— А у Сидоровых дочка замуж выходит за иностранца. Представляешь? За итальянца какого-то. Мать в панике — как там жить будет, на чужбине? — Лидия Аркадьевна размешивала сахар в чашке, звонко постукивая ложечкой.
— Мама, сейчас не средневековье. Италия — не край света, — Андрей устало потёр глаза. — Есть видеозвонки, самолёты летают. Что за драма?
Татьяна молча разливала чай, стараясь не вмешиваться в разговор. Воскресные обеды со свекровью давно превратились в испытание, которое она мужественно терпела уже восемь лет их брака. Сегодня Лидия Аркадьевна решила заехать без предупреждения, заявив, что «соскучилась по сыночку».
— Татьяна, ты опять заварила чай пакетиками? — свекровь поморщилась, отодвигая чашку. — Я же говорила, что у Андрюши с детства аллергия на эти химикаты. Только листовой, только заваренный в фарфоровом чайнике!
— У меня нет аллергии, мам, — вздохнул Андрей. — Никогда не было.
— Как это не было? — всплеснула руками Лидия Аркадьевна. — А кто в третьем классе весь покрылся красными пятнами? Я тебя по всем врачам таскала!
— Это была ветрянка, — Андрей переглянулся с женой, и Татьяна едва заметно улыбнулась.
— Мать лучше знает! — отрезала свекровь. — Я тебя растила, а не кто-то.
Татьяна поднялась из-за стола:
— Я, пожалуй, пойду разберу бельё. А вы посидите, поговорите.
Это был её привычный манёвр — незаметно исчезнуть, когда начинались разговоры «мать и сын». За годы брака она научилась уходить в тень, чтобы не провоцировать конфликты. Лидия Аркадьевна и так считала её «не парой» для своего обожаемого сына: простая учительница начальных классов, без особых талантов и амбиций.
В спальне Татьяна действительно занялась бельём — достала из сушилки, аккуратно сложила, разложила по стопкам. Монотонная работа успокаивала, позволяла не думать о колких замечаниях свекрови, о том, как Андрей в её присутствии словно превращался в подростка — послушного, немного растерянного.
Из гостиной доносились голоса. Лидия Аркадьевна что-то эмоционально доказывала, Андрей односложно отвечал. Их беседы всегда шли по одному сценарию: мать говорит — сын слушает и соглашается.
Через час Татьяна услышала, как хлопнула входная дверь. Андрей проводил мать и вернулся в квартиру.
— Уф, наконец-то, — он заглянул в спальню. — Извини за этот визит. Она как обычно — без предупреждения.
— Ничего, — пожала плечами Татьяна. — Я привыкла.
— Она не со зла, просто старая школа, понимаешь? — Андрей подошёл, обнял жену. — Для неё я всё ещё маленький мальчик, которого надо опекать и защищать.
— Тебе тридцать шесть, — мягко напомнила Татьяна. — Давно пора жить своим умом.
— Я и живу, — он поцеловал её в макушку. — Просто не хочу её обижать. Она же одна, после папиной смерти только мной и живёт.
Татьяна кивнула. Этот разговор повторялся из раза в раз, словно заезженная пластинка. Она давно перестала возражать или спорить — бесполезно.
Вечером, когда Андрей ушёл в душ, Татьяна сидела в гостиной с книгой. Телефон мужа на журнальном столике звякнул — пришло сообщение. Она машинально бросила взгляд на экран и замерла. Высветилось имя «Мама» и начало сообщения: «Сынок, ты подумал насчёт того, что я говорила? Эта женщина не...»
Татьяна отвела глаза. Она никогда не читала чужие сообщения, уважая личное пространство мужа. Но эти слова, как заноза, впились в сознание. «Эта женщина»... Так свекровь часто называла её в лицо — никогда по имени, всегда отстранённо, словно Татьяна была временным явлением в жизни её сына.
Татьяна взяла книгу, попыталась сосредоточиться на тексте, но строчки расплывались перед глазами. Что там говорила свекровь сыну? О чём просила подумать? Может, это просто очередная причуда Лидии Аркадьевны, её обычные претензии...
Телефон снова звякнул. Ещё одно сообщение. Татьяна невольно покосилась на экран. «Ответь мне, я же волнуюсь. Я нашла для тебя идеальную партию, а ты всё тянешь».
Сердце пропустило удар. Идеальную партию? Для женатого мужчины?
Когда Андрей вышел из ванной, Татьяна сидела в кресле, стиснув книгу так, что побелели костяшки пальцев.
— Всё в порядке? — спросил он, заметив её напряжённое лицо.
— Да, — она с трудом улыбнулась. — Просто устала.
— Тогда давай спать пораньше, — Андрей потянулся за телефоном. — Завтра тяжёлый день.
Он взглянул на экран, нахмурился и быстро отключил звук. Пальцы забегали по клавиатуре — набирал ответ. Татьяна наблюдала за ним, чувствуя, как внутри всё холодеет. Десять лет вместе — два года встречались, восемь в браке. Неужели всё это время...
— Я в спальню, — сказала она, поднимаясь.
— Иди, я скоро, — рассеянно отозвался Андрей, не отрываясь от телефона.
В постели Татьяна долго не могла уснуть. Мысли крутились, как карусель. «Идеальная партия»... Что это значит? Лидия Аркадьевна никогда не скрывала, что считает их брак ошибкой. «Мой сын мог бы найти кого-то более подходящего», — сказала она Татьяне на их свадьбе. Но чтобы искать ему другую женщину, пока он женат?
Андрей пришёл через полчаса, лёг рядом, привычно обнял. Она чувствовала его дыхание на своей щеке, но впервые за годы брака это не приносило умиротворения. Только когда его дыхание стало ровным и глубоким, Татьяна осторожно выскользнула из-под одеяла.
В гостиной на журнальном столике лежал телефон мужа. Татьяна никогда не позволяла себе нарушать его личное пространство. Но сейчас, стоя в полутьме комнаты, она понимала, что должна узнать правду. Эта ситуация касалась её напрямую, её жизни, её брака.
Телефон не был заблокирован — Андрей всегда говорил, что у них нет секретов друг от друга. Татьяна открыла переписку с его матерью и начала читать. С каждым сообщением её сердце билось всё сильнее, а горло сжималось от подступающих слёз.
«Андрюша, познакомься с Вероникой, я вас сведу. Она из хорошей семьи, отец профессор, мать главврач. И образование соответствующее, не то что у твоей».
«Мам, я женат. Прекрати, пожалуйста».
«Брак можно расторгнуть, если он ошибочен. Восемь лет прошло, а у вас до сих пор нет детей. О чём это говорит?»
«Мы уже обсуждали это. Мы не торопимся с детьми».
«Не торопитесь или не можете? Может, она бесплодна? Ты об этом не думал? Тебе нужна здоровая женщина, которая родит тебе наследников».
Татьяна читала, и каждое слово било, как пощёчина. Но не слова свекрови — их-то как раз она могла ожидать. Убивали ответы Андрея. Он не говорил матери твёрдое «нет», не защищал их брак, их выбор. Он мягко возражал, но позволял продолжать эту тему снова и снова.
«Мам, я люблю Таню».
«Любовь проходит, сынок. Ты ещё молодой, красивый мужчина. Вероника моложе твоей на пять лет. И фигура у неё, между прочим, получше будет».
Андрей не ответил на это сообщение, и Лидия Аркадьевна продолжила напирать:
«Я договорилась, вы встретитесь в среду в том ресторане у моего дома. Просто познакомишься, ничего особенного. Скажешь своей, что деловая встреча».
И вот сегодняшнее:
«Сынок, ты подумал насчёт того, что я говорила? Эта женщина не подходит тебе. Она держит тебя при себе, но счастья не даёт. Посмотри правде в глаза — ваш брак умер».
«Ответь мне, я же волнуюсь. Я нашла для тебя идеальную партию, а ты всё тянешь».
И наконец, ответ Андрея, отправленный после душа:
«Я согласен встретиться в среду. Только без обязательств, просто разговор. И давай не будем больше обсуждать мой брак».
Татьяна сидела в темноте, сжимая телефон. Внутри словно что-то оборвалось. Восемь лет она терпела придирки свекрови, её бесцеремонное вмешательство, её неприязнь. Верила, что Андрей на её стороне, что их любовь сильнее этих дрязг. А он всё это время вёл двойную игру — с ней был любящим мужем, с матерью — послушным сыном, готовым даже на встречу с потенциальной «заменой».
Сомнений не оставалось. Она не могла больше оставаться в этом доме ни минуты.
Тихо, стараясь не шуметь, Татьяна прокралась в спальню. Достала с верхней полки шкафа большую дорожную сумку. Быстро, методично начала складывать самые необходимые вещи: бельё, несколько блузок, джинсы, тёплый свитер, документы, немного косметики. В ванной собрала зубную щётку, шампунь, крем. С полки в прихожей взяла отложенные на отпуск деньги — немного, но хватит на первое время.
Всё это она делала на автомате, словно во сне. Только когда сумка была застёгнута, реальность происходящего обрушилась на неё всей тяжестью. Она уходит от мужа. Ночью. Почти без вещей. Куда? Как жить дальше?
Татьяна присела на краешек дивана, закрыла лицо руками. Может, она преувеличивает? Может, стоит дождаться утра, поговорить с Андреем, высказать всё, что накипело?
Но перед глазами снова встали его сообщения. «Я согласен встретиться в среду». Он даже не сказал матери «нет». Не защитил их брак, не встал на сторону жены. Он готов был пойти на свидание с другой, пусть даже просто «познакомиться».
Нет, разговоры больше не имели смысла. Их произошло достаточно за восемь лет, и ничего не менялось. Лидия Аркадьевна всегда была и будет на первом месте в жизни Андрея. А она, Татьяна — лишь приложение, которое при необходимости можно заменить на более подходящую модель.
Она достала из сумочки блокнот, вырвала листок. Долго смотрела на чистую бумагу, не зная, что написать. В голове крутились обвинения, обиды, вопросы. Но в итоге она написала только:
«Я видела твою переписку с мамой. Думаю, тебе будет проще встретиться с Вероникой, если я не буду мешать. Не ищи меня, пожалуйста. Документы на развод пришлю позже. Таня».
Она положила записку на журнальный столик, рядом с его телефоном. Бросила последний взгляд на квартиру, в которой прожила восемь лет, которую сделала уютной и тёплой. Странно, но слёз не было. Только глухая боль где-то глубоко внутри и ощущение, что она должна была сделать это давно.
На улице было прохладно. Три часа ночи, редкие фонари освещали пустынный двор. Татьяна пошла к остановке, зная, что ночные автобусы ходят редко, но надеясь поймать такси. Ей нужно было попасть к подруге, Марине, которая жила на другом конце города. Тащиться с сумкой через весь город ночью было безумием, но выбора не было.
Повезло — практически сразу она увидела свободное такси. Назвала адрес и откинулась на сиденье, чувствуя странное опустошение.
— Проблемы? — спросил немолодой таксист, глянув в зеркало заднего вида.
— Да, — коротко ответила Татьяна. Говорить не хотелось.
— От мужа ушли, — кивнул таксист с видом знатока. — Бывает. Сам через это прошёл. Только с другой стороны — жена от меня ушла.
— И как вы теперь? — неожиданно для себя спросила Татьяна.
— Живу, — философски ответил мужчина. — Сначала думал — конец света. А потом ничего, привык. Даже лучше стало в чём-то. Свобода, понимаете? Никто мозг не компостирует, что я не так живу, не то ем, не тем занимаюсь.
Татьяна слабо улыбнулась. Свобода... Да, пожалуй, это то, чего ей не хватало последние годы. Свобода от постоянного чувства, что она недостаточно хороша для мужа, для его семьи. Что она должна постоянно доказывать свое право быть женой Андрея.
— Вам куда точно? — спросил таксист, сворачивая на нужную улицу.
Татьяна назвала адрес Марины, но вдруг передумала:
— Нет, стойте. Отвезите меня на вокзал, пожалуйста.
— На вокзал? Ночью?
— Да. Я поеду к родителям.
Родители жили в небольшом городке, в трёх часах езды на поезде. Татьяна давно не была у них — последний раз полгода назад, на мамин юбилей. Андрей тогда не поехал, сославшись на работу, а на самом деле его мать устраивала какой-то ужин, и он не мог пропустить.
На вокзале было тихо и почти пусто. Татьяна взяла билет на первый утренний поезд, который отправлялся через полтора часа. Села в зале ожидания, прижимая к себе сумку.
Телефон она выключила ещё дома. Знала, что Андрей проснётся, обнаружит записку и начнёт звонить. Будет умолять вернуться, обещать, что всё изменится. Но ничего не изменится, если только он не изменится сам. А для этого ему нужно повзрослеть, научиться отделять себя от матери, стать по-настоящему самостоятельным человеком.
Может быть, её уход станет для него тем потрясением, которое заставит задуматься. А может, он с облегчением вздохнёт — теперь-то можно спокойно встречаться с Вероникой и другими «идеальными партиями», которых так старательно подбирает ему мама.
В любом случае, Татьяна знала, что поступает правильно. Нельзя жить для кого-то, постоянно подстраиваясь и прогибаясь. Нельзя быть третьей лишней в собственном браке, где решения принимает свекровь, а муж послушно соглашается.
Объявили посадку на её поезд. Татьяна поднялась, взяла сумку и пошла к платформе. Впереди ждала неизвестность, но почему-то сейчас она не пугала. Впервые за долгое время Татьяна чувствовала странную лёгкость. Словно сбросила с плеч тяжёлый рюкзак, который тащила все эти годы.
Поезд тронулся, унося её всё дальше от прежней жизни. За окном занимался рассвет, окрашивая небо в нежно-розовые тона. Новый день. Новое начало.
Татьяна прислонилась лбом к прохладному стеклу и подумала, что иногда самые тяжёлые решения приходится принимать среди ночи, когда нет никого, кто мог бы отговорить или поддержать. Когда ты один на один со своей болью и своей правдой. И что иногда уход — это не бегство, а единственный способ сохранить себя.
А вы сталкивались с ситуациями, когда приходилось принимать сложные решения в отношениях? Поделитесь своим опытом в комментариях! И не забудьте подписаться на канал, если история затронула ваше сердце.