Не ходи поутру по горной тропе в туман.
Эта горная тропа с давних времен имела дурную славу, местные старались не ходить к горе, да и зачем? Ни ягод, ни грибов, ни дичи в тех местах не водилось. Только рыба в неспешных водах небольшой речки, что огибала гору тонкой серебристой лентой. Вдоль скал росли редкие деревья, образуя поляны, поросшие невысокой травой. В ветвях на разные голоса пели птицы, но это днем.
Как только солнце скрывалось за горой, птицы умолкали, и на тропу опускалась тишина. Даже, казалось, плеск воды в реке становился тише. Удлинялись тени, рисуя на скалах странные картины, из небольших пещер доносились едва слышные шорохи. Оживал какой-то нездешний мир, видимый лишь мельком, боковым зрением, и только на долю секунды. Что-то мелькнуло, обернешься - и нет ничего, все те же скалы, все те же деревья и причудливые тени на камнях - просто показалось.
Когда на тропу опускается ночь, пропадают и тени, кромешную тьму разгоняет только неполный диск луны и такие крупные близкие звезды, какие могут быть только летом. Шаг с поляны - и тебя окутывает плотная темнота, в которой обостряется слух, и ты различаешь еще отчетливее шорохи и едва заметный серебристый смех, похожий на звук маленьких колокольчиков. Услышал? Беги!
Горные духи не любят когда их тревожат, особенно те, кого они посчитали недостойными. У духов скверное чувство юмора. Обрыв в конце тропы? Острый камень под ногами? Большой корень дерева? Лужа от недавнего дождя? И преследующий тебя серебристый смех за спиной. Просто потому что ты не успел уйти, помешал, а уж если разгневал...
Кто-то из путников упал с обрыва, кто-то просто споткнулся и упал, а кто-то вернулся с тропы совсем седым, вот и стали местные обходить стороной гору. Хозяева тропы добились своего. Только редкие смельчаки днем пробирались по тропе на гору втайне от всех, завязывали на одиноком дереве ленточку, просили о чем-то, оставляя под деревом что-то дорогое сердцу и быстро уходили. Поговаривают, что желания некоторых даже исполнялись, если подношение понравилось, а если нет, все в жизни человека шло под откос, вот и испытывали судьбу только совсем отчаянные или отчаявшиеся. Но даже они не ходили туда ночью, и уж тем более утром.
Об утреннем тумане говорили, в основном, шепотом. Горные духи устраивали свои игры по ночам, уходя в гору через пещеры с первыми лучами солнца, и тогда гору окутывал молочно-белый туман. С тем, кто ходил в этом тумане, боялись встречаться даже горные духи. Старики поговаривали, что в тумане ходит сам Хозяин горы. Кто он - не говорили, да и разговоры об этом поддерживать не спешили, будто боялись, что он услышит. Только поутру плотно закрывали окна, опасаясь, что с туманом в их дом через окно войдет что-то ужасное или заберет их с собой.
***
Хозяин горы туманным утром выходил из большой пещеры почти на самой вершине горы и молча смотрел вдаль, куда-то в светлеющее небо. Туман был его глазами. Вот, на той стороне реки мальчишка выгоняет из ворот коров, зябко кутаясь в старую куртку, а на краю деревни кто-то крадется огородами, возвращается домой после развеселой гулянки. По забору важно вышагивает дворовый кот. Деревня начинает просыпаться и жить своей обычной жизнью. Подают голоса петухи, звенят колокольчиками коровы, отмахиваясь от притаившихся в мокрой траве комаров. Сколько веков Хозяин горы смотрит за жизнью этой деревни, поколения сменяются, вырастают новые дома, уходят в землю и разрушаются старые. Люди живут совсем рядом, но в том же время так далеко.
Когда туман начинает уступать летнему зною, истаивая, уползая в пещеры, растворяясь в водах реки, Хозяин горы проводит рукой по уже слегка нагретой утренним солнцем скале с высеченными на ней знаками, словно проверяя что-то, и скрывается в пещере, будто и не было его.
***
Айкан, не смотря на звучное имя, никогда не чувствовал себя ни лунным принцем, ни тем более царем. Отца, давшего ему это имя он не помнил, как и мать. Дядька, у которого он жил, только сказал как-то, что их духи забрали, да отправил делом заниматься, чтобы мысли глупые в голову не лезли. Была там какая-то тайна или неприятная история, Айкан не знал, а к пятнадцати годам и спрашивать перестал, потому что такие вопросы неизменно портили настроение всем, а ответов не давали. Он даже однажды днем ходил к дереву на горе по тропе, оставил там красивый камень, который как-то нашел у подножья горы и носил с собой, как талисман, завязал красивую красную ленту, которую "одолжил" у тетки, да не услышали его духи. Ни ответов не дали, ни наказали, будто и не ходил вовсе. Шли годы, и Айкан уже начал сомневаться. Может врут легенды, и нет там никого - на горе.
***
Старики говорили, что каждую весну, когда из теплых краев возвращаются коршуны, просыпаются и духи, а засыпают по осени, с их отлетом. Так и повелось, что зимой, ранней весной и поздней осенью все ходили, где хотели, но только появлялись эти птицы, деревня будто настораживалась. Конечно, такое соседство. Но покидать обжитые места никто не спешил, придерживаясь правила - мы к вам не ходим, вы к нам не ходите. А когда-то давно, говорят, случались истории. Забредет путник ночью на тропу, и сам сгинет, и в деревне переполох, то кур какой-то мелкий хищник перебьет, то корова забoлеет. Теперь старики зорко следили за молодежью, которая нет-нет, да пыталась испытать судьбу, кто-то не верил в стариковские байки и пытался показать, что ничего не боится, кто-то слышал о кладе в горе, да о невероятной силе, которую получит тот, кто проведет ночь на горе и вернется утром, когда растает туман, только вот из тумана пока еще никто не возвращался.
***
К своему совершеннолетию Айкан был уверен в том, что никаких духов нет, а люди, что люди? Ну упал один, другой утонул, третий своей тени испугался - глупости. А туман - это просто туман. Дядька прав был, делом заниматься надо, а не о глупостях говорить. Лето и так короткое, столько всего нужно сделать перед длинной суровой зимой, а они ерундой занимаются, сказки пересказывают, да свои выдумывают. Вот, опять сидят у костра, бездельники. С этими мыслями, Айкан привязал коня и пошел в сторону дома, когда его окликнули парни из компании у костра.
- Вон, Айк у нас ни во что не верит, да? - весело прищурился Алтынай - главный балагур компании.
- Во что? - спросил Айкан, останавливаясь, - В себя верю, в свои силы верю, в то что поутру солнце всходит верю.
- А хватит силы на горе ночь пересидеть? - засмеялся кто-то у костра.
- Мне-то это зачем? - Айкан махнул рукой, уже собираясь заходить в дом.
- Мы так и думали, что ты трус и на самом деле веришь в то, что говорят старики, - Алтынай пошевелил палкой угли в костре и изобразил разочарование.
- То есть я должен не спать ночь, отсиживать зад на камнях только, чтобы тебе что-то доказать? - Айкан повернулся спиной к компании и уже пошел к дому.
- Давай так - завтра вечером пойдешь туда, а я с утра перед всеми признаю, что ты самый бесстрашный воин в деревне, - крикнул ему в спину Алтынай.
Айкан на это только рукой махнул и скрылся в доме.
Всем молодым парням в деревне Айкан был как кость в горле. Старики хвалили, родители ставили в пример. Сирота, а смотри какой вырос. С самым злым конем договориться может, а той осенью медведя, вышедшего к деревне вместе с дядькой уложил. И девки уже начали заглядываться - спокойный, собой недурен, работает хорошо и смастерить что-то может, вот и строили глазки, да пока ни одна в сердце не запала.
Эту ночь Айкан ворочался, уснуть не мог. Вроде и глупая детская подначка, а зацепило. Сколько сам себе говорил, что чушь это все. И мысль "а может сходить, пусть потом Алтынай позорится" мешала спать, как назойливая муха. Возьмет с собой одеяло потолще, да и поспит под деревом, зато потом героем вернется. Где-то вдалеке мелькала здравая мысль, что стариков расстроит, но и им хотелось доказать, что зря они боятся горной тропы. Молодость - время совершать поступки, и пусть старики называют такое глупостями. Он докажет Алтынаю, что не трус.
***
Дневное марево все еще звенело в воздухе стайкой назойливой мошкары, на краю деревни вчерашняя компания смотрела вслед уходящему по тропе Айкану.
- Может зря мы так? - выглянул из-за спин друзей мелкий коренастый паренек.
- Не зря, - зло усмехнулся Алтынай, и эта усмешка сделала почти неприятным его симпатичное лицо.
Горная тропа петляла между деревьев, пели птицы, внизу шелестела река, солнечные лучи играли в сочной зеленой листве и сосновых иголках, легкое одеяло из овечьей шерсти почти не оттягивало плечо, за голенищем сапога притаился верный охотничий нож. Айкан уверенно шел по тропе, по которой как-то уже шел ребенком. Тогда она казалась длинной и пугающей, а теперь ничего такого он не чувствовал. Просто тропа, просто деревья, ничего зловещего. Где-то на середине тропы он остановился, плоская площадка у небольшой пещеры, внизу обрыв, вокруг все видно. Тут и решил остановиться, уговора про самый верх горы не было, а здесь и ветра нет даже. Нагретые камни пахнут костром, хотя нигде не видно костровища. Осмотрев совершенно пустую пещеру, Айкан расстелил одеяло, в которое была завернута фляга с водой и приличный кусок хлеба. Со скалы открывался вид на дальние горы, край деревни и реку. Солнце медленно клонилось к горизонту, вытягивая тени и перекрашивая серебристую ленту реки в алую, как ту, что он повязал на дереве в пятнадцать лет. Парень тряхнул головой, отгоняя глупые мысли. В тишине в голову всегда лезла какая-то ерунда, не хватало еще выдумать что-то и самому испугаться.
Птицы уже давно не пели, даже вездесущие насекомые, кажется, перестали жужжать. Река тихо плескалась где-то внизу, совсем не заглушая странный шорох со стороны пещеры, едва слышный, но Айкан насторожился. Звук повторился, но никого не было видно. Темный провал входа пещеры стал казаться каким-то зловещим, оттуда потянуло сыростью и холодом, заставляя парня зябко повести плечами. А может это шутники из деревни следом пошли - пришла в голову мысль. Он отвернулся от пещеры и сел прямо, глядя туда, где уже почти скрылась в наступающей темноте река. Айкан старался не прислушиваться к шорохам, которые становились все отчетливее и громче. И когда ему в затылок прилетел некрупный камень, парень от неожиданности даже вскрикнул. Не от боли, нет, удар был несильный, как будто камень бросил маленький ребенок. Айкан нашарил на земле прилетевший камень и выронил его из рук. Это был тот самый камень молочного цвета, слегка прозрачный с прожилками, именно его он оставил у дерева три года назад. Нет, не может быть, что его кто-то тогда забрал и так долго хранил. За этими размышлениями, Айкан не заметил хаотичное движение у входа в пещеру, какое-то мелькание. Теперь стало действительно страшно, потому что он их видел - странных существ чуть больше ладони. Они стояли на сложенных друг на друга камнях, сидели на выступах скалы и смотрели на него сквозь прорези крохотных масок, с личинами птиц, зверей и змей. Даже старики никогда не говорили про такое. Темнота вокруг пещеры стала почти полной из-за набежавших на луну туч, даже привыкшие к темноте глаза почти ничего не различали. Очень хотелось верить, что ему просто почудилось. И тут раздался серебристый смешок, один, второй, третий, словно смеялась целая толпа детей. У Айкана задрожали руки, он вспомнил все истории стариков, предостережения, резко поднялся, схватил свое одеяло и бросился бежать, но бежал он от страха не в деревню, а в противоположную сторону - в гору. В спину ему неслись смешки, совсем не отдаляясь, будто им ничего не стоило его догнать, но они медлили. Бежать в темноте в гору даже опытному охотнику непросто, он трижды спотыкался о камни и корни, но не падал.
— Ай-кам! - раздалось над самым ухом пискляво и с издевкой, что-то или кто-то прицепился к его куртке и вольготно устроился на плече.
— Меня. Зовут. Айкан, - задыхаясь от быстрого бега крикнул парень, будут они еще имя его коверкать.
- Ай-кам!! - уже сердито пропищали ему в ухо, больно потянув за волосы.
Айкан стряхнул со своего плеча того, кем бы он там ни был и побежал еще быстрее.
- Тёси! Тёси!! - запищали с разных сторон, хватая парня за руки, за ноги, цепляясь за одежду.
Еще чуть-чуть и он кубарем полетел бы в овраг, но удержался, и после очередного поворота тропы выбежал к дереву, на котором под едва заметным ветерком шевелились завязанные ленточки. Из-за туч выглянула половинка луны, не сильно помогая разглядеть что-то в темноте. Руки и лицо были расцарапаны ручками-веточками этих непонятных существ. Горных духов? Что бы они от него ни хотели, но они не могли перешагнуть границ поляны, на которой росло дерево. Духи окружили поляну, сердито глядя на парня.
Одеяло потерялось где-то в бешеной погоне, и Айкан просто сел на камень около дерева и решил ждать утра, раз уж эти странные духи не могли пройти на поляну.
— Ай-кам! - немного обиженно на разные голоса заголосили духи, как будто до этого они играли в забавную игру и не доиграли.
Парень продолжал сидеть и размышлять под пристальными взглядами. Что они хотят сказать? Старики говорили, что уже долгие годы в их деревне не рождалось тех, кто может говорить с духами. Как они их называли? Кажется камами… А может они не только говорили с ними, но и видели их? Странная мысль, что до него этих духов никто не видел, ничего не меняла. Он досидит до утра и пойдет в деревню, забыв про духов, камов и прочую ерунду. За беготней и размышлениями почти прошла ночь, по краю неба появилась тонкая голубоватая полоска зарождающегося рассвета. Горные духи расстроенно стали расходиться, прячась в тенях, расщелинах, уходя как можно дальше от поляны.
Небо неотвратимо светлело, а над водой поплыли первые рваные клочья тумана, он поднимался все выше, пока не достиг вершины, стараясь проникнуть даже в пещеру. Айкан торопливо зашагал в сторону тропы, чтобы скорее покинуть поляну, но не успел дойти пары шагов, как его схватили за ворот куртки сильные пальцы.
- Такой же глупый, как твой отец! - холодный нечеловеческий голос казался оглушающим в утренней тишине, - зачем ты пришел?
Айкан молчал. А что тут скажешь, глупый? Да! Самоуверенный? Тоже да!
- Мой отец? - язык еле ворочался от холода и страха.
- Тоже приходил, просил, чтобы засуха кончилась, в скале сгинул, - почти равнодушно, - и ты сгинешь. Все вы - люди, ходите, просите, а взять то, что просили не можете.
- Я ничего не прошу, - Айкан попробовал повернуться, чтобы посмотреть на говорившего, но рука держала его крепко.
Больше ему ничего не сказали, как щенка протащив через всю поляну, поставив у скалы, покрытой знаками.
- Дотронься до скалы, и я отпущу тебя, - грохотал над головой голос.
Руки Айкана помимо его воли потянулись к изображенным на скале маске и змее, накрывая символы. Ладони коснулись камня, но вместо прохлады пришел огонь. Огонь словно заглядывал в него, ища что-то и находя, парень горел в этом огне, но почему-то не сгорал. Спустя секунду, а может быть вечность, Айкан убрал руки от скалы, странный огонь что-то сжег внутри него, оставляя свою частичку где-то возле сердца. Острая боль в обожженных руках, на которых теперь навсегда останутся шрамы дала понять, что он все же жив. Сколько он простоял у скалы?
- Спустя столько лет? Что же, пусть будет так! - пророкотал из пещеры голос, последние клочья тумана рассеивались над горой.
Айкан медленно побрел в строну тропы. Его никто не задержал. По пути он поднял потерянное одеяло, отряхнув его от веточек и листьев. На скале у пещеры лежала пустая фляга без воды, хлеб пропал. У самого входа в пещеру, совсем не боясь рассветного солнца, нетерпеливо переступая ножками - веточками стоял горный дух, на его крошечной маске охрой была изображена змея. Тонкими ручками он опирался на большую маску, которая явно предназначалась человеку.
— Ай-кам! - сказал горный дух, забираясь по одежде на плечо уставшего парня, который сам не заметил, как подобрал маску.
- Ты собрался со мной в деревню? - спросил он горного духа.
- Я собрался с тобой, - повторил дух, протягивая парню молочно-белый камень с черными прожилками на тонком шнурке, сплетенном из стеблей крапивы.
***
- Теперь у него будет достаточно времени на ерунду и сказки , - усмехнулся Хозяин горы следующим утром, глядя сквозь туман на то, как молодой шаман с седой прядью в черных волосах под руководством горного духа натягивает кусок шкуры на обод будущего бубна, - эти сказки теперь всегда будут с ним.
PS Совпадение с реальными людьми, местами и сущностями случайно :) или нет?