Борьба за алименты
Светлана стояла у подъезда и набирала номер бывшего мужа.
Алименты Владимир не платил уже полгода.
— Алло? — недовольный голос.
— Владимир, это я. Нам надо поговорить.
— О чём?
— Об алиментах. Ты не платишь полгода.
— Света, у меня сейчас нет денег.
— Как нет? Ты же работаешь!
— Работаю. Но расходы большие. Квартиру снимаем, машину купили...
Светлана сжала телефон.
— Владимир, дети твои тоже. Им есть надо, одеваться, в школу ходить.
— Я знаю. Но сейчас правда не могу. Потерпи.
— Сколько терпеть?! Полгода уже!
— Не ори на меня. Я не виноват, что ты не можешь нормально работать.
Светлана работала библиотекарем в школе. Зарплата — копейки. На троих еле хватало.
— Хорошо. Тогда я подам в суд. Пусть приставы разбираются.
— Подавай. Всё равно ничего не получишь, — он повесил трубку.
Светлана опустила телефон. Руки дрожали от злости и бессилия.
Дома дети делали уроки. Кира в наушниках, Максим за компьютером.
— Мам, а папа когда деньги даст? — спросил Максим, не отрываясь от экрана. — Мне на экскурсию надо.
— Не знаю, сынок.
— А можно мне новые кроссовки? У меня старые развалились.
— Посмотрим.
Посмотрим — это значило "нет денег". Дети это понимали.
Вечером Светлана сидела на кухне, считала деньги. До зарплаты неделя. Осталось три тысячи. На еду, проезд, телефон.
Не хватит.
Она достала телефон. Позвонила подруге Наташе.
— Наташ, можешь до зарплаты одолжить?
— Сколько?
— Пять тысяч. Верну в пятницу.
— Окей. Завтра привезу.
— Спасибо. Я не знаю, что бы без тебя делала.
— Света, а ты в суд подавала на Владимира?
— Подавала. Решение есть. Приставы взялись. Но он говорит, что у него нет денег.
— А сам на новой машине ездит. Видела вчера.
Светлана сжала чашку.
— Видела. С той своей. Смеются, целуются.
Ей было тридцать. Рыжая, длинноногая. Познакомились на работе. Владимир ушёл к ней, когда Кире было тринадцать.
"Я больше не могу. Устал от семьи. Хочу жить для себя."
Три года назад. Светлана до сих пор помнила каждое слово.
Унижение ради детей — это не слабость. Это сила матери, готовой проглотить гордость, чтобы её дети были накормлены и одеты. Но есть граница, за которой унижение становится нормой.
Бывший муж с молодой
На следующий день Светлана пошла к приставам. Очередь, грязный коридор, усталые люди.
Наконец её приняли. Пристав — женщина лет сорока, смотрела в компьютер.
— Фамилия?
— Соколова. По делу Соколова Владимира Петровича.
— Минуточку... Да, вижу. Задолженность за полтора года.
— Он не платит совсем. Говорит, нет денег.
Пристав кивнула.
— Говорят все. Мы запросили сведения о доходах. Официально он получает минимальную зарплату.
— Как минимальную?! Он инженером работает!
— Официально — минимальную. Остальное, видимо, в конверте.
— И что делать?
— Ждать. Мы можем арестовать счета, имущество. Но если всё оформлено на сожительницу...
Светлана встала.
— Спасибо.
Вышла на улицу. Постояла, глядя в никуда.
Значит, так. Он специально занизил зарплату. Чтобы не платить алименты. Машину, квартиру оформил на неё.
А она, дура, унижается. Звонит, просит, ждёт подачек.
Дома позвонила Кира.
— Мам, я с папой говорила.
— И что он?
— Сказал, что даст денег. Но чтобы ты больше не звонила. Говорит, ты его достала.
Светлана села на стул.
— Понятно.
— Мам, а почему он нас не любит? — тихо спросила Кира.
— Любит, доченька. Просто... по-своему.
— Он любит только Карину. Я видела в соцсетях. Они в Турцию летали. А мне на экскурсию денег нет.
Кира заплакала. Светлана обняла её.
— Всё будет хорошо. Обещаю.
Но как это сделать, она не знала.
Вечером позвонил Владимир.
— Света, ты чего Киру настраиваешь против меня?
— Я не настраиваю! Она сама всё видит!
— Что видит? У меня своя жизнь! Я имею право жить, как хочу!
— Имеешь. Но дети — твоя обязанность!
— Обязанность... — он усмехнулся. — Слушай, может, хватит унижаться? Найди себе нормального мужика, пусть он вас содержит.
— Ты серьёзно?!
— Абсолютно. Ты всё равно от меня ничего не добьёшься. Карина смеётся, когда ты звонишь. Говорит — бывшая попрошайничает.
Светлана повесила трубку. Села на пол прямо в коридоре и заплакала.
Унижаешься. Попрошайничаешь. Смеются над тобой.
Это правда.
Унижение ради детей или достоинство?
Утром Светлана проснулась с чёткой мыслью.
Хватит.
Она оделась, позвонила на работу.
— Марина Сергеевна, можно отгул?
— Конечно, Светлана Ивановна. Что-то случилось?
— Да. Личное. Завтра выйду.
Светлана поехала к юристу. Молодая женщина выслушала её внимательно.
— Понятно. У вас решение суда есть?
— Да.
— Хорошо. Мы можем подать на запрет выезда за границу, арест счетов.
— Но счета на любовнице.
— Тогда сложнее. Но можно попробовать доказать, что он скрывает доходы. Нужны свидетели, документы.
— У меня есть фото из соцсетей. Турция, дорогие рестораны, машина новая.
Юрист кивнула.
— Это косвенные доказательства. Но лучше, чем ничего. Давайте попробуем.
Через неделю Владимиру пришло уведомление о новом иске. Он позвонил взбешённый.
— Ты что творишь?!
— Плати алименты.
— У меня нет денег!
— Владимир, хватит врать. Все видели твои фото из Турции. Машину за миллион. Ресторан за десять тысяч на двоих.
— Это Карина платила!
— Тогда пусть она детям твоим помогает. Раз такая богатая.
— Ты сука!
— Нет. Я мать, которая защищает своих детей. А ты — отец, который забыл о их существовании.
Светлана повесила трубку. Руки не дрожали. Внутри было спокойно.
Через месяц у Владимира наложили арест на машину — ездить было нельзя.
Он позвонил через неделю.
— Света, я заплачу. Только отзови иск о правах.
— Сколько заплатишь?
— Половину долга. Девяносто тысяч.
— Хорошо. Переведи — отзову.
Деньги пришли на следующий день. Светлана перевела юристу процент, остальное — детям. Кире на экскурсию и одежду, Максиму на кроссовки и занятия в секции.
— Мам, папа дал денег?! — радостно спросила Кира.
— Дал. Наконец-то.
— Ура! Я поеду в Питер!
Дети были счастливы. А Светлана чувствовала странное облегчение. Она больше не унижалась. Она боролась. И победила.
Жизнь после предательства
Владимир стал платить. Не вовремя, не всегда полную сумму, но платил. Приставы следили.
Карина бросила его через полгода. Узнала про долги, арест имущества. Не захотела связываться.
Владимир звонил Светлане пьяный, жаловался.
— Она меня бросила. Сука. Использовала и выбросила.
— Владимир, это не моя проблема.
— Света, может, мы... попробуем ещё раз?
Светлана засмеялась.
— Ты серьёзно? После всего?
— Я ошибся. Понял это.
— Слишком поздно. Живи со своими ошибками.
Она повесила трубку и заблокировала номер.
Подруга Наташа как-то сказала:
— Света, ты молодец. Не все смогли бы так.
— Что — так?
— Отстоять своё. Большинство махают рукой, терпят.
— А я устала терпеть. Устала унижаться.
— И правильно. Кстати, у меня для тебя новость.
— Какая?
— Помнишь, я рассказывала про соседа? Он разведён, с сыном. Хороший человек. Хочешь познакомлю?
Светлана задумалась.
— Не знаю, Наташ. Мне сейчас не до этого.
— Просто познакомьтесь. Без обязательств.
Игорь оказался приятным. Инженер, спокойный, с чувством юмора.
Они встретились в кафе. Разговаривали три часа.
— Светлана, можно я позвоню вам ещё?
— Можно.
Они встречались. Медленно, осторожно. Светлана не торопилась. Обжёгшись на молоке, дуешь на воду.
Игорь понимал. Не давил, не требовал.
Через полгода он сказал:
— Света, я хочу быть с тобой. Серьёзно. Но я понимаю, что у тебя дети. И я не хочу торопить события.
— Спасибо. Мне нужно время.
— Сколько угодно. Я подожду.
Дети приняли Игоря осторожно. Максим — быстрее, Кира — настороженно.
— Мам, а он не такой же, как папа? — спросила она однажды.
— Нет, доченька. Другой. Надёжный.
— Откуда ты знаешь?
— Чувствую.
Через год Игорь сделал предложение. Простое, без пафоса. На кухне, за чаем.
— Света, выходи за меня замуж.
— Игорь...
— Я люблю тебя. И готов любить твоих детей. Как своих.
Светлана посмотрела на него. Надёжный, спокойный, любящий.
— Да, — сказала она. — Выйду.
Достоинство после развода
Свадьба была скромной. Друзья, дети, родственники. Владимир не приглашён.
Но он узнал. Позвонил вечером того дня.
— Света, поздравляю. Слышал, замуж вышла.
— Спасибо.
— Надеюсь, он тебя не бросит, как я.
— Не бросит. Он другой.
— Посмотрим. Все мужики одинаковые.
— Нет, Владимир. Не все. Некоторые умеют любить и отвечать за свои поступки.
Она повесила трубку.
Игорь обнял её.
— Кто звонил?
— Призрак прошлого. Ничего важного.
Они сидели на кухне. Кира с Максимом смотрели фильм в комнате.
— Знаешь, о чём я думаю? — сказала Светлана.
— О чём?
— Что три года назад, когда Владимир ушёл, мне казалось — жизнь кончилась. А сейчас понимаю — она только началась.
— Почему?
— Потому что я перестала унижаться. Перестала просить любви у того, кто не способен её дать. Научилась ценить себя.
Игорь поцеловал её.
— Ты сильная. Это я сразу понял.
— Не сильная. Просто устала быть слабой.
Владимир продолжал платить алименты. Теперь вовремя, без задержек. Приставы не давали расслабиться.
Иногда звонил детям. Максим разговаривал с ним, Кира — нет.
— Он меня предал, — говорила она. — Бросил нас ради той рыжей. Я не обязана его прощать.
Светлана не настаивала. Это был выбор дочери.
Теперь она счастлива. С мужчиной, который её ценит. С детьми, которых любит. С жизнью, которую выбрала сама.
А он? Он один. Карина бросила, новых отношений нет. Стареет в одиночестве.
Иногда Светлана думала — жалко его или нет?
Нет. Не жалко.
Каждый получает то, что заслужил.
Он заслужил одиночество.
А она — счастье.
И это справедливо.
Боролись ли вы за алименты? Как находили силы не унижаться и сохранять достоинство ради детей?
Се вместо невесты появилась бывшая — и всё пошло не по плану…
Появление бывшей на свадьбе
Елена стояла у окна и смотрела на дождь. Пятьдесят три года. Замужем двадцать шесть лет за Сергеем. И вот сейчас, в этот обычный вечер, она вспоминала тот день. Двадцать семь лет назад.
Сергей женился на другой.
Им было по двадцать шесть. Они встречались три года. Елена думала — вот-вот он сделает предложение. Но случилась ссора. Глупая, из-за ерунды. Кто-то что-то не так сказал, кто-то обиделся.
Они разбежались. Гордые, упрямые.
Через месяц Сергей познакомился с Мариной. Красивая, весёлая, общительная. Через три месяца сделал ей предложение.
Елена узнала случайно. Встретила общую подругу Свету.
— Лен, ты слышала? Серёжка женится!
— На ком? — сердце ухнуло вниз.
— На Марине Лебедевой. Помнишь, она с нами в институте училась?
Елена помнила. Яркая блондинка, староста курса. Они были знакомы, но не дружили.
— Когда свадьба?
— В субботу. В ЗАГСе на Ленина.
Елена пришла домой и заплакала. Всю ночь. К утру решила — пойдёт. Посмотрит. Закроет эту страницу.
В субботу надела строгий серый костюм. Собрала волосы в пучок. Никакой косметики.
ЗАГС был полон народу. Гости Сергея, гости Марины. Цветы, смех, шампанское.
Елена стояла в углу. Смотрела, как Сергей встречает гостей. Костюм новый, галстук, улыбка.
Счастливый.
Без неё.
Началась церемония. Вышла работница ЗАГСа.
— Приглашаем жениха и невесту!
Сергей прошёл в зал. Оглянулся — искал Марину.
Её не было.
— Где невеста? — спросила работница ЗАГСа.
— Сейчас подойдёт, — Сергей смотрел на дверь.
Прошла минута. Две. Пять.
Марины не было.
Гости зашептались. Сергей побледнел. Мать его забеспокоилась:
— Серёженька, позвони ей!
Сергей позвонил. Не брала трубку.
Ещё раз. Ещё.
Ничего.
— Может, что-то случилось? — предположила подруга Марины.
— Не знаю, — Сергей растерянно смотрел на телефон.
Елена стояла у стены. Сердце колотилось.
И вдруг она шагнула вперёд.
— Сергей.
Он обернулся. Увидел её. Глаза расширились.
— Лена?
— Я здесь.
Тишина. Все смотрели на них.
Любовь сильнее обид. Иногда нужна одна секунда, один взгляд, чтобы понять — ты отпустил не того человека. И судьба даёт второй шанс. Нужно только не побояться его взять.
— Что ты здесь делаешь? — тихо спросил Сергей.
— Не знаю. Хотела посмотреть, как ты женишься на другой. Хотела убедиться, что всё кончено.
— И убедилась?
Елена посмотрела ему в глаза.
— Нет. Я поняла, что люблю тебя. До сих пор. И не хочу, чтобы ты женился на ней.
Гости ахнули. Мать Сергея схватилась за сердце.
— Лена, ты с ума сошла? — прошептал Сергей.
— Может быть. Но я не могу молчать. Ты любишь её?
Сергей молчал.
— Ты любишь Марину? — повторила Елена громче.
— Я... не знаю.
— А меня?
Он смотрел на неё. Долго. Потом тихо сказал:
— Люблю. Всегда любил.
— Тогда зачем женишься?
— Потому что ты ушла! Потому что мы поссорились!
— Из-за глупости! Из-за гордости!
Сергей шагнул к ней.
— Лена, но я же пригласил всех. Заказал ресторан. Марина...
— Марина не пришла, — твёрдо сказала Елена. — А я пришла. Здесь. Сейчас. Выбирай.
Сорванная свадьба
Сергей стоял посреди зала. Все смотрели на него.
Работница ЗАГСа откашлялась.
— Молодой человек, нам нужно решение. Или регистрация, или...
— Минуту, — Сергей достал телефон. Позвонил Марине ещё раз.
Она ответила.
— Алло?
— Марина, где ты?! Все ждут!
— Серёжа, прости. Я не приду.
— Что?!
— Я не могу. Не люблю тебя. Поняла это только сегодня утром. Прости.
Она повесила трубку.
Сергей опустил телефон. Посмотрел на Елену.
— Она не придёт. Сказала, что не любит.
Елена подошла к нему. Взяла за руку.
— А ты? Ты меня любишь?
— Да.
— Тогда давай не будем терять время. Двадцать семь лет прошло с того разговора. Я помню каждую минуту без тебя.
Сергей обнял её.
— Лена, прости меня. За то, что отпустил. За то, что пытался забыть.
— Я тоже виновата. Гордость была важнее любви.
Они стояли, обнявшись. Гости молчали.
Мать Сергея подошла.
— Серёжа, а как же Марина? Гости? Ресторан?
— Мама, я люблю Елену. Всегда любил. Просто был дураком.
— Но...
— Никаких «но». Я выбираю её.
Работница ЗАГСа улыбнулась.
— Так что, регистрируем?
Сергей посмотрел на Елену.
— Ты выйдешь за меня?
— Сейчас? Без платья, без колец?
— Сейчас. Какая разница, в чём ты одета? Главное — ты рядом.
Елена засмеялась сквозь слёзы.
— Да. Выйду.
Они зарегистрировались через полчаса. Свидетелями стали подруга Света и друг Сергея Максим. Гости Марины разошлись, гости Сергея остались.
В ресторане накрыли столы. Все пили, поздравляли, смеялись.
— Вот это поворот! — говорила Света. — Как в кино!
— Лена, ты герой, — сказал Максим. — Не каждая рискнёт так.
Елена сидела рядом с Сергеем, держала его за руку.
— Знаешь, я до последнего не была уверена. Думала — зайду, посмотрю и уйду.
— Что передумать заставило?
— Твоё лицо. Когда Марины не было. Ты был растерянный. И я поняла — ты женишься по инерции. Не по любви.
Сергей поцеловал её руку.
— Спасибо. Что не побоялась.
Они танцевали первый танец. Под ту же песню, под которую должны были танцевать с Мариной.
Но с Еленой всё было иначе. Правильно.
Второй шанс в любви
Первые месяцы были как сказка. Они жили у Сергея в двухкомнатной квартире. Каждое утро просыпались и не верили, что это правда.
— Лен, ты здесь, — говорил Сергей, обнимая её.
— Здесь. И никуда не денусь.
Но были и сложности. Марина звонила. Плакала, просила прощения.
— Серёжа, я была дурой. Испугалась ответственности. Давай вернём всё.
— Нет, Марина. Прости, но нет. Я женат.
— На бывшей! Это несерьёзно!
— Серьёзнее некуда.
Марина рыдала, угрожала. Потом успокоилась. Через полгода вышла замуж за другого.
Друзья не все поняли. Некоторые перестали общаться.
— Как ты мог так поступить с Мариной? — говорили они.
— Я поступил честно. Не женился без любви.
Родители Сергея приняли Елену не сразу. Мать долго дулась.
— Из-за тебя такой позор! Гости, ресторан!
— Мама, я счастлив. Разве это не главное?
Через год родилась дочь. Назвали Машей. Через три года — сын Артём.
Елена работала бухгалтером, Сергей — инженером. Обычная семья, обычная жизнь.
Но каждый вечер, когда они ложились спать, Сергей говорил:
— Спасибо, что пришла тогда.
— Спасибо, что выбрал меня.
Прошло двадцать шесть лет.
Дети выросли, разъехались. Маша живёт в Москве, Артём женился, переехал в другой район.
Елена и Сергей остались вдвоём. Пятьдесят три и пятьдесят четыре года.
— Лен, помнишь тот день? — спросил Сергей как-то вечером.
— Как забыть? Я думала, умру от страха.
— А я думал, сошёл с ума. Невеста не пришла, бывшая объясняется в любви при всех.
Они засмеялись.
— Знаешь, о чём я думаю? — сказала Елена. — Что если бы Марина пришла, ты бы женился на ней. И всё было бы иначе.
— Возможно. Но она не пришла. А ты пришла.
— Судьба?
— Судьба, — согласился Сергей.
Судьба свела снова
Однажды они встретили Марину. В торговом центре, случайно.
Она постарела, располнела. С ней были муж и двое детей.
— Серёжа? Лена? — она удивлённо остановилась.
— Привет, Марина, — спокойно ответила Елена.
— Давно не виделись. Как дела?
— Хорошо. У нас двое детей. Внук недавно родился.
— Здорово. У нас тоже двое. — Марина помолчала. — Слушайте, я хотела сказать... простите меня. За тот день.
— Всё нормально, — Сергей пожал плечами. — Давно уже.
— Я тогда испугалась. Подумала — всё слишком быстро. Три месяца встречались, и сразу свадьба.
— Понимаю, — кивнула Елена. — Бывает.
— А вы счастливы? — вдруг спросила Марина.
— Да, — одновременно ответили Елена и Сергей.
Марина улыбнулась.
— Я рада. Правда. Тогда я сделала вам одолжение, не придя.
— Пожалуй, да, — согласился Сергей.
Они разошлись. Елена взяла Сергея под руку.
— Знаешь, она права. Если бы она пришла, мы бы не были вместе.
— Не были бы. Но она не пришла. Зато пришла ты.
— Я безумная. Кто так делает? Врывается на чужую свадьбу, объясняется в любви?
— Человек, который любит по-настоящему.
Они шли по торговому центру, держась за руки. Пятьдесят три и пятьдесят четыре. Двадцать шесть лет вместе.
— Лен, а если бы я тогда выбрал Марину? Если бы она пришла, и я женился на ней?
— Не знаю. Наверное, жила бы с этой болью. Всю жизнь.
— А я жил бы без любви. В правильном, но холодном браке.
Елена прижалась к нему.
— Хорошо, что всё сложилось иначе.
— Хорошо, что ты не побоялась.
Когда риск оправдан
Дома они сидели на кухне, пили чай. За окном уже темнело.
— Сереж, а ты жалеешь о той свадьбе? О гостях, о ресторане?
— Нет. Единственное, о чём жалею — что мы потеряли три месяца. Те три месяца, когда я встречался с Мариной.
— А я жалею о трёх годах.
— Почему?
— Мы разошлись из-за глупости. Если бы не гордость, не расставались бы.
Сергей взял её за руку.
— Знаешь, что я понял за эти годы? Что иногда надо потерять, чтобы понять ценность. Я потерял тебя. Пытался найти замену. И только когда ты появилась в ЗАГСе, понял — никто тебя не заменит.
— А я поняла, что любовь важнее гордости. Я могла промолчать. Уйти. Жить с этой болью. Но решила рискнуть.
— И не пожалела?
— Ни разу.
Они сидели, обнявшись. Пятьдесят три года. Половина жизни прожита. Вторая половина — впереди.
— Сереж, помнишь, что ты сказал тогда, в ЗАГСе?
— Что именно?
— «Люблю. Всегда любил».
— Помню. Это правда. Я никогда не переставал тебя любить. Даже когда был с Мариной.
— Поэтому и не пришла. Она чувствовала.
— Возможно.
Елена встала, подошла к окну. Смотрела на вечерний город, на огни.
— Знаешь, что самое странное? Я благодарна Марине. Если бы она пришла, я бы ушла. Промолчала. И всё.
— А так?
— А так судьба дала мне шанс. И я его взяла.
Сергей обнял её сзади.
— Спасибо, что не побоялась выглядеть глупо.
— Я выглядела глупо. Все же смотрели на меня, как на сумасшедшую.
— Не все. Я смотрел на тебя, как на спасение.
Они стояли у окна, обнявшись. За окном падал снег — первый в этом году.
— Лен, если бы ты могла вернуться в тот день, ты бы снова пришла?
— Без сомнений. Тысячу раз да.
— Даже зная, как все отреагируют?
— Даже зная. Потому что ты стоишь того.
Сергей поцеловал её.
— Я люблю тебя. Двадцать девять лет назад, двадцать шесть лет вместе, и до конца жизни.
— И я тебя. Несмотря ни на что.
Они вернулись на кухню. Налили чай. Сели напротив друг друга.
— Сереж, а как думаешь, есть судьба?
— Не знаю. Но если есть — она нас свела дважды. Первый раз — когда мы встретились. Второй — когда ты пришла в ЗАГС.
— Значит, судьба.
— Значит, любовь. Которая сильнее всего.
Пятьдесят три года. Двадцать шесть лет брака.
Она пришла в ЗАГС. Не побоялась. Рискнула.
И выиграла. Любовь. Семью. Счастье.
Иногда нужна смелость.
Одна минута смелости.
Чтобы вся жизнь изменилась.
К лучшему.
Рисковали ли вы ради любви? Были ли моменты, когда одно смелое решение меняло всю жизнь?
Ты унижаешься ради алиментов, а он живёт с молодой и смеётся над тобой
Борьба за алименты
Светлана стояла у подъезда и набирала номер бывшего мужа. Пятьдесят один год, разведена три года. Двое детей — Кира шестнадцать лет, Максим четырнадцать.
Алименты Владимир не платил уже полгода.
— Алло? — недовольный голос.
— Владимир, это я. Нам надо поговорить.
— О чём?
— Об алиментах. Ты не платишь полгода.
— Света, у меня сейчас нет денег.
— Как нет? Ты же работаешь!
— Работаю. Но расходы большие. Квартиру снимаем, машину купили...
Светлана сжала телефон.
— Владимир, дети твои тоже. Им есть надо, одеваться, в школу ходить.
— Я знаю. Но сейчас правда не могу. Потерпи.
— Сколько терпеть?! Полгода уже!
— Не ори на меня. Я не виноват, что ты не можешь нормально работать.
Светлана работала библиотекарем в школе. Зарплата — копейки. На троих еле хватало.
— Хорошо. Тогда я подам в суд. Пусть приставы разбираются.
— Подавай. Всё равно ничего не получишь, — он повесил трубку.
Светлана опустила телефон. Руки дрожали от злости и бессилия.
Дома дети делали уроки. Кира в наушниках, Максим за компьютером.
— Мам, а папа когда деньги даст? — спросил Максим, не отрываясь от экрана. — Мне на экскурсию надо.
— Не знаю, сынок.
— А можно мне новые кроссовки? У меня старые развалились.
— Посмотрим.
Посмотрим — это значило "нет денег". Дети это понимали.
Вечером Светлана сидела на кухне, считала деньги. До зарплаты неделя. Осталось три тысячи. На еду, проезд, телефон.
Не хватит.
Она достала телефон. Позвонила подруге Наташе.
— Наташ, можешь до зарплаты одолжить?
— Сколько?
— Пять тысяч. Верну в пятницу.
— Окей. Завтра привезу.
— Спасибо. Я не знаю, что бы без тебя делала.
— Света, а ты в суд подавала на Владимира?
— Подавала. Решение есть. Приставы взялись. Но он говорит, что у него нет денег.
— А сам на новой машине ездит. Видела вчера.
Светлана сжала чашку.
— Видела. С той своей. Смеются, целуются.
Ей было тридцать. Рыжая, длинноногая. Познакомились на работе. Владимир ушёл к ней, когда Кире было тринадцать.
"Я больше не могу. Устал от семьи. Хочу жить для себя."
Три года назад. Светлана до сих пор помнила каждое слово.
Унижение ради детей — это не слабость. Это сила матери, готовой проглотить гордость, чтобы её дети были накормлены и одеты. Но есть граница, за которой унижение становится нормой.
Бывший муж с молодой
На следующий день Светлана пошла к приставам. Очередь, грязный коридор, усталые люди.
Наконец её приняли. Пристав — женщина лет сорока, смотрела в компьютер.
— Фамилия?
— Соколова. По делу Соколова Владимира Петровича.
— Минуточку... Да, вижу. Задолженность сто восемьдесят тысяч за полтора года.
— Он не платит совсем. Говорит, нет денег.
Пристав кивнула.
— Говорят все. Мы запросили сведения о доходах. Официально он получает минимальную зарплату.
— Как минимальную?! Он инженером работает!
— Официально — пять тысяч. Остальное, видимо, в конверте.
— И что делать?
— Ждать. Мы можем арестовать счета, имущество. Но если всё оформлено на сожительницу...
Светлана встала.
— Спасибо.
Вышла на улицу. Постояла, глядя в никуда.
Значит, так. Он специально занизил зарплату. Чтобы не платить алименты. Машину, квартиру оформил на неё.
А она, дура, унижается. Звонит, просит, ждёт подачек.
Дома позвонила Кира.
— Мам, я с папой говорила.
— И что он?
— Сказал, что даст денег. Но чтобы ты больше не звонила. Говорит, ты его достала.
Светлана села на стул.
— Понятно.
— Мам, а почему он нас не любит? — тихо спросила Кира.
— Любит, доченька. Просто... по-своему.
— Он любит только Карину. Я видела в соцсетях. Они в Турцию летали. А мне на экскурсию денег нет.
Кира заплакала. Светлана обняла её.
— Всё будет хорошо. Обещаю.
Но как это сделать, она не знала.
Вечером позвонил Владимир.
— Света, ты чего Киру настраиваешь против меня?
— Я не настраиваю! Она сама всё видит!
— Что видит?
— Что ты в Турцию летаешь, машину новую купил, а детям своим ни копейки!
— У меня своя жизнь! Я имею право жить, как хочу!
— Имеешь. Но дети — твоя обязанность!
— Обязанность... — он усмехнулся. — Слушай, может, хватит унижаться? Найди себе нормального мужика, пусть он вас содержит.
— Ты серьёзно?!
— Абсолютно. Ты всё равно от меня ничего не добьёшься. Карина смеётся, когда ты звонишь. Говорит — бывшая попрошайничает.
Светлана повесила трубку. Села на пол прямо в коридоре и заплакала.
Унижаешься. Попрошайничаешь. Смеются над тобой.
Это правда.
Унижение ради детей или достоинство?
Утром Светлана проснулась с чёткой мыслью.
Хватит.
Она оделась, позвонила на работу.
— Марина Сергеевна, можно отгул?
— Конечно, Светлана Ивановна. Что-то случилось?
— Да. Личное. Завтра выйду.
Светлана поехала к юристу. Молодая женщина выслушала её внимательно.
— Понятно. У вас решение суда есть?
— Да.
— Хорошо. Мы можем подать на лишение водительских прав, запрет выезда за границу, арест счетов.
— Но счета на любовнице.
— Тогда сложнее. Но можно попробовать доказать, что он скрывает доходы. Нужны свидетели, документы.
— У меня есть фото из соцсетей. Турция, дорогие рестораны, машина новая.
Юрист кивнула.
— Это косвенные доказательства. Но лучше, чем ничего. Давайте попробуем.
Через неделю Владимиру пришло уведомление о новом иске. Он позвонил взбешённый.
— Ты что творишь?! Меня хотят прав лишить!
— Плати алименты — не лишат.
— У меня нет денег!
— Владимир, хватит врать. Все видели твои фото из Турции. Машину за миллион. Ресторан за десять тысяч на двоих.
— Это Карина платила!
— Тогда пусть она детям твоим помогает. Раз такая богатая.
— Ты сука!
— Нет. Я мать, которая защищает своих детей. А ты — отец, который забыл о их существовании.
Светлана повесила трубку. Руки не дрожали. Внутри было спокойно.
Через месяц Владимира лишили водительских прав. Машину пришлось продать — ездить было нельзя.
Он позвонил через неделю.
— Света, я заплачу. Только отзови иск о правах.
— Сколько заплатишь?
— Половину долга. Девяносто тысяч.
— Хорошо. Переведи — отзову.
Деньги пришли на следующий день. Светлана перевела юристу процент, остальное — детям. Кире на экскурсию и одежду, Максиму на кроссовки и занятия в секции.
— Мам, папа дал денег?! — радостно спросила Кира.
— Дал. Наконец-то.
— Ура! Я поеду в Питер!
Дети были счастливы. А Светлана чувствовала странное облегчение. Она больше не унижалась. Она боролась. И победила.
Жизнь после предательства
Владимир стал платить. Не вовремя, не всегда полную сумму, но платил. Приставы следили.
Карина бросила его через полгода. Узнала про долги, про лишение прав. Не захотела связываться.
Владимир звонил Светлане пьяный, жаловался.
— Она меня бросила. Сука. Использовала и выбросила.
— Владимир, это не моя проблема.
— Света, может, мы... попробуем ещё раз?
Светлана засмеялась.
— Ты серьёзно? После всего?
— Я ошибся. Понял это.
— Слишком поздно. Живи со своими ошибками.
Она повесила трубку и заблокировала номер.
Подруга Наташа как-то сказала:
— Света, ты молодец. Не все смогли бы так.
— Что — так?
— Отстоять своё. Большинство махают рукой, терпят.
— А я устала терпеть. Устала унижаться.
— И правильно. Кстати, у меня для тебя новость.
— Какая?
— Помнишь, я рассказывала про соседа? Он разведён, с сыном. Хороший человек. Хочешь познакомлю?
Светлана задумалась.
— Не знаю, Наташ. Мне сейчас не до этого.
— Просто познакомьтесь. Без обязательств.
Игорь оказался приятным. Пятьдесят три года, инженер, спокойный, с чувством юмора.
Они встретились в кафе. Разговаривали три часа.
— Светлана, можно я позвоню вам ещё?
— Можно.
Они встречались. Медленно, осторожно. Светлана не торопилась. Обжёгшись на молоке, дуешь на воду.
Игорь понимал. Не давил, не требовал.
Через полгода он сказал:
— Света, я хочу быть с тобой. Серьёзно. Но я понимаю, что у тебя дети. И я не хочу торопить события.
— Спасибо. Мне нужно время.
— Сколько угодно. Я подожду.
Дети приняли Игоря осторожно. Максим — быстрее, Кира — настороженно.
— Мам, а он не такой же, как папа? — спросила она однажды.
— Нет, доченька. Другой. Надёжный.
— Откуда ты знаешь?
— Чувствую.
Через год Игорь сделал предложение. Простое, без пафоса. На кухне, за чаем.
— Света, выходи за меня замуж.
— Игорь...
— Я люблю тебя. И готов любить твоих детей. Как своих.
Светлана посмотрела на него. Надёжный, спокойный, любящий.
— Да, — сказала она. — Выйду.
Достоинство после развода
Свадьба была скромной. Друзья, дети, родственники. Владимир не приглашён.
Но он узнал. Позвонил вечером того дня.
— Света, поздравляю. Слышал, замуж вышла.
— Спасибо.
— Надеюсь, он тебя не бросит, как я.
— Не бросит. Он другой.
— Посмотрим. Все мужики одинаковые.
— Нет, Владимир. Не все. Некоторые умеют любить и отвечать за свои поступки.
Она повесила трубку.
Игорь обнял её.
— Кто звонил?
— Призрак прошлого. Ничего важного.
Они сидели на кухне. Кира с Максимом смотрели фильм в комнате.
— Знаешь, о чём я думаю? — сказала Светлана.
— О чём?
— Что три года назад, когда Владимир ушёл, мне казалось — жизнь кончилась. А сейчас понимаю — она только началась.
— Почему?
— Потому что я перестала унижаться. Перестала просить любви у того, кто не способен её дать. Научилась ценить себя.
Игорь поцеловал её.
— Ты сильная. Это я сразу понял.
— Не сильная. Просто устала быть слабой.
Владимир продолжал платить алименты. Теперь вовремя, без задержек. Приставы не давали расслабиться.
Иногда звонил детям. Максим разговаривал с ним, Кира — нет.
— Он меня предал, — говорила она. — Бросил нас ради той рыжей. Я не обязана его прощать.
Светлана не настаивала. Это был выбор дочери.
Через два года родился сын — маленький, крикливый, похожий на Игоря.
— Света, ты счастлива? — спросил Игорь в роддоме.
— Да. Очень.
— Я постараюсь, чтобы ты всегда так чувствовала.
— Знаю. Ты уже доказал.
Пятьдесят три года. Второй брак. Трое детей.
Три года назад она унижалась ради алиментов. Просила, звонила, плакала.
А он смеялся над ней с молодой любовницей.
Теперь она счастлива. С мужчиной, который её ценит. С детьми, которых любит. С жизнью, которую выбрала сама.
А он? Он один. Карина бросила, новых отношений нет. Стареет в одиночестве.
Иногда Светлана думала — жалко его или нет?
Нет. Не жалко.
Каждый получает то, что заслужил.
Он заслужил одиночество.
А она — счастье.
И это справедливо.
Боролись ли вы за алименты? Как находили силы не унижаться и сохранять достоинство ради детей?
Если вам понравилось — ставьте лайк и поделитесь в соцсетях с помощью стрелки. С уважением, @Алекс Котов.