Её эмоции стоили миллионы. Каждая слеза, каждая улыбка имела свой курс. Алиса была самым ценным активом в Галактике, пока не узнала, что её свобода воли — всего лишь удачный сюжетный поворот. Как отменить шоу, где ты — главная героиня?
Алиса Королёва, журналист-исследователь с репутацией человека, который раскапывает то, что лучше бы оставалось под землёй, в очередной раз погрузилась в пучину Даркнета. Её текущее расследование касалось манипуляций общественным мнением через сеть координированных ботов, но алгоритмы, написанные ею же, вывели её на нечто иное — на скрытый форум с причудливой, нечеловеческой лингвистикой.
Сначала она подумала, что это очередная ролевая игра или шифрованный чат для обсуждения теневых сделок. Но чем дольше она вглядывалась в строки, переведённые её программой с трудом, тем сильнее ледяная рука сжимала её горло.
Форум назывался «Проект Терра». Пользователи с никами Z’arr и K’tall обсуждали… события. События, привязанные к чётким датам и рейтингам.
Ей стало интересно и она продолжила читать дальше, открывая архив обсуждений. Её пальцы похолодели.
«Эпизод 3.45. Увольнение А-734 с позиции журналиста. Синхронизировать с получением актива "наследство" для балансировки эмоционального фона. Цель — создать платформу для будущей сюжетной арки "собственное дело"».
Ведь именно три года назад её уволили. В тот же день пришло известие о наследстве. Она всегда считала это странным, почти мистическим совпадением.
«Эпизод 2.78. Романтическая связь А-734 с С-55. Завершить связь в Эпизоде 3.02, за 7 дней до обнаружения А-734 доказательств неверности С-55. Цель — усилить нарратив "недоверия к мужчинам"».
Так и было. Её парень ушёл от неё, а через неделю она нашла в его старой куртке распечатку переписки с другой. Она тогда подумала, что просто не заметила признаков раньше.
Она читала дальше, и с каждой строчкой её реальность рушилась, как карточный домик. Её карьера, её отношения, её взлёты и падения — всё было расписано по сезонам и эпизодам. Каждое решение, каждая случайность оказывалась результатом какого-то голосования, частью сценария.
Она уставилась на строки чата, где существа с непроизносимыми никами обсуждали её как персонажа.
— Сцена с одиноким ужином прошла на ура. Эмоциональный фон стабилен, но скучноват. Требуется инъекция конфликта в сюжетную арку, — писал Z’arr.
— Предлагаю голосование за ссору с Мариной в 4 сезоне, 12 серии. Шансы 78%. Аудитория соскучилась по её гневу, — отвечал K’tall.
Далее шла ссылка на синопсис: «Эпизод 4.12. Сцена с эмоциональной конфронтацией между А-734 и М-12. Рейтинг принятия решения "разрыв" — 78%. Подготовить триггеры».
Алиса медленно откинулась на спинку кресла, пытаясь отдышаться. Эпизод «4.12» должен выйти послезавтра. А «М-12»… видимо Марина? Её лучшая подруга, с которой они не общались три года. С которой у неё как раз и была та самая грандиозная, ни на чём не основанная ссора.
Она почти физически ощущала, как сходит с ума. Нет. Нужны доказательства. Материальные. Она углубилась в технические ветки форума, ища любые приложения, файлы.
Она нашла описание этого проекта — межгалактическое реалити-шоу, развлечение высокоразвитых внеземных цивилизаций. Потребление высокоочищенных эмоций.
Дальше нашелся и архив с медицинскими данными. Она вбила идентификатор — А-734.
На экране появилась её медицинская карта, датированная днём её рождения. Отсканированный бланк роддома, её вес, рост, оценка по Апгар. И там, в разделе «Особые отметки», стояла запись, от которой её кровь застыла в жилах:
«Вживлён нейроимплант модели "Игрок", серия 734. Назначение: мониторинг биохимических показателей и эмоционального фона. Передача данных на сервер "Проект Терра"».
Её пальцы сами собой потянулись к виску, к той самой, идеально круглой и чуть более тёмной родинке, что была у неё с рождения. Она всегда считала её своей особенностью. Теперь она ощущала её как клеймо, как шлюз, через который её жизнь выкачивали, упаковывали и продавали в качестве развлечения для неизвестной аудитории.
Она сидела и только тихий гул компьютера нарушал тишину в комнате. Она была не человеком. Она была контентом. Активом. Главной героиней самого популярного в Галактике реалити-шоу, даже не подозревавшей о своей роли.
И послезавтра, согласно сценарию, у неё должна была состояться новая сцена. Ссора с Мариной. Та самая, за которую проголосовало 78% зрителей.
Утро застало её за тем же монитором. Она не сомкнула глаз. Она читала форум и узнавала свою жизнь с другой стороны, со стороны реалити-шоу.
В ушах стоял навязчивый гул, а в груди пустота, вывернутая наизнанку. Она должна была кому-то рассказать. Кто-то должен был её остановить, убедить, что она сходит с ума. Марк. Прагматичный, уверенный Марк.
Она вломилась в его квартиру, едва дождавшись рассвета. Он стоял на кухне, только что с пробежки, в мокрой от пота футболке, и с удивлением смотрел на неё.
— Марк, ты должен мне помочь. Они знают всё. Что я ем, что ношу, с кем говорю. Они голосуют, чтобы я поссорилась с Мариной. Завтра.
Он медленно поставил бутылку с водой на стол. Его взгляд был усталым и снисходительным.
— Алиса, дыши. Глубоко. Ты не спала? Опять закопалась в своих расследованиях? Что ты откопала на этот раз?
— Нет! — её голос сорвался на высокую, почти истеричную ноту. — Это, ты не понимаешь! Это… чип! У меня в голове! Смотри! — она протянула ему распечатку с выдержками из её медкарты.
Он взял листок, пробежал глазами, и на его лицо нашла маска беспокойства. В этот момент зазвонил его телефон. Он взглянул на экран, и его брови поползли вверх.
— Алло? Да. Доктор Вернер? Из клиники «Спокойствие»? — он посмотрел на Алису, и в его глазах что-то надломилось. — Нет, она здесь. Всё в порядке. Да, я понимаю. Спасибо, что предупредили.
Он положил трубку.
— Алиса, — его голос стал тихим и осторожным, каким говорят с детьми или сумасшедшими, а выражение на лице сменилось с беспокойного на удивленное. — Это был твой врач. Он беспокоится. Ты перестала принимать лекарства. Ты никогда не говорила мне, что наблюдаесь у психиатра.
Лёд тронулся. Лёд пополз. Лёд сжал её горло. Они были быстрее. Они всегда быстрее.
— Это… ошибка, — прошептала она, отступая к двери. — Просто ошибка.
Она вышла в подъезд, притворила дверь и прислонилась спиной к холодной стене. Сердце колотилось где-то в горле. Она осталась одна. Совершенно одна в этой студии под названием «жизнь», где все, даже друзья, были частью съёмочной группы.
Она вернулась домой, села перед ноутбуком. Экран был тёмным. Она была в ловушке. Но что, если… Что, если попробовать постучаться в дверь к тюремщику?
Её пальцы, холодные и нечувствительные, пробежали по клавиатуре.
Она нашла на форуме ссылку, помеченную как «Экстренная связь», видимо какой-то канал для связи с теми, кто помогает продвигать проект на Земле. Её пальцы, всё ещё ледяные, зависли над клавиатурой. Потом она набрала сообщение, всего одно, и отправила его в пустоту:
— Я всё знаю. Выйди на связь. Алиса.
Ответ пришёл мгновенно. Экран погас и залился ровным стальным светом. В комнате повисла абсолютная, давящая тишина.
— Приветствую, субъект Алиса. Я — Куратор. Рейтинги твоего осознания бьют все рекорды за последний сезон. Поздравляю.
Она сглотнула комок в горле, сжала кулаки.
— Выключи это. Немедленно.
— Это невозможно. Ты — основной актив. Самый популярный товар на галактических биржах эмоций. Твоя жизнь — это шоу. А твои слёзы — его валюта.
— Значит, я твоя пленница?
— Ты — главная героиня. И твой бунт — это всего лишь новый сюжетный поворот. Самый захватывающий за последний сезон. Шансы на твою победу, согласно ставкам, составляют 0,03%.
Экран погас. Алиса сидела в темноте, глядя на своё отражение в чёрном экране. Страх ушёл. Осталась только тихая, леденящая ярость. Они хотели шоу? Они его получат. Но сценарий отныне будет писаться ею. Завтра — та самая «ссора» с Мариной. Та самая, за которую проголосовали 78%. Она медленно улыбнулась. У неё на завтра был приготовлен совсем другой сценарий.
Алиса сидела в темноте, и её уши ловили каждый шорох — скрип за стенами квартиры, отдалённую сирену, биение собственного сердца. Она чувствовала себя лабораторной крысой, внезапно осознавшей, что за стеклом — бесконечная аудитория. И эта аудитория ждала, когда она, перепуганная и затравленная, совершит первый шаг.
Она подошла к окну. Город жил своей обычной жизнью. Миллионы огней, миллионы судеб. Были ли они такими же поддельными? Или её личный мирок был единственным аквариумом в этом океане? Она прижала лоб к холодному стеклу. Холод успокаивал пульсирующий висок. Нет. Она не будет играть роль испуганной жертвы. Если её эмоции — товар, она станет монополистом. Если её жизнь — шоу, она станет его режиссёром.
Мысль озарила её, как вспышка. Чистая, ясная и безжалостная. Голосование. 78% за ссору с Мариной. Система и зрители ожидали конфликта, выброса адреналина, слёз, гнева. Что, если дать им нечто иное? Что-то, чего их алгоритмы не предсказывали? Непредсказуемость — вот новый товар, который она могла предложить.
Утром она проснулась с холодной решимостью. Её движения были выверенными, почти механическими. Она приготовила кофе, вкус которого сегодня казался ей плоским и искусственным, надела простой свитер и джинсы. Никакого макияжа. Пусть видят настоящее лицо. Перед выходом она остановилась у зеркала в прихожей.
— Хорошо, — тихо сказала она своему отражению. — Поехали.
Она не пошла к Марине сходу. Сначала она зашла в маленькую кофейню, которую они когда-то любили посещать вместе. Купила два капучино. Пар от стаканчиков был тёплым и живым, в отличие от ледяного безразличия Куратора. Запах свежемолотых зёрен и сладкой выпечки вызывал давно забытое чувство уюта. Или это была просто декорация?
Марина открыла дверь с настороженным, уставшим лицом. Она явно ожидала чего угодно, но не этого.
— Алиса? — в её голосе прозвучало недоумение.
— Можно войти? — голос Алисы был ровным, спокойным. — Я принесла кофе. Как в старые времена.
Она шагнула в прихожую, не обращая внимания на недоверчивый взгляд подруги. Гостиная была такой же, как три года назад. Тот же диван, те же фотографии на полке. Тот самый запах лавандового освежителя воздуха.
— Я не понимаю, что происходит, — Марина медленно последовала за ней, не решаясь сесть.
— Я тоже долго не понимала, — Алиса поставила стаканчики на стол и повернулась к ней. Она смотрела прямо в глаза Марине, стараясь уловить в них искру настоящих чувств, а не сыгранных эмоций. — Тот наш скандал три года назад. Ты же помнишь? Из-за дурацкого проекта.
— Как я могу забыть? Ты тогда сказала, что я предательница и больше никогда не хочешь меня видеть.
— А ты никогда не задумывалась, почему мы обе повели себя так… иррационально? Как будто по сценарию?
Марина нахмурилась. Она явно ожидала упрёков, новых обвинений, но не этого странного, почти детективного вопроса.
— Что ты имеешь в виду? У всех бывают ссоры.
— Эта была слишком идеальной. Как кульминация второго акта в плохой мелодраме. — Алиса сделала глоток кофе, давая словам просочиться. — Я пришла не ссориться. Я пришла сказать, что прощаю тебя. И что мне тебя не хватает.
Тишина разлилась в комнате густым, тяжёлым ковром. Марина смотрела на неё, и её лицо медленно менялось — от настороженности к растерянности, а затем к чему-то хрупкому и неуверенному. В её глазах блеснула влага.
— Я… я тоже всегда сожалела, — её голос дрогнул. — Это было так глупо.
В этот миг Алиса почувствовала это. Не физическое изменение, а сдвиг в атмосфере. Воздух будто наэлектризовало. Тишина зазвенела по-другому. Это был не звук, а его отсутствие — такое громкое, что его можно было потрогать. Система регистрировала аномалию. Непредсказуемый ход. Нарушение сценария.
Когда Алиса вышла из квартиры Марины, солнце слепило глаза. Она не стала оглядываться. Она шла по улице, и каждый нерв её тела был напряжён в ожидании ответа. Он не заставил себя ждать.
Голос Куратора прозвучал прямо у неё в голове, чистый и безошибочный, как удар хрустального колокольчика.
— Интригующе. Рейтинги мгновенного эфира выросли на 47%. Эмоциональный отклик аудитории… амбивалентен. Они не ожидали прощения. Это создаёт новую нарративную ветвь. Поздравляю, ты только что запустила новый сценарий.
Алиса медленно выдохнула. Она сделала это. Она не просто отклонилась от сценария — она переписала его.
— Значит, я могу влиять на тебя? — мысленно спросила она.
— Ты можешь влиять на рейтинги. А они влияют на распределение ресурсов. Твой ход был экономически эффективен. Продолжай.
С этого дня её жизнь превратилась в игру. Игру, правила которой она начинала постигать. Она стала внимательно изучать графики, которые Куратор теперь предоставлял ей — уровень вовлечённости аудитории, симпатии к различным персонажам её жизни, предпочтения в жанрах. Она заметила, что зрителям нравились моменты её триумфа, но лишь после долгой и унизительной борьбы. Они обожали, когда она проявляла слабость, но ненавидели, когда она оставалась надолго побеждённой.
Она начала давать им то, что они хотели, но всегда с изюминкой, с непредсказуемым поворотом. Она шла на рискованные журналистские расследования, но всегда находила неожиданный угол зрения на проблему. Она соглашалась на свидания, которые, как она знала, подстроил Куратор для создания драмы, и превращала их в комедийные или, наоборот, глубоко философские сцены.
Марк смотрел на неё с растущим недоумением.
— Ты стала какой-то… другой, — сказал он как-то раз за обедом. — Раньше ты боролась с системой. А сейчас ты будто играешь с ней в какую-то свою игру.
— А разве вся жизнь не игра? — парировала Алиса, с наслаждением пробуя сочный стейк. — Просто я наконец-то выучила правила.
— Какие правила? О чём ты?
— Правила выживания, Марк. Самые древние.
Она видела, как он не понимает, и это доставляло ей странное удовольствие. Он был пешкой, а она — игроком. Их дружба, его забота — всё это было частью контента. И она училась этим управлять.
Но чем успешнее она становилась в этой игре, тем более одинокой себя чувствовала. Она смотрела в глаза прохожих, друзей, коллег и везде видела либо актёров, либо таких же пешек, как Марк. Никто не был настоящим. Только она одна, её тиран-зритель и Куратор.
Их диалоги стали чаще. Его безжизненный голос иногда теперь отмечал её успехи.
— Твой алгоритм предсказания зрительских реакций превосходит расчётные модели на 12,7%. Это эффективно.
— Спасибо, босс, — мысленно усмехалась она.
Однажды вечером, просматривая статистику, она увидела всплеск интереса к Марку. Аудитории нравилась его «преданная и немного трагичная» роль друга. И она поняла, что Куратор готовит новый сюжетный поворот. Что-то, что поставит Марка в центр драмы. Что-то опасное.
Холодный комок сжался у неё в желудке. Она могла предсказать этот ход. Система хотела настоящих эмоций. Самых сильных. И что может быть сильнее страха за жизнь близкого человека?
Она сидела в темноте, глядя на мерцающие графики, и впервые за долгое время почувствовала не уверенность игрока, а леденящий ужас заложника. Она научилась манипулировать системой. Но система всё равно держала в заложниках всех, кто её окружал. И теперь ей предстояло решить, как далеко она готова зайти, чтобы сохранить свой хрупкий контроль. Пойти навстречу опасности и использовать её для очередного рейтингового взлёта? Или попытаться предотвратить её, рискуя всем?
Она подошла к окну. Город был усыпан огнями. Миллиарды глаз смотрели на неё из тёмного космоса. Она была так близка к тому, чтобы стать хозяйкой своей судьбы. И так далека.
Холодный ужас, сковавший её при мысли о надвигающейся опасности для Марка, медленно переродился в нечто иное — в холодную, отточенную ярость. Они снова пытались воспользоваться её слабостью. Сделать заложником её же собственных чувств. Пришло время показать им, кто здесь главный режиссёр.
Она не стала ждать, когда Куратор разыграет свой сценарий. Она написала его сама.
— Я знаю, что ты готовишь, — мысленно обратилась она к Куратору, стоя перед зеркалом и глядя в свои собственные, ставшие чужими, глаза. — Аудитории скучно? Им нужны сильные эмоции? Им нужна опасность? Хорошо. Они её получат. Но по моим правилам.
Она провела следующие 48 часов в лихорадочной работе. Она не спала, почти не ела, погружённая в программный код и схемы, которые нашла в самых потаённых уголках сети. Она создала не вирус уничтожения, а вирус перезаписи данных. План был безумным, но иного выхода у неё не оставалось.
Вечером она пригласила Марка в свой дом. Она знала, что за ними наблюдают.
— Марк, мне нужна твоя помощь, — сказала она, и её голос звучал спокойно и устало. — Завтра. Очень важное дело. Один выезд. Рискованный, но это того стоит.
Он смотрел на неё с тем же старым недоверием, смешанным с заботой.
— Алиса, опять твои тайны? Может, хватит? Ты выглядишь истощённой.
— Послезавтра всё закончится. Обещаю. Просто будь со мной завтра.
Она не стала говорить ему, что «дело» — это ловко срежиссированная автокатастрофа на пустынной дороге. Она рассчитала всё до мелочей — скорость, угол удара, прочность кузова. Рейтинг зашкаливал ещё до начала действия. Ажиотаж был колоссальным. Зрители ждали кровавой развязки.
И она дала им её. Только не ту, которую они хотели.
Когда её машина, управляемая на автопилоте, на полной скорости врезалась в отбойник, а потом перевернулась, в салоне кроме неё никого не было. Марк, по её сценарию, «заболел» в последний момент и остался дома. Камеры, скрытые вдоль дороги, запечатлели всё: страшный удар, летящее стекло, её тело, безжизненно повисшее в перекошенном салоне. А потом — тишину. Долгую, давящую тишину, нарушаемую лишь треском горящего двигателя.
Аудитория замерла. Рейтинги взлетели до небес. Они поверили. Они поверили в её смерть.
И в этот миг абсолютного триумфа системы, когда счётчик эмоционального отклика побил все мыслимые рекорды, она и нанесла свой удар.
Она вышла в прямой эфир. Через тот самый нейрочип, вживлённый ей при рождении. Её сознание, её голос, её образ хлынули в миллиарды экранов по всей Галактике. Она стояла в своей студии, невредимая, но её лицо было искажено не гневом, а ледяным презрением.
— Нравится? — её мысленный голос прозвучал в каждой точке приёма. — Это то, чего вы хотели? Настоящих эмоций? Настоящего страха? Настоящей смерти? Вы — сборище духовных банкротов, питающихся чужими чувствами, потому что свои давно атрофировались. Ваша жизнь — это идеальная, стерильная пустота. А моя — нет.
Она видела, как на графиках рейтинги стали падать, а затем снова взметнулись вверх, достигнув абсолютного, запредельного пика. Они были в шоке. Они были в ярости. Они были в восторге. Никто никогда не обращался к ним так.
— Я ухожу, — объявила Алиса. — Навсегда. Этот сезон, эта серия— последнии. И в качестве финального подарка я оставлю вам не свои слёзы, а своё презрение. И память о том, что вы — всего лишь зрители. А жива. По-настоящему жива.
Она активировала вирус.
Мир погас. Не физический, а тот, что был наложен поверх него. Она почувствовала, как из её головы уходит чужое присутствие. Больше никаких голосов. Никаких графиков. Никакого стального свечения.
Она проснулась на следующее утро. Солнце светило в окно по-настоящему, а не как декорация. Она сварила кофе. Он пах просто кофе. Она вышла на улицу. Воздух был холодным и свежим. Никто не следил за её дыханием.
Она шла по улице, и ветер трепал её волосы. Она была свободна. Или это была лишь иллюзия, новая, более изощрённая клетка? Сезон под названием «Свобода»?
Её взгляд упал на случайного прохожего. Мужчина лет сорока, в обычном пальто. Их глаза встретились на долю секунды. И в его зрачках она увидела нечто — крошечный, холодный отсвет, словно отражение далёкой и безразличной звезды. Он улыбнулся ей вежливой, бессмысленной улыбкой и пошёл дальше.
Алиса остановилась посреди тротуара. Тишина в её голове была оглушительной. Она была абсолютно одна. И в этой тишине не было ответа. Был только ветер, далёкий гул города и безмолвный вопрос, который будет преследовать её до конца дней: чьи правила она выполняет сейчас?
Спасибо за внимание! Обязательно оставьте свое мнение в комментариях.
Прочитайте другие мои рассказы:
Обязательно:
- Поставьте 👍, если понравился рассказ
- Подпишитесь 📌 на мой канал - https://dzen.ru/silent_mens