"... - Мы летом уезжаем! - как бы между прочим, сообщила Зоя. - Сергея переводят в другое место, так что видеть слишком часто Мишу у тебя не получится.
Женя тогда в последний раз попросил Зою отдать ему на воспитание ребёнка.
- Пойми: Мише плохо. Он ничего не говорит, не жалуется, но я ведь вижу, что он страдает. Не смог твой лейтенант подружиться с нашим сыном ..."
Читайте: Чурка
С момента расставания Зои и Жени прошёл год. Их брак всё-таки расторгли во время повторного слушания, и Зоя напоследок бывшему мужу заявила:
- Квартиру надо бы разменять. Пока мне некогда этим заниматься. Подавать на раздел имущества не хочу. Давай всё решим полюбовно и мир.
- Квартира нашему сыну принадлежит, пусть она ему и достанется, - ответил Женя.
- Спасибо за благородство. Я от тебя, если честно сказать, другого и не ожидала. Тогда живи пока сам в ней, а потом, когда Миша вырастет, ему жилплощадь и достанется, - ответила довольная Зоя. В бывшем муже она была уверена и знала, что сына он любит больше всего на свете. Поэтому без жилья Миша точно не останется. Женя забирал сына в выходные дни, ходил с ним в кино и на каток, покупал сладости и подарки. И всегда спрашивал, как ему живётся с дядей Сергеем. Ребёнок только пожимал плечами и отвечал тихо:
- Нормально.
При этом сын опускал голову, давая понять, что разговор на эту тему для него болезненный и неприятный. Больше из Миши нельзя было и слова вытянуть. Но Женя был вовсе не глуп и понимал, что, наверное, Зоя просит сына ничего не рассказывать.
Но самый большой удар Жене пришлось пережить, когда бывшая жена поставила его перед фактом. Случилось это, когда он в очередной раз приехал к сыну, точнее, хотел забрать Мишу с собой в деревню. Татьяна Ивановна соскучилась по внуку и очень хотела его увидеть.
- Мы летом уезжаем! - как бы между прочим, сообщила Зоя. - Сергея переводят в другое место, так что видеть слишком часто Мишу у тебя не получится.
Женя тогда в последний раз попросил Зою отдать ему на воспитание ребёнка.
- Пойми: Мише плохо. Он ничего не говорит, не жалуется, но я ведь вижу, что он страдает. Не смог твой лейтенант подружиться с нашим сыном.
- Хм, между прочим, Сергей уже капитан, а там, смотришь, станет майором, - заметила Зоя, - а насчёт нашего сына ты не волнуйся. Конечно, чужой дядя никогда родным отцом ему не станет. Я и не стремлюсь к этому. Главное, что я Мишу люблю и ты, а у Сергея работа такая, что ему возиться с детьми некогда.
- Знаешь, если ему свой ребёнок не был нужен, то чужой и подавно... - только и успел сказать Женя, как Зоя вскипела:
- Не твоё дело! Сергей своему Ване алименты платит, причём, сумма приличная получается. Сам знаешь, что у наших военных сейчас зарплаты больше, чем у простых работяг, вроде тебя! Так что Маринке нечего жаловаться. Наверное, половину своей зарплаты в садике она получает ежемесячно. Пусть живёт и радуется.
- Какая же ты жестокая, Зоя! Никогда бы не подумал, что ты такой станешь!
- Каждый в этом мире борется за своё место под солнцем. И я не исключение! - ответила бывшая жена и ушла с высоко поднятой головой.
Разлука с сыном для Жени была просто невыносимой. Переехали Зоя и Сергей, а вместе с ними Миша в Гродненскую область. И теперь забирать сына к себе Женя мог только на каникулы. В выходные он сам ехал на поезде в Гродно, а потом садился на автобус, совершающий междугородние рейсы, чтобы добраться до воинской части, где сейчас жил Миша. Женя мог увидеть сына всего на пару часов, но был рад и этому. Сейчас выходные у него были расписаны. В одни - он мчался к матери, которую здоровье в последнее время подводило всё чаще. Затем Женя ехал к ребёнку, чтобы хотя бы те несколько часов, что им отпущены, провести вместе.
*****
Зимний вечер окутал мир мягким, пушистым одеялом тишины. За окном неспешно кружился снег, рисуя на стекле причудливые морозные узоры. Женя выглянул в окно, а затем начал собираться. Ему предстояло вечер и ночь провести в поезде, чтобы утром проснуться в Гродно. Женя собирался заскочить в магазин, чтобы взять с собой хоть что-то перекусить. Ничего приготовить он не успел, потому что приятель на работе попросил помочь ему с ремонтом машины. Женя только забежал домой, переоделся и уже спешил на вокзал. Своего Пушка он отвёз в итоге матери, ведь во время бесконечных поездок животному приходилось оставаться одному.
Как назло, долго не было автобуса. И Женя приехал на вокзал всего за двадцать минут до отправления. Пока купил билет, в буфет идти было некогда. Он поначалу думал, что купит чай у проводника, согреется и доедет до места назначения. Но в плацкарте пахло так вкусно, что есть хотелось всё сильнее. Люди ужинали, а Женя вышел в тамбур, где стоял проводник. От него Женя и узнал, что в этом поезде, оказывается, имеется вагон-ресторан, куда и решил отправиться. В таком вагоне он не был ни разу, а сейчас, за несколько дней до Нового года, решил, что может себе позволить ужин в ресторане.
Удивлению Евгения не было предела, когда он увидел в этом же вагоне и Андрея из Васильков. Тот сидел рядом с пышнотелой красоткой и что-то ей рассказывал. Когда увидел Женю, переменился в лице, а потом, подняв очередной бокал, подошёл и заговорил первым:
- Ну, здорово, Женька! Неужели и ты стал челноком? Решил, что нечего на государство работать? Если так, то правильно! Я вот свою точку открыл на рынке. И ни капельки не жалею. Пусть небольшая копейка, но зато своя. И кланяться ни перед кем не нужно. Гоняю то в Гродно, то обратно. Сам знаешь, что оттуда до Польши рукой подать. Так ты тоже за товаром едешь?
- Нет, я к сыну, - ответил Женя и посмотрел на официантку, которая как раз направилась к нему. Но её остановили два здоровенных лба, сидевшие за соседним столиком.
Андрей понимающе кивнул и продолжил, забыв, что его дожидается пышнотелая женщина.
- Эх, Женька! Хороший ты пацан, а в личной жизни тебе не везёт. И я знаю почему. Слишком добрый ты человек. Нельзя таким быть с бабами, понимаешь? Они ведь любят сильных мужиков. Таких, как я. Если по столу кулаком стукну, Настя как струна вытягивается. А слабость бабам показывать нельзя, ведь сядут на шею и ноги свесят. Вокруг меня они так и вьются. Не успел в поезд сесть, как с очередной красавицей познакомился. А всё почему? Потому что я мужик!
Женя на Андрея не смотрел, не скрывал, что ему неприятно беседовать с человеком, кто когда-то дал ему обидное прозвище, а сейчас хвалился своими победами на любовном фронте.
- Настя, наверное, знает о твоих похождениях. Как всё это терпит? - наконец спросил Женя, когда пауза затянулась. Ему было жаль Настю. Хоть она и выбрала Андрея, но, по всей видимости, счастлива с ним не была.
- А что ей сделается? - усмехнулся Андрей. - Она, можно сказать, на меня молится. Я ей шмотки привожу фирменные, косметику и разные мелочи. Ну, а то, что я время от времени налево хожу, она не знает. А если и знает, то молчит. Она у меня умная женщина и понимает, что лучше такие разговоры не заводить. Надеюсь, что и ты никому ничего не скажешь. Правда?
Женя не ответил, потому что вскочил с места, когда увидел, как один из здоровенных лбов, сидевших за столиком, своей пятернёй схватил официантку за пятую точку. Официантка попыталась убрать руку, но здоровяк и не думал разжимать ладонь. Наоборот, он хохотал и нагло улыбался, сверкая белыми зубами. Официантка готова была вот-вот заплакать, и Женя в один миг оказался возле неё и изо всей силы треснул здоровяка по руке. Тот от неожиданности перестал смеяться. Нахмурился, а Женя потребовал:
- Сейчас же извинись, хам! Слышишь?
- Ты кто такой, чтобы мне ещё и указывать? Пошёл вон отсюда.
Наверное, дело закончилось бы дракой, потому что Женя смотреть на такую наглость просто так не мог, а подвыпивший здоровяк разразился отборными ругательствами, но в этот момент подошёл мужчина в форме и сказал здоровяку, что сейчас того могут высадить на ближайшей станции. Здоровяк и его приятель быстро покинули вагон-ресторан. Тогда к Жене наконец-то подошла официантка. Она присела рядом и начала его благодарить.
- Спасибо Вам огромное. Вы, наверное, здесь первый раз? Не знаете, что каждый второй считает, что он вправе так со мной поступать. Кстати, меня Наташей звать, а Вас?
- Я Женя, - ответил он. С того самого момента, как он расстался с Зоей. с женщинами ему общаться не приходилось. Поэтому Женя смутился и чувствовал некую неловкость.