К началу 1890-х Генрих Брокар решил регулярно экспонировать свою коллекцию искусства в публичном месте. Помимо того, что ни одно жилое помещение не способно уже было вмещать такое количество вещей, в данном решении превалировало желание разделить удовольствие от созерцания накопленного, то есть подарить зрителю особый эстетический опыт.
Музей Брокара
Выбор места стал очередным, талантливо рассчитанным маркетинговым ходом. В 1891 году в Москве завершилось строительство первого торгового пассажа – Верхних торговых рядов, самого фешенебельного места, где размещались магазины престижных российских фирм. Здесь же находились отделения банков, почта, мастерские, парикмахерские и салоны – всего более 320-ти организаций. На третьем этаже, с отдельным входом с Красной площади, располагались залы, предназначенные для выставок. В марте открылась первая выставка собрания Генриха Брокара, положившая начало регулярным вернисажам, проходившим почти 10 лет.
В то время Москва не могла похвастаться обилием открытых музеев и галерей. Как мы знаем, первые частные галереи музейного типа начали появляться в конце 1900-х, в Первопрестольной на тот момент функционировала Третьяковская галерея, были открыты залы Румянцевского музея, также несколько раз в неделю гостей принимали частные музеи И.Е. Цветкова, Д.П. Боткина, П.И. Щукина. Инициатива Генриха Брокара была воспринята московской публикой на ура, выставки пользовались огромной популярностью.
Средства, полученные от продажи билетов и сопутствующей продукции, направлялись промышленником на благие дела: часть предназначалась Строгановскому училищу, часть - Московскому библиографическому обществу, еще часть – Французской школе в Москве. По поводу развески и наполнения залов музея Брокар консультировался с директором Строгановского училища, Николаем Васильевичем Глобой.
В музее Брокара было 8 залов. В первом размещались многочисленные портреты, во втором, круглом зале, начиналась картинная галерея. Европейская живопись всех школ также занимала 4-5, 6-8 залы. 3 зал отводился под русские изделия: стекло и хрусталь частных заводов, графику, гербы дворянских родов, иконы и церковную утварь.
Залы с живописью трещали по швам. Модная шпалерная развеска позволяла вешать картины в 3-5 рядов. Акварели и гравюры размещались на специальных вертушках, а также в толстых папках. Самым эффектным образом выглядели залы с предметами декоративно-прикладного искусства, они выставлялись в дорогих стеклянных витринах. Произведения Севрской мануфактуры и Даготи соседствовали с берлинскими и саксонскими заводами; русский сектор был представлен частными заводами – Попова, Гарднера и другими. Возможно, где-то в залах располагались редкие французские панно и дорогостоящие гобелены, оружие, канделябры, часы, предметы мебели и художественная бронза. Опять же, отсутствие документов учета музейной коллекции, не позволяет достоверно воссоздать ее облик.
В прессе регулярно появлялись восторженные отзывы, где Брокара хвалили за прекрасный вкус и умение преподнести свою коллекцию. Музей в Верхних торговых рядах быстро стал культовым местом, куда ходить было познавательно и престижно, по размаху и значению его ставили в один ряд с Эрмитажем и Третьяковской галереей.
Коллекция всегда оставалась собственностью Брокара, он никогда не изъявлял желания пожертвовать ее музею или подарить городу, экспозиция постоянно обновлялась и улучшалась. В 1900 году, вместе со смертью хозяина закончилась и история Брокаровского музея.
Универсальная коллекция Брокара
Схематично опишем, что же было в знаменитой коллекции Генриха Брокара?
1. Ядром коллекции, несомненно, была картинная галерея, состоявшая из живописи ведущих европейских школ XV-XVIII веков: французской, фламандской, голландской, австрийской, немецкой, итальянской, швейцарской, испанской и даже английской.
Французы были представлены наиболее полно – более 300 работ, среди которых, увы, пристального внимания заслуживали не более десятка. Фламандцев было также немало – более 200 картин, за которыми Брокар ездил в Европу (в то время школа особенно высоко ценилась), привозя великолепные марины, охотников на привале и другие классические сюжеты.
Итальянский раздел представлял наибольший интерес, поскольку здесь большая часть произведений была атрибутирована и включала несколько несомненных шедевров (работы Бернардо Строцци и Гаспара Траверси).
2. Русская живопись не сильно увлекала коллекционера, современных авторов он покупал либо из желания поддержать молодые таланты, либо как русскую экзотику. Совершенно проходные фамилии соседствовали с более известными (так, у Брокара были картины Алексея Боголюбова). Но ни целостности, ни масштаба в этом разделе не наблюдалось. Больше русских Брокар любил иностранных мастеров, работавших в России (Жан Луи Вуаль, Шарль Митуар).
3. Русская графика – это более 1000 листов, преимущественно россики – «обрусевших» иностранцев.
4. Особняком стояла портретная галерея, как в лучших традициях европейских коллекций, где обязательно присутствовала галерея предков. У Брокара же это был зал королевских портретов, а также портретов знаменитых особ разных времен и народов. Так, после национализации коллекции в фонды ГМИИ им. А.С. Пушкина попали «Портрет священника» Друэ, «Женский портрет» Корнеля де Лиона и «Портрет дворянина» Никола Ларжильера.
5. Научная коллекция – важная часть универсального собрания, где находились археологические артефакты, слепки, нумизматика. Брокар одним из первых начал собирать древнерусскую икону, отдавая предпочтение строгановской школе, а также церковную атрибутику.
6. Масштабное собрание декоративно-прикладного искусства (более 1200 предметов) наиболее сложно реконструировать, поскольку документов о нем сохранилось катастрофически мало. Доподлинно известно, что Брокар увлекался фарфором, в основном французским, конечно. А вот стекло, учитывая, что он собственноручно разрабатывал дизайн склянок для парфюмерной продукции, интересовало его не так сильно. Также в собрании были представлены предметы мебели и быта, бронза, ткани, майолика, стекло, осветительные приборы.
Что не так с коллекцией Брокара
По справедливому замечанию историка собирательства Константина Акиньшина универсальное собрание занимает промежуточное положение между научной и любительской коллекцией. И в зависимости от отношения ее владельца может стать фиксацией его эстетических пристрастий, а может составить уникальный материал для научной работы. Коллекция Брокара так и осталась где-то посередине, что не помешало ей стать важной вехой в истории русского частного коллекционирования.
В отличие от русских современников, коллекционирование для Брокара не стало уходом от реальности, альтернативой ненавистной работе или той сладостной отдушиной, что даровала жизни вкус и цвет. Парфюмерное производство занимало предпринимателя целиком и полностью. А собирательство было азартным хобби, на которое время тратилось по остаточному принципу. Именно этим обусловлена некоторая бессистемность собрания, обилие анонимных работ без атрибуций, отсутствие документальных подтверждений перемещения предметов, их происхождения. А если глобально, при изрядном дефиците времени Брокар не считал нужным заниматься систематизацией и изучением своего детища. И в этом основная проблема коллекции.
Еще один момент, который выделяет собрание Брокара, это, так сказать, отсутствие лица, узнаваемости, почерка коллекционера. Если собрания Щукина, Морозова, Остроухова и других легко идентифицируются даже сейчас: мы точно можем сказать, что покупал каждый из них, а чего никогда бы не взял даже в руки, то определить предметы из собрания Брокара невозможно. Отсутствие четкого фокуса, интереса к современной русской живописи, которую многие собирали в последние десятилетия XIX века, а также определенная загадочность в силу отсутствия достаточной документации делают эту коллекцию будто фантомной.
Что было потом
В том, что касалось искусства, Генрих Брокар был самоучкой. Тем не менее, он сумел собрать одну из самых ценных коллекций в Москве. После национализации собрания картины русских художников отправились в Третьяковскую галерею, лучшие полотна западноевропейских мастеров и графика перебрались в Музей изящных искусств. Иконы, вышивка, бронза, мебель, гобелены (около 4000 предметов) влились в Государственный музейный фонд, где бесследно растворились в отсутствии четких атрибуций и документов, за которыми, как мы уже писали, Генрих Брокар не следил вовсе. Часть вещей сегодня можно найти в залах ГМИИ им А.С. Пушкина.