Анна Петровна стояла у плиты, и скупые осенние лучи скользили по кафелю, выхватывая из полумрака баночки со специями. Она готовила яблочный пирог по рецепту своей матери, но что-то было не так. Не хватало какого-то одного, едва уловимого ингредиента, который превращал бы просто сладкую выпечку в пирожное из детства. Она пробовала добавить ванилин, цедру лимона, даже каплю коньяка — нет, не то. Вкус был правильным, но ощущение — нет. Он не переносил её назад, в ту самую кухню, где пахло корицей и счастьем.
Раздался звонок в дверь. На пороге стояла её внучка, Машенька, с огромным рюкзаком за спиной и немного виноватым выражением лица.
— Бабуль, я к тебе ненадолго. С ремонтом у нас небольшая заминка, пыль столбом, а мне курсовая срочная нужна.
— Да сколько угодно, родная, — обрадовалась Анна Петровна, отставляя в сторону миску с тестом. — Иди, разбирайся.
Через час Маша, устроившись с ноутбуком на старом диване, сморщила нос.
— Бабушка, а у тебя тут… пахнет грустью.
Анна Петровна улыбнулась. — Это я пирог пеку. Не получается. Будто душа не лежит.
— Может, тебе современный рецепт найти? — предложила Маша, уже потянувшись к телефону. — Вот смотри, тут столько вариантов, с крошкой из песочного теста, с миндальной стружкой…
— Нет, детка, — вздохнула Анна Петровна. — Не в рецепте дело. Раньше всё было… иначе. Даже мороженое. Помню, мы с подружкой после школы покупали по стаканчику. Оно было таким густым, молочным, что ложка стояла. И ели мы его, не спеша, на лавочке в парке, и казалось, что это и есть самое полное счастье на свете.
Маша закрыла ноутбук и подсела к бабушке поближе.
— А почему? Что в нём было такого особенного?
— А вот не знаю, — задумалась старушка. — Может, рецепт был другой. Секретный.
— Давайте поищем! — глаза Маши загорелись азартом. — У нас в университете есть цифровая библиотека старых газет и журналов. Может, и рецепт найдём.
Анна Петровна махнула рукой. — Какие там рецепты… Его, наверное, и не было никогда в открытом доступе.
Но Маша уже не слушала. Её пальцы застучали по клавиатуре. Анна Петровна наблюдала, как внучка погрузилась в поиск, и её сердце сжалось от нежности. Она снова увидела себя, молодую, в читальном зале института, листающую пожелтевшие подшивки журнала «Работница» в поисках схем вязания нового свитера для будущего мужа.
— Бабуля! — вдруг воскликнула Маша. — Смотри!
На экране ноутбука была отсканированная страница из журнала «Здоровье» за 1978 год. Небольшая заметка под названием «О нашем мороженом». Маша начала читать вслух:
«Для производства настоящего пломбира используются только натуральные продукты: цельное молоко, сливочное масло, яичные желтки, сахар и ванилин. Никаких стабилизаторов, эмульгаторов или растительных жиров. Секрет же консистенции и того самого, незабываемого вкуса кроется не только в рецептуре, но и в технологии взбивания и заморозки. Процесс пастеризации и гомогенизации должен быть строго выверен, а последующая закалка — стремительной. Но главный, незримый ингредиент…»
Маша замолчала.
— Что? Какой ингредиент? — нетерпеливо спросила Анна Петровна.
— Дальше текст замыт, не разобрать, — разочарованно сказала внучка. — Надо же, какая досада.
Анна Петровна снова вздохнула. Всё в её жизни было так — почти, у самого края, но какой-то последней детали всегда не хватало. Сначала у мужа работа, потом заботы о детях, теперь вот этот забытый рецепт.
— Ничего, бабушка, — обняла её Маша. — Мы своё мороженое купим. Сейчас столько сортов в супермаркете! Пойдём?
Анна Петровна согласилась больше для вида. Они пошли в ближайший крупный магазин, сияющий яркими витринами. Отдел замороженных продуктов поражал воображение: мороженое с солёной карамелью, с кусочками брауни, фисташковое, кокосовое, в глазури и без. Они выбрали несколько самых дорогих и красивых брикетов, на которых крупно было написано «Натуральное».
Вернувшись домой, они устроили дегустацию. Маша с удовольствием пробовала каждое, а Анна Петровна лишь крошечными кусочками отделяла от своего и медленно клала в рот.
— Ну как? — спросила Маша, видя задумчивое лицо бабушки.
— Вкусно, — вежливо сказала та. — Очень сладко. И пахнет сильно. Но…
— Но это не то? — догадалась внучка.
— Нет, — тихо ответила Анна Петровна. — Это не то. То было… проще. И честнее. Оно не кричало о себе. Оно просто было мороженым. А это… это просто сладкий замороженный продукт.
Она отставила стаканчик и подошла к окну. На улице уже стемнело, зажглись фонари. И вдруг, глядя на их размытые светящиеся круги в ночном стекле, она поняла.
— Машенька, — обернулась она к внучке. — А тот незримый ингредиент… я, кажется, знаю, что это.
— Что? — Маша смотрела на неё с интересом.
— Это мы сами, — сказала Анна Петровна, и голос её дрогнул. — Тот самый вкус… он был из моего детства. Из того дня, когда папа впервые купил мне мороженое в вафельном стаканчике и я вся перемазалась, а он смеялся. Из тех времён, когда мы с подружками собирали по три копейки на одно мороженое на двоих и ели его по очереди, одной ложкой, сидя на качелях. Из тех очередей, где все стояли терпеливо и разговаривали, а продавщица накладывала его металлической лопаткой, и оно густо лепилось, как снег. Это вкус того времени, Машенька. Вкус нашей молодости. Вкус того, что мы были вместе, что мы верили, что нас ждёт что-то хорошее. Его уже не вернуть. Его не положишь в рецепт. Он остался там.
Маша молча подошла к бабушке и обняла её. Они стояли у окна, две женщины — одна, для которой счастье было воспоминанием, и другая, для которой оно было ещё впереди.
— Знаешь что, бабушка, — тихо сказала Маша. — А давай мы с тобой прямо сейчас сходим в кафе. Купим самое простое молочное мороженое, без всяких добавок. Сядем за один столик. И я буду слушать, как ты рассказываешь про папу, про подружек, про ту очередь. Может быть, твоё счастье нельзя положить в стаканчик, но его можно положить сюда. — Она легонько ткнула пальцем себе в висок, а потом в сердце. — И тогда, может, твой пирог наконец получится.
Анна Петровна смотрела на внучку, и по её лицу текли слёзы, но это были слёзы не грусти, а светлой, тихой радости. Она поняла, что рецепт не забыт. Он просто передаётся из рук в руки, от сердца к сердцу. И главный, незримый ингредиент — это не ванилин и не технология. Это любовь. И момент, который ты делишь с кем-то дорогим. Вот оно, полное счастье. Оно всегда было так просто.
