол.
– Уходи, – сказала Ольга. – Уходи к своей маме. Вы оба уходите.
– Алеша, собирайся, – встала Лидия Петровна. – Переночуешь у меня. Здесь тебе явно небезопасно.
Алексей взял куртку и вышел за матерью. Дверь закрылась. Ольга опустилась на пол и зарыдала.
Утром Алексей не позвонил. Не позвонил и на следующий день. Через неделю он прислал смс: «Мне нужно время подумать». Ольга не ответила. Она понимала, что все кончено. Что дождь действительно прошел, высох. А земля осталась.
Развод прошел быстро и буднично. Детей не было, имущество делить было нечего. Алексей приехал за вещами, когда Ольги не было дома. Она попросила подругу передать ему ключи. Они больше не виделись.
Первые месяцы были адом. Ольга худела, плакала по ночам, не понимала, как жить дальше. Но постепенно боль стала тише. Работа помогала. Ее повысили, она стала главным бухгалтером, зарплата выросла. Через год она сняла квартиру получше, через три года взяла ипотеку и купила свою однушку на окраине города.
Прошло пятнадцать лет.
Ольге было сорок. Она так и не вышла замуж снова, хотя предложения были. Просто не хотела. Научилась жить для себя, ездила в отпуск раз в год, читала книги, встречалась с подругами. У нее было спокойствие, которого не было в браке. Иногда она вспоминала Алексея, но без боли. Как вспоминают далекое прошлое, в котором жил другой человек.
Однажды в субботу она зашла в супермаркет за продуктами. Шла между полок с тележкой и думала о том, что приготовить на ужин. И вдруг увидела его.
Алексей стоял у полки с консервами и что-то выбирал. Он постарел, осунулся, волосы тронула седина. На нем были старые джинсы и потертая куртка. Ольга замерла. Сердце екнуло, но не от любви. От удивления, от странной жалости.
Он поднял глаза и увидел ее. Тоже замер.
– Оля, – сказал он тихо. – Привет.
– Привет, Алеша.
Они стояли и смотрели друг на друга. Ольга видела, как он оценивает ее, дорогое пальто, ухоженные волосы, уверенную осанку.
– Как ты? – спросил он.
– Нормально. А ты?
– Да так, живу, – он провел рукой по лицу. – С мамой живу. Она болеет сильно, ухаживаю за ней.
– Понятно.
– А ты... Ты замужем?
– Нет, – Ольга покачала головой. – Одна.
– Одной, наверное, легче, – он усмехнулся невесело. – Свободнее.
– По-разному бывает, – она взялась за ручку тележки. – Мне пора, Алеша. Удачи тебе.
– Оль, подожди, – он шагнул к ней. – Я хотел... Прости меня. За все. Я был идиотом.
– Это было давно, – сказала Ольга спокойно. – Все уже прошло.
– Да, – он кивнул. – Как дождь.
Она вздрогнула. Он заметил это и горько улыбнулся:
– Мама до сих пор эту фразу повторяет. Про дождь и землю. Только теперь я понимаю, что это не про нас было. Это про нее и меня.
Ольга молчала. Ей нечего было сказать. Она кивнула ему и пошла к кассе. Он не окликнул ее больше.
Через полгода Марина позвонила ей на работу:
– Оль, ты знаешь, что Лидия Петровна умерла?
– Нет, – Ольга отложила ручку. – Когда?
– Позавчера. Похороны завтра. Я случайно узнала, Тамару Семеновну встретила в поликлинике.
Ольга повесила трубку и долго сидела, глядя в окно. Ей не было жалко Лидию Петровну. Но она чувствовала, что должна поставить точку. Закрыть эту историю до конца.
На следующий день она приехала на кладбище. Народу было немного. Несколько соседей, Тамара Семеновна, пара дальних родственников. И Алексей. Он стоял у свежей могилы, ссутулившийся, постаревший еще больше, чем полгода назад.
Ольга подошла, встала поодаль. Священник читал молитву. Ветер шуршал листьями, небо было серым, низким.
Когда все закончилось, когда гроб опустили в землю, люди начали расходиться. Ольга хотела уйти незаметно, но Алексей увидел ее. Он шагнул навстречу.
– Спасибо, что пришла, – сказал он хрипло.
– Мне было надо, – ответила Ольга.
Они стояли молча. Потом Алексей посмотрел на могилу и тихо произнес:
– Она до самого конца повторяла эту фразу. Про то, что она земля, вечная. Что все пройдут, а она останется.
Ольга молчала.
– А теперь она сама ушла, – продолжал Алексей, не глядя на Ольгу. – И я один. Один на этой земле. Она говорила, что невестка как дождь. Временная. Что мать навсегда. А оказалось, что и матери проходят. И тогда совсем никого не остается.
Он повернулся к ней, и она увидела слезы в его глазах:
– Ты знаешь, я недавно понял одну вещь. Без дождя земля превращается в пыль. В сухую, мертвую пыль. Она меня высушила, Оль. Я сам себе позволил высохнуть.
Ольга смотрела на него, на эту чужую могилу, на серое небо над головой. Внутри ничего не дрожало. Ни жалости, ни злости, ни желания утешить. Только странная пустота и понимание того, что та Ольга, которая плакала пятнадцать лет назад, давно умерла. И та жизнь умерла вместе с ней.
– Прости, Алеша, – сказала она тихо. – Мне пора.
Она развернулась и пошла к выходу. Он не окликнул ее. Она не обернулась. Шла по кладбищенским дорожкам между могил, и ветер трепал ее волосы, и где-то впереди виднелись ворота, яркие и живые на фоне серых крестов.
Когда она села в машину, то посмотрела в зеркало заднего вида. Алексей все еще стоял у могилы, маленькая согнутая фигурка на фоне черной земли.
Ольга завела мотор и поехала. У нее сегодня вечером были планы. Марина звала на день рождения к подруге. Надо было зайти домой, переодеться, купить цветы. Жизнь продолжалась, обычная, будничная, своя. И это было хорошо.
А Лидия Петровна действительно оказалась землей. Только не вечной, как она думала. Просто землей, которая приняла ее саму. И может быть, это была единственная правда в ее словах, хотя она совсем не та правда, которую она имела в виду.
Ольга ехала по городу, и на душе было спокойно. Не радостно, не грустно. Просто спокойно. Как после долгой болезни, когда температура наконец спала, и ты понимаешь, что выздоровел. Что все самое страшное позади.
Дождь прошел. Но не высох. Он просто ушел дальше, туда, где его ждали. Где он был нужен.