Седая дама в старомодном пальто поднималась по мраморным ступенькам театра. Руки дрожали то ли от волнения, то ли от возраста. Восемьдесят шесть, между прочим! Давно она уже никуда не ходила, только дом да её балетная студия. Но сегодня особый случай.
"Хотя я не хожу больше никуда, деля своё время между домом и танцевальной студией, где зарабатываю, чтобы жить, я сделала исключение и пошла в Оперу посмотреть русских", — так она объяснит потом этот поход.
Советский Большой театр в Париже, 1958 год. Как тут не пойти?
Оркестр заиграл увертюру. Красный бархат занавеса дрогнул и поплыл вверх. И тут с этой сухонькой старушкой произошло что-то невероятное, по её морщинистым щекам покатились слезы.
"Я плакала от счастья. Это был тот же балет, который я видела более сорока лет назад, обладатель того же духа и тех же традиций".
Сквозь пелену времени она вдруг увидела свою молодость, императорскую сцену Петербурга, себя в расшитой пачке.
Ту Матильду Кшесинскую, которой рукоплескала вся Россия.
Когда всё было иначе
Дочка польского танцовщика родилась 31 августа 1872 года. Балет, говорят, был у неё в крови — отец Феликс служил в Мариинском театре, мать тоже выступала на сцене.
В восемь лет девочку отдали в Императорское театральное училище. Выпускной экзамен в 1890-м смотрела вся царская фамилия, восемнадцатилетняя Маля так волновалась, что едва не упала на сцене.
Зато потом на банкете сам Александр III обратился к ней с напутствием:
"Мадмуазель! Будьте украшением и славою нашего балета!"
Рядом с юной балериной за столом сидел наследник престола Николай, двадцати двух лет от роду. Посмотрели они друг на друга и начался роман.
Четыре года их связь была главной тайной двора. Расстались только когда цесаревичу пришла пора жениться на немецкой принцессе Алике, и произошло это весной 1894-го.
Дальше в жизни примы мелькали другие августейшие особы: великий князь Сергей Михайлович, потом Андрей Владимирович, от которого родился сынишка Володя.
У Матильды был собственный дворец в центре столицы, архитектор Гоген построил для неё настоящий шедевр модерна. Драгоценностей столько, что иные императрицы позавидуют.
А на сцене? Она танцевала то, что раньше удавалось только заезжим итальянкам — тридцать два фуэте кряду, без остановки!
Мариинский театр был её королевством, где она правила бал двадцать семь лет подряд. Май 1917-го, консерватория, выступление перед революционными солдатами — вот последний раз, когда она танцевала в России.
Революция пришла в её дом
Большевики въехали в её дворец, как будто он был казённой квартирой. Сделали там партийный штаб. Там, где висели зеркала в золоченых рамах, где мраморная лестница вела в бальный зал.
Однажды Матильда проезжала мимо и остолбенела: по её саду прогуливается некая дама в знакомом меховом манто.
"Как-то, проезжая мимо своего дома, я увидела Александру Коллонтай, прогуливающуюся по моему саду в моем же горностаевом манто", — потом она не без сарказма записала этот эпизод.
Пыталась бороться через суд, и даже выиграла дело! Судья велел большевикам съехать. Только вот они проигнорировали решение мирового судьи. Солдаты взломали замки, вынесли что понравилось, остальное порушили. Драгоценности исчезли без следа. Матильде с десятилетним Вовкой ничего не оставалось, кроме как уехать. Они направились в Кисловодск, где обосновался возлюбленный Матильды Великий князь Андрей.
Гражданская война застала их врасплох. Седьмого августа 1918-го братьев Романовых (Андрея и Бориса) схватили чекисты и повезли в Пятигорск. Держали сутки, потом вернули под домашний арест. А те взяли да сбежали на тринадцатый день. Они в горы ушли, к местным жителям, прятались там почти месяц. Потом жили в Крыму, терпели нужду. Бывшая прима сама готовила еду, сама чинила бельё. Смешно подумать, что эта женщина раньше даже чулки себе не надевала, горничные помогали!
Февральское бегство
Тринадцатого февраля 1920-го года четверо беглецов покинули русский берег навсегда. это были Матильда Кшесинская, мальчик Володя и великий князь с матушкой. Через Константинополь добрались до французского побережья. У Матильды там была вилла "Ялам", она купила её незадолго до войны, когда гастролировала по Европе.
Забавное название, да? Прочитай справа налево — "Маля" выходит, её домашнее прозвище.
Свадьбу сыграли в январе следующего года, в маленькой православной церквушке в Каннах. Андрею было пятьдесят, Матильде сорок восемь. Наконец-то они стали законными супругами.
"С первого дня жизни в эмиграции нас беспокоила мысль о том, как обеспечить себе кусок хлеба. В России мы потеряли все, что имели, и приехали за границу нищими", — вот какие слова напишет она в воспоминаниях.
Виллу пришлось заложить. Те немногие украшения, что спасли при бегстве, распродали за бесценок на парижских барахолках.
Балерине шёл пятьдесят восьмой год. Раньше её засыпали цветами и подарками, теперь надо самой думать про завтрашний день. Что делать? Танцевать уже не та сила, да и кто возьмёт пожилую эмигрантку на сцену. Но выход нашёлся.
Школа, спасшая от нищеты
В двадцать девятом году Матильда решилась на отчаянный шаг. Она открыла балетную студию. Скромный домишко на улице Рю де Пасси, садик с три метра в длину. Но зато громкое имя!
Весть разнеслась быстро, мол, сама Кшесинская преподаёт классический танец. Ученицы пошли толпой, иногда полторы сотни девчонок одновременно занимались. Будущие звёзды европейского балета прошли через её руки: англичанка Марго Фонтейн, дочки певца Шаляпина, русская эмигрантка Татьяна Рябушинская.
Кричать на учениц было не в её правилах, Матильда терпеливо объясняла, показывала, поправляла. Муж Андрей всегда рядом был: то музыку включит, то расписание составит, то родителям что-то объяснит.
"Мои воспоминания я написала в тесном сотрудничестве с Великим Князем. Без него я вряд ли бы смогла написать их", — позже она признается, насколько он был ей опорой. Два обломка империи держались друг за друга и не сдавались.
Самое невероятное случилось в тридцать шестом. Шестьдесят четыре года ей было, возраст, когда нормальные балерины уже внуков нянчат.
А она взяла и вышла на сцену Ковент-Гардена в Лондоне! Станцевала свой коронный номер, тот самый, что раньше исполняла в Мариинке. Суставы ныли, спина отказывала, но воля оказалась сильнее. Зал встал.
Потом война грянула, немцы оккупировали Париж. В студии стоял сильный холод, топить было нечем. Но Матильда продолжала давать уроки, вопреки всему.
Весть из прошлого
Следователь по фамилии Соколов приехал из России с чёрным портфелем. Он искал князя Андрея, а когда нашёл, передал ему находку. Это был золотой медальон, найденный на теле убитого в Алапаевске великого князя Сергея Михайловича, бывшего возлюбленного Матильды.
Они открыли, а внутри лежала старая фотография юной балерины. Значит, до самой смерти носил Сергей её портрет при себе, не расстался с ним даже перед расстрелом.
Через месяц дошли слухи про Екатеринбург, про подвал Ипатьевского дома, про царскую семью.
Матильда не верила, доказательств же толком нет!
Годы шли, десятилетия, а она всё надеялась, а вдруг Николай где-то живёт, вдруг спасся, вдруг объявится. Наивно? Может быть. Но сердце не обманешь.
Любого советского человека, случайно заглянувшего в гости,артиста ли, журналиста, она встречала дежурным вопросом:
"А как там поживает в Петербурге мой особняк? Что в нем сейчас находится?"
Глаза загорались, когда она рассказывала про свой дом, про зимний сад, где устраивала приёмы. Казалось, вот сейчас встанет и пойдёт туда, словно ничего не случилось.
Закат
В пятьдесят шестом муж умер. Матильде стукнуло восемьдесят четыре, тело её уже не слушалось. Артрит скрючил пальцы, ноги после операций еле двигались, без палочки она не могла и шагу ступить. К шестьдесят четвёртому году пришлось студию закрыть, физически она больше не могла преподавать. Казалось, жизнь закончена.
Но в восемьдесят шесть с ней приключилась странная история.
Матильда Феликсовна слегла в больницу, бредила в жару. И ей привиделся сон:
колокольный звон, церковные хоры, а среди них фигура императора Александра III, того самого, что когда-то благословил её на славу. Проснулась она и решила, что это знак свыше. Что пора писать мемуары.
"Я написала свои воспоминания, я вновь была счастлива, я вновь страдала", — так она объяснила мотивы.
Книга увидела свет в шестидесятом году, правда, на французском. До России дошла лишь через тридцать два года, в девяносто втором.
Брат Иосиф выбрал другую судьбу. Он остался в СССР, учил танцоров в бывшем Мариинском, теперь Кировском театре. Ему дали звание заслуженного артиста.
Умер он зимой сорок второго от голода, в блокадном Ленинграде. Старшая сестра Юлия после войны навестила Москву, но дальше не пустили. В Ленинград въезд был закрыт. Сын Володя попал в гестаповский лагерь в сорок третьем, просидел почти пять месяцев. Он отказался сотрудничать с немцами.
Шестого декабря семьдесят первого года Матильда скончалась. До века не дотянула всего ничего, несколько месяцев. Незадолго до смерти, в шестьдесят девятом, к ней наведались гости из Союза — танцоры Максимова с Васильевым.
Им открыла дверь крошечная седая старушка с палочкой. Услышала, что на родине помнят, и сказала:
"И будут помнить всегда".